Иван сразу узнал Всевышнего по золотому нимбу над головой. Куда голова, туда и нимб. "На большом уме, видно, держится", - сообразил Иван.
А Всевышний посмотрел на него и говорит:
- Ты прости меня, Иван, что вызвал тебя из земной юдоли, оторвал от дел. Знаешь, голова уже трещит от этих бумаг, - показал он на кипы отчетов. - Хочется поговорить с живым человеком. Садись, отдохнем немного, побеседуем.
И так у него это получилось просто, по-человечески, что Иван подумал: наверное, Богу ещё труднее, чем председателю сельсовета. Столько народу, и все просят о помощи. А как всем поможешь? Да ещё и нечистая сила вставляет палки в колеса. И Иван решил особенно не жаловаться, чтобы не расстраивать Всевышнего: и так нимб еле держится.
Между тем, припорхнул ангел и поставил на стол наполненную амфору и два бокала.
- За что выпьем?
- За всё хорошее! - бодро сказал Иван.
Жидкость по цвету и по вкусу напоминала брусничный морс.
- Что это?
- Амброзия, - ответил Всевышний. - Напиток богов.
"Я-то не бог, мне бы..." - хотел сказать Иван, но выручила многолетняя привычка думать одно, а говорить другое.
- Отличная вешь! - сказал он.
Разговорились. Бог расспрашивал о жизни, о работе. Иван отвечал, что с работой более-менее ничего, работа есть, а вот с жизнью похуже. Вообще-то жизнь тоже есть, но, как говорится, оставляет желать лучшего. Почему? Ну, причин много. И он рассказывал, с какими трудностями сталкиваются фермеры, представители малого и среднего бизнеса. Реформы не проводятся, законы не соблюдаются. Власть не заинтересована, чтобы люди имели какое-то свое дело и не зависели от государства - так их легче держать на поводке...
Вопреки своему прежнему намерению, Иван разволновался, дернул ещё бокал амброзии и совсем осмелел:
- Вот Вы дадите всем своим ангелам полную самостоятельность - будут они на Вас молиться?
Иван с болью смотрел на подрагивающий нимб и думал о том, что сегодня Всевышний, может быть, впервые слышит правду. Для простых грешных душ он недоступен, а апостолы побоятся выставлять свои ведомства в неприглядном свете. И получается, что всё творится именем того, кто окружен постоянной ложью. Иван легонько прикоснулся к плечу Всевышнего.
- Я Вас расстроил? Простите меня.
- Нет-нет, - сказал Бог.- Я благодарен тебе, Иван. Просто устал.
Он посмотрел на пустой бокал гостя и спросил:
- Говорят, вы этим делом там злоупотребляете?
- Нет, мы это не пьем, - покачал головой Иван. И добавил, улыбаясь: - Мы этим запиваем.
Бог тоже улыбнулся, оценив шутку.
Тут залетел ангел и доложил, что в приемной собрались апостолы с годовыми докладами.
"Сейчас начнется показуха и очковтирательство", - подумал Иван и загрустил, ему эти вещи и дома до смерти надоели. Всевышний нахмурился, он, видно, тоже понимал, что никакой правды не услышит, но сделать ничего не мог, такова была система его мироздания. Он разлил по бокалам оставшуюся амброзию.
- Ну, давай, Иван, на посошок. Возвращайся домой и двигай смелее реформы, борись там с нечистой...э-э...с вашими объективными трудностями.
Каким образом возвратился, Иван не помнил. Обнаружил вдруг, что сидит одетый на кровати в своем доме, рядом на стуле кувшин, в углу сверкает ёлка, а посреди комнаты стоит жена и говорит совершенно непонятные вещи:
- Очнулся наконец? Что смотришь, бесстыжие твои глаза?! Ни в чем меры не знаешь. Хоть раз побыл бы на праздник человеком... Да ты хоть слышишь меня? Или снова будешь глушить морс с закрытыми глазами и бормотать о каких-то реформах? Вот наградил Господь муженьком...
Иван вздохнул, хотел было рассказать, где он был и с кем беседовал, но разве глупая баба поверит? Ещё и на смех подымет... Он заглянул в пустой кувшин и спросил:
- У тебя там ещё есть амброзия?
- Чего-чего??
- Морсу, говорю, дай!