Владимир святостью прославлен,
Но, в общем, был хороший князь…
Любил на девок часто лазить
И в битвах дрался, не ленясь.
-Так? ты опять за своё? За мной императорское величие признавать не хочешь?-прошипел на ухо высокому худому и смуглому в вызолоченных красных одеждах императору Иоанну Цимисхию, задравшему свой горбатый кривой нос вверх, саксонский король Оттон Первый, нахально обнимая императора и пихая его своим огромным пивным животом в первый пасхальный день 973 года и слюнявя его сухое надменное лицо пьяными поцелуями.
Император только что по коврам особых мостков сошёл с двухпалубного корабля на берег и вынужден был терпеть чесночный дух баварских колбасок и грубое щекотанье бороды Оттона на своих щеках.
-Да щас признаю! Видит бог, признаю! Как только сына своего с моей племянницей Феофано обвенчаешь, так сразу и станешь императором! Всё уже решено на императорском совете. Только отстань, дойче швайн!-просипел тощий император, задыхаясь во вражеских объятиях будущего родственника.
-Некодяй! Ты есть не признавайт мои военный подвик-а только родство через женский чрево?-возмутился Оттон, но сын Оттон Второй решительно оттащил своего папашу за рукав.
-Фатер! Ты только глянь на прекрасную Феофано! Вон, видишь она стоит впереди остальной свиты? Спорю на пару вороных, скоро ты сам начнёшь отбивать её у меня!-запыхтел здоровенный сынуля.
Оттон глянул в сторону и в растерянности отпустил полузадохнувшегося императора.
-вот хитрый гад! Какую красавицу приволок! Это он нарочно… чтобы мы с тобой из-за неё передрались. Но мне ясны его происки и остаток дней я проведу объезжая монастыри и усмиряя похоть. Да и вообще монахи мне за несколько лет задолжали…пора о святых подвигах вспомнить…и опустошить слегка монастырские погреба.
Русское посольство скромно стояло в стороне и всё подмечало и мотало на ус. А в Киеве послы, отталкивая друг друга, усы начали разматывать. Вот тогда главный посольский боярин и его дьяк и рассказали о красоте Феофано, но с ещё большим восхищением отозвались о красоте златовласки внучки Оттона от старшей дочери и швабского графа Куно по имени Руна.
-А не женится ли мне на внучке германского императора и не стать ли императором тоже?-воскликнул Ярослав и тут же приказал призвать свою красавицу-жену смугловатую гречанку.
-вот что милая, извини и всё такое, но я только сейчас вспомнил, что отец подарил мне тебя, как часть добычи и к тому же в Византии ты была монахиней, значит супружество для тебя невозможно. Поэтому я тебя дарю своему брату Владимиру, который по примеру отца нашего обожает служанок и наложниц, а сам срочно женюсь на внучке германского императора. Короче, милая, собирай вещички!
И, поскольку в те суровые, но справедливые времена слово мужа было законом, княгиня молча залилась слезами. И пришлось красавице Марии собирать вещи и отчаливать к старшему из сводных братьев, к сыну ключницы Малуши, безродному Владимиру. В суровый и болотистый, но, конечно, очень богатый Господин Великий Новгород. И к тому же, могучий вековой дружбой с варяжскими витязями. А поскольку дружба эта оплачивалась едва не пудом серебра ежегодно, то в ее прочности сомневаться не приходилось.
И она поехала, очень сильно не торопясь, а явно надеясь вернуться, поскольку переговоры с германским императором шли ни шатко-ни валко. Будто германский император не внучку замуж выдавал в крупнейшую столицу Европы, разумеется, сразу после Царьграда-Константинополя, а собственными руками отдавал любимую жену в дырявую юрту печенежского хана. И поэтому до 977 года гречанка Мария надолго загостилась у Олега Древлянского в Овруче на Стыри с ее восхитительными кувшинками и лилиями, уговорив Олега нанять разбойников для нападения на свадебный кортеж. И у них все замечательно получилось.
Несчастная невеста скончалась в Киеве от полученной раны и новый выбор Ярополка пал на полоцкую княжну Рогнеду, которую уже вовсю пытался засватать его брат Владимир, засылая к ней сватов во множестве. И самого что ни на есть разбойного вида, надеясь их обликом, если не покорить сердце невесты, то запугать её родителей.
Но свадебные посольства Владимира столько сжирали и выпивали на переговорах, что полоцкий князь, поняв, что Полоцк с такими родственничками вымрет с голоду, сам упёрся, не хуже собственной дочери. А тут ещё и Олег вздумал просвататься к Рогнеде. События принимали дурной оборот. И не было на Руси волхва, который не предсказывал бы неисчислимые беды. Хотя при здравом размышлении тут большого ума не требовалось. Если три соседних князя к одной девице сватаются –быть беде по всякому. К гадалке можно не ходить.
Именно тогда в 977 году и произошёл незначительный пограничный инцидент столкнувший лбами все заинтересованные стороны. Хулиганистый отрок Лют, любимый сын старого воеводы Свенельда, попался Олегу в заповедных местах с убитым кабаном и был гуманно казнён. Его заставили зажарить и съесть убитого кабана, и бедный юноша скончался от переедания, бесславной, но очень распостранённой на княжеских пирах смертью настоящего витязя.
-Старикан повинен в смерти деда Игоря и отца Святослава, так значит, его сын пусть ответит за двоих.
Ну, а его коварные подданные-древляне втихомолку потирали руки тоже. Смерть внука их разорительницы Ольги была им сильно в радость.
Свенельд взбесился и каждый обед рассказывал Ярополку о том, какая сволочь его сводный братец. И, в конце концов, так допёк князя своими правдивыми рассказами, что в 977 году киевская дружина пришла к Олегу под Овруч и разбила его войско, а самого спихнула с моста в глубокий ров.
-Я же в доспехах не умею плавать!-кричал возмущённый Олег, но в пылу битвы воинам было не до него, а киевские дружинники мимоходом норовили оттолкнуть несчастного древлянского князя от крутого берега.
И пришлось Марии удирать из Овруча и тащиться в Новгород через Полоцк, где она всеми силами пыталась доказать Рогнеде, какой Ярополк противный, а Владимир замечательный, но не преуспела в своих кознях. И пришлось ей срочно ехать дальше, скупая тонкие ночные сорочки для любимых наложниц. А что ещё ей оставалось делать, кроме как постараться понравиться Владимиру Новгородскому?
-Э, милая! Ты своевременную весть мне принесла! Если братец в императоры намылился, мне надо варягам выплаты удваивать, иначе я долго не проживу. Подойди поближе-я тебя пощупаю!-смеясь, заявил Владимир и нахально полез под подол бывшей княгини, за что схлопотал увесистую пощёчину, которую княгиня отвесила только для приличия, но от неожиданности малость не рассчитала и выбила князю зуб.
Он тут же сослал её на кухню, ибо прежде всего ценил в женщинах покладистость.
-Чересчур горячая, вот пусть и отвечает за специи и благовония, и горячительные напитки! А то наши бабы кроме хрена, редьки, чеснока и горчицы других приправ не знают-обиженно заявил молодой новгородский князь, потирая щёку. И ручка тяжёлая-хорошо хоть остальные зубы целы! Пусть тёрками да толкушками ими поработает…
Вот тут то всё и началось. Гречанка Маша во что бы то ни стало решила покорить молодого князя и, помимо специй, сыпала ему в еду всякие возбуждающие травы, надеясь, что он ещё раз захочет залезть ей под подол. Но злопамятный князь, и без того падкий на женщин, обегал весь Новгород в поисках красивых женщин, однако к той, что ему зуб вышибла, больше не вернулся.
Отсюда вывод наипервейший для женщин, одежду на себе держать, но руками не размахивать, дабы мужскую охоту не застудить нечаянным членовредительством, зубодробительством и прочими препятствиями любви и дружбе в постели. А князь добегался до того, что новгородцы в очередной сто первый раз взбунтовались и опять прогнали своего князя за море к варягам.
А тут и тайные посылы от Ярополка притащились к мятежным новгородским боярам, с дороги сильно устамшие и злые. И уж как они развопились.
-Да как вы посмели его своевольно прогнать, когда у нас приказ отравить его по-тихому! Как нам теперь быть? Кто нам командировочные в валюте будет оплачивать?-возмущались честные киевские убийцы.
И пришлось новгородцам отправить Ярополку заверенное на вече письмо о том, что Владимира избили не они, а киевские тайные посылы его извели и, по слухам, он вот-вот скончается за морем. Если не через неделю, то через месяц точно.
И киевский князь снял с контроля этот архиважный вопрос, за что и поплатился. Сначала на радостях Ярополк разбил печенегов в 977 году, а в 978 принял на русскую службу крещёного хана Ильдея с его ордой, готового по обычаю всех кочевников воевать с кем угодно, лишь бы хорошо платили. Тогда же в 978 году принял папское посольство и, выпытав, что у германского императора есть ещё одна внучка, стал засылать посольства к Оттону, и даже пообещал перейти в католичество по первому знаку будущего тестя. И так у него всё хорошо начиналось за пять лет княжения, что он откровенно прохлопал ушами, как у него на рейде супротив Киева встали с навешенными на борта огромными щитами десятки варяжско-новгородских ладей, стругов и кегов. А тут и подкупленный Владимиром боярин Блуд подсуетился.
-Князь-солнце! Беги от киевлян, надёжа! Извести тебя хотят, изверги-поскольку кроме как бунтовать на иное не способны. Сам посуди! кровь перемешали. От скифов и торок смуглы и черноволосы, от галлов злобны. Галлы, сам понимаешь до Ла-Манша дошли, а потом от римлян побежали назад на Карпаты, да на гуннов наткнулись, озлобились, что твои дворняги от такой непрухи. От ляхов и готов светловолосы, но горделивы неизвестно от чего. Видно от того, что на жопанов-обров робили и жинок под ентих кавказцев подкладывали. Вот друг друга с той поры панами и кличут, только приставку жо…убрали, чтобы на жопу не смахивало, но от широких штанов с широкой задницей духу отказаться не хватило.
Ярополк, несмотря на грозное имечко, парень был робкий, и все свои великодержавные планы только на женитьбе строил, махать мечом не любил, зато побуйствовать в мягкой постели был не промах и желательно с царевнами. И поэтому он с удовольствием бежал в крепость Родня. О том, что Блуд оставил в этой крепости один сушеный горох он не знал. И поэтому вопросы питания опять сыграли выдающуюся роль не в чём-нибудь, а в смене династии, и даже привели к смене религии.
Конечно, и женский вопрос здесь сыграл свою отрицательную роль. Ведь кроме разносолов и жареной убоины да дичи Владимир-новгородский пообещал сводному брату отдать в наложницы гордячку Рогнеду, мимоходом захваченную в Полоцке на Двине-Даугаве.
-Сапоги с меня снимать не хочет, как я её не упрашивал и по-хорошему плёткой и по-плохому кулаками. И голой гулять по двору среди стражи пускал. Упёрлась и ни в какую. Пойду только за князя киевского. И хоть умри. А киевский князь у нас ты, тебе её и забирать на воспитание. Спаси меня от неё. Измучился её пороть. Хлещу, а слёзы так и льются потоками да ручьями-пожаловался Владимир через своих послов.
Короче, разжалобил киевлянина. Ярополк явился к Владимиру с повинной головой и заявил, что такую голову меч не сечет, но тут же попросился в сортир, по большой нужде. Однако, уборная во дворе была уже занята пьяными варягами и князь затеял с ними ссору. Варяги послали его на женскую половину и князь шустро побежал туда.
Но в Киеве как раз тогда завелся маньяк, который подглядывал за женщинами в сортирах и все варяги надеялись за него получить большую награду. И поэтому всех мужиков, кто отирался возле женского туалета сначала резали, а потом устанавливали личность. Так вот стражники-варяги по ошибке зарезали Ярополка. Явно следователи и дознаватели из них были никудышние. Владимир расплакался от жалости, выпил кувшин вина, и в слезах так расчувствовался, что не заметил сам как оказался в спальне у Маши, у вдовы-гречанки, без специй которой он уже еды не признавал.
-От кухонных нарядов ты теперь полностью свободна, Машунь -заявил он.
Но гречанка поняла его неправильно и тут же сняла с себя все наряды и даже тонкую сорочку. Утром князь крайне удивился, увидев, что вдова забеременела за одну ночь и объявив о чуде, велел всем ждать рождения чудо –богатыря, не зная что гречанка родит Святополка Ярополковича и тот приложит руку к его скоропостижной смерти. А сам зашёл к Рогнеде-полоцкой, и объявив себя киевским князем, наконец то добился от неё снятия обуви от которой несло таким сермяжным духом, что Рогнеда хлопнулась в обморок. Она же не знала, что у князя обет был дан на оружии… сапог не снимать, пока с неё трусы не снимет (или что там царевны-боярышни носили вместо них в те далёкие полуразбойные времена?).
Потом князь посетил ещё несколько сот новых жён, срочно набранных для него по мобилизации в русских молодёжных организациях и так запутался с их беременностью, что плюнул на их таблицы и стал ярым приверженцем единобрачия. После проведения мирной демонстрации киевских женщин за единобрачие Владимир объявил, что его сердце свободно для принятия христианства и уехал воевать, оставив полусиротами Изяслова, Мстислава, Ярослава, Всеволода и дочек от Рогнеды, Святополка от гречанки-монашки Марии, Вышеслава от чешки, Святослава и Станислава от польки, Бориса и Глеба от казанской булгарки, и Судислава и Позвизда от псковитянки. И кучу других мальцов, имён которых он не знал.
В 981 году Владимир, по примеру деда Игоря Старого, положенного тем ещё в 942 году, занял города Червень и Перемышль в верховьях Сана и другие грады на Волыне и Львовщине, даже не подозревая, что берёт под свою руку будущих «свидомых укров», которые потом всю свою историю будут воевать против киевлян, новгородцев, владимирцев и так далее на стороне татар, ляхов, турок и немцев. Да и самому Владимиру пришлось туда возвращаться в 993 году.
Но, похоже у Червонной Руси были серьёзные основания так на князя обидеться. Видимо, он не только сам там у всех девиц под одеждой парижские гарнитуры искал, но и всё войско его было очень обеспокоено этим вопросом. И ни чем иным эту тысячелетнюю незаживающую обиду червоных укров не объяснишь!
А обиделись они потому, что никакого парижского белья у галичанок на поверку не оказалось. И даже польских подделок девки ещё не носили. Ну, а языки у целого войска киевлян, новгородцев, варягов, владимирцев не завяжешь. Именно они и рассказали всему миру про гальский позор-то есть про отсутствие парижского белья у гальских красавиц. Но только потом волхвы объяснили князю, что Париж ещё не столица Франции, чем вызвали немалый гнев князя.
-А что же вы раньше то молчали, олухи!-вспылил великий князь.
Но волхвы тоже принимали деятельное участие в поисках тонкого женского белья и поэтому скромно потупили очи долу.
Разгромив ятвягов на Немане, хорватов на Днестре, волынян на Буге князь маленько устал. Но тут пришла весть, что московские ляхи восстали. А привели их из ляхов братья Радим и Вятко. Радимичи остались на Москве-реке, вятичи ушли на Оку за Муром. На удачу был у Владимира воевода из ляхов Волчий Хвост. Он и вызвался побить радимичей. Встретил он их на реке Пищане и когда радимичи устали драться воевода по-братски объяснил им, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут.
-тут вся округа новгородско-киевским князьям дань платит. Значит и вам придётся. А коли миром дело порешим, то одними белками от князя откупитесь. А иначе с севера на вас варяги наваляться.
Ну, а белок в Заочье в те времена было как и орехов, тьма тьмущая. Вот так и радимичи стали платить Владимиру дань и по дружбе открыли киевлянам новую дорогу в Новгород Великий, через озеро Селигер.
-Ну, слава богу! Мир наступил-обрадовался уставший князь, но волхвы сразу пристали к нему с вопросом какого бога он имеет в виду, чем поставили его в тупик очень надолго.
Думы его вылились в то, что он наставил кумирни всем славянским богам на всех киевских холмах, а самых больших возле киевского княжьего терема.
-Ну да не Исакиевский собор, конечно! Но и у меня Монферанов нетути пока что-вздохнул князь.
И только разобравшись с богами, князь вспомнил, что у него нет единственной законной жены и пошёл войной на Болгарию в 985 году. Но ему не понравились смуглявые болгарки, а воеводе Добрыне мужики в сапогах.
-Дальше то до Константинополя-Царьграда по горам скакать придётся. В лаптях супротив ихних сапог не сдюжим.
-Ладно! Не грусти Добрыня! На следующий год через Крым ударим. Возьмём Херсонес, а там глядишь кто из потомков Севастополь там надумает поставить-вздохнул князь и русичи повернули обратно.
Но весь следующий год князь выбирал новую веру и явно перегрузил мозги.
-нет я так не могу! Из Европы от богемов и германцев товаров и оружия много. От византийцев с юга шелка и вина, посуда драгоценная, от хазар и арабов стальные сабли и ткани узорчатые. Поэтому решим так! Кто из императоров самую красивую невесту посулит, такую веру и выберем.
И разослал посольства во все земли красивых царевен приглядывать. Но все посольства как сговорились, краше племянницы византийского императора Василия Второго не нашли. Одна беда, не хотел Василий любимую племянницу князю-язычнику отдавать.
Но у Владимира на этот счёт имелся свой подход.
-Ну и чорт с ним! Не хочет отдавать, так сменяем…На Крым например!-объявил он и очень напугал своих воевод.
-Ваше сиятельство! А нельзя ли чуток поскромнее? Пока весь Крым воевать будем, невеста точно состарится. И какой резон волну гнать?
Это неоспоримый довод заставил князя изменить свои намерения.
-ну ладно! Какой там главный город? Херсонес? Вот его и возьмём. По рукам?
И все воеводы закричали славу своему князю.
На Крым русские воины свалились, как горячий пепел на Помпею, и, выскочив из лодий осадили древний город с огромной крепостной стеной, взять которую было просто невозможно. Однако Владимир придумал беспроигрышный ход.
-Хотим Аню!-орали его воины и днём и ночью, и так смутили страстных жительниц Херсонеса безумной любовью своего князя к гречанке, что те ночью, хихикая, открыли ворота русскому войску.
Только наутро Владимир и его воины обнаружили, что Ани во всем Херсонесе нет ни одной, зато все не-Ани уже беременны. Тогда он взял в заложники семью наместника и по ночам весело развлекался с его женой и дочерью, пока император не согласился привезти свою племянницу в обмен на наместника и его семью и на весь несчастный город.
-А то мы Аню по всему Крыму будем искать-объявили воеводы Владимира и после столь убедительных слов император наконец сдался.
-Теперь у меня будет одна жена- радовался князь, раздевая дочь наместника перед сном. А ты будешь просто стелить постели на моей половине. Но, чтобы я знал, что жена у меня одна, отзывайся на имя Анна.
Переименовав всех своих жён Аннами, Владимир страшно полюбил христианство и задумал окрестить всю Русскую землю. Расставив по берегу воевод и дружину князь сам сто раз залезал в воду, чтобы показать пример горожанам и селянам. И в Киеве всё обошлось довольно мирно. Зато купаться в холодном Волхове дружинники воеводы Добрыни и его помощника Путяты не захотели. И едва не провалили политически важное мероприятие.
Новгородцы восстали и перебили всех первых христиан а Десятинную церковь сожгли. Вот тогда то воины Путяты мечами прошлись по городу, а чтобы ослабить сопротивление закосневших в грехе новгородцев, вынужденных избавляться от лишних жён Добрыня поджёг Софийскую сторону. Пришлось новгородцам креститься, а чтобы отличить крещёных от некрещёных Добрыня и додумался надевать усмирённым новгородцам нательные крестики на шнурках. С тех пор нательный крест и явился символом подлинного смирения в прямом и переносном смысле.
По всем княжествам прокатились бунты и недовольства. Печенеги начали приходить с набегами каждый год. А тут ещё и молодая жена закапризничала.
-как вы тут живёте в своих домах, дуболомы. Нет чтобы каменные построить. Я уверена что погибну в огне своего дворца-плакала царевна Анна.
И Владимир понял что для него настал момент истины.
-пора принимать радикальные решения-заявил он.
И тысячи гусляров и песенников пошли в Новгород и Муром, а также по всем окраинам новой христианской империи и стали петь о несчастьях народа, угоняемого в полон печенегами. И мужики с севера толпами пошли на службу к киевскому князю, который не чурался записывать их воинами, строителями и даже дружинниками. И одним из первых откликнулся на призыв князя к народу могучий лежебока Илья Муромец.
-русский он по мелочам ленив-а дай ему большое неподъёмное дело. Вот тут он и покажет себя во всей красе!-заявил Илья князю и растрогал его до слёз.
Ни тот ни другой не понимали, что создают исторический прецендент для товарища Сталина, который по этому же принципу стал набирать рабочих и крестьян «от сохи» -двадцатитысячников и пятидесятитысячников в партию, и этим сломил сопротивление революционного боярства.
И кроме того Владимир Красное Солнышко был не дурак выпить. И поэтому пиры у него в белокаменных палатах закатывались по любому поводу. А для народа выкатывались бочки пива и бражки.
И бысть тишина на всей Русской земле! Да и кто бы не полюбил такого князя.
А от печенегов хитрый князь отгородился стенами и крепостями. Даже пройти вдоль такой стены было великим трудом и поэтому у многих ханов еда заканчивалась раньше, чем они находили в ней пролом!
Владимир был и рыж и весел,
Любил и драться и плясать.
И я всех укропов ненавижу!
Его у нас им не отнять!