Поговорим, сын

Василий Овчинников
               


   Это было, когда водку стали давать по талонам. Я, не найдя общего языка со сменившимся руководством «родного завода», покинул его стены (как потом оказалось, временно, на три года) и мотался по районным сельхозтехникам, налаживая работу периферийных информационно-вычислительных центров.

   В канун Дня Победы, отработав вечером допоздна и переночевав на выделенном хозяевами Островской районной базы запчастей матрасе, я поутру пешочком вышел из Грызавино, надеясь попасть на первый автобус до Пскова.
   Утро было прохладное, ясное, солнечное. Я уже предвкушал неспешный шестикилометровый переход, собираясь вновь пройти по старому цепному мосту, увидеть сам Остров - город, в котором я родился, с собором, алтарь которого, в нарушение канонов, направлен в сторону стольного Пскова - на север, а не на восток, второй собор, уже на материке, сейчас в нём музей, третий в стороне, обезглавленный в конце пятидесятых и превращённый в дом пионеров в парке Победы, площадь с братскими могилами и памятником Клаве Назаровой, школу на горке, где  я проучился четыре первых  года...
 
   Но на подходе к автобусной остановке неожиданно повстречался первый городской автобус.  Минут через десять он пойдёт в город обратным рейсом. Стоит подождать.

   Жилистый, ещё крепкий старик сидел на скамейке у остановки. Ополовиненную бутылку водки и гранёный стакан я заметил только присев рядом. Судя по одежде, автобус старик не ожидал.
   Немного посидели. Молча, наполнив до половины стакан, старик протянул его мне и неожиданно трезвым голосом произнёс:
- Давай, сын.
- Спасибо, отец, утро.
- Тогда я, - и опрокинул стакан. -
Глянув вниз, я увидел старомодную деревяшку.
- Что ж протез не справите, отец?
- Есть и протез, с ботинком, но он скрипит. Такой дома сподручнее.- Покосился на бутылку и неожиданно сказал:
- Обидели. Вам, работающим, - по литру на месяц, пенсионеру - полбанки.
- Отец, о кошельке и здоровье вашем заботятся.
- Это уж точно. Моя бы воля, всё пропил.
- Что ж так?
- Один я…  -
Оглянувшись назад, я увидел за добротными воротами ухоженный палисад, крепкий дом под ярким железом, парник стеклянный, постройки, гараж.
- С хозяйством одному тяжело.
- Зачем? Дочь, зять, внучка живут. Только я с ними человеком себя не чувствую.
- И давно так?
- Пришёл с войны, без ноги - победитель. Женился - мужик. Дочка родилась - отец. Барана на загривке с рынка принёс - кормилец. Домик поднял - хозяин...
        Жену вот недавно схоронил. А теперь я кто? -

        Тихо отворилась калитка. Боковым зрением я увидел, как на улицу вышел молодой мужик в майке и спортивных штанах. Основательность и уверенность чувствовались в неторопливой манере. Постоял молча за спиной, послушал нас. Я тоже не оглянулся. Не стукнув, не звякнув, он взял стакан, бутылку, и так же тихо, как пришёл, скрылся за калиткой.
- Отец, а зять-то тебя уважает.
- Это уж точно, - сказал ничего не заметивший старик, - только зачем я им? Не нужен. Поговорить не о чем. Помру, закопают, камень поставят и не придут, если только прибрать, чтобы от соседей сраму не иметь.
- Неправда. Мой отец уж тридцать лет как умер, а я всё к нему бегаю.
- Видно он ничего тебе не оставил…

   В это время подъехал автобус. Я встал, а старик остался сидеть на скамейке. Один.

                * * *               
   Прошли годы. Старик, наверное, не стал свидетелем, как страна, за которую он воевал, расползлась на лоскуты. Ему не пришлось жить в тихо оккупированном государстве, хитро, но бездарно управляемом чужими, циничными людьми.
   Я, иногда хромая, по-прежнему навещаю могилу своего отца, по праздникам с цветами, когда и с маленькой латунной звёздочкой, которую устанавливаю взамен очередной, сломанной дурными руками. Чаще с сыном. Нет-нет, да и вспоминаю старика на деревяшке с автобусной остановки, как будто остался ему что-то должен…

  И когда в мою, пусть уже не такую крепкую ладонь, доверчиво ложится рука сына…
-    Поговорим, сын, - говорю я, стараясь, чтобы голос мой звучал и спокойно и уверенно. -    У нас всё ещё впереди.
   Связь времён не нарушена. И меня не смущает, что я ему, похоже, тоже ничего не оставлю.

                Остров, Псков, 1985,1998
                (опубликовано, «Вечерний Псков», июль 1998)

На старой открытке.
Цепной мост через реку Великую
в городе Острове.


    ***
   Декабрь 2019. Перечитал. Сыну младшему недавно тридцать лет исполнилось.
Но, ничего не изменилось. Только теперь я чаще держусь за руку
младшего внука Егорки. А слова всё те же...

   Декабрь 2023. У нас пятая внучка, Елена Прекрасная.
Скоро три годика ей исполнится. Уже есть о чём поговорить.