Похоже, это будет самым искренним признанием в моих чувствах школьным учителям, готовящих нас к большой жизни ...
В наушниках звучит Авар – «Мола Мери Мола» (один из интересных мне Индийских исполнителей современной индийской песни), в голове вновь и вновь проплывают картинки детства, бегают пальцы по клавиатуре, глаза торопят строчки за мыслью …
Самые счастливые годы моего детства, при всех остальных обстоятельствах, осложняющих жизнь пацана это – Челекенские годы. Много задорного, подхваченного от Челекенских пацанов, с кем вырос, я «захватил» с собой на «большую землю». Удивляюсь только, как «туркмену» (некоторое время моя кличка) многое сходило с рук. Чем подкупал взрослых наивностью ли, бестолковостью ли, не знаю, но факт – казнён я не был, а потому могу о некотором своём лихом поведать Вам.
Не помню точно, в каком году, но прокатилась по всему Союзу игра школьников Зарница. И не совсем могу точно определить задачи, которые преследовались взрослыми организовывавшими её (кажется главнокомандующим был один из космонавтов того времени), но факт - готовились мы к ней основательно. Нашивали какие-то погоны, мастерили из досок стрелковое оружие, автоматы и пистолеты. Прорисовывалась какая-то субординация … В общем, мы были увлечены. К тому же хотя разрешения и не было, мы наготовили взрывпакетов хлопушек – воевать, так воевать …
Так вот с отъездом в Россию, конечно, это умение - сделать взрывпакет, я не мог оставить, не взять с собой.
Девятый класс. Представляете лбы, уже какие были …
Весна! Цветущая Кубань! Многое в природе в эту пору обновляется. У оленей, и тех, в тундре рога новые растут … У нас мозгам пришло обновление … Каждый день кто-нибудь что-то новенькое в класс приносил. Кто про попробованный портвейн «Кавказ» расскажет, кто про сигары Гаванские (стали в Союзе такие появляться, в алюминиевом пенале), много забавного было, но в основном же больше, на мой взгляд, туфты.
Какое-то у меня уж воспитание и мировоззрение что ли иное было, и сигаретами и вином поражать никого не хотел, а вот что-нибудь посущественнее … это да, попробовать хотелось. И надо же к случаю попался мне, не помню, откуда, кусок дюраля, и конечно же вместе с ним всплывают в моей, уже далеко, не бестолковке, мысль о взрывпакете. Вечера два я каким-то напильником настругивал пудру этого дюраля, затем марганец и … , нет всей технологии рассказывать не буду и так интернет пестрит рецептами этого дерьма. Короче получился довольно хороший взрывпакетик, эквивалентом примерно … нет, опять, лучше умолчу.
Приношу в школу. Не выдержал, идиот, до окончания занятий, показываю пацанам на одной из перемен. Пойдём, говорю, после школы испытывать на косогоре. И что вы думаете, из рук вырывают, давай сейчас опробуем, давай сейчас. Ну что ж на хорошее дело меня долго уговаривать не нужно, сейчас, так сейчас …
Вино, сигары – не то все это. Вот взрывпакет это вещь! Удаляемся за корпус школы. И спички нашлись, и закрепили мы их на взрывпакете правильно, с расчётом, что пара секунд до взрыва у нас есть – уж больно без пальцев оставаться не хотелось. К тому времени у меня уже и характер стал проявляться. Своеобразный правда … Пацанам Беломор, Прима, Астра, белое по «руб ноль две», да девок потискать вечерами. Я считал, в то время, не моё это, как-то начал к технике льнуть, ракетами мечтать и бредить …
Короче, собрались за школой мы, готовы к эксперименту … На сколько удачен «пакет»? Отгоняю от себя «бабников» в сторону, чиркаю … Раз, два и … ,а куда ж его бросать?
Вот вы такие ошибки не делайте. Сначала подумайте, куда бросать будете, а потом уж творчеством занимайтесь.
Бросать то надо, чтобы никто не пострадал, перемена ведь … Звонок на урок прозвенел, но всё равно на школьном дворе народу, в том числе и зевак, было достаточно … И кидаю я этот дорогой мой «пакетик» в дырку фундамента школы – вентиляционное отверстие значит. Ещё четверть секунды паузы. И вдруг хороший, ну «взрывом» назвать не скромно, хлопок, ну что-то подобное. Жахнуло так, что ещё на пару кирпичей отверстие больше стало. Но это мы уже на бегу в класс увидели. Пробег по коридору, в три прыжка, «лосями» по сельской школе и мы у своего класса. Вваливаемся и обмираем … Вы, когда-нибудь, видели класс, под которым «что-то» взорвалось?
Первое, что бросилось в глаза – вытаращенные глазищи наших девчонок, да и некоторых ребят, из числа «интеллигентных» - благополучных … Из половых щелей, обычно забитых многолетней грязью, а сейчас черных и чистых, как будто их кто-то усердно чистил, ещё поднимается дымок. У доски, прижавшись к ней спиной, наша «коробочка» - учительница по математике Анна Ефимовна, да ещё и классная руководительница одновременно. Белая, как простыня, с трясущимися губами и указкой в руках … Ой как захотелось «писать» от мысли, что сейчас будет или последует за этим … Что-то бормоча, почти вереща, глядя вперёд невидящими глазами, как бы с усилием оторвавшись от доски, она делает несколько шагов к нам, мы расступаемся, и почти вылетает из класса. Через 5 минут наша «пятёрка» вместе с вашим «туркменом» в «Директорской» … Нет не было криков, и кулаков тоже не было … Кто-то набирал телефон скорой помощи, кто-то шептал – «нашатырь ей, да ближе, ближе к носу, да виски потрите», кто-то махал классным журналом гоняя воздух … Самое поразительное, мы были никому не нужны …, так зачем тогда – «немедленно явиться, бегом к Директору»? Мы как, идиоты (этого мало сказать) стояли, наблюдали эту суету, и понемногу начинали понимать, что «мы» натворили (что я натворил) и какие будут последствия …
Я не помню иных методов воспитания более действенных, чем у нашего дорогого Директора и учителя Петрикова. Молчаливое присутствие при этой ужасающей картине лучше иной какой-нибудь порки.
Отталкивая помогающих прийти в себя наша «коробочка» - дорогая наша учительница и классная - Анна Ефимовна спрашивает – они, что правда меня хотели убить? Вопрос бьёт всех присутствующих наповал … Секундное гробовое молчание, наше сопение и … Директор – «Ну что Вы Анна Ефимовна ребята не рассчитали величину заряда, чуть-чуть переборщили» и, поворачиваясь к нам, добавляет – «ну кто такой неумеха пиротехник?» Делаю шаг вперёд, но не успеваю стать первым, со мной рядом снова мои одноклассники. Только этот финт не ускользнул от мудрого и, враз подобревшего, взгляда. Долгие годы, я потом мучился вопросом, почему он так изменился во взгляде и в отношении к нам, ведь случай был из ряда вон выходящий. Ответ пришёл позже и всё встало в моей бестолковке на свои места.
Его тронуло, воевавшего, видевшего боль, страх, трусость и смелость, наше единство …
Нет, конечно, это не осталось без внимания. Был педсовет, была перспектива «вылететь» из школы, было много слюны и пены в моё лицо. Что тут сказать – безотцовщина. Но может быть это, а может быть что-то иное, но два дорогих мне по сей день человека – мой дорогой «Дерек» Петриков и учитель по физике Василий Максимович Дрёмов, тоже хвативший войны, подвели итог – «если не среди нас, то где ещё он станет человеком?». Обоих уже нет на свете, но они в моем сердце.
А «коробочка», дорогая моя учительница по математике, влюбившая меня в начертательную геометрию (сделавшая меня «конструктором» ракетных двигателей), милая моя Анна Ефимовна, после вручения Аттестатов за десятый класс, когда мы, всучив их мамкам и папкам, накрывали столы в спортзале, подсев к моей Маме о чем-то долго и весело разговаривала с ней.
Только спустя годы, после успешной работы на одном из полигонов, приехав к Маме, я узнал суть их разговора. «Александра Герасимовна ваш «туркмен» так и не освоил «Русский язык» и его еле-еле вытянули на тройку, но я, заполняя Аттестаты, думала над прошедшими годами передо мной каждого из своих любимцев и нечаянно поставила ему «четвёрку» по Русскому языку. Исправлять? Значит, отчитываться перед РОНО … А, да пусть будет так, как сделано, да и не смотрится в ряду с четвёрками и пятёрками эта тройка по русскому …»
Низкий поклон Вам дорогие и Челекенские и Усть-Лабинские учителя, учителя начала нашей жизни. С любовью к Вам!