Сказки народов Северо-Востока

Ибория
© иллюстрации автора (карандаш) ©

Это сказки аборигенов Чукотки, Камчатки и Магаданской области.

Сказки оригинальные, преподнесены в пересказе сих мест геолога и им же иллюстрированы.
Мож, и переврал чего, но не шибко.
Немножко поёрничал. Однако, как без этого?

И так (сказки и картинки к ним по порядку):

Сказка первая. Эвенская, чёрная
ПОЧЕМУ У ГЛУХАРЯ КРАСНЫЕ ГЛАЗА

Наступила на эвенских просторах осень. Все птицы засобирались на юг. Один глухарь не чесался.

Это остальных обеспокоило. Главный, орёл-беркут, отправляет сорок разузнать о причинах, мож, подвох какой в этом.

- Глухарь, - те тараторят с налёту, - ты, разве, не собираешься лететь в тёплые края?

- Лень.

Вот и весь сказ. Покрутили птицы крылом у виска, а пора пришла, снялись и улетели.

Кому долго, кому нет, но зима выдохлась. Пернатые возвращаются. А глухарь, как ни в чём не бывало. Чёрный и толстый, только глаза красные.

Почему глаза красные? Так зимой подолгу темно было. Мож в лиственницу врезался, мог и заяц лягнуть.

Фонарь, однако.


Сказка вторая. Юкагирская
ПРО ПАРНЕЙ И ШАМАНА

Два парня по тундре бегали, то ли потеряли что, то ли играли. Потом подрались. Потом песни пели.

Устали, расселись по кочкам. Глянули, ан, заблудились, однако. Не видно ни урасы ни оленей. Озираются.

Слышат там-там вдали. Это шаман в бубен бьёт. Колотит да колотит, колотит да колотит.

- Видно, из-за него мы плутанули, однако. Поменял сопки местами, колдун Всея Магаданский и Синегорский.

Слушают. Лупит истово, громко и долго.

Один и вздохнул:

- Жаль битлам не доложил про него никто. Не прознали, однако. А то, с ним у них ешо забористей трындело бы.

Согласен. Жаль, однако.


Сказка третья. Ительменская
ПРО ВОРОНУ И МУХОМОР

Летела ворона. Высоко парила. Несло её. Глянула вниз, чу, а там мышка нерпу добыла. Вгляделась, точно, мышка с добычей. Стошнило.

И подумала ворона:

- Зря я мухомор склевала. Токсикоз.

Что ительмену хорошо, то вороне не, однако.


Сказка четвёртая. Чукотская
КАК ЕВРАЖКА И МЕДВЕДЬ НОРАМИ МЕНЯЛИСЬ

Вот, весну уже сменило лето. Зверюшки местные отъелись чуток, подобрели.

Встретились медведь и евражка. В разговоре о том да сём зашла речь, как зимовали. И тут, давай они похваляться своим зимовьём. Всяк своё превозносит. Но, кто же тут переспорит?

Евражка в запале и несёт:

- А, давай норами поменяемся. Поживёшь в моей и поймёшь, что она лучше.

- Ну, давай. Проверим, однако.

И махнулись хоромами.

Думаю, всем понятна ценность сей сделки.

Ладно, у евражки головушка малюсенька, так и бурый при таком на плечах шарабане дебил дебилом.

Азарт, однако.


Сказка пятая. Эскимосская
ПРО ВОРОНА, ПУНОЧКУ И ПЕСНЮ

Пел пуночка для подруги весной песню. Хорошо пел. Ворон недалёко сидел, слушал, нравилось, завидовал.
Только пуночка решил дух перевести, рот прикрыл, ворон песенку и перехватил. Теперь он голосил, торжествовал от её звучания. Уже и похвастаться подвело.

Лишь на чуток умолк, пуночка песенку цап, и уже он певец! Но вечно не проголосишь.

Так они друг у друга песню и воровали.

Хакеры, однако.


Сказка шестая. Корякская
КАК ВОРОН СОЛНЦЕ ПРОГЛОТИЛ

То ли осерчал, то ли оглупел до крайности, но ворон взял и проглотил солнце.

Темень на тундру свалилась, холодрыга за ней. Зима, однако.

И зима, однако, восемь месяцев ужель тянется. Столько ни в норе, ни в юрте не усидишь. А даже и в избе.

Шлындрала по тундре девочка, гуляла. Увидала ворона. Между кочек сидит, наёжился, а из-под хвоста луч торчит.

- Что, слопал солнушко, И-кар, понимаешь ли, так тебя растак…?

Молчит, ни гу-гу в ответ, исподлобья зыркает. Девочка подошла к нему, да, ка-ак пнёт его по пузу.

Солнышко-то и выпрыгнуло!

Пеле, однако!


Сказка седьмая
ПРО ГЛУПОГО МЕДВЕЖОНКА

Гуляли по тундре медведица и её сыночек. Морошкой наслаждались, вкусная!

Медвежонок уже и наелся, баловаться начал. Играя двинул лапой по гнилому пеньку. Далеко трухляшки полетели.

- Ма, видишь, какой я сильный. Попадись мне человеческий ребёнок, ему так же наподдам, накувыркается.

- Ага, а тебе жакан в жопу, однако.


Сказка восьмая. Корякская
ПРО ДЕДА С БАБКОЙ

Однажды сидели дед с бабкой в юрте. Чаи гоняли. Вдруг бабку осенило, она дедке и говорит:

- Вчерась внучка говорила, что весна уже, пора чаячьи яйца собирать. Пошли?

- А, тож. Сбирайся, однако.

Оделись, котомки прихватили и подались на волю. Бродили, спотыкались, уморились.

- Сопрела я чё-то, старый. Могет, мы всё уже переделали?

- А, чо?

- Ну, за чем выперлись.

- А, зачем?

Склероз, однако.


Сказка девятая
КАК МЕДВЕДЬ С ВОЛКОМ ПОДРАЛИСЬ

Как-то поймал волк мышку, задавил. Только проглотить или нюхнуть собрался, слышит рёв медведя:

- А, ну, отдай её сюда. Это моя поляна, тута всяка добыча моя.

- Ща. У тебя, дурака, буду спрашивать, где ловить, что есть.

- А, по морде?

И схлестнулись они друг дружку лупить.

На шум лиса вышла. Посмотрела на баталию и придавленную причину да молвила:

- Скушно было, так гораздо веселей, однако.


Сказка десятая. Корякская, белая
ПРО КРАСНЫЕ ГЛАЗА КУРОПАТКИ

Помните сказку про глухаря? Первой сказывал.

Так он не один такой ушлый был. Куропатка тоже не полетела в юга, осталась. И тоже не отощала, лишь глаза красные заимела, как и у глухаря.

Но, уверяю, это совсем другая сказка. В той, у эвенов, глухарь чёрный, и сказка чёрная. А в этой куропатка белая, и сказка белая.

Правда, теперь понятно, кто глухарю в темноте глаз подбил, однако.


Сказка одиннадцатая
ПРО ВОРОНУ, ГАГАРУ И МОДУ

Сидели на скалах возле моря две глупые птицы, ворона и гагара. Скучали, ковырялись в носу, то есть клювалки свои драили, пёрышки оглядывали, друг перед дружкой нарядами важничали. Но, вдруг, их осенило, что окрасом они не ах. Мол, другие-то птицы раскрашенные, а они обе чёрные. Фигня, а не прикид, в общем. И порешили художественну моду навести.

- А, давай, вначале ты меня разрисуешь, а потом уж я, - молвила гагара.

- Кар-р, то есть окей.

Ворона пыжилась, ажн вспотела. Весь свой талант на подругу потратила. Правда, получилось так себе. Гагара стала просто пёстрая. Ни чёрная, ни серая, ни бурая, никакая, словно галька на пляже. Хозяйка нового платья обиделась и ворону раскрашивать в отместку отказалась. Тут уже ворона вскипела.

В общем, подрались. Больше досталось гагаре. Понятное дело, у вороны стимул повыше был. Напинала ту от души.

С той поры гагара хоть и крашеная, но что-то у неё  плохо ноги из жопы торчат, по суше ходить толком не может. На воду садится, с неё же и взлетает.

Жертва моды, однако.

Сказка двенадцатая. Эвенская
БОГАЧ И БЕДНЯК

Жили два мужика. Один богатый, другой бедный и у первого в прислуге. Дровишки собирать, стряпать, постирушки, починюшки и все прочие поручения по хозяйству. Беготня изо дня в день, здоровье тает, а бедноте конца не видно. Беспросветно.

Брат был у него. Тоже далеко не богач, но не в таком отчаянье. Бедолага наш, порой, ему тайком и жалился на судьбинушку да хозяина. И, однажды, брата осенило, и затеяли они историю.

В то время молодой дикий лук вовсю всходил. Хитруган самых сочных стеблей набрал, сварил мясо оленя, и хорошенько его луком приправил. Сдаётся мне, ещё чем-то.

Однако, вкусно получилось. Богач много ел, жмурился от удовольствия. А когда насладился, давай выспрашивать, почему такое вкусное сегодня блюдо. Изобразив нежелание открывать секрет, всё же искусник, типа, раскололся.

И поведал великую тайну. Мол, самую вкусную приправу ему даёт житель озера. Он богатый при богатый, всё есть и еле это всё в озеро вмещается. И может одарить всем, что не испросишь. Только к нему нужно связанным обращаться. Если не спутаешься крепко, ни шиша не получишь. Такие у него причуды.

Богач, однако, много чего хотел. Потому в азарте велел тут же вести к озеру и дал себя спутать.

И что же вы думаете дальше было? Правильно, утопил бедняк придурка в озере. Сам теперь имеет на халяву его жён, оленей и всяку прочую тряхомундию. Частенько теперь с братом бражку попивают, да посмеиваются.

Однако, желаешь быть богатым, будь умным. Про другие качества я промолчу.


Сказка тринадцатая
ПРО ВОРОНА И ГРАЧИХУ

И как такое в тундре приключилось? Не ведаю, но факт, ворон и грачиха семьёй жили и детей нарожали вагон и маленькую тележку. Вроде, ладненько всё. Но.

Случилось, грачиха ушмыгнула по ягоды. Остался ворон на хозяйстве, стряпать да за выводком приглядывать. Мешал птиц болтушкой ягоды с жиром. Впрок готовил.

Вернулась грачиха с прогулки, а один птенец с пробитой головой. Что, да как? На что ворон, мол, дал по башке за то, что тот с мешалки ягоду с жиром слизнул. Лишка не рассчитал.

У той истерика, похватала оставшихся и за море улетела.

Сдаётся мне, не про птиц сей сказ, однако.


Сказка четырнадцатая
КЕДРОВКА И ЛИСА

Устроила гнездо кедровка на лиственнице. Пришло время, снесла пять яиц. Сидит, высиживает.

Нарисовалась возле лиса. Просит у птицы одно ей отдать, мол, иначе сломает дерево и заберёт все. Кедровка ей одно и сбросила.

А на следующий день лисонька припёрлась с тем же шантажом. И на третий.

Сидит кедровка и в голос рыдает. Орёл пролетал. Присел прознать про причину стенаний. Выслушал историю и говорит:

- Не кидай лисе больше яиц, не сможет она лиственницу сломать. Обманывает.

И улетел.

Однако, а зачем ты, птица, изначально с гнездом на дерево водрузилась? Дура, однако.


Сказка пятнадцатая
ПРО УТКУ И МЕСЯЦ

Качалась на речных волнах утка да рыбу выглядывала. Ночь пришла, а та всё болтается, ничегошеньки не выглядела. Голодна-а-я-а. А тут, луна месяцем в воде заиграла. Утка и давай за этой большущей и вкуснющей по её разумению рыбой нырять.

Хохот стоял по тундре. То все её обитатели над ныряльщицей ржали.

Утка шибко расстроилась и надолго пригорюнилась. Боялась хоть какую рыбу ловить, мол, опять засмеют. От голода и сдохла, однако.

Какая-то не правильная птица.

А подавно и сочинитель сей сказки, однако.


Сказка шестнадцатая.
КАК СОБОЛЬ С КУКШЕЙ НА ВОЙНУ ХОДИЛИ

Шарахался соболь по тополевым зарослям. Набрёл на кукшу. Птица его и спрашивает:

- Чё такой заполошенный?

А у того фантазии в голове. Давай заливать.

- Бегу от людей, что внизу по реке живут. Однако, плохие люди. Собираются пойти по долине вверх и всех птиц и зверей убить. Одно спасенье, упредить. Они ночью крепко спят, можно подкрасться и застрелить. У меня и лук со стрелами есть. А как одолеем их, то и добро людское заберём.

Птичка, естественно, согласилась.

А у соболя кроме оружия ещё и лодка оказалась. Поплыли пираты на войну. Стемнело.

Соболь невзначай лодку развернул в обратку. По самой ночи они опять уже были возле жилища кукши. И хоть пернатой и мерещилось, что в зарослях это её жилище и её родственники, но азарт и подзуживания подельника сомнения утопили в звоне стрел. Пуляли от души на пару по всему, что в темноте шевелилось.

Рассвет кукшу не порадовал. А соболь ничего, ему войнушка понравилась.

Однако, “… Выплыва-али расписны-ые …”