Актриса для деда

Лариса Маркиянова
                - Как дед?
                - А… Все так же. Слава богу, что хоть не хуже. Но и не лучше, нет. Кислый какой-то, вялый, слабый, а главное – унылый. Как в невеселой сказке: «Грусть тоска его съедает».
                - Да… Жалко деда.
                - Не то слово. Особенно, если принять во внимание, что ему, быть может, остается всего – ничего. Все же возраст солидный, да и болячек порядком набралось.
                - Что делать?
                - Что… что… А хрен его знает, что.
                - …А ты знаешь, у меня вдруг мысль одна мелькнула. Дурацкая, быть может. Но… А давай попробуем исполнить его какое-нибудь заветное желание. Если это в наших силах, конечно. Вот ты знаешь о чем он мечтал всю жизнь? Ну не всю, а хотя бы последние годы?
                - М-м-м… Что-то не припомню. …Про здоровье  и ушедшую молодость говорил, что вот если бы вернуть назад…
                - Ну, дорогой. Сказал тоже. Мы с тобою не джины и не боги, чтобы сделать немощного старика молодым здоровяком. Но сделать его чуть-чуть счастливее в наших силах. Если постараться. Короче, я тебе тему задал. Думай. Я тоже поразмышляю на досуге. Завтра встретимся на нейтральной территории и обсудим.
                - Лады.

                Они встретились на следующий день, вечером. Сидели в кафешке, неспешно потягивали пиво. Как оказалось, идеи ни у кого не оказалось.
                - Может, его в хороший санаторий отправить? В самый лучший. Недельки на две-три?
                - Ты что! Может подумать, что мы хотим на время от него избавиться. Типа, устали, замучились за ним ухаживать, «печально подносить лекарство, вздыхать и думать про себя: когда же черт возьмет тебя».
                - Пожалуй, что так. Ну давай ему купим что-нибудь такое… такое, о чем он мечтал всю жизнь.
                - Машину? Большой дом? Круиз по Средиземному морю? А на кой ляд ему это сейчас? Раньше бы, раньше. Ему теперь кроме чистой фланелевой рубашки, да свежих хэбэшных носков, ну еще кашки на молоке и чаю зеленого не надо ничего. Да еще внимание и забота от близких.
                - Внимание – это понятно. Внимание мы ему обеспечим. Но надо бы еще чего-нибудь. Чего-нибудь необычного, радостного, от чего бы он воспрял, вдохновился. Знаешь,  я не так давно вдруг понял одну истину. Иной раз к нам в отделение поступает такой тяжелый больной, что ясно – он обречен, дни и даже часы его сочтены. Принимаем, конечно, и даже лечим как можем, хотя пустое это все. И человек сам тоже понимает про сочтенные свои дни и часы. Но чаще всего до последнего надеется на чудо. И такое в лице его ожидание... Человек всегда, всю жизнь жаждет чуда, волшебства. Взрослые – просто выросшие, постаревшие дети, в подсознании которых теплится вера в Деда Мороза или в волшебницу-крестную.   Давай сотворим для нашего деда чудо. Обыкновенное чудо.
                - Вспомнил! Вспомнил. Ему актриса одна очень нравилась. Красивая такая. В старых фильмах часто снималась. Звезда восьмидесятых. Фамилия… м-м-м… на языке вертится, кажется, на букву «м». Еще в давнем фильме «Двое в лунном свете» снималась.  По-моему, он всю жизнь был в нее тайно влюблен.
                - И что?
                - Давай устроим деду встречу с его тайной любовью.
                - Как это?.. Где мы ее найдем, эту актрису?
                - Да нигде мы ее не найдем. Актриса та давно не снимается. Постарела, конечно. Может, умерла уже. Или уехала лет двадцать назад в Штаты и доживает там сейчас в комфорте. Или, напротив, в некомфорте влачит убогое существование в каком-нибудь пансионе.  Не будем мы ее искать. Мы найдем женщину похожую на нее. Подтянем ее под образ той актрисы, научим, заплатим. Дед видит плохо, не сообразит, что это не она.
                - Хм. А что. Давай, попробуем.
                - О, я и фамилию ее вспомнил – Высотина.
                - Отлично. Красивая фамилия, на букву «м». Идея твоя довольно идиотская и авантюрная, но что-то в ней есть. 

                Старший внук Иван распечатал из интернета фото актрисы в молодости. Внимательно рассмотрел. Действительно, красивая женщина. Как говорится, без натяжек. Да, вкус у деда отменный. Бывает же такая красота. Он загляделся, просто взгляд не оторвать от этих синих глаз, этих бровей вразлет, от ослепительной улыбки, открывающей ряд белоснежных блестящих зубов, от милой ямочки на упругой щеке, от золотисто-каштановой гривы волос. Иван вздохнул. Как взрослый человек и врач понимал жестокость жизни: чаще всего вот такие красавицы в молодости, в старости становятся безобразны. Вспомнить ту же Наталью Кустинскую. Ну да неважно какой стала сейчас эта красивая актриса и жива ли она вообще. Они с Максимом найдут похожую женщину, естественно, не столь ослепительно молодую и прекрасную, а даму в возрасте, но еще моложавую, со следами былой красы, и чтобы непременно интеллигентная, женственная, а не хабалка какая. Пусть у деда на самом закате жизни случится маленькое чудо. В общем: шерше ля фам.

                Процесс «шерше ля фам» шел трудно. Оказалось, не такое это простое дело – найти требуемую им женщину. Во-первых, оказывается, найти человека, очень похожего на конкретного другого человека, вообще не просто. Тем более, что требовался человек определенного роста – около метра шестидесяти пяти сантиметров, чтобы светлые глаза – пусть не ярко синие, понятно, что с возрастом глаза поблекли, но кареглазые однозначно не подходили. Проще с цветом волос – краски для волос сейчас в широчайшем выборе. Но требовалась определенная фигура, они с Максимом решили, что «актриса» должна остаться стройной женщиной. С возрастом практически все женщины полнеют, некоторые даже очень, а некоторые так и вовсе очень-преочень. Но дабы не разочаровывать деда, их «актриса» пусть останется по-прежнему стройной и гибкой, типа, очень хорошо сохранилась. Да, лицо слегка утратило прежнюю свежесть, но оно все еще очень привлекательно, и улыбка по-прежнему ослепительна, и ямочка на щеке – вот она.  На ямочке Максим особо настаивал, типа, ямочка на щеке – это изюминка и визитная карточка их «актрисы».
                Через несколько дней оба убедились, что задача, поставленная ими самим себе, оказалась не просто не простой, а весьма трудно выполнимой. Но у обоих характеры были в деда – трудновыполнимые задачи только подстегивали и мобилизовали. Оба взяли на работе неделю отгулов и полностью посвятили себя решению поставленной задачи. Тем более, что дед был по-прежнему грустным и молчаливым, а взгляд его тоскливым.
               - Я – не я… - Иван не договорил, но Максим его прекрасно понял. Они вставали ровно в шесть, как в рабочий день, завтракали овсяной кашей или омлетом, пили кофе с бутербродами, и выходили из дома в семь. Дед думал: на работу. Они отправлялись на поиски «фам». Ходили по супермаркетам и бутикам, рынкам, продуктовым магазинам, внимательно присматриваясь к продавщицам и покупательницам старшего возраста. Заходили в парикмахерские, поликлиники, вглядывались на улице в толпы идущих мимо людей. Спускались в метро, в котором давно уже не были, сновали в толпах людей, всматривались в женщин на перронах, стоявших и сидевших в вагонах электричек. Очень редко встречалась женщина, отдаленно похожая на то, что им требовалось, но при ближайшем рассмотрении оказывалось: совсем, совсем не то. Или слишком высокая, или ноги коротки, или глаза черные, или слишком молода, или, напротив, чересчур стара, или груба и совсем лишена женственности, а главное – не было ямочки на левой щеке. Хоть кастинг по городу объявляй: «требуется актриса для деда».
               - А, ну к черту! – на исходе недели поисков сказал брату младший внук тоскующего деда, Максим, - Ну к черту это все. Надоело хренью страдать. Купим ему теплую шерстную кофту, удобные тапочки, новый тонометр, последний детектив его любимой Устиновой – пусть радуется жизни. По-моему, мы намудрили с этой актрисой. Ну зачем ему лишние волнения с этой реализовавшейся мечтой, это с его-то слабым сердцем.
              - И то верно, - с облегчением согласился старший брат, - Подустал я  сыщиком быть. Теперь я точно знаю, что самая тяжелая работа – работа ассистента режиссера по подбору актеров.

                Вечером втроем уселись смотреть телевизор. Дед обожал смотреть старые фильмы вместе с внуками. Максим пощелкал пультом в поисках добротного советского фильма. Таковой нашелся на «Русском иллюзионе». «О! – обрадовался дед, увидев знакомый кадр, - Мой любимый!» По иронии судьбы, главную роль в фильме играла та, похожую на которую они искали битых несколько дней. Иван и Максим с особым пристрастием вглядывались в актрису, прелестную, искрящуюся красотой и женственностью. Хороша, ничего не скажешь. Женщина – мечта. Эксклюзивный экземпляр. Разве можно найти похожую на нее, да еще среди не молодых дам.
                - Как я ее любил, - вдруг сказал дед, - Нет, вы не думайте ничего такого, вашу бабушку Екатерину Дмитриевну я уважал и никогда ей не изменял. Но Екатерина Дмитриевна – это жена, а она, - он кивнул с улыбкой на экран, - она – это особое, как далекая звезда на небе.
                Максим с Иваном переглянулись. Дед был оживлен, даже слабый румянец на впалых щеках появился.
                После фильма дед сказал: «Спасибо вам, парни. Хорошие у меня внуки, заботливые. Хватит вам со стариком на одной территории обитать. Езжайте по домам. Мне намного лучше». И они, взяв с деда честное благородное, что в случае недомогания он немедленно даст знать по телефону, разъехались.
               
                Прошло еще два дня.  Иван отсыпался после ночного дежурства, когда раздался телефонный звонок.
                - Слушаю, - ответил сонно.
                - Я нашел! Нашел! – кричал Максим так радостно, что Иван проснулся окончательно и бесповоротно.
                - Чего ты нашел? Судя по голосу - миллион долларов.
                - Больше! Я нашел нашу актрису! Вернее, ту, которая так на нее похожа, что даже удивительно. Та же ослепительная улыбка. И даже ямочка имеется на левой щеке!

                Елена Владимировна и впрямь оказалась удивительно похожей на ту актрису. Пожалуй, излишне моложава. Ведь судя по годам выпусков фильмов, в которых снялась любимая актриса деда, лет ей должно было быть как минимум шестьдесят пять. Елена Владимировна выглядела лет на десять – пятнадцать моложе. Была она по девичьи стройна, брови вразлет, тонкая талия, глаза серо-голубые и главное – ямочка на левой щеке. А вот волосы – светло-русые. Но волосы – дело житейское, полчаса – и они будут золотисто-каштановые. Елена Владимировна свой возраст не озвучила, по женскому кокетству, столь неуместному в ее возрасте, на вопрос Максима о возрасте, сказала: «Мне уже за тридцать пять. Но я на пенсии. По возрасту». Мужа у Елены Владимировны не было, вернее, может, он ранее и был, но в настоящее время отсутствовал по причине, которую Елена Владимировна также не захотела озвучить. Она вообще дама оказалась довольно скрытной, несмотря на свою улыбчивость и контактность в общении с другими людьми. Но сын у нее был, только проживал за границей, где у него была семья и свой небольшой бизнес. Сама Елена Владимировна работала гардеробщицей в администрации города. Именно там ее и встретил Максим.

                Самое удивительное, что Елена Владимировна совсем не удивилась тому странному предложению, что ей сделали эти два молодых человека. Она только надолго задумалась, словно что-то взвешивала, решала для себя.
                - Елена Владимировна, мы вам хорошо заплатим за труды, - сказал Иван.
                - Сколько, - просто спросила она, подняв на него свои голубые глаза.
                - Ну… А сколько бы вы сами хотели?
                - Да мало ли сколько бы я хотела, - усмехнулась она, отчего на левой щеке мелькнула симпатичная ямочка, - хотя… тысяч десять, например. Или много прошу?
                - Мы вам заплатим в пять раз больше. Плюс за наш счет обновы - платье, туфли, бижутерия, что еще… косметика, духи. Оплатим визажиста, стилиста,  парикмахера, которые доведут ваш облик до требуемого образа. Но и вам придется тоже потрудиться. Перед вами предстоит непростая задача вживания в чужой образ. Вам надо будет пересмотреть все фильмы, где играла эта актриса. Тщательно изучить всю информацию, что найдем для вас в интернете. Поупражняться в жестах, в походке. А еще нам с вами предстоит придумать для вас вашу биографию с того момента, как вы закончили сниматься: где жили, чем занимались и так далее.
                - Да чего там выдумывать, - легко махнула рукой Елена Владимировна, - буду рассказывать свою жизнь за последние тридцать лет. Так вернее – не заврусь. Нет, мне даже интересно побыть в этой роли. Знаете, я в детстве и юности мечтала стать актрисой, как, наверное, и все девочки. Будем считать, что моя мечта сбылась. Знаете, ребята, вы молодцы, что так заботитесь о своем дедушке. Далеко не все внуки стали бы осуществлять мечту деда столь необычным образом. Это главная причина, почему я соглашаюсь на ваше предложение. Все у нас получится, не переживайте.
                - И вот еще что, вы, конечно, очень похожи на ту актрису, но вам, извините, не хватает немного светского лоска. Надо, чтобы он появился, вернее, отсвет былого успеха. Придется и над этим поработать, - сказал Максим.
                - И перекрасить волосы в каштановый цвет, - добавил Иван.

                Пришел тот день, наступил час «икс», когда в гости к Тимофею Ильичу внуки привели его любимую актрису. Тимофей Ильич был о визите предупрежден заранее. Он приоделся по такому случаю, был тщательно выбрит, даже костюм и белую рубашку надел, чего не делал уже лет десять. Хотя вида старался не показать, но внуки видели: дед глубоко взволнован предстоящей встречей.
               Стол был застелен праздничной скатертью. На столе в хрустально вазе стоял роскошный букет красных роз. В холодильнике – шампанское и шоколадный торт. На плите закипал чайник.
               - Добрый день, - с порога комнаты приветливо улыбнулась хозяину гостья.
               - Здравствуйте, - совершенно растерялся хозяин. Он не мог даже предположить, что его любимая актриса по–прежнему так потрясающе красива, так очаровательна. Словно годы были не властны над ее красотой и обаянием. И платье на ней почти такое, как в том фильме, что он так любит и знает назубок до каждого слова и жеста, - Здравствуйте. Входите. Прошу вас…

                - …А лихо она справилась со своей ролью, - говорил брату Максим на следующий день, - не зря говорят, что в каждой женщине живет актриса. И подготовилась тщательно. Видно, что ответственный человек. Наверняка в школе была отличницей. Вызубрила все киношные роли, все факты «своей» биографии, прямо от зубов отскакивают. И так естественно. Основательно вошла в образ.
               - Да уж. Классно все у нас вышло. А дед-то, дед! На глазах ожил. Глаза горят, про радикулит и давление забыл. Так и гарцевал вокруг нее, как старый полковой конь, заслышавший звук боевой трубы.
               - Да ладно. Будем снисходительны к старику.
               - Да какой там старик! Это мы с тобою думали так. А оказалось: не молодой, но мужик, не потерявший интереса к красивым женщинам. Удачно все получилось. Я даже не ожидал столь потрясного успеха нашего сомнительного предприятия. Все здорово!
               - Так-то оно так, - задумался Иван, - вот только вопрос: как будем ситуацию разруливать, если у них продолжение знакомства последует. А дед, судя по всему, только об этом и мечтает.

               Она еще раз пришла в гости. И еще. И еще. Тимофей Ильич словно помолодел лет на двадцать. Он каждый раз дарил ей красивый букет, за которым сам ходил в цветочный магазин на углу. Она приносила с собой домашние пирожки, котлетки, удивительно вкусное песочное печенье. Они чаевничали, потом выходили гулять в парк за его домом. Шли неспешно, под ручку, много говорили о кино и поэзии, о художниках и поэтах серебряного века. Больше говорил он, она слушала внимательно, глядя на него своими по-прежнему прекрасными глазами, в которых, быть может, поубавилось синевы, но было столько доброты и света, обращенного к нему, что у него в душе поднималась ответная волна теплой радости. И было ему так хорошо и уютно, как давно не было, если было когда-то вообще. Он шел и улыбался. Мир, недавно видевшийся словно сквозь толстое запылившееся тусклое окно, был теперь таким объемным, свежим и ярким, словно омытый дождем. Хотелось быть в нем, быть его неотъемлемой частью, хотелось жить и творить, хотелось сказать ему: не покидай меня весна, не оставляй меня надежда. И еще он был полон счастливой благодарности судьбе за это знакомство, за то, что его давняя нереальная любовь к экранной актрисе вдруг реализовалась самым удивительным и в то же время обыденным способом. Спасибо внукам за осуществленную мечту, за то, что вернули его к жизни.
              А Елена Владимировна шла под руку с этим мужчиной и думала о том, как прекрасно, что она теперь не одна. Она вполне ощутимо чувствовал, как крепнет и ширится связующая сила, соединившая ее с этим человеком, еще недавно совершенно чужим, ставшим так неожиданно необходимым и близким. Женщине всегда в любом возрасте хочется, чтобы ее любили, боготворили, ею восхищались. Одиночество - подруга весьма безрадостная, а когда ты уже не молода, то и вовсе страшная. Да, в молодости у нее было много поклонников, но не было той любви, о которой говорят: настоящая, истинная. Интуиция ей говорила: вот она, Лена, та любовь, которую ты сознательно и подсознательно искала всю свою жизнь. Никогда не поздно ее встретить. Как это славно, что Ваня с Максимом решили осуществить мечту деда. Жизнь – штука забавная, порой строгая, порой слепая и глухая, иногда ужасно несправедливая. А иной раз такая затейница – ведь надо же было этим парням наткнутся именно на нее, Елену Владимировну, всеми забытую ныне звезду экрана. Высотина в роли Высотиной – такая вот неожиданная получилась последняя ее роль.


           04.01.2015