Смена наша

               
                О современной молодежи.
 
 
             Когда я читаю в сети полемику о путях России, поражаюсь массовому оптимизму молодежи и смелой раздаче ею рецептов:
             - Ты летчик? Тебе мало платят? Ну так смени профессию. Или выучи инглиш и иди на лайнеры. Или езжай на заработки в Африку.
             - Ты учитель, врач? Мало платят? Так открой рекламное (туристическое,   посредническое) агентство. Заведи свое дело. Ломай в себе совка. И будет, будет тебе счастье.

             Через десять лет подавляющее большинство этих молодых бодрячков увянет в офисном ярме и ипотеке.
             Ты сначала попробуй врасти в свою работу, проживи в ней жизнь, а потом уж советуй сменить профессию. А я и погляжу.
             Пытаюсь осмыслить причину этого феномена - примитивизма мышления молодежи. Ломаю голову.

             Вот, к примеру, тенденции современной молодежной жизни пытается осветить известный городской журналист. Его Бог  – либеральная свобода. Свобода выбора всего – от мата до порнухи, свобода принятия самостоятельных решений, начиная от детского садика. А запрещать, мол, еще хуже.
             Свобода – это осознанная необходимость зажать себя, или оторвать от себя ради высокого. А какой же эгоист способен на это. У него такой необходимости нет.
             Этот журналист не возьмет в толк того, что вся человеческая культура, в коей он считается явным авторитетом, зиждется на преемственности и воспитании младшего поколения старшим. Вплоть до розог иной раз. Потом тот детсадовец благодарить будет, что выпороли и научили несмышленыша вовремя.
             А индивидуал, разбирающийся в порнухе с детства, спасибо никому не скажет. Он матом с детства разговаривать будет. И мат приживется в обществе уже в следующем поколении. Да уже приживается: вот иду тут по парку, а впереди мальчик с девочкой, разговаривают… о любви… матом.
             Журналист говорит: ну что ж… давайте хотя бы узаконим и окультурим мат…
             Нет уж: давайте поддерживать идею неприемлемости мата в обществе.
             Личность становится способной работать над собой только под положительным влиянием разумно консервативного старшего поколения. А без такой строгой опеки получится поколение хунвэйбинов или стражей исламской революции, т.е. диких зверьков, ну, накачанных газами интернета, понимающих только анархическую, эгоистическую свободу. И какая тогда получится, к примеру,  наша российская армия, из этих, свободных?

            Все роюсь в блогах и на форумах и делаю интересный вывод. Там тусуется современная молодежь. Она жизни-то вообще еще не знает. А те знания, которые дает ей интернет, неглубоки и зачастую уродливы. Выводы этих молодых людей поверхностны и рефлекторны, как лай. 
            Надо бы им прислушиваться к мнению стариков. 
            Вот для стариков я написал своего «Таежного пилота», и они узнают там себя, свою молодость, свою романтику.
            А молодежь… да ей пофиг. У нее другой жизненный императив: бейся за жизнь, делай бабки! Любым способом! Как на Западе! Какие там еще замшелые псы…
            Те же отдельные представители молодого поколения, кого еще трогает ездовой пес, выглядят скорее как выродки, недовоспитанные нынешним временем. Они пока еще романтики, они пока веруют. Впереди у них еще много разочарований.  А так как стариков-пенсионеров у нас в стране много, а молодежи-то… раз-два и обчелся, то я и биться в ее сердца не буду. Я уже сказал свое слово: «может быть, это будешь ты». А теперь могу внутри себя добавить: «ой, скорее всего, не будешь».
           Я ведь писал, вдохновляемый верой в лучшее. А теперь этой веры все меньше; вижу я, что гнить будем долго и безрезультатно, а общество тем временем выродится. 
 
           Вот многие упрекают меня в излишней пафосности. Мол, надо просто молча делать свое дело, не возвышая его и не тыча в лицо другим, что оно лучше всех. Скромнее надо быть. Вот как мы. Нас миллионы - и не высовываемся.
           Свинья под дубом молча делает свое дело. Она никогда не видела неба. Потом ее зарежут и съедят, и не останется следа в памяти.
           Им пафос режет ухо. Пафос отпугивает их тем, что будоражит в них остатки какого-то кастрированного душевного органа, беспокоит… когда так хорошо в теплом навозе города копошиться, похрюкивая. Пафос мой заставляет их вглядеться в свою внутреннюю пустоту, и они ежатся.
           Им бы интересно было просто прочитать в метро экшен о полетах. Развлекуха.

           Когда собирались поднимать самолет в Ижме, двигатели заменили, полосу раскатали, – так мальчики трусоватые в интернете спорили, что выгоднее и что безопаснее: зачем, мол, поднимать, когда под забором таких «тушек» полно ржавеет.
           Эх… планктон. У них понятие Дух ассоциируется, видимо, только со спертыми газами. 

            Вот так и подмывает закончить свою литературную деятельность эдаким кратким послесловием, размещенным, пусть, в конце того же «Таежного пилота». О том самом пафосе. Что я же все-таки надеюсь своим пафосом вытащить очередную единицу планктона из этого вечного, обезличенного, потребительского дерьма и поднять к Небу.
            Ага. «Может быть, это будешь ты».

            Чем дольше имею дело с интернетом, тем больше убеждаюсь, что интернетовская жизнь бушует прежде всего в двух главных городах страны – Москве и Питере. Это центры культуры и науки, и в то же время это две язвы, из которых исходит зараза любого толка. Поэтому я твердо  и последовательно дистанцируюсь от столиц, истово исповедуя провинциализм как наиболее близкий к истинному народному бытию образ жизни.
            Треск СМИ надо воспринимать прежде всего как преломление  событий через призму мировоззрения столичной молодежи – самой активной и самой непредсказуемой части населения страны. Столичное студенчество во всех странах – источник головной боли правительств; иной раз это слепая и абсолютно деструктивная сила, с которой надо справляться возможно более быстро и жестко, не дожидаясь рецидивов, отголосков и брожения масс. Именно в этой среде возникают всякие завихрения, нарушающие течение жизни, а иной раз прямо угрожающие безопасности государства.
            Но именно из этой среды и выходят иногда яркие личности, оказывающие положительное влияние на жизнь. На куче навоза может вырасти и бурьян, и, в единичных случаях, яркий цветок. Такова жизнь.

            Сидим с внучкой по углам, читаем. Она как раз «проходит» «Мертвые души». Говорит, мол, написано очень уж длинно, мелко-подробно, и т.п.
            Не так давно и я, перечитывая Жюля Верна, Бальзака, да даже Сент-Экзюпери, ощутил, сколь далеко ушло наше время от тех многословных описаний и рассуждений. И моя болтовня через десять лет уже покажется детям нынешних рюкзачков занудной галиматьей. А уже их детям комикс «Повесть о настоящем человеке» покажется тяжелой классикой 20 века.
            Они перегружены информацией.
            Внучка моя, умница и круглая отличница, два дня жевала произведение великого Гоголя. Не доставили «Мертвые души» ей удовольствия.
            Попытался поговорить с нею, приоткрыть ей глаза на то, зачем это нужно. Пусть она и не поймет сначала, но хотя бы мой авторитет, может, заставит отложиться в памяти, что вот дед считал это необходимым… и зацепка будет покалывать… до времени.
            А я вспоминаю, как в гораздо младшем возрасте увлеченно читала Гоголя моя дочка.
            Но и мы, и дети наши недалеко ушли от наших отцов и дедов в способах восприятия информации. В основном, мы воспринимали ее из книг. Скачок наступил именно на переломе веков. Внуки наши купаются  в потоке информации, причем, считают, что так и надо, и что так было всегда… ну там, взрослые что-то лепечут про давние-предавние  времена, когда еще не было даже компьютеров…
            Этот перелом в восприятии еще надо осмыслить философам. Эра информационных технологий наступила, по меркам истории, мгновенно, молниеносно. Поэтому нынче возник кризис образования. Чему и как учить теперь детей, не знает никто в мире. Министр образования, седой человек, мировоззрение которого складывалось в 60-е годы, да еще сам сын замшелого советского академика, да еще чиновник, не смог охватить всей сложности образовательной проблемы и ухватился за западную схему; эстафету подхватил и новый, молодой министр.
            Поэтому… какие еще, к черту, «Мертвые души!»  ЕГЭ рулит!
            Нам остается только наблюдать. Но я все равно пытаюсь направить мышление внучки не только вперед – с этим она и без нас справится, – но и как-то наклонить ее к вечным нравственным ценностям, которые, в нынешнем водовороте информации, способен найти и осмыслить только зрелый человек.
            Достоевского пока в угол. Толстого туда же. А вот после 30 лет, если ростки мышления к тому времени не завянут в жару-пылу айфонов, – вот тогда можно и заглянуть в классику. Если она зацепит струну - значит, дед недаром нагибал.
            Да только пугает почти наркотическая зависимость, явная потребность нынешнего поколения в телефонном, эсэмэсочном общении. Думать некогда. Думание надо направлять в оперативное пространство и вертеться по жизни. Развивается не мозг, а большой палец.

            Постоянно держа руку на пульсе откликов на свои опусы, прихожу к выстраданному выводу. Современная молодежь почти не способна увлечься романтическим порывом. Ее больше убеждают статистика, прагматизм и примитивная, тупая логика. Цифровое мышление. Поэтому не стоит обольщаться тем, что я дал молодежи новый импульс, нет. Информацию к размышлению – да. И не более. А раз такой информации вокруг море, то явлением в молодежной среде мои книги не стали.
            На сорокалетних они еще могут оказать какое-то влияние; больше же всего они ностальгически востребованы старшим поколением и моими ровесниками. И если их и читает молодежь, то только в связи с повальной аэрофобией среди массового потребителя благ: мол, а вот почитайте-ка Ершова, может, его книжка поможет перестать бояться.
            Ну что, кроме презрения к этим трусам-прагматикам, может вызвать такой вот потребительский подход к книгам об авиации, книгам, которые автор написал кровью сердца и с надеждой на то, что факел вспыхнет. Нет, не вспыхнет. Он чадно воспламенится, только будучи смоченным жирною мазутой стремления к наживе. А тонкий эфир романтики испарился вместе с моей лебединой песней.
            А ты ж мечтал о капитализме как о нормальной жизни. Ну, вот тебе норма. Норма-то какая – та же тройка, которую ты всю жизнь презирал. Эти рюкзачки могут отлично знать цифры… но по жизни это в большинстве – троечники, посредственности, расчетливые лавочники. Энтузиазм масс, умело поддерживаемый в свое время партией, в нынешнее время кончился, расплескавшись о бетонную скалу прагматичного расчета.
            А я же летал, в общем-то, не за деньги.
 
            Выкристаллизовывается и твердеет мысль, которую мельком, созвучно, прочитал у Доронина. Сотни миллионов людей на земле заняты тем, что перегоняют электронные строчки из одного столбца в другой. Жизнь взаймы: ты пообещал мне, я пообещал ему, он пообещал тебе. Пустая, виртуальная, пресная конторская жизнь. И если в результате этой конторской суеты что-то и производится на планете, то в абсолютном большинстве это, производимое, человечеству, по большому счету, не нужно. Не нужны миллионы автомобилей, телевизоров, компьютеров, мобильников, тряпок, электронно-бытовых приборов всех мастей. Без всего этого человечество свободно жило еще сто лет назад. Сто лет! А сейчас оно во всем этом тонет.
           Да, удобно. Одним нажатием кнопки. Но без излишних удобств можно было обойтись. А уж тот, кто без этого обойтись буквально не может – презрен. Он – ничтожество, озабоченное только тем, чтобы «не отстать от Джонсов».
           И вот таких ничтожеств на земле наберется миллиард, а то и два.
           Но ведь это же прогресс!
           Да, прогресс. Но если прогресс ведет к деградации личности… А он-таки к ней ведет.
           Если взять весь объем компьютеров в мире и выбрать из их деятельности только то, что действительно ведет человечество вперед, то этого, прогрессивного, наберется едва ли ноль целых хрен десятых. Остальное идет на удобство.
           Причем, это удобство захлестнуло человечество так, что в автомобильных пробках, потоке порнографии и прочих пороков, в  сетях пустой телефонной болтовни, в телесериалах и шоу, в шопинге и обжорстве – гаснет его творческий потенциал. Человечество страдает и деградирует от этих удобств. Человечество начинает понимать, в какие колеса затянуло его стремление к комфорту. И уже ничего сделать нельзя.
           Большой процент человечества работает впустую, на какое-то вселенское, сатанинское шоу. И значительная часть  таких работников – именно молодежь.

           И вдруг порадовал один из моих старых читателей, ныне пятикурсник Ульяновска.  Прислал хорошее, искреннее, умное письмо: рассуждает о своем понимании летного труда, о романтике полета, сетует о судьбе школы, которую мы явно теряем, об общей деградации летного персонала.
           Естественно, благодарит за тот толчок, которым мои книги заставили его добиваться цели. Выстрадал человек. Видно, что с него будут люди.
           Сколько уже я таких писем получил… и счет им потерял.
           Так что не все еще потеряно, есть какая-то надежда.

           Мы тут в беседе с одним современным пилотом затронули вопросы смены летных поколений. Он говорит, эти мальчики, вторые пилоты, что только из училища, как ни странно, моментально схватывают суть современных полетов и за полгода втягиваются, как век летали. А вот со стариками, переученными из совковой системы, вечные проблемы.
           В училище нынешним курсантам дают теперь превосходную языковую подготовку, остается только подшлифовать обязательную фразеологию. Летные правила они тоже зубрят очень основательно, с этим проблем нет. То есть: училища заставляют ребят заранее готовиться к новой системе. И налет теперь у них 150 часов, и выпускают на двухмоторном Л-410.
           Нас так не учили. Нас учила жизнь, уже в полетах, под крылышком у опытного дяди. А тут пацану надо быстренько самому становиться дядей, ибо лишних членов в экипаже нет.
           Жизнь не остановишь, она зримо движется вперед. Но меня не покидает ощущение, что эти мальчики все-таки недополучают – и никогда уже не получат – того, чем были с училища пропитаны мы. Все-таки они уже в значительной степени прагматичные операторы, компьютерные пилоты.

           Все эти теории Гумилева о пассионарности, циклах развития и прочая – не брали во внимание спровоцированную информационной революцией внезапную, бурную, стремительную нравственную деградацию человечества, погрязающего в удовольствиях сомнительного толка. Не ядерная война может уничтожить народы, а скорее различные виды наркотиков, уводящих от действительности: спиртное, травки, синтетики, извращения, телевидение, игры, социальные сети, бегство в интернетовские, виртуальные, компьютерные миры. От любого из этих наркотиков в обществе потребления личность распадается, и это хуже эпидемии. Те же, кто ныне активно садит человечество на иглу, думая управлять миром послушных и отвлеченных от проблем людей,  –  просчитаются: они будут жить среди скотов, среди новых еху, которым до их богатства,  величия,  власти – не будет дела. Правители мира  будут  вынуждены быть санитарами в гигантском рушащемся дурдоме, убежать из которого некуда.
          Айфон, планшет – новые разновидности цивилизационного наркотика, похуже автомобиля, уже задавившего мир.
          Я с этим ничего поделать не смогу, кроме одного: не вестись на цацки. Но это уже внутренний стержень личности. Мне помогает здоровый, аж через край, консерватизм возраста и природный аскетизм. А что молодежь? Ей только подавай… а дальше – игла, на которую неизбежно сядет – да уже сидит – поколение молодых.  Они обречены на муравейную обобществленность и на контакты. Они обречены разговаривать большим пальцем, через СМС. Они обречены искать любую информацию только в сети. Они обречены на атрофию собственного мышления. Они обречены вращаться во все ускоряющейся воронке общей мясорубки. Они станут фаршем, цементом  этой самой, вожделенной, умело управляемой демократии. Ими легко будет манипулировать через всемирную сеть, причем, их сознание будет умаслено лживым умозаключением о собственной свободе и значимости. Ха-ха. Улей Хельстрема, только на более высоком технологическом уровне.
          Так что роль Стива Джобса в создании персонального компьютера сравнима с ролью создателей атомной бомбы. Действительно, великий человек.
          Да уж. Мышь, которой таки действительно удалось изобрести мышеловку.
          Свобода выбора, которой так щеголяют иные нынешние ораторы, есть прямой путь к деградации человечества. С гениальных экранов Джобса льется мутный, нездоровый поток примитивной, растительной, жевательной субстанции. Экраны Джобса не заставляют людей задумываться, напрягать извилины, развивать ум. Экраны Джобса выращивают тупого потребителя, который одним  мановением перста может вызвать любой образ, любую картинку, любую информацию, в любом виде и концентрации – от высоколобых формул до примитивного комикса. И человечество – я уверен – идет, скользит именно по наклонной плоскости, ибо все живое склонно именно к лени и насыщению, а сытое – не требует работы над собой. И из всего того, что придумано гением человечества, компьютер дает самый легкий путь к возможности насыщения ума. А потребность в насыщении он же наиболее эффективно и губит. Поэтому человечество, сидящее на информационной игле, тупеет и становится свободным от нравственности.
          «Ухо мальчика – на его спине». Раньше потребность к усиленному напряжению ума вбивали розгами. Теперь  в этом никто не видит необходимости. Ни в тех неполиткорректных розгах, ни в потребности развивать ум. Люди уже разучились считать в уме – всего только благодаря простейшим калькуляторам, наводнившим рынок лет тридцать назад. Теперь они отучаются читать и писать - в иных прогрессивных странах отменено обучение письму. Вскоре не надо будет размышлять о развитии вселенной. Труба вставлена в рот – только глотай… и далее – напрямую на выход.

          Но кто же тогда разрабатывает и производит эти чудеса техники, кто при этом вовсю напрягает ум?
          А это напряжение ума – лишь одна развитая функция части мозга конструктора. Во всем остальном он непроходимо туп. Да ему и не надо. Он однобок. Он - зубило с единственно острым жалом... остальное - чугуний.
          Григорию Перельману, напрягавшему мозг в решении теоремы Пуанкаре, больше от жизни ничего не надо. А ведь Перельман – это не американский узкий профессионал. Он пока еще русский человек, воспитанный на чтении книг. Но ему уже не надо ни-че-го. Пока еще он считается чудаковатым, слегка аутичным гением… погодите, лет через пятьдесят общество деградирует и все будет состоять из таких вот перельманов, узких специалистов, уткнувшихся в свой уголок, ну, в экран. Экран будет как кардиостимулятор для смертельно больного сердечника: оторви, отключи – и смерть. Ну, не смерть, а животное состояние.
          Слишком резкий переход от состояния постоянного творческого физического труда к состоянию тупого потребительского созерцания – всего каких-нибудь сто лет – губителен для человечества. Новые элои быстро превращаются в новых еху.

          Вот читаю отзывы современной молодежи о фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой». Сценарий написал его сын. Фильм я видел, он для меня – прекрасный. Отзывы же молодежи, в массе своей, отрицательные. Эта молодежь завистлива, недоверчива, прагматична. Ей недоступна романтика. Она считает Никиту Высоцкого бездарью, сынком, на котором природа отдыхает. А я считаю, Никита Владимирович сделал все что мог, чтобы память о его великом отце пробилась к потомкам. Я зауважал достойного сына. И я проникаюсь все большим и большим презрением к той части современной молодежи, которая в голову ест.
           Они шли на фильм, неся перед пузом пятилитровые(!) ведра с попкорном и двухлитровые бутылки Кока-колы. Они головой жрали эту кукурузу, набивая ею кишечник, а мочевой пузырь заполняли этим пойлом. Хотелось  выгнать жующих из зала – но тогда пришлось бы выгнать весь зал. И теперь они – судят. 
           Эти люди заплачут над фильмом… ага, как же… давясь чипсами.
           Я в такой кинотеатр больше не пойду. Он насквозь провонялся попкорном. Там в подлокотник каждого полулежачего кресла вмонтированы вместительные урночки для объедков. Духовный мир…
           И даже не за отрицательные отзывы я перестаю любить часть нынешней молодежи, а за то, что она – продукт эпохи. Мнения о фильме могут различаться на 180, но даже простое выражение этих мнений в сети дает картину.  Нынешние устремления общества потребителей и прагматиков примитивны. И члены общества жующих скотов никогда не будут решать для себя непростые нравственные вопросы, которые вставали перед  героями этого выдуманного, далекого от исторического реализма, но такого пронзительного  фильма.
           Мозг, набитый жвачкой, не пронзишь.

           В национальном проекте восстановления авиации краеугольным камнем должна  встать Личность. А значит, если мы хотим вырастить настоящих Капитанов, начинать надо с воспитания нравственных качеств у наших детей.
           А исходный материал для этого имеем такой: маленькие зрители кинотеатров с большими ведрами попкорна на животах. Мы сами строили им эти развлекательные центры: потребляйте! Наслаждайтесь! И они растут в комфорте, регулируя свою жизнь нажатиями кнопок.
           Потом, окончив школу, такой недоросль, ни разу в жизни не запнувшийся и не разбивший нос, поступает в летное училище. Он учится на летчика, в его представлении – человека, нажимающего кнопки, а оно летит. И за это платят бешеные бабки!
           Но небо всегда одно, ему плевать на уровень цивилизации. Для работы в этой, чуждой земному существу, опасной стихии требуются не просто водители, а личности – обученные, тренированные, умные, закаленные, приученные выжидать, терпеть, страдать, умеющие мгновенно принимать решения без опоры под ногами, несущие тяжкий груз ответственности, способные разумно рисковать и добиваться решения поставленных задач – в трехмерном пространстве, в условиях, очень далеких от попкорна.
           Но – большие деньги! Нынче в авиацию просто-таки хлынул поток людей, уже зрелого возраста, придавленных нищетой и завистью и мечтающих об одном: вытерплю все, тупо вызубрю наизусть все формулы, все графики, этот инглиш, сдам экзамены – и вот она, кормушка! Закрылки там, или эти… подкрылки… рельсы, шпалы… Что?  Это не самолет, а паровоз? А бабки хорошие? Да пусть будет хоть и паровоз, лишь бы платили хорошо – вызубрю! И, наконец, стану человеком!  Буду строго исполнять выученные инструкции и мануалы, буду правильно взаимодействовать с коллегой в кокпите, правильно нажимать на кнопки – и мой самолет… или там паровоз… никогда не сойдет с рельсов! И за это мне будут платить сотни тысяч в месяц!
           Вот основа мышления подавляющего большинства школьников в нарождающемся и матереющем обществе потребления.
           А небу нужен человек-созидатель. Потребители за штурвалом всегда плетутся в хвосте ситуации, и некоторые из них иногда отстают от реального развития событий - на те самые секунды, которыми определяется в воздухе безопасность полета.

           Материал, из которого мы собираемся ваять новых пилотов на американский манер, совершенно не похож на тот, из которого лепится стопроцентный янки.  Любой американец несет в себе свой, особый национальный набор ценностей, который свойствен ему с пеленок и развивался в нем генетически, в течение нескольких, может, десятка, поколений.
           Американские дети, как мне отсюда, из России, видится, трудолюбивы, прагматичны, дисциплинированны и беззаветно преданы своим идеалам. Они растут с ясным сознанием значимости своей державы, своей неповторимой личности, своих прав и свобод – и боже упаси их нарушить! Они прекрасно понимают роль государственных структур, законов, умеют использовать суд и СМИ для защиты своих интересов. Они умеют действовать строго в рамках инструкций, причем, осознанно и убежденно. Да что там – они не могут отступить от них ни на шаг. Они прямолинейно-туповаты.
           Вот под такие черты характера и под такой менталитет построена вся законодательная база ИКАО, причем построена более полувека назад.
           Не буду останавливаться на наших национальных чертах, нравственных ценностях и особенностях менталитета. Они другие. Боюсь, правда, что они уже претерпели необратимые изменения в сторону… а черт его знает, в какую сторону меняется мировоззрение наших внуков, скорее всего – в ту, западную.
           Но я твердо убежден: нынешнее поколение двадцатилетних россиян, горожан, выросших в тесной, динамичной социально-информационной среде, радикально отличается от послевоенного поколения советских детей. И в части, касающейся применения этого человеческого материала в авиации, надо учитывать такие злокачественные изменения как отсутствие привычки к тупому физическому труду, к терпению тягот и неудобств, к использованию житейского опыта старших поколений, барство; нынешняя молодежь в очень большой массе своей малограмотна, не любит читать, воспринимает информацию, в основном, из интернета, обладает обостренной тягой к виртуальной реальности и постоянному поверхностному, зачастую анонимному общению с себе подобными; нервное напряжение снимает наркотиками, нравственные критерии ее крайне размыты, мышление клиповое, а суждения поверхностны и агрессивны. Значительное число молодых людей просиживает днями за клавиатурой и вырастает золотушным, немощным, больным поколением. Правда, оно умеет зубрить и вертеться по жизни.
          Если я что-то упустил из этого бесконечного списка недостатков, пусть меня простят. Может, кто-то посчитает, что я в своих оценках неправ…  но я не изменю своего мнения.

          В то же время есть и положительные изменения, о которых мы, дети военного времени, не могли и мечтать, а нынче можем  только позавидовать своим внукам.
          Молодежь 21 века имеет невообразимо больший, чем в прежние времена, огромный по объему, доступный практически в любом месте источник информации, интернет, открывающийся простым нажатием кнопки. Она живет в значительно более качественных, может, даже чрезмерно комфортных, тепличных  условиях. Ей предоставлено право собственного суждения и свободного высказывания по любому поводу. Она не строит иллюзий и смотрит на жизнь прагматически, что гораздо ближе к естественному биологическому существованию. Она не знает пресса тоталитаризма и развивается свободно, иной раз даже чересчур, забывая порой, что свобода человека заканчивается там, где сталкивается со свободой другого.

          Все пытаюсь приложить эти блага 21-го века к воспитанию будущих пилотов нашей авиации. Об этом болит душа. Ну как эти, свободные и избалованные цивилизацией  молодые люди смогут проявить и использовать в авиации  свои новые, неизмеримые с нашими, качества характера?
          Авиация всегда требовала, и требует, и будет требовать единоначалия и умения подчиняться.
          Неумение подчиняться – основной источник нынешних конфликтов среди солдат в армии. В авиации это недопустимо.
          Авиация требует умения сдержать свои желания, позывы, импульсы, зажать их, уметь выждать время и определить единственный момент для решающего действия. А нынешняя молодежь нетерпелива.
          Авиация требует выносливости, физической и нервно-психической. Жизнь же у компьютера вырабатывает только одно из необходимых пилоту качеств – усидчивость.
          Авиация требует цельности характера, умения не размениваться на мелочи, а неуклонно идти навстречу поставленной цели и добиваться ее.
          Характер человека определяется, в частности, его умением анализировать информацию, вырабатывать свое мнение до полной убежденности и следовать этому убеждению через все преграды и соблазны.
          Авиация требует от человека умения идти на разумный риск, учитывая не только опасность для своей жизни и жизни пассажиров, но и ответственность, и возможные санкции.
          Авиация требует убежденности в том, что цель может быть выше денег и когда-нибудь потребует поступиться комфортом или имиджем. 
          Короче, требования к качествам личности, которые предъявляет небо к человеку, слишком высоки для общей массы нынешней городской молодежи. Нужен отбор. Но для отбора следует пригодную часть молодежи сначала все-таки подготовить: идеологически, эмоционально, психологически, практически.

          С какого момента начинать эту подготовку? Видимо, с младенчества. Если с юных лет   в ушах будут звенеть слова: пилот, пилот, пилот, небо, небо, небо, самолет, самолет, самолет… то они могут запасть в душу как нечто естественное.
          Ребенок должен расти в атмосфере государственного признания героизма и благородства авиации, ее прогрессивного места в жизни, открывающего достойные перспективы, способного зажечь мечту.
          Не после тридцати, уже хорошо разбираясь, откуда в жизни пирогами пахнет, – а с малых, дошкольных лет человек должен  понимать, что авиация есть мечта, что авиатор – настоящее мужское слово, синоним богатыря, нечто высокое и пока недоступное, но притягательное.
          А потом пойдут книги, фильмы, симуляторы. И если уж нынешний ребенок с детства прикован к компьютеру, то из всех действующих ныне виртуальных прыгалок-стрелялок наиболее реалистическим и наиболее применимым к небесной жизни является именно флайт-симулятор. Если уж ребенок прикипел к экрану, то пусть он получит настоящие, взаправдашние, нужные в жизни знания, которые помогут практически осуществить мечту о небе.

          Надо дать пацанам, мечтающим стать пилотами, краткий список направлений работы над собой. Ну, к примеру, вырабатывать точность. Обязательность. Наблюдательность. Усидчивость. Ковать характер. Умение не пасовать перед трудностями, не истерить, допуская ошибки. Не бояться огромного объема работы. Умение думать. Умение анализировать. Принятие решений. Самостоятельность. Решение задач движения. И т.д. 
          Да только с малых лет у очень большой части нынешних детей превалирует одно качество: выгода.
 
          Появился у меня молодой собеседник, журналист. Разговор завязался о двух позициях общества, о старом и новом, о винтиках и личностях, о правде и лжи. Мне это интересно, в частности, с точки зрения на личностные качества молодого поколения, на степень его самосознания, на уровень его претензий. Завязалась дискуссия.
          Все хочу соединить рвущуюся на глазах тонкую связь поколений. Нельзя молодежи отвергать опыт старости. 
          Кое-кто утверждает, что, несмотря на вселенский информационный скачок и разрыв между поколениями, молодежь находит свой путь и смело отбрасывает старый опыт. 
          А уж в авиации, где сейчас, фигурально выражаясь, арбалеты и луки быстро сменились ружьями, – кому нужен опыт оперения стрелы или натягивания тетивы?
          Ну, есть еще провалы, связанные с несоответствием компьютера реалиям уходящей старой жизни. Но та жизнь осталась на обочине, а компьютер несется вперед. Через 20 лет без компьютера жизнь окажется невозможной, а навыки работы с лопатой окажутся  невостребованными.
           Цивилизация подняла наших внуков на высокий уровень, и если нынче вымытый доместосом унитаз вызывает у стариков улыбку, то через пять лет это будет столь же естественным, как рулон туалетной бумаги против скомканной газетки. И уже так будет всегда. Ну, как нынче – мыть руки перед едой.
          Я еще не доверяю своему автомобильному компьютеру, показывающему расход топлива, и мне пока еще удобнее и надежнее считать расход по литрам заправки в бак и пройденным километрам, складывая и деля в столбик. Да он мне, по большому счету, и не нужен в машине, этот компьютер. А молодежь этим не заморачивается и верит в то, что даже если сейчас тот компьютер и привирает, то потом все равно он будет усовершенствован, а в столбик складывать и делить – анахронизм, как нынче пользоваться  логарифмической линейкой.
          И так везде. А уж что касается необходимых будущему пилоту качеств, то не надо быть столь категоричным и не лепить романтику и беззаветную преданность сталинского сокола к айпаду прагматичного мальчика 21 века.
          Они сами разберутся, какие качества им пригодятся в полете.
          Но то, что нынче гражданский пилот стал оператором бортовой вычислительной машины, позволяющей, главное, зарабатывать большие деньги, – несомненно. И мне там нечего делать.

          Ей-богу, несмотря на развитой капитализм, испытываю чувство ностальгической тоски по тем временам, когда хоть видимость какой-то идеи была. Был Советский Союз, и был вокруг враждебный мир. Надо было бороться, стремиться, доказывать, жертвовать.
          А сейчас гедонизм, шенген, политкорректность, педерастия… «не дай себе засохнуть»… и ох как важно, чтобы российский диплом котировался в том западном либералистическом мире. А значит – даешь ЕГЭ! Из-за того, что отдельные личности стремятся с этим дипломом рвануть за рубеж, по сути предавая свою Родину, – все российские школьники, собирающиеся использовать свой диплом в России, должны дебилизироваться по европейским идиотским стандартам. Этого я понять и принять не могу. Мне наплевать на тот, не российский мир, на его безнравственные, расслабляющие, деструктивные идеалы; мне важны ценности наши, русские, вечные.
          Но наши правители, наш креативный класс, наша совесть нации, да и наше поколение рюкзачков уже так намертво присосались к анусу гнилой Европы, что куда тем магдебургским полушариям.
          Я только наблюдаю.
          Ага, а рюкзачки читают твои летные дневники и удивляются дремучести твоих перестроечных взглядов.

          Вот думаю себе: моему поколению, приученному родителями к самостоятельному выживанию в условиях, далеких от городских, рукопашные навыки пригодились в полной мере. Детям же нашим уже нет и смысла учиться белить, клеить обои или класть кирпич, да и копать землю тож. Им проще нанять человека. А внукам даже знать об этом не стоит: им предстоит жить в цивилизованном городе, где давно уже существует устойчивое разделение труда.
          Единственно, надо получить такую профессию, которая даст материальный достаток, остальное приложится. Абсолютное большинство абитуриентов место получения диплома выбирают именно по такому критерию.
          Тут «Аэрофлот» недавно вышел на Минтранс с просьбой уменьшить отпуска пилотам, а то, видите ли, у наших пилотов самый большой отпуск в мире: 70 дней. Мол, нерационально столько времени отдыхать, да еще при острой нехватке летного персонала.
          Через год они предложат увеличить саннорму до 100/1000 часов.
          «Мы же вам платим во-от такие бабки!»
          Идут разговоры о повышении пенсионного возраста.
          То есть: на примере авиакомпаний прослеживается тенденция к интенсификации труда российского народа.
          И лет через десять моя так называемая летная каторга советских лет покажется раем.
          Так что нечего приучать детей к совершенно не нужному, только отнимающему драгоценное время физическому труду, как и к полезным в деревне хозяйственным навыкам.
          А нашему поколению это таки пригодилось.

          Все на земле создано умом и руками человека-творца… и все это прожирается и быстро переваривается человеком-потребителем. Как-то так стало в мире, что этот никчемный потребитель, в капризности своей, диктует миру, как жить. Элои заправляют миром, а морлоки вынуждены направлять свое творчество в угоду и на потребу.
          Но ты же возил людей, а потом и сам пользовался плодами их творчества. Почему же тогда ты считаешь их элоями?
          Да простой пример. Выучился ребенок в школе, потом в институте, нашел место в конторе или там в магазине, мебель продает. Смысл его жизни в том, чтобы забежать вперед покупателя, привлечь его внимание к вещи, произведенной кем-то, и впарить ее ему. Потом часами сидеть в ожидании следующего покупателя, между делом листая интернет. Прям рыбалка.
          И таких рыбаков – бессчетное количество, миллионы. Получив свою долю прибыли, рыбак потом сам идет на шопинг, и тут уже перед ним забегают и впаривают. А он пальцы гнет, капризничает. И уже тот, другой продавец анализирует капризы и информирует старшего продавца, тот – еще более старшего, а тот – руководителя фирмы. Идут запросы, предложения, вал информации, анализ, концепция – и наконец морлоку дается команда: сделай так и так; а рекламщику платят за то, чтобы красивым обманом завлек покупателя, а мерчандайзер раскладывает товар по полкам так, чтобы в глаза в первую очередь бросилось самое дорогое. И этим вот коловерчением занимаются миллиарды.
          Нет, ну, посредничать и впаривать товар – тоже своего рода творчество. Но мне, пилоту и писателю, этого не понять. Я привык создавать своими руками: полет ли, или там книгу, или сидушку на унитаз, – вещи, которые элой сможет прочувствовать, пощупать, которыми он, возможно, восхитится и от этого сам постарается стать чуточку лучше, а может, и руками сделать что-то  попробует. Нагнуть элоя к реальной творческой жизни.
          Всегда мерил людей по их потенциальной способности выжить в любом катаклизме. На необитаемом острове, когда придется отдать себе отчет в том, что прежняя их деятельность теперь – ничто.
          Так вот: миллиарды элоев-горожан – не выживут. А я выживу.  Выживет оленевод, чукча, крестьянин. А весь компьютерный мир погибнет.
          Нам описывают ужасы космических катаклизмов, падение кометы, атомную войну… Да запусти в международную интернетовскую сеть серьезный вирус – и мир встанет.
          Но все равно правит миром каприз богатого дурака. А править ведь должен созидатель. Так было при СССР. Коммунисты, при всех их недостатках, все-таки были, по сути, созидатели: они строили новое общество, идя грудью вперед. Да, ширпотреб был не на том изысканно-капризном уровне удобств. Но всем необходимым страна себя обеспечивала. А нутро народа было гораздо благороднее и уровень претензий его был ближе к созидательным реалиям.
          Я и тогда, задумываясь над нашими недостатками, считал, что наше общество серьезно болеет завистью. Так то, против нынешнего, был легкий насморк.
          Сейчас, наевшись удобствами Запада, начинаешь видеть, что за ними –  нравственный тупик.

           Молодые, начитавшись про ужасы посткоммунизма 90-х, хотят все изменить, не понимая того, что это «все» – только результат судорог двадцатилетнего периода, случайно совпавшего с продолжительностью их коротенькой жизни, вывих страны, споткнувшейся на тысячелетнем пути.
           Старики же мечтают вернуть то, что для них и для поколений их предков было опорой всех долгих, многих десятилетий жизни: фигурально выражаясь – Веру и твердую руку Отца. Ну таков российский менталитет. Старикам есть что и с чем сравнивать, они прожили жизнь; молодежи – не с чем, ну, разве что с рекламой западной благословенной жизни. А Запад, видя шатание России на краю пропасти, подзуживает молодежь на переворот. И молодежь свято верит в то, что если посадить всю коррумпированную пирамиду в Магадан, демократия все преобразует… вон видите, как там у них, на благословенном Западе!

           Эта западная демократия измельчает людей. Она по определению не нуждается в настоящих, жертвенных лидерах, равно как и в морали. Такой общественно-политический строй – идеал для планктона человеческого.
           Дети нынешней демократии напоминают мне недужную семью, в которой часто меняются отцы. И отношение к этим отцам весьма критическое. Чуть что не так – мама, выходи замуж за другого, он наверно будет лучше!
           Не оттого ли в демократических, цивилизованных странах так часты повторные, третьи-четвертые браки?
           Общество временщиков, от президента до президента, которое равнодушно к вечным семейным ценностям, к теплу отношений, к заботе о стариках – достойно именно такой вот демократии. А мне она не по душе.

           Меня зацепило высказывание архиепископа Антония о том, что его тревожит литературная всеядность нынешней молодежи, ведущая к безвкусию.
           Разделяю это его беспокойство. Сначала меня поражало декларируемое в интернетовских ЖЖ огромное количество поглощенной этими блогерами литературы: ой, какие только умные люди! Но теперь, с высоты возраста, начинаю понимать: какая же белиберда, какая похлебка, сродни помоям, что наливают в корыто свиньям, болтается в мозгах у этих молодых людей! И как же может всеядное животное выработать вкус? Да оно жрет все подряд, сравнивая прожевываемое ну разве что с только что проглоченным… а там забудется. Вот такая аналогия.
          Мне могут возразить, что сам, мол, употребляешь щековину с черным хлебом и картошкой, а туда же – беспокоишься об отсутствии вкуса у молодежи. По крайней мере, судить о вкусе хамона может лишь тот, кто его едал.
          Но мы говорим о литературе. И уж классиков я таки перечитал, и вижу в них образец на все времена. А те, всеядные, потом вырабатывают в закоулках своих пресыщенных мозгов ужасающие теории… и удивляются, откуда вдруг появляются брейвики.
          То же и с изобразительным искусством. Мне есть с чем сравнивать – я в зрелом возрасте имел возможность долгое время наслаждаться настоящей живописью и имею право сравнивать с тем калом, которое нам настырно впаривают эти скандальные галеристы и кураторы гельманы, – несмотря на то, что народ интуитивно гонит их в три шеи, – а они лезут и лезут. Современное изобразительное искусство есть городская свалка, призванная вызывать вот в тех, напичканных помоями мозгах всяческие абстракции… а потом обладатели этих засоренных мозгов выходят на площади и выражают свою скуку жизни: перемен! Мы хотим перемен!  Хипстеры… что с них взять.
          О массовой современной музыке, поголовно стучащей в наушниках у большинства, вообще молчу.

          Нынешнее время отличается раздроблением общественного мышления на множество некомпетентных мнений. Нет нынче авторитетов. Любой сопляк лает на тебя из подворотни, прячась под анонимным ником.
          Но в результате нет и идей. Типичный нтернет-форум – это стадо особей, почти каждая из которых мнит о себе, презирает других и всячески сремиться выдвинуться из планктона, хоть подпрыгнуть над поверхностью – чтобы ж заметили и заценили.
          Это все издержки информационной революции. Оно еще аукнется.
          Начинаю понимать, почему мои опусы подвергла критике современная молодежь. Причем, не про полеты, а за жизнь.  Мол, дед сильно об себе понимает, якает – это раз; ноет и брюзжит – два.
          Они выросли в море информации и в страхе за свое неопределенное будущее. Поэтому проявление автором своих личностных качеств, как-то: достоинство, профессионализм, забота о смене и пр. – не вписывается в понятие большинства молодых о верчении планктона среди себе подобных в борьбе за комфорт жизни.  Якать может тиранозавр, а остальные, мол, пусть сидят по кустам.
          Что касается брюзжания, то им и вообще не понять того чувства, на котором я вырос: была мощная держава, и я был сын этой державы. А они, мол, – люди мира, только по рождению своему вынужденные жить в этой варварской стране, где им не дают воли и где не заработать денег на то, чтобы вырваться за бугор и погрузиться в нирвану свобод.
          Среднее и старшее поколение еще не растеряло сознания того, что хоть страна и варварская, но была сильнейшей на планете, ну, второй после США… и то, еще доказать надо, кто сильнее был. Старшие поколения всем нутром своим ощущали государственную мощь; нынешней молодежи этого и не снилось, их воспитали западные гомики-толерасты. Теперь толерантная, политкорректная Европа взвыла от наплыва африканской орды, угрожающей самой жизни их государств.
          А про полеты – что ж: развлекуха... любопытно... в метро...
          О высоком нынешней молодежи лучше не говорить – в массе своей не поймут. Просто не поймут. Слишком велик разрыв. И если бы я осознавал это в двухтысячном году, никогда бы не опубликовал свои «Раздумья». Но я понял это только сейчас.
          Что ж, пусть читают старшие. Они, может, уже не играют активной роли в жизни страны, но хоть косвенно как-то будут влиять на формирование нравственных качеств молодежи, хоть примеры приведут, из того же Ершова.
 
          В Екатеринбурге тут 14-летняя девочка  встала перед нелегким выбором. Денег мало, а край как надо купить косметику, и надо еще заплатить за интернет. Она решила заплатить за интернет – это важее, а косметику в магазине – украсть. Поймали. Девочка объясняет, почему решилась  на кражу. Ее спрашивают: тебя родители учили, что воровать нельзя? Ответ достойный: «Да, но это не стоит тех денег». Без тени сомнения.
          Современная молодежь прагматична. Украду, убью – но без косметики и интернета не останусь. Прям как в «Унесенных ветром».
          Для кого я только писал свои «Раздумья?»

          «На днях к уполномоченному при президенте Российской Федерации по правам ребенка поступило обращение от группы родителей, которые выразили обеспокоенность участием их детей из детского хора музыкального театра им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко в постановке спектакля «Сон в летнюю ночь» по одноименной комедии У. Шекспира», – говорится в сообщении пресс-службы Павла Астахова.
          В письме родителей рассказывается сюжет постановки, в которой, по их мнению, присутствуют сцены вопиющего пренебрежения к нравственности:
          «Главный герой – мальчик, который был изнасилован в школе учителем-педофилом, – под влиянием выкуренной сигареты с марихуаной погружается в сон-воспоминания, содержание которых, воспроизведенное на сцене, может при просмотре спектакля детьми причинить вред их психическому, духовному и нравственному развитию», – следует из письма.
          По словам родителей, второй и третий акты спектакля пронизаны развратными сценами совращений и призывов к сексу, пропагандой употребления алкоголя и наркотиков, нецензурной лексикой. Все это происходит на глазах не только зрителей, но и участников детского хора театра 6-14-летнего возраста.
          Авторы письма сообщили, что инициатором и воплотителем постановки является народный артист России, худрук оперы театра Александр Титель, которому в прошлом в постановке оперы «Травиата» «уже удалось «протащить» на сцену пропаганду откровенных развратных действий».
          И как прикажете относиться к этим… театралам?  Катарсиса  им, видите ли, захотелось.
          Александр Титель. Корни наши…

          Может, я слишком сгущаю краски. Может, сомневаюсь в способности молодого поколения найти свою дорогу, не опираясь на опыт старших.
          Интересная аналогия. В лесу перед нашим окном растет пересаженный васильковый куст. Сорняк, но культурный, заботой садоводов превращенный в украшение сада. Не знаю, рвался ли он обратно из сада в свои пампасы, но мы его высадили в лес. Изредка поливаем, но, в общем, бросили на произвол судьбы. Приспосабливайся, если хочешь жить.
          Вот так же, чужой волей, северяне в Америке принесли рабам-южанам свободу. Которой те не особо-то и хотели, боялись ее и с ужасом думали, как жить дальше.
          Вот так же, примерно, царь избавил крестьян от крепостного рабства. Из которого на свои хлеба не очень-то  многие рвались, особенно дворовые.
          И так же точно либералы принесли нам в начале 90-х капитализм и прям кучу свобод… которые мне и даром не нужны, хотя я заикался о них в молодости. А в зрелой старости… да лучше бы добрый барин меня кормил баландой до смерти – но я бы знал, что защищен от превратностей судьбы.
          Так сейчас думают и многие военные, и наверно космонавты, и представители других госструктур.
          А теперь мне говорят: рискуй! Выбирай! Ты свободен! Куча возможностей!
          На фига мне теперь ваши возможности и риски. Ну, ладно, я старик, дотерплю.
          Так вот. Как ни трудно, как ни страшно было, а судьбу, ниспосланную свыше, крепостные приняли, да и деваться было некуда. Стали поневоле сами думать о своем будущем и добывать свой кусок хлеба.
          Прошли десятилетия – не века, нет! И уже дети этих крепостных восприняли новую жизнь такой, какова она есть, и с ужасом вспоминали они теперь о страшной судьбе своих предков, и радовались они своей свободе, и оценили ее. И как раньше привычно было жить крепостным в страхе перед гневом барина, так их детям стало привычно жить в страхе перед поворотами судьбы, и они вертятся, и их потомки будут вертеться.
          И уже моя внучка растет в озабоченности и страхе перед своим будущим, и задумывается о профессии, и предпринимает какие-то превентивные шаги. А я в ее возрасте, можно сказать, еще в песочке играл. Обо мне заботилось проклятое тоталитарное государство, Родина-мать.
          Вот теперь тот василек мается в засуху, выискивая каждым корешком живительную влагу, – и никто его больше не польет! А через пару лет он приспособится, корни разрастутся – и как век там жил.
          Поэтому не надо бояться за судьбу своих детей и внуков. Они справятся.
Мы оцениваем их умение выжить, ориентируясь на наши, старые, проверенные способы выживания. Они же найдут свои возможности, новые, пусть непонятные и сложные для стариков. Жизнь пойдет вперед.

         Автоматика загоняет человека в прокрустово ложе потреблятства.
Если бы при этом человек раскрывал освободившиеся возможности и таланты на созидание нового – да я бы обеими руками был за. Но ведь не раскрывает! Глохнет в нем творческое начало, убаюканное услужливой автоматизацией жизни, услажденное множеством услуг, растворившееся в комфортной лени удобств и удовольствий.
         И современный пилот из того же теста. Автоматизированный полет, полет по нажатию кнопки, одним пальцем, ну никак не подвигает к творчеству. Обычная операторская деятельность, перед экраном монитора. Удобный столик. Джойстик. Ну, не на земле, конечно. И болтанка бывает, и грозы, и боковик на посадке. Но –  в общем-то? Ленивое лежание в кресле.
         Да что там. Я сам все последние годы полетов именно вот так возлежал в кресле, а самолет летел, управляемый либо автоматикой, либо моим экипажем. Но – не мною. Мне было лень. Мне было по-барски.
         Поэтому я и переживаю. Но одно дело было – барствовать, зная, что отработал свое, что зачетка работает на тебя, что талантливый, выпестованный тобою ученик скоро тебя сменит и уже немного осталось. Другое – только начинать свою долгую деятельность в опасной профессии, уже имея при этом кучу удобств и обволакивающих услуг.
         Нынешние пилоты-операторы, как мне в недалекости моей кажется, почти не знают иных тревог, кроме операторских. Им неведома тревога о месте самолета, о том, правильны или ошибочны были расчеты… и вообще, тревога подвешенного между небом и землей человека, ответственного за жизни доверившихся ему людей; ну, разве что опасение, оправдается прогноз или нет. Они оказывают услугу, и услугу эту надо оказать качественно, иначе – затаскают. Их тревоги – скорее бумажно-адвокатские, экономические.
         Но как можно назвать авиацию услугой? Как можно считать услугой медицину? Ага: я тебе плачу деньги, а ты окажи мне услугу – качественно вылечи от рака...
         Точно так же авиация: я тебе плачу бабки, а ты доставь меня в срок к важному совещанию, на котором решается судьба моего бизнеса. А если не доставишь, я тебя затаскаю по судам за утраченную выгоду и моральный ущерб.
         Но молодые пилоты – дети того самого общества потребителей. И молодые люди, со своими потребительскими взглядами на жизнь, все заранее просчитав и вложив деньги, идут в беспокойную, но высокооплачиваемую профессию и полагают, что она такая же, как и любая другая: оказание услуг по перевозке; но при этом та-акие бабки… Ну и, между делом, в наивняке своем, считают ее немножко типа опасной – но явно не опаснее работы водилы московской маршрутки в час пик.
         Бывает медицина бессильной; бывает бессильной и авиация. И пожарные иной раз бессильны оказать услугу. Но они относят эти риски к прогнозируему проценту.
         Вот, к примеру, крутой пацан гонит на навороченной машине 200 км/час, не вписывается в поворот и потом, в больнице, говорит: машина плохая, не держит дорогу, АБС, ЕСП и прочие приспособы  плохо работают…
         То есть, я беспокоюсь о том, что пацаны теряют чувство реального полета: что «это я сам лечу!»  Они летают полувиртуально, надеясь на то, что, мол, бортовой компьютер… АБС… ЕСП… бла-бла-бла.
         А ты –  ручками, ручками… Транспортное средство необходимо чувствовать задницей.
 
         Читал тут статью о потребительстве, и там автор привел шокирующий пример воспитания у детишек инстинктов бездумия, стадности  и ирреальности жизни - с младых ногтей.
         Старшая группа детсада идет на прогулку после просмотра мультика об этих… телепузиках. На тротуаре открытый люк. И передний мальчик, с криком «бай-бай», точно как те телепузики, бездумно прыгает в люк. А вся остальная группа – за ним! Воспитательница ничего не успела сделать. В результате – у детей несколько переломов; и то, отделались столь легко благодаря свихнутой шее работавшего в люке электрика, принявшего на себя удар.
         Они с детства живут в каком-то полувиртуальном мире. А мы еще удивляемся, по какой причине упал самолет в Тюмени. По причине инфантилизма экипажа.

         Листаю ветки Авиа ру  и постоянно зацепляюсь за посты великовозрастных мужиков о внезапно пронзившей «мечте летать»… Но только как быть с военным билетом, где правдами и неправдами в свое время были записаны ограничения, чтобы откосить от армии. Эти офисные болтуны заранее было позаботились о своей заднице, а как запахло реальными сотнями тысяч зарплаты, заметались.
         Эх… смена. Я «с тревогой и надеждой» вглядывался  когда-то в их лица, открывал им душу… А теперь вижу, что у 99 процентов этих будущих пилотов за благостными лицами скрывается такая гниль души, что выть хочется.
         Все большее и большее презрение испытываю к определенной части современной молодежи. Вот хоть убей. Ну нет в ней стержня, кроме жлобского. Таки вырастили потреблятское поколение. Вернее, оно само выросло в безвременье, как живучий сорняк. Культивировать-то некому. Пусть не вся молодежь такая - и слава богу! -  но тенденция уже явно выперла и ранит сердце.

         На авиационной ветке о разрешении летать у нас заграничным пилотам, тусуются, как я понял, вечные вторые пилоты, столичные ребята, которые никак не прорвутся к кормушке. Много обид на то, что блатные, мол, их обходят; гнутся пальцы, типа: и что – всю жизнь на Ан-2 и  Л-410, в тайге, за 30 тысяч деревянных пластаться, топить печку и ходить по нужде на дырку?
         А ты как хотел? Триста тысяч - сразу, не вставая с постели? И, естественно, сразу в Москве?
         Да, ребята, тут вам не живая очередь, а объективные данные, которые, в общем, в рамки не уложишь. Отцу-командиру явственно видна разница в классе, а не выразить. И он продвигает достойнейших.
         Кто-то на этой ветке пытается что-то там им объяснить. Да, в общем, и так понятно: остался один троечный столичный мусор; он и бушует. Девица там еще какая-то бойкая среди них выступает, питерская, всех поучает, спорит.
         Ничего, придут конкуренты – завертитесь. И пойдете устраиваться летать и набираться опыта где-то в Сибири… дай бог, чтобы потом полюбили ее, ну хоть как, к примеру, ваш покорный слуга.
         Ой, не та нынче стала авиация, не та…
         В этом плане мне гораздо более симпатичны ребята, рвущиеся в военную авиацию. На вопрос курсантам военного летного училища, что привело их сюда, все как один ответили: Родину защищать. Не «эту страну», которой они ничего не должны, а только налоги платят. Нет! РОДИНУ!

         Какой-то молодой человек, назвавшийся Витей Беловым, написал тут мне, как он пять лет убил на учебу в Ульяновске, потом полгода полетал на Ан-24 в Иркутске, не понравилось, нашел повод на ВЛЭК, разругался и уволился.
         Написал ему две строчки, что он случайный в авиации человек.
         Для него реальные полеты оказались кошмаром:
 
         ...«Рейсы с двумя-тремя промежуточными посадками отнимают много сил, да на жаре попробуй поноситься от самолета в АДП аэропорт, да и вообще, как правило такие рейсы занимали почти 9 часов, в воздухе из которых было не многим больше 3 часов. Это было ужасно,  на август так вообще пришлись задержки и все остальное. В общем получалось что удовольствия никакого. И ради нескольких часов полета требовалось все вытерпеть, ко всему РАДИ ЭТОГО я был вынужден отсидеть пять лет, постигать сложнейшие науки, которые в дальнейшем мне не пригодились, а так же самый последний круг ада ВЛЭК»...

         Жалкий, презренный тип. Он мечтал о комфорте, а получил ужасные реалии. И не хватило мужества. Хотя оправдывает свой уход каким-то там конфликтом с ВЛЭК.
         Я знавал других ребят, которые прорвались в свое Небо через тернии.
         Ответил мне этот Витя Белов: оправдывается, что он хороший. Разозлил меня.  Я написал ему несколько строк, в которых растолковал, почему ему не место в авиации, – примерно как если бы я объяснял человеку без музыкального слуха, почему ему не место в оркестре.
         Хвалится он, что «реальные пацаны-гебешники» обещали выдать ему такую бумажку, по которой он сможет вернуться за штурвал в любое время. Я посоветовал ему пацанов не утруждать. Мажор…

         Есть, правда, и положительные примеры, единичные. Познакомился вот по телефону с умным молодым пилотом: второй пилот А-320 Аэрофлота, как раз сидит в Красноярске на эстафете, хотел бы встретиться; ну, я отговорился отсутствием времени, однако полтора часа пообщались. Интеллигентный, культурный молодой человек питерского розлива. Много интересного он мне рассказал. И впечатление от беседы – бальзам на душу. С такой сменой, кажется мне, еще можно что-то изменить в авиации. Но это скорее исключение.

         Читаю на автомобильном сайте "соляроводов" откровения молодого человека: возраст 23, водительское удостоверение он купил, но, правда, Правила дорожного движения – для себя – выучил; Солярис – его первая машина; уже неделя после приобретения: езжу, мол, 120, при обгоне – 140; попал на кочку  – оторвался фонарь… Его начали совестить, что молчал бы уж… да сначала научись ездить, камикадзе… Так он еще и огрызается: мол, так можно вообще в хвосте оказаться…
         Они живут в другом, безнравственном измерении.
         Ты не любишь современную молодежь…
         А ее и не надо всю любить. Ее надо опасаться. Она зачастую хищна.

         Пришло новое поколение –  ребята, родившиеся в те дни, когда танки палили по Белому дому… ну, это волки.  Один такой, сопля через плечо, на днях выжимал меня на обочину в дорожном горле, встраиваясь слева в ряд… пацаны, как всегда, торопились… а дед, пропустив в тесноте вперед себя порядочный Крузер с прицепом, на котором красовался квадроцикл, еще одному встроиться не давал: ну уж очень пацан нагло, не включая поворот, давил меня бортом праворульной раздрызганной Тойоты, сидя бок-о-бок, в полуметре, глядел мимо оловянными глазами и ловил миллиметры, уже по встречке, норовя все-таки любой ценой пролезть вперед, а не встроиться сзади… а я завелся и не пускал, прилипнув к заднему борту прицепа. Ну ты ж хоть рукой махни, человеком будь – я пойму!   Ведь локти наши, в открытых окнах, десять сантиметров друг от друга!
         Ну, плюнул дед, сказал мальчику нехорошее слово, притормозил, пропустил его. Из другого окна ушедшей вперед торжествующей Тойоты выставилась рука такого же сопливого мальчика-пассажира, показывая мне какой-то палец. Это у них типа современной европейской фиги, что ли; для меня это не оскорбительно. А мальчики торжествовали. Любой ценой – вперед!
         Вот такое поколение выдавит нас. И это естественно; только нынче все происходит жестче и динамичнее. Спасает только то, что подобных моментов в жизни уже так много, что сознание перестает их воспринимать как значимые события, требующие размышлений и переживаний.  Нет, просто толчки. Плюнул и забыл. А в общем, вектор этих толчков направлен через мой центр тяжести – и на обочину.
         Дай дорогу дураку. Он хищнее тебя; сопротивляться бесполезно, да и против естественного хода вещей не попрешь. А хочется иной раз как-то доказать щенку, что он хоть и молод, жизнеспособен, когтист и нагл, но меру знать надо. Это всплески бессильного старческого протеста.

         Вчера на перекрестке наблюдал картинку. В соседнем ряду пацан управлял на повороте Жигулями, тыча правым пальцем в сенсорную поверхность навигатора, укрепленного на торпедо, и одновременно ведя оживленный разговор попеременно то с пассажиркой, сидящей справа, то по мобильнику, который он держал в левой руке вместе с сигаретой. Чем он переключал передачи, я могу только догадываться: ым, наверно.
         Так вот: у подобного парнишки мои описания взлетов-посадок  вызовут лишь пренебрежительную ухмылку. Старрё… Ты, дед, чёнить поновее бы придумал, чё ли.
         Они верткие по жизни, бледные черви больших городов. Только жизнь эта зыбка, изменчива, неосновательна, так, трепыхание. «Пац-цаны как всегда торопились…»
         И в авиацию такие почему-то не особо стремятся. Чуют, что там требуется глубина, а не поверхностность жизни.

         Заканчивается мой период кризиса старшего возраста. В массовом я уже никому не конкурент, как тому пацану на дороге. Ну, реализую себя в частном, мелком, внутреннем, одиноком. Но еще иногда взбрыкивает типа молодость… артритная. И каждый раз убеждаешься: дело твое к концу. Встраивайся в настоящую старость, при трости, в кашне и калошах. И вообще, будь готов: никто ж не знает, когда она придет. И мальчик на дороге искренне желает, чтобы убрала дедов поскорее.
         Вот такие размышления о вечном.

         Читая в интернете всяческие политические статьи, а паче комментарии к ним, прихожу к выводу. Информационные технологии, свалившиеся нам на голову за последние два десятилетия, видимо, направляются  умелой рукой. Потому что служат они, в первую очередь, разобщению народа. Именно разобщению. Если у человека и было по какому-нибудь информационному поводу хоть какое-то собственное мнение, то под напором разносторонних комментариев, умело регулируемых троллями, оно размывается, разбавляется дерьмом с вентилятора, отравляется сомнениями и, в конце концов, становится ему тягостным и ненужным моральным грузом; он его отбрасывает и перескакивает на другую тему. Далее процесс повторяется. В результате  у человека складывается желаемое заказчику мнение: все люди б…ди, весь мир бардак, и пошли вы все нах.
         Так размыливается народ. Пропадает желание конструктивно контактировать и совместно находить общее. И среди зрелых-то россиян мало нынче найдется  мыслящих личностей, способных сформировать и сохранить ясность своих взглядов независимо от потока словесных помоев из всемирной паутины. Что уж говорить о молодежи.

         Наткнулся  на статью того небезызвестного журналиста Олега Кашина, о недавнем увольнении  которого из «Коммерсанта» лили слезы в конце ноября креативные либералы… а теперь уже и забыли. Статья о литературном трэше как явлении. И вот что, в частности, вещало это дитя перестройки, будучи в возрасте уже 25 лет:

         ..."В девяносто шестом году мне было шестнадцать лет, и что-то я тогда увлекся разгребанием нашего семейного чердака, на котором хранились эти тонны совписовской макулатуры - "Плаха", "Прощание с Матерой", "Царь-рыба", "Белые одежды", "Берег", прочие литературные хиты семидесятых-восьмидесятых.  Добросовестно все прочитал. За окном расцветал цивилизованный рынок ельцинского образца - сновали челноки с клетчатыми клеенчатыми сумками, лица кавказской национальности, сидя на корточках у коммерческих палаток, курили и разговаривали на своих загадочных языках. Девчонки носили смешные шортики. Из форточек неслось "А я нашел другую, хоть не люблю, но целую" от популярной тогда группы "Нэнси". На дверях продовольственных магазинов висели плакаты "Купи еды в последний раз" с портретом Зюганова - страна готовилась к, как тогда казалось, самым драматичным выборам в своей истории.
         Жизнь ставила перед людьми сотни новых, чертовски важных вопросов. Искать ответы на них в тех книгах было решительно бесполезно. Несуществующие люди обсуждали несуществующие проблемы на несуществующем языке. Писатели, написавшие все те книги, - те самые писатели, которые всего за десять лет до описываемых времен всерьез претендовали на то, чтоб их имена продолжили ряд "Пушкин - Лермонтов - Гоголь - Тургенев - Достоевский - Толстой - Чехов", при жизни сошли на нет, продемонстрировав собственную несостоятельность. Сегодня уже никому в голову не придет читать Айтматова или Распутина: они, как сейчас понятно, ничего не написали ни о своих временах, ни о чем-то вечном"...

         Ну что тут скажешь.
         Полез искать его биографию. Оказывается, он окончил мореходку, даже пару сезонов плавал на знаменитом «Крузенштерне», корабле, вызывающем у меня сугубый пиетет. Но, как и многим детям перестройки, для которых Астафьев и Айтматов не написали ничего вечного, море пришлось мальчонке не по вкусу: полез в журналистику. И стал строить журналистски-политическую карьеру.
          Карьера эта изобиловала такими подводными камнями, которые «Крузенштерну» и не снились. В результате активной политической позиции вьюнош получил 56 ударов железным прутом по выступающим частям тела, в т. ч. и по черепу головы, стал хромым калекой. Чертовски важные вопросы решаются и такими вот способами.
          Ты сам напросился. Теперь вместо открытого моря обивай пороги редакций и извивайся по их заказу. Интеллектуал. Хотя… он сделал свой выбор еще в мореходке. Болотники его прям на руках носят. Он еще книгу написал, «Роисся вперде» называется.
          Нет, конечно, человеку перебили ноги-руки-челюсти, его жалко. Но ведь сиюминутный  мозг его изначально бронирован от вечных истин. Он приучен вертеться среди городского планктона, а там оглядка таки нужна.
          Несчастна такая молодежь времен перестройки. Она неспособна отделить главное вечное от главного сиюминутного.
          Кашин талантлив, прыток, циничен, пронырлив. Урожденный калининградец, явный москвич по духу, он далеко пойдет. Но… от него попахивает.
          Если так нынче рассуждает большинство молодежи, то я от нее дистанцируюсь.
          Пожалуй, вот это и есть самое большое потрясение в моем нынешнем мировоззрении.

          Вот думаю себе. Ну что общего уже может быть между стариком, прожившим всю жизнь при советской власти, ею воспитанным, да еще и не в худших нравственных принципах, – и молодым поколением, родившимся в середине лихих 90-х в стране, корчащейся в судорогах дикого рынка. Какие принципы у этого поколения? Какие идеалы? И о чем мне с ним говорить?
          Если бы задумался об этом 20 лет назад, глядя на колыбельку этого младенца… да никогда бы я для него ничего не написал.
          Я тогда, в наивняке своем, думал, что этот надлом страны быстро заживет и все покатится по прежним нравственным рельсам, а значит, мои мысли о вечном будут востребованы; я торопился, писал на коленке…
          Хрен там. Рельсы эти ржавеют в бурьяне, заполонившем все пространство разрухи. Волшебная рука рынка щедро сеет что попало и где попало и регулирует чудесным образом естественный отбор. Этот отбор смачно перемалывает молодое мясо вместе с надетыми на его худые плечи рюкзачками. Выживает сильнейший.
          Нынешнее молодое поколение – в значительной степени выкидыш цивилизации. Она его не доносила до нормального восприятия действительности. Жизнь оказывается страшнее эйфорических упований на компьютер и интернет.
          Как я теперь понимаю слова покойного Виктора Астафьева: «Я покидаю этот мир, полный злобы, и мне нечего вам сказать…»
          И я тоже остался там, в 20-м веке, перед разломом истории. Уже не перепрыгнуть через пропасть… да оно мне и не надо.  Мне кой-чего кидают на пропитание; остальное добываю старым опытом выживания.
          Но это не значит, что нам, сорока миллионам стариков, следует в отчаянии заламывать руки вослед уходящему в компьютерное будущее  «Титанику». Думается, он таки довезет молодых до земли обетованной. Но – довезет ли, и до какой еще земли – мы об этом уже никогда не узнаем.

          Еще раз перечитал ветку на авиа ру, посвященную «Дневнику графомана». Один пост мне там запомнился: типа, хорошо дед отхлестал современную молодежь, честно и откровенно!
          Таки да. Лишний раз убеждаюсь: современное молодое поколение столь быстро вознеслось в горние выси рыночного капитализма, что выложенные мною на суд общественности призывы и человеческие ценности выглядят в его глазах кучкой гниющих помоев. Я это поколение чуть презираю и сильно жалею: им никогда не понять… Да они и не нуждаются; у них свое понимание. И я этого своего презрения от них не скрыл.
          Вот, дожил я до того момента старости, когда рушится вся твоя система ценностей, безжалостно раскачиваемая новой жизнью. И ведь понимаю, что правда за ними. И заключается эта правда не в том, что она есть истина, а в том, что ее признает нынешнее большинство.
          Мало того: выросши и возмужав, пропустив свою правду через нажитый опыт, это же поколение поневоле признает, что таки есть общие, непреложные истины, что старики  кое в чем, кое-где, самую малость, были таки правы… а мы были молодые дураки.
          А дожив до старости, это же поколение отшелушит свой юношеский нигилизм, отмахнется от прагматизма и станет говорить уже своей смене о тех же вечных ценностях, о которых говорю им нынче я.  А те больно хлестнут стариков: не нужен нам ваш нищенский опыт, мы сами добудем свой!
          Так было и так будет всегда. Поэтому я спокойно кладу свои кирпичики в общее здание человеческой нравственности.

          А вот исповедь киевского мальчика Андрея Васягина, из рюкзачков, пробившегося в небо своим горбом, выдавила скупую слезу. Таки сорвала ему черепицу моя книга. Цитирую:

          ...«Ваши книги познакомили меня с профессией, и позволили ощутить в полной мере, чего я могу лишиться. Если бы всё зависело только от моего желания! Впрочем, это само по себе тоже не мало. Как известно, побеждает не сила, а воля! Решение было принято. Я сделаю всё что смогу! Будь что будет. Главное, я поступаю по совести».
          Окончив университет (бывший КИИ ГА), мальчик накопил денег и поступил в частный летный центр. И вот вылетел самостоятельно:
          «Василий Васильевич, как и Вы в своё время, после этого полёта я понял, что это –  моё! И я испытываю огромное желание учиться и работать над собой. Я был рад поделиться с Вами впечатлениями и рассказать о начале моей полётной истории. Она могла бы не начаться  без Вашего лётного и литературного таланта. И я уверен, к моим словам могут присоединиться сотни вдохновлённых Вами молодых людей. Они, как и я, мечтают о небе, и, несмотря ни на что, стремятся овладеть самой красивой профессией!
          Василий Василевич, не прервётся нить. И не прервётся она благодаря таким людям как Вы. Не тревожьтесь, глядя в лица молодых, мы УЖЕ идём на смену! Огромное Спасибо за Ваш труд! Крепкого здоровья и долгих лет Вам и Вашим близким!»...

             Да уж… Всходят семена. Конечно, это будет уже другое поколение, но оно упорно рвется к солнцу. Просто будет другая авиация.

         Дима Чеботарев похвалился: ввелся капитаном на А320. Ну, молодец! Ну, порадовал! И один ли он такой.
         Они мне все как дети. Я радуюсь их успехам и молю Бога, чтоб оградил от неудач. Это – Личности, достойные люди, в жестоких испытаниях выстрадавшие свою мечту. Я их люблю.
         Зато  не люблю горожан и массу офисных работников. Меня спросят: а почему? Это, мол, тоже труженики и созидатели. Они проектируют, чертят, разрабатывают технологии…
         Ага. Если бы мне не пришлось работать среди упомянутого слоя подобных деятелей в авиакомпании.  Подавляющая часть этих приказчиков при компьютерах занята либо сочинением отписок на спускаемые сверху никому не нужные бумаги, либо изобретением обтекателей на задницу начальству, дабы стая, пардон, компания, выжила. Они по сути своей – мелкие интриганы. Они не движут стаю, то бишь компанию, вперед. Они заинтересованы в сохранении статус кво. Я сам таким был, и тоже молил бога о здравии работодателей, дающих мне неплохую пищевую кость, и чтоб все подольше оставалось как есть.
         А технологии добывания денег остаются прежними, на этой инерции мы еще как-то движемся.

         Не люблю мещанства. А оно прет изо всех щелей. Подавляющее большинство наших современных киноэпопей – дешевое мыло взаимоотношений офисного планктона: жена, муж, любовник, соблазнение, постель, беременность, развод, дележка детей, бизнеса и наследства, привлечение полиции и адвокатов... скука. Это потребители по самой сути своей.
         Мещанство давило русский народ, как, впрочем, и любой другой. И русская интеллигенция пыталась Россию из этого болота вытащить. Песня о Соколе, Песня о Буревестнике при большевиках превратились в инструмент воспитания нового, жертвенного поколения. А спустя 70 лет все рухнуло, и мещанство, обывательщина, потребительство хлынули изо всех щелей и снова затопили нас помоями по уши.
 
          Включил ящик. Передача о культуре. Солидный человек, в годах уже, вещает в кругу. Мол, нынешние дети – они другие. Они живут в интернете, значительную часть времени у них занимают компьютерные игры. И здесь – поджимает конкуренция из-за рубежа. Если мы сейчас не задумаемся, можем потерять…
          Я было, дурак, подумал, что можем потерять детей, целое поколение. Но человек закончил: можем потерять эту нишу рынка.
          Плюнул, выключил ящик.

          Большое число современных молодых людей не стремится расти над собой как личности, а только – как профессиональные делатели денег. То есть: карьера. Ну, у офисных приказчиков иного пути повысить свое жалованье нет. А карьера строится на мелочах конторского быта. 
          Для меня такой путь жизни вообще презренный.   

          Хорошая статья во Взгляде: интервью с мыслящей женщиной Маринэ Восканян. Многие ее мысли созвучны моим:

          …«Инфантильная идея переноса «сетевых правил игры» в реальную жизнь и политику – важнейшая часть новой протестной культуры»...

          Верно. Новое поколение  живет полувиртуальной жизнью и теряется в реальной, поэтому бунтует и хочет изменить реал, приблизив его к любимому и понятному виртуалу:

          …«Виртуальная среда позволила сформироваться внутри себя неким виртуальным социумам с еще большими степенями свободы, чем та, которая существовала в Европе. Новые схемы виртуальной самоорганизации превосходят реальность – еще больше демократии, открытости, разнообразия. И теперь люди требуют вытащить все это в реальность. После Болотной идеолог «Наших» Якеменко сказал, что те ребята, которые выходят на Болотную площадь, привыкли, что в интернете они могут делать что хотят, могут быстро в чем-то участвовать, получать быструю обратную связь – и теперь они хотят увидеть это же в реальной жизни»…

          А вот чем занимаются виртуальные сети – все эти ВКонтакте, Фейсбуки и Мои Миры:

         …«Часть этой философии состоит в том, что на смену большим национальным государствам, империям, объединяющим людей большими смыслами, должны прийти сетевые структуры – люди должны быть разбиты на максимальное количество малых групп по самым разным критериям. Необходимо, чтобы человек определял себя не как часть какого-то большого целого, а как автомобилист, филателист, житель своего района – ему дают ощущение малой общности. И одновременно он может чувствовать причастность к чему-то «планетарному», будь то экологизм или борьба за права человека. И только самоопределению в классическом национальном государстве в этой схеме нет места»…
          …«Потому что так проще – самоопределиться в империи сложно, для этого нужны большие, но при этом не «общечеловеческие», а свои цивилизационные смыслы. Которые для начала должны быть четко определены – чего у нас, кстати говоря, сейчас как раз нет. А в малой группе можно объединиться хотя бы на почве сиюминутных интересов. Ведь вся эта идеология носит не рациональный, а эмоциональный характер – и в этом ее ключевое отличие от 1968 года»…
          …«Мне приходилось общаться с людьми, которые были активистами 1968 года – за тем, что они делали, стояли большие смыслы, философия, литература. Точно так же, как большевики или народники дореволюционной России подводили под свои действия очень серьезную теоретическую базу. Сейчас ничего этого нет. Нынешним бунтарям даже не надо ничего читать. Есть понятие флешмоба. А что это такое? Это активность, вышедшая из компьютерных игр. Идеология флешмоба изначально была абсолютно аполитичной, эстетской, игровой: давайте сделаем что-нибудь прикольное. И уже потом идеология флешмоба была перенесена на организацию событий, имеющих политические и общественные последствия»...

          И в результате имеем арабскую весну. А у нас в Москве – митинги болотных белоленточников. А в Киеве – Майдан.

          …«В 1996 году появилась Декларация независимости Киберпространства, которую написал поэт Джон Барлоу, автор текстов группы «Грейтфул дэд». «Государства мира, вы больше не сможете контролировать нас, потому что мы создали киберпространство, «новый дом сознания». Глобальное общественное пространство, которое мы строим, по природе своей независимо от тираний, которые вы стремитесь нам навязать. Вы не имеете ни морального права властвовать над нами, ни методов принуждения, которые действительно могли бы нас устрашить»…
          … «Те, кто создавал интернет, изначально осмысливали его как либертарианское пространство. И к чему же это привело, к какой свободе? Множество людей практически постоянно находятся в онлайне, по сути человек ведет бесконечный прямой эфир своей жизнедеятельности. И если раньше считалось, что есть частная жизнь, которая никого не касается, и влезать в нее противозаконно, то сейчас хорошим тоном стало открывать о себе абсолютно все – факты, эмоции, фотографии еды, всех событий. Виртуальный эксгибиционизм охватил миллионы людей, сейчас как изгой воспринимается человек, который этого не делает»...

          Блогосфера – точно эксгибиционизм офисного планктона. В обществе, которое привнесло это  деструктивное явление к нам в Россию, хорошим тоном, к примеру, считается открыться людям, что ты педераст.

          …«Большинство людей не может получить творческую самореализацию в своей реальной жизни – это общемировая проблема. Обычная жизнь маленького человека, офисного планктона, скучна и бессмысленна. И тут ему предложили пространство, в котором он может получить компенсацию. Миллионы пользователей живут в компьютерных играх. Человек приходит с работы, и у него три-четыре часа до сна – и он садится и проводит их в игре. Потому что там он получает эмоции, там он взаимодействует с другими, у него есть цели и задачи. Испытывает сопричастность к чему-то большему. А потом появились социальные сети – и там эта активность еще более интересна, потому что она носит реальный характер»…

          Однако же деньги на моего Ездового пса собрал именно виртуально-активный офисный планктон, именно таким вот, волонтерским способом; точно так же и на выставку Летчика Лехи. Но только это была не зеленая молодежь, а уже состоявшиеся в жизни и осмыслившие ее люди среднего возраста, и я им искренне благодарен за помощь.

          …«Главным признаком креативного класса все больше считается не сфера его работы, не то, что он создает, а его ценностная ориентация, направленная на отказ от традиционных ценностей. Вместо них предполагается «открытость и разнообразие». Это космополитичная культура, эти люди прекрасно чувствуют себя в любом городе мира, где они могут найти свою среду»…
          …«Конечно, этот класс оторван от традиций, потому что он считает, что они ограничивают его самовыражение. Для них более понятен коллега из другой страны, который точно так же сидит в офисе и занимается рекламой, чем собственный соотечественник из провинции, которого они вообще не поймут. Эти люди считают себя и морально выше других, в том числе и потому, что у них развита культура волонтерства. Мы помогаем бескорыстно, поэтому формируется ощущение себя как лучших людей – в отличие от остальных, косных, вороватых, жуликов, которые к тому же и стилистически проигрывают нам, потому что все новое, красивое, эффективное, модное – у нас»…

          А ты, дурак старый, пытался достучаться до их виртуальных сердец своими традиционными, замкадскими ценностями и еще удивлялся, почему тебя облаивают. Их рельсы давно отвернули на новый, перспективный, креативный путь, а твои идут в тупик. Они считают себя морально выше тебя, старый ты большевик. Они свободны! А ты все талдычишь: «надо…», «низзя…», «жизнь на алтарь…»
         Им это пофиг. Они субпассионарии в галстуках. Им хоцца – и все.
         Не надо рвать сердце в переживаниях за будущее наших внуков. Они улетают на другую планету.
         Не говорю, что наступает конец света, но ощущение такое присутствует.
Поэтому многие старые представления надо менять. Что, мол, Европа – передовая цивилизация. Что Америка незыблема. Что молодые опираются на опыт стариков. Ну и т.д. Надо жить просто: так, как диктуют твои убеждения и твоя совесть.

         Читаю дальше: 

         …«За очень редким исключением, наемная работа приносит с собой удушающую скуку, нудную рутину, мелочную зависть, сексуальные домогательства, одиночество, невменяемых коллег, садистов-начальников, молчаливую ненависть, болезни, эксплуатацию, стресс, беспомощность, бесконечную дорогу на работу и с работы, унижение, депрессию, крах моральных ценностей, физическую усталость и умственное истощение»…
         …«Подавляющее большинство офисных работников в любой момент, когда их не контролирует начальство, старается посетить в личных целях Интернет-сайты – от новостных до порнографических, пообщаться по телефону с друзьями, получить больничный под предлогом выдуманной болезни, чтоб хотя бы на пару дней «вырваться на свободу». Одним словом, занимаются всем, чем угодно, только бы не работать. Почти 80% офисных служащих самого работоспособного возраста – 30-35 лет – признали, что недовольны своей работой, что она разочаровала их и они опасаются «умереть, так ничего и не добившись». Единственное, что удерживает всех этих людей на их скучной и нелюбимой работе – зарплата..."         
           …«Единственное, что точно разрешается в самых строгих офисах, – это пить кофе. Растворимый кофе в кружке-цилиндре на рабочем столе является квинтэссенцией офисной культуры. Взбодритесь, чтобы найти в себе силы заниматься ЭТИМ (вашей работой) и не уснуть!»…
          …«Мы единая семья», «Все наши сотрудники объединены нашей уникальной корпоративной культурой» – неужели кто-то и вправду в это верит? Если в офисах и существует крепкая корпоративная дружба, то это дружба недовольных подчиненных против руководства. А радость, с которой все ждут конца рабочего дня и рабочей недели? «Выходные уже скоро» – вот она, реальная мотивация, заставляющая людей сосредоточиться на рабочих обязанностях»...
          …«Основная масса людей, особенно молодых и работоспособных, не хочет обрекать себя и свою семью на так называемый «скромный достаток», фактически называющийся бедностью. Не стоит строить иллюзий, что, работая в торговых компаниях, банках и рекламных агентствах, они будут относиться к работе с энтузиазмом. Очередной «бонус» за хорошо проведенную сделку и повышение в должности, конечно, подслащивают горькую пилюлю недовольства работой, а ипотечные кредиты и необходимость содержать семью и детей тем более заставят большинство этих людей провести еще долгие годы в своих «офисных застенках»…
         …«Несмотря на это, вряд ли все они мечтают о всепоглощающем безделье. Скорее всего, с радостью и намного большей отдачей все эти люди занимались бы той работой, которая им нравится. Человеку, занятому любимым делом, не нужны учебники по мотивации, а подлинный интерес позволяет достичь результатов, которые не обеспечат никакие «бонусы». Работа за идею эффективнее работы за деньги. Тем, кто в это не верит, имеет смысл внимательно изучить историю, в том числе и отечественную. Конечно, можно считать, что все достижения времен СССР – результат жестокого угнетения бесчеловечным коммунистическим режимом. Но этот режим позволял человеку выбирать себе профессию не по финансовым мотивам. И вовсе не из абстрактной любви к своим гражданам, а понимая всю эффективность, в том числе и экономическую, такого подхода. Понимает ее и западный бизнес, формируя свои «мини-идеологии» корпоративного единства, общей цели и социальной миссии, пропагандируя личностное развитие сотрудников, и тем самым пытаясь включить механизмы нематериальной мотивации человека»…

         Вот те мои ребята-симмеры сумели же найти в себе силы и порвать с этим недужным существованием продавцов компьютеров – и таки пробились  к своему Полету. Эх, какой сюжет для современного романа! Но я его уже не напишу. А главное – для кого? Подхлестнуть протест планктона и подтолкнуть его на Болотную площадь?
          По крайней мере, благодаря статьям Восканян я стал понимать причинно-следственные связи бунта креаклов.
          Я их и раньше слегка презирал и жалел. А сейчас понимаю, что офисный безликий планктон – вселенское зло. Когда миллионы людей внутри своих лощеных офисных клеток накапливают ненависть – из их среды выкристаллизовывается  норвежский герострат-убийца.

          Беда в том, что молодежь стоит перед корытом, в которое вывалены всевозможные виды духовной пищи, но нет ориентира. Это как выбирать из тысячи видов обоев в супермаркете: ходишь по рядам, мучаешься… а потом что купишь и наклеишь, к тому глаз и привыкнет. Нашему же поколению в свое время с детства привили вкус к отечественным ценностям, к писателям первой величины, которыми, слава богу, так богата Россия. А уже детям и внукам нашим подсовывают то самое корыто – да еще и под угодливый западный шепоток о свободе выбора, начиная с детских яслей. И получаются космополиты, которые заявляют об абсолютной ценности неповторимой человеческой жизни, но никак не могут понять, как это – живот за други своя положить, а тем более, за Родину. Други другами – но МОЯ-то жизнь бесценна! И дальше идет словоблудие: о своем неповторимом пути, о том, что, мол, мы ничего этой стране не должны – мы ей налоги платим… и т.п.

          Вот в Красноярске наступает час дня – и на Прозе.ру резко увеличивается число читателей: в Москве как раз утро, офисный планктон приступил к работе. Пока его топ-менеджеры сидят на планерке у генерального, он может часок расслабиться в сети. По такому вот косвенному признаку можно судить об интенсивности той работы. Через час планерка заканчивается и число посетителей резко падает. Вот и смотри, кто, в основном, тебя читает.
          Расплодили их. Это была попытка демократов-либералов искусственно вырастить в России, хотя бы количественно, т.н. средний класс, основу любого либералистического общества. И не получилось. И не получится. Потому что основой, стержнем, хребтом общества должен быть не посредник, не перегонятель цифр из компа в комп, а труженик, производитель, созидатель, – пусть даже высококвалифицированный рабочий. Пусть хотя бы пилот, шахтер, пусть офицер, моряк, пусть мастер золотые руки. Но – не приказчик в магазине, которых миллионы. Эти 90 процентов своего рабочего времени просиживают в интернете, лениво листая сайты. Они от этого лучше не становится, только зависимость их возрастает. И поэтому я этот класс начинаю  презирать.
          Вот разочаровываюсь в современной молодежи... и все время оглядываюсь: мол, и в древние времена аксакалы заявляли... и прочая, и прочая... а не слишком ли ты, дед, самоуверен?
          Но в те времена разница плюс-минус тысяча лет не играла никакой роли в том, что старики ворчат, а молодежь, обхаянная ими, идет потом след в след по протоптанной предками тропе. Все ворчание имело причину в том, что молодежь чуточку, на миллиметр, была раскованнее, смелее, свежее старшего поколения… которое было старше-то возрастом на каких-нибудь тридцать лет – стариками считались те, кому за 40.  А в общем, поколения от поколений веками практически не отличались.
          Нынче за те самые тридцать лет общество всего мира – несколько миллиардов человек – шагнуло столь далеко, что мое поколение, еще знавшее Сталина, кажется молодежи, родившейся в начале перестройки и выросшей с компьютерами в руках в атмосфере лихих 90-х, – едва ли не неандертальцами.
          Но и я, семидесятилетний старик… имею ли право назвать всех этих тридцатилетних оболтусов, готов, эмо и трансвеститов, геймеров и блогеров, – бесталанным, потерянным поколением, без достоинства, чести и совести,  обирающим общество и заражающим его смертельными общественными недугами? Действительно ли это поколение паразитов, мелких грызунов, стремящихся уйти от реалий жизни в виртуал, где им некого бояться, не перед кем отчитываться, боже упаси нести ответственность… и можно прекратить все одним нажатием кнопки и начать сначала. Имею ли я право так о них думать?
          Если подобная зараза распространится на все общество – а у них хочешь не хочешь подрастают свои дети, да еще похлеще родителей, – мир пойдет ко дну. Вернее, пойдет ко дну золотой миллиард, а историю продолжат писать арапы. А я этого не хочу.


          Но все-таки надежда не совсем уж потеряна. Девятого Мая вернулись  с шествия «Бессмертного полка», несли портреты своих отцов. Ну, эмоциональный фон очень сильный, мы не ожидали такого единого патриотического порыва. Народу было тысячи и тысячи. Выстояли час до парада, собралась туча народу; потом пошли колонной, наверно больше двух тысяч человек, с портретами фронтовиков. По обеим сторонам маршрута на тротуарах толпилась масса людей. В основном, молодежь. Да и в колонне тоже было больше молодых, чем старых. И всю дорогу все – и в колонне, и на тротуарах – орали «Ура!», причем, от всей души. Это действительно праздник, святой, всенародный, единый!

          А где-то вот так же собираются колонны недорезанных бандеровцев… Тоже святой народный праздник? И тоже – воспитание молодежи?
          А теперь имеем на Украине молодую смену – целое поколение, выросшее на умело вживленной идеологии «хто не скаче, той москаль». И я думаю себе: а что еще пока может помешать подобному «воспитанию» детей у нас, в России? Ведь тянутся к ней паскудные руки из-за бугра.

          Только вечные нравственные ценности, на поддержание и святое исповедание которых надо направить все силы российского народа и Российского государства, спасут нашу молодежь и последующие поколения. В этом я не сомневаюсь, в это – верю.


                *****