Сегодня солнечный день! Купола храма сияют на солнце, отражая его благодатные лучи, словно улыбку в бездонно голубое небо. У подножья два заботливых монаха готовятся к исполнению своего послушания, выбелить цокольную часть собора. Отец Сергий гасит известь в железной бочке, а инок Алешка, приводит по белочные кисти в рабочее состояние. Старец улыбается, помешивая густую белую массу, предвкушает, как засияют свежей белизной стены храма. Монашек же напротив, серьёзен как никогда, на лбу упрямая морщинка, руки мнут кисти, только пыль столбом.
Подготовка закончилась и вот, первый взмах, белоснежная известь полоса к полосе ложилась на посеревшую от дождей и ветров стену. К полудню храм начал как будто парить над землёй, труд монахов совершил чудо, многотонный исполин стал подниматься в небо.
- Сынок, давай передохнём, а то он сейчас улетит!
Предложил сияющий Сергий, а заодно и расскажешь, чего это ты с утра был такой озадаченный, или кисти мять не понравилось, схитрил настоятель. Алёшка решительно отверг предположение старца.
- Да что вы учитель, дело вовсе не в этом.
На минуту задумался, и как будто решился, на что- то очень важное, продолжил.
- Кисти помять это я с удовольствием, учитель я не могу победить собственную глупость, вот, казалось бы, чего- то понял, а через некоторое время, бах, опять очередная глупость. И нет этому ни конца, ни края.
- Вот в этом ты прав, действительно ни конца, ни края.
Откликнулся настоятель. Монашек даже присел от такого спокойного и уверенного подтверждения. А старец тем временем из куска толстой алюминиевой проволоки намотал на черенок кисти спираль, витки которой плотно прилегали друг к другу. Инок молча, наблюдал, переваривая фразу учителя.
-Алеша принеси кусочек старой штукатурки.
Улыбаясь, попросил отец Сергий.
-Вот посмотри, какая у меня получилась спираль, поставь на самом нижнем витке метку, давай назовём её начальной глупостью, а витки спирали, это твои путь.
Инок не удержался и прыснул от смеха, но просьбу с готовностью исполнил.
-теперь внимательно веди линию прямо по витку.
Алешка в недоумении ведет неуверенной рукой линию, едва сдерживая смех, вот ведь учитель всегда затеет какую- то игру!
-Стоп
Скомандовал настоятель, когда кусочек штукатурки подошел к первоначальной метке.
- Сынок куда мы пришли?
- Да почти туда же откуда и начали.
Выпалил монашек, и через минуту добавил
- то есть почти к той же глупости, это- то меня и беспокоит. Спасибо учитель, что наглядно мне это показал.
-Алеша, а ты продолжай, веди линю то, да метки не забывай ставить,
Не унимается старец. Вот уже кончилась спираль, на последнем витке красовалась метка. Иноку уже не до смеха он не может разгадать, к чему всё это приведёт. А тут ещё новый вопрос.
- Ну и что у тебя получилось?
Монашек собрался с мыслями, хоть и вывод его был неутешительным, он всё- таки осмелился,
-А выходит то, что весь мой путь состоит из одних глупостей. Так, где же мудрость?
Предательская слезинка задрожала на реснице, удручённого своим выводом мальчишки. А Старец как волшебник, как будто и не замечает Алёшкиных слёз, медленно растягивает плотно закрученную спираль, стирая метки «глупости», которые всё дальше и дальше друг от друга.
- ты сделал правильный вывод сынок, прежняя спираль это твой путь, растянутая мой путь. В чем различие? И, не дожидаясь ответа, продолжил. Ты сконцентрирован на преодолении глупости, это и есть та сила, которая плотно сжимает твою спираль, подгоняя метку к метке. А на своей спирали я не ставлю меток, значит, удерживающей силы нет, мне интересно, где конец спирали…
Старец взял и выпрямил последний виток, мальчишка, от неожиданности даже подпрыгнул.
- вот мы и пришли, к тому с чего начали, что этому нет ни конца, ни края. Мудрость сынок в том и заключается, что главное, это путь в бесконечности. И какого бы ты мудреца ни встретил, он всё равно глуп относительного того, кто идет выше. Тебе нужно перестать коллекционировать свои глупости, тогда спираль твоего жизненного пути начнёт расправляться.
От слов учителя Алешкина спираль настолько расправилась, что он как птица крыльями, взмахами кисти настойчиво и целеустремлённо, придавал белизну воспрянувшему и готовому к полёту храму. Храму собственной души.