Роль местечек в еврейской истории
Возникновение местечек в Восточ¬ной Европе было обусловлено образом жизни евреев в изгнании. Они должны были прикладывать большие усилия, чтобы остаться народом среди народов, не смешиваясь с господствующими этносами
Из-за отсутствия у евреев национального государства их физическая безопасность зависела от экономических, политических и духовных интересов народов-автохтонов. Ев¬реи приспосабливались к языку, образу жизни этносов, среди которых жили, шли на многие компромиссы. В галуте (изгнании) они всегда были соседями у когото, в политическом подчинении у чужой власти.
Чтобы избежать полной ассимиляции при отсутствии государственности еврейскому народу понадобились боль¬шие нравственные силы, способствующие сохранению этноса. Евреям удалось построить собственную жизнь, которая практически не была привязана к стране пребывания и не обусловлена диктатом государственного аппарата.
Значительную роль в этом процессе сыграли еврейские местечки, главным штрихом которого было совместное проживание. Местечко (на идише - штетл) всегда оставалось местом еврейской сплоченности и взаимодействия. Семейные узы, родство связывало многими нитями жителей штетла. Такие взаимоотношения имели в последующем колоссальное влияние на еврейские массы и в их новых домах на других континентах. Эти массы людей, попав в другие страны и создав своим трудом нормальные условия проживания, искали возможности поддерживать земляков в Восточной Европе. Это особо выразилось в действенной помощи в страшные годы Первой и Второй мировых войн.
Истории незнакомы народы на земле, которые имели бы в себе духовную силу, чтобы управлять своими гражданами без принуждения государства и без боязни юридического наказания. Только евреям удалось это сделать. Несмотря на то, что им никогда не удавалось создать однородные этнические поселения, чужаков, которые жили среди них, они не принуждали принимать еврейскую религию, культуру, язык и их восприятие мира в целом. Каждый раз евреи создавали поселения на территориях. заселенных представителями более сильного народа, который зачастую экономически и культурно принуждал евреев идти в известной степени по пути ассимиляции. Евреи были согласны оставаться по соседству, отгородившись в своеобразном гетто, каковым и являлось по сути местечко. Это гетто, которое вначале создавалось добровольно, было отражением еврейского представления о поселении. Евреи заплатили большую цену за такие условия жизни: они потеряли значительное число соплеменников, перешедших по ту сторону этого восприятия. А главное - они постоянно находились под чужой властью, не были хозяевами собственной судьбы.
Евреи всегда ждали беды со стороны властей - наветы, резня, преследования, изгнания. Чтобы понять жизнь евреев местечка, стоит без приукрашивания описать состояние жизни простого иудея в бедных, забытых, а теперь уже и исчезнувших общинах Польши, Литвы, России, Румынии, Молдавии. К тому же следует помнить, что такой жизненный уклад евреи вели не только потому, что к этому вынуждал строгий режим с полицией и тайными охранками, которые следили и принуждали каждого иудея вести себя так - это был и добровольный выбор. Каждый мог освободиться от этого, перейдя в другую веру, а в более близкие к нам времена - просто не принимать активное участие в жизни общины. Но в процентном отношении ко всему еврейскому населению не так много людей сделали это. Евреи Восточной Европы - это иудеи целого ряда стран. Их объединяло единство религии, общий язык - идиш, схожие со¬циальные условия проживания, ментальность и культура.
Казалось бы, как могло при изолированности еврейских общин, разбросанных по отдаленным друг от друга местечкам, сложиться единство культуры и ментальности евреев разных стран Восточной Европы? Объяснение преж¬де всего в наличие среди евреев прослойки торговцев, купцов, предпринимателей, которым для успеха их бизнеса были необходимы поездки и контакты. Благодаря поголовной грамотности еврейского населения новые книги на идише распространялись и читались повсеместно, что также обеспечивало общность мировоззрения.
В качестве примера можно привести тог факт, что возникший в отдаленном местечке в Подолии Украина) хасидизм за очень короткое время охватил всю Восточную Европу. Так что вполне правомочно рассматривать все еврейство Восточной Европы как некое функционирующее государственное образование. Хотя оно и было лишено многих признаков государства (скажем, отсутствие армии и единства экономики, единого руководства, территориальной целостности, компактности мест проживания среди многократно превосходящего численно коренного населения и т.д.).
Каждое местечко было окружено десятками крестьянских сел, но, находясь в значительном меньшинстве, евреи в большинстве мест смогли добиться того, что ярмарки ни разу не проводились в субботу или в еврейский праздник. Если бы нееврейское население попыталось провести ярмарку в субботу, то евреи все равно не отрыли бы магазины. Слабое еврейское меньшинство фактически диктовало сроки проведения торжищ подавляющему большинству других народов. Наличие рынка было определяющей характеристикой штетла, и в базарный день крестьяне стекались в местечко с раннего утра. Прибывали сотни повозок, евреи окружали их, чтобы купить продукты, продаваемые крестьянами. С деньгами в карманах крестьяне отправлялись в еврейские лавки и шинки.
Базарный день представлял собой шумную какофонию криков, торгов и суеты. Часто после продажи лошади или коровы крестьяне и евреи совместно выпивали, "обмывая" покупку. Иногда вспыхивали драки. В жаркий летний день далеко окрест разносился запах отходов жизнедеятельности сотен лошадей, стоящих вокруг предместий местечка.
Но базарный день был источником жизненной силы штетла. Он свидетельствовал о непростых взаимоотношениях между евреями и местным населением.
Рыночные дни, когда царили шум и суета, сменяла тишина и благостность шабата. Суббота была единственным реальным днем досуга для евреев местечка.
В сотнях небольших еврейских общин, окруженных славянской сельской глубинкой, нееврейские словечки в диалектах идиша, приготовление пищи, пошив одежды отражали влияние нееврейского мира. Многие евреи и крестьяне, принадлежащие к разным религиям, культурам, ментальностям, поддерживали личные связи, которых часто не хватало в больших городах. Некоторые крестьяне говорили на идише.
Разумеется, у каждой стороны бытовало немало негативных стереотипов о другой, что омрачало реальность конкретных добрососедских связей.
Каждое местечко было организовано и функционировало без какого-либо принуждения. Штетлы, как правило, были бедны, большая часть населения жила в нищете. Было много, как называл их Шолом-Алейхем, "людей воздуха", от дома к дому ходили попрошайки. Жители местечек знали, что есть нечестные бедняки, использующие свое бедственное положение для получения помощи от общины, но они полагали, что не их дело осуждать за это. Кочующие попрошайки шли из местечка в местечко, каждый штетл имел богадельню - бесплатную гостиницу для бедняков. Конечно, богадельни эти располагались не в самых лучших строениях штетла - часто в них протекала крыша, стены были черными, без побелки, Полы - грязные, во многих местечках земляные. Но все-таки это было место, где можно отдохнуть, привести себя в порядок. Хозяева богадельни следили, чтобы прибывшему всегда предоставлялась крыша над головой в летние дожди и теплая печь в зимние холода. У попрошаек никогда не спрашивали их документов, дом был открыт днем, и ночью и никто ни у кого не интересовался - кто он, куда идет, откуда прибыл и что ему нужно в местечке. Нищий ночевал в богадельне, а на следующий день ходил по домам и почти каждый что-то давал ему - кусочек хлеба или сахара в торбу, грош или несколько. Не отказывал никто.
Наступала суббота, хозяева местечка принимали бедняков. Брали гостя на субботу не для того, чтобы сделать доброе дело бедняку, а чтобы освятить стол.
До сих пор вызывает восхищение постановка воспитания и обучения детей в штетле. Никакое правительство, никакая страна в мире не пришла еще к такому уровню грамотности, которого достигло местечко- 100 процентов мужского населения могло читать и бегло писать, независимо от того, был человек бедным или богатым.
В Польше, где впервые были созданы и стали развиваться местечки как рыночные населенные пункты, помещики стремились привлечь евреев для проживания в них. Была разработана арендная система, согласно которой помещики передавали основные экономические функции в руки еврейских арендаторов. Арендатор обычно призывал еврейскую иммиграцию в эти помещичьи земли. Производство и продажа алкогольных напитков в значительной степени сосредоточилась в руках евреев. Фамилия еврейского происхождения Бронфман (вариант Брунфман) произошла от деятельности винных откупщиков. Корень образован от слова бронфн (на идише водка, в южных диалектах произносится брунфн - отсюда вариант фамилии Брунфман). Как правило, такая фамилия давалась содержателю винокурни или откупщику водоч¬ной монополии.
Новые городки-местечки, где все сосредоточено на базарной плошали, отражали образ жизни и совместную деятельность новых дворян, евреев и окружающего крестьянства. С одной стороны, около рынка часто находилась церковь, построенная
местным арендодателем как символ права собственности, с другой - синагогой, возведенной на общинные средства. В дни еженедельного рынка евреи и крестьяне действовали сообща и создали сеть отношений, контакты в которых носили как экономический, так и личный характер. Местечки с их синагогами, школами, бассейнами для ритуального омовения, кладбищами, а также гостиницами, послужили основой для многочисленных ходоков в села, то есть евреев, которые посещали деревни как ремесленники - плотники, сапожники. стекольщики, портные и представители многих других профессий, в которых была потребность в селах. Экономическая конкуренция со стороны христиан в старых крупных городах в западной и центральной Польше, а также ненависть к евреям, культивируемая церквями и гильдиями, также стимулировала еврейскую миграцию в местечки в менее развитых восточных регионах (сегодняшних Украине, Белоруссии и Литве ). Много евреев, которые жили одиноко в сельской местности как корчмари, хозяева или арендаторы, приходили в местечко на большие праздники и важные события в семье. Хотя некоторые местечки создавались еще в XVI веке, пик развития штетлов произошел после 1650-х годов, после разрушительного восстания Хмельницкого и шведского нашествия. Дворянство предприняло совместные усилия, чтобы компенсировать свое экономическое положение путем создания новых рыночных городков.
Развитие этих местечек совпало с огромными демографическими ростом польского еврейства. Польско-литовское еврейское население, составлявшее примерно 30000 человек к 1500 году, к 1765-му выросло до 750000. Поразительная особенность этого еврейского расселения была та, что в 1770-х годах более половины польских евреев жила в сотне частных городов, принадлежащих дворянству: около трети жили в деревнях. Во многих польских городах гильдии и христианская католическая церкви боролись за то, чтобы ограничить права евреев на жительство. С распадом в конце XVIII века Речи Посполитой самая большая в мире еврейская община перешла под российский, прусский и австрийский контроль. Антирусские польские восстания 1830-1831 годов и 1863 года сильно ослабли как польскую знать, так и их еврейских партнеров.
Дворяне также пострадали от отмены крепостного права. Строительство железных дорог и рост крупных городских центров помогли создать новые региональные и национальные рынки, которые подрывали экономическую базу многих местечек. Новые крестьянские движения поставили пая сомнение роль евреев в сельской экономике и создали кооперативы, которые умаляли роль местечка. Кроме того, прогрессивная урбанизация крестьян и движение евреев в больших горстах, которое началось во второй половине XIX века, привело к тому, что евреи стали меньшинством во многих городах, где они раньше преобладали. В Галиции местечки пострадали от экономического давления. Но в целом евреи, особенно после 1848 и 1867 годов, получили выгоду от более либерального политического режима.
Совсем не так было в черте еврейской оседлости в Российской империи. У правителей России, которые обрели еврейское население после разделов Польши, было мало опыта работы с местечками. В самой России небольшие города были в первую очередь административными центрами, а не рыночными населенными пунктами, которые многие русские чиновники рассматривали как зловещий плацдарм еврейской коррупции в сельской местности. Российские политики часто желали изменить евреев - через ассимиляцию и прекращение контактов евреев с местным населением. В 1791 году Екатерина П создала черту еврейской оседлости, ограничившую места проживания для еврейского населения Российской империи. У царства Польского был отдельный правовой статус.
Некоторым категориям евреев удавалось получить разрешение на выезд из черты оседлости, границы которой юридически оставались в силе до 1917 года. Накануне Первой мировой войны примерно 94 процента русского еврейства (около 5 млн. человек) все еще жило в этой черте оседлости. В XIX веке центры еврейской жизни начали переходить в большие города, но правовые барьеры на пути свободного движения в России, наряду с быстрым ростом населения восточноевропейского ев¬рейства, означали, что население местечек продолжало расти в абсолютном выражении в течение XIX и XX веков, несмотря на массовые миграции в крупные городские центры (Одесса, Варшава, Лодзь, Вена) и эмиграцию в США и другие страны.
Колоссальную роль местечек никто не может принизить, точно так же, как то, что эстафету еврейской жизни и творчества переняли городки и особенно - мегаполисы. Многие местечки адаптировались к изменяющимся обстоятельствам, став центрами специализированного производства (изготовление текстиля, пошив одежды и др.),
Распад австрийской и российской империй после Первой мировой войны разделил большую часть населения еврейского местечка между новым Советским Союзом и несколькими государствами преемниками, крупнейшим из которых стала возрожденная Польша.
Местечки в межвоенном Советском Союзе прошли в отличие от польских совсем иной путь. В первые гады советской власти политика коммунистической партии по отношению к евреям и к местечкам была в стадии дискуссий. Так как большинство коммунистов унаследовали вражду к местечку, новое советское государство изучало различные варианты для обеспечения альтернативы и изменения положения евреев. В то время миграция в большие города, сельскохозяйственные колонии и Еврейскую автономную область предоставили новые альтернативы. Несмотря на это большая часть советских евреев все еще оставались в местечках, и режим не мог игнорировать этот факт. Тем, кто жил в Украине, пришлось пережил» дикие погромы, которое обрушились на регион во время гражданской войны между 1919 и 1921 гадами. По крайней мере, 60000 евреев были убиты. Гражданская война в России и становление нового строя нанесли серьезный удар по традиционной роди местечка как торгового города. Хотя некоторый ренессанс произошел между 1921 и 1928 годами, большие налогообложения и политическая дискриминация легли тяжелым бременем на штетлы. Большой процент местечковых евреев пострадал из-за советского законодательства, лишившего бывшую "буржуазию" - мелких лавочников, владельцев мастерских, служителей культа - многих законных прав. Этих людей так и стали называть- "лишенцы". Проведение коллективизации в 1928-1929 годах закончилось тем, что остались традиционные рыночные отношения между местечком и его окрестностями. Советское государство предоставило евреям очень мало свобод. Режим строго ограничил религиозное обучение, закрыл синагоги и запретил всякую политическую деятельность, не санкционированную руководством Коммунистической партии. Еврейские секции Компартии (евсекции) часто были более нетерпимыми, чем нееврейские коммунисты и возглавили преследование религии, сионизма и еврейской культуры. Тем не менее сионистские группы и религиозные школы продолжали незаконно выживать вплоть до тридцатых годов. Несмотря на преследования, многие местечки до начала Второй мировой войны в значительной мере сохранили их еврейский характер. Многие евреи продолжали посещать религиозные службы, совершать обрезание новорожденных сыновей, есть мацу на Песах и покупать кошерное мясо.
На Украине и в Белоруссии местные коммунистические власти поддержали политику Евсекции в отношении школ с обучением на идише для еврейских детей, и до середины 1940-х годов еврейские дети в этих малых городах не только говорили на "маме-лошн" (дословно, язык матери) дома, но и получали начальное образование на этом языке. Какими бы ни были недостатки коммунистической школы на идише, она способствовала сокращению ассимиляции. Но родители понимали, что путь к высшему образованию и дальнейшее продвижение связано с обучением в русских школах. После начала пятилеток в 1928 гаду советская власть начала предлагать больше социальной мобильности и образовательных возможностей для евреев. Новое законодательство изменило большинство ограничений для лишенцев.
Многие евреи, особенно молодежь, стали покидать местечки для работы и учебы в крупных городах, в том числе Москве и Ленинграде. К середине 1930-х много бывших местечек начали адаптироваться к новой социально-экономической реальности, созданной коллективизацией и пятилетками. Они стали центрами производства местных ремесленников или обслуживали близлежащие колхозы. Несмотря на важные изменения, которые произошли в этих местечках, евреи, которые жили в них, продолжали говорить на идише и гораздо реже вступали в брак с неевреями, чем их сверстники в крупных городах.
...История не знает сослагательного наклонения. Но невольно возникает вопрос: какова была бы судьба местечек, не случись страшной трагедии Холокоста? Представляется вполне вероятным, что ряд штетлов Восточной Европы сохранились бы, превращаясь постепенно в крупные промышленные и торговые центры. Иной, возможно, была бы и судьба ныне исчезающего языка европейских евреев идиша и культуры на нем.