Из книги автора "Паломничество в Одессу"
Отпускай хлеб твой по водам,
потому что по прошествии многих дней
опять найдешь его
Из кн. Екклезиаста
На панихиде по блаженному Иоанну к нам присоединилась одесская знакомая нашей Н. Она то и предложила поехать к рабе Божией Иустинии.
– А кто это такая?
– Матушка Иустиния продолжает начинание Иоанна Петровича: кормит голодных и нищих на кладбище…
Конечно же – едем. Движемся вдоль какой-то трассы мимо мелькающих безликих домов и улиц под сеющим мелким дождем. И вот уже - окраина города (на казенном жаргоне – район частного сектора). Несколько раз наша провожатая совещается с водителем, а тот в свою очередь спрашивает редких прохожих. Наконец – нужный переулок и дом. Собственно даже не дом, а низенькая хата за штакетным забором. Записываю в блокнот название ближайшей улицы: Дмитрия Донского. Надо же – куда “запрятали” русскую святость!
Матушка Иустиния встречает нас. Ей уже пошел девятый десяток. Небольшого расточка, сухонькая, с ясными глазами и быстрыми движениями. Она в рабочем переднике, на голове – простой короткий платок. Больная нога чем-то замотана. По-детски рада гостям: “О, як гарно що ви приїхали…”. В хате, состоящей из двух комнат, всюду иконы и иконки, изображения старцев, - не жилье, а домовая церковь.
– Усе що у мене є – усе Боже, це люди дарують. Мені так легко, я сама багата…
***
Старца Иоанна матушка не знала, но была на послушании у преставившейся уже Анастасии “доглядавшей” блаженного. Начинала Иустиния помощь голодным с одного ведра жидкого супа. Теперь бывает возят по семь-девять. Так что уже одной машиной не обойдешься… Да и еще что-то вкусное со своими помощницами старается приготовить: налистнички, пирожки и т.п. Но, главное, как у батюшки Серафима Саровского – сухарики. Вот – и печка, где они сушатся. А через высокое, выходящее во двор окно второй комнаты мы потом увидели стол, на котором “доходят” разложенные сухари. Сухарики эти, от блаженного Иоанна, необыкновенные (разумеется с оговоркой: “по вере вашей – да будет вам”). Одна “дуже хворая”от рака избавилась молитвами старца. Другой случай со слепой. Сильно сокрушалась “жиночка”: “Так бажаю свит бачиты”. И что же? – исцелилась… У рабы Божией В. рука “не робыла зовсим”: ни заплестись, ни помыться. И следа от болезни не осталось – будто сдуло ее. И душевные недуги врачуют сухарики блаженного: повезла как-то матушка Иустиния их в Успенский монастырь, а рядом бесноватый оказался. Как завизжит: “Не хочу Иоанна Петровича!”.
***
Родилась матушка Иустиния в весну 1920 года на Хмельнитчине . По ее словам “знала голод крепкий”. Видимо тогда уже Господь “сокровенная человеков яве предведый” начал уготовлять душу ее и сердце к теперешней нелегкой миссии. Только сам, перенесший голод, может так понять голодного, не имевший крыши над головой – бездомного и убогого:
Господи, детей растящий нищих, Если так, то буду я бродяга,
Охраняющий зверей, траву, Пасынок среди родных сынов.
Неужели же в земных жилищах В подворотнях на ступеньках лягу
Тебе негде преклонить главу? У дверей людских глухих домов.
Это – отрывок из недавно опубликованных стихов Елизаветы Кузьминой–Караваевой (матери Марии), погибшей в газовой камере концлагеря Равенсбрюк в 1945 году. Драгоценен и редок такой глубокий горячий дар сочувствия, дар жалости и соучастия…
***
Какое нужное и своевременное богоугодное дело! И сколько же оно требует средств, времени, сил, а главное – души…
– Мене усі питають: “Де ж ви берете?”. А я відказую: у мене люди є – я з Богом!
Имеется, конечно, возле хаты свое хозяйство: огород, виноградник, тепличка и т.д. Разумеется все идет в дело, но этого безусловно мало. Ничего бы не сложилось, не будь на то Воля Божья. Ну, признайтесь, сможете вы накормить обедом пять-шесть неожиданно пришедших гостей? Вряд ли…Нас, паломников, нагрянуло к матушке Иустинье втрое больше. И что же?…Пока шла общая беседа, пока читался акафист Божией матери, матушка Иустиния с помощницами запустили на кухне четко отлаженный “процесс”: там что-то булькало в больших кастрюлях, что-то резалось, крошилось, тушилось и – как по волшебству – готов обед … Поставили скамейки, принесли недостающие табуретки – и все поместились. А уж как вкусно было…
***
Есть в хате матушки Иустинии одна старинная икона: Владимирской Божией матери. Хозяйка рассказала удивительную историю ее появления. Один человек (из матушкиных “чад”) ехал к ней по Одессе в трамвае. Задумался о чем-то своем. Вдруг поднял глаза и выглянул в окно. Проезжали место, где не было домов – только редкий кустарник. Смотрит: под кустом икона лежит. И откуда только взялась? – Вокруг нет никого. И – интересно – еще в вагоне много людей, а никто ничего не видит… Как раз остановился трамвай, и открылись двери. Мужчина успел выскочить, взял икону и вернулся на свое место. Верно рассудил, что Сама Богородица матушке Иустинии приготовила такой подарок…
***
Крупицы устного предания о блаженном Иоанне Петровиче…
По словам матушки Иустинии, юродствовать он начал с благословения о. Ионы Атаманского. Вывернул кителек наизнанку, взял в руки детское ведерко с песочком, на лицо напустил бессмысленную улыбку и мычит что-то: ы-ыы-ы!
Как-то уже в послевоенные годы, когда блаженный жил в женском монастыре, стала милиция с паспортом ему докучать. Через некоторое время приходит Иоанн Петрович к ним в отделение и высыпает на стол кучу поминальных записок о здравии и за упокой.
– Оце мий паспорт…
– Иды!
Кажется так все и обошлось: махнули на “дурака” рукой…
Рассказ о прозорливости старца: стояла холодная зима, а у одного немощного человека нечем было растопить печку. Вдруг – стучит в дверь блаженный и приносит ведро угля…
***
На прощание фотографируемся с матушкой Иустинией за калиткой ее хаты (на фоне высокой цветущей сирени). Она уже в светлом нарядном переднике с оборочками, надетом поверх свитерка, в цветастом платке. Чем-то теперь матушка напоминает гречанку. Дождь прекратился и нежаркое майское солнце золотит лица, слепит глаза. Изнутри, из глубины сердечной – ощущение тепла, удивительной согретости.
И – еще запомнилось. У хозяйки в доме висит изображение оптинского старца Анатолия. Под изображением есть наставление преподобного. Удалось на бегу записать несколько строк. Смысл их и прост , и глубок: “Положись на волю Господню и Господь не посрамит тебя. Положись не словами, а делами…”.
2002 г.