Выстуженная Пола

Леонид Пауди
От станции Лычково до берега реки Полометь чуть больше километра.
     Под неприветливыми взглядами местных жителей, которым надоели многочисленные группы туристов, и в сопровождении нелестных присказок язвительных старух мы прошли по поселковой улице к берегу реки.
     Собрали байдарки, надежно принайтовали  манатки и отчалили.
     Получив свою порцию адреналина при  проходке по перекатам и порожкам, вышли в реку Полу, которая показалась гораздо спокойнее Поломети. А там, где река влилась в пределы Приильменской низины, она и совсем успокоилась. Мы разрешили себе  расслабиться и позволили течению сплавлять наши байдарки. А через некоторое время причалили к правому берегу на ночевку.

      Давно уже все расползлись по палаткам.
      Мне не спалось. Я стоял на берегу  Полы. По черной воде, еще более черные, тушами каких-то чудовищ проплывали оторвавшиеся от плотов бревна. С неба не мигающе глядели в воду околевшие звезды. Чтобы как-нибудь их оживить, нащупал ногой камешек,  поднял его и бросил  в реку. Он шмякнулся в воду, и раздался звук, похожий на влажный смачный поцелуй. Дул пронизывающий ветер. Стало зябко. Я накинул капюшон штормовки и подтянул завязки. Не зря соседка, увидев, что я загружаю в такси рюкзак и байдарку, укоряла меня в безрассудстве - в эти дни отправляться на воду. Раз на Благовещенье на крышах еще лежал снег, значит, впереди  сорок дней будут морозные утра и столько же дней  дуть холодный ветер. До чего же точны народные приметы! 
      Все-таки лучше вернуться к костру.
      Я подбросил веток. Раскаленные угли тут же высунули свои красные пытливые языки,  стали лизать, пробуя на вкус свежую пищу.  Потянуло теплом.  Сквозь восходящие теплые потоки воздуха  звезды теперь казались шевелящимися. Как-будто тепло костра достигло их, и они, согретые, благодарно замерцали.
      
      Пускаться затемно в путь было опасно, та как по реке плыло много бревен, отделившихся от общего сплава. К тому же топляк и торчащие из воды концы притопленых стволов представляли опасность. Поэтому байдарки стали ставить на воду, когда солнце уже поднялось над лесом. На небе было ни облачка. День обещал быть солнечным, и крепла надежда, что солнце хоть немного собьет ощущение ветродуя. Да и интенсивная гребля плюс напряжение от постоянного слежения за водой, в которой таилась опасность напороться на какой-нибудь ствол, сделают свое дело:  через короткое время начнем стягивать с себя штормовки и другие теплые вещи.
      Очень скоро мы догнали сцепку плотов.  На одном из них сидели четверо плотогонов. Первая байдарка причалила к плоту. На плоту стоял перевернутый ящик из-под водки. На нем была расстелена газета, на которой разглядели бутылку, стаканы, нехитрую закуску в виде черного хлеба, нарезанной ливерной колбасы, зеленого лука.  Борис спросил:
     -Мужики, есть здесь по ходу деревня с магазином, где можно отовариться?
     -А вы что, без жратвы вышли в сплав?
     -Налегке пошли. Надеялись подкупить еду в дороге.
     -Ничего не подкупите. Нет уже здесь магазинов.
     -Не пугай, Степа.  По правому берегу где-то через час увидите пристань. Причаливайте. Будет деревня. Она пустая. Пройдете ее. По дороге километра через полтора попадете в поселок.  Там есть магазин. Водка точно есть, а насчет жратвы не знаю. Может чего найдете.
      Поблагодарив плотогонов, ушли в сторону  и налегли на весла.
      
      Причалили к старой пристани. Вытащили байдарки на берег. Часть ребят осталась готовить обед. Мы с Борисом были уверены, что вернемся, когда он будет готов. Но на всякий случай дали дежурному котелки, чтобы нам оставили еду.
      Метров через сто вошли в деревню. Мы думали, что плотогон назвал ее пустой, подразумевая, что в ней нет магазина, но деревня оказалась на самом деле пустой. Ни души.  Дома глядели черными глазницами. На ветру хлопали ставни. С пугающим скрипом раскрывались двери, а потом с треском захлопывались.
      -Большая деревня, - сказал Борис, -  навскидку дворов двести.
      Где-то противно заскрипела дверь или оконная рама. И тут же диким голосом завизжала кошка: «Мя-а-а-а-а-у!» Стало жутковато.
     -Аж мурашки по спине побежали, - поежился Борис, - ну и мрачное местечко... Давай на всякий случай возьмем по дрыну. Тут и собаки бродячие могут оказаться.
     Мы выбрали по палке из валявшихся повсюду бесхозных материалов. Правда, собак нам не попалось. Видимо, убежали поближе к человеческому жилью.  И вдруг из какой-то подворотни с криком выскочил кот. Его истошный визг заставил зашевелиться волосы на макушке и разогнал по спине тысячи мурашек. А тут еще под порывом ветра заскрипели, захрипели, застучали, захлопали ставни, окна, двери - и вдруг стало тихо. Только обрывки газет еще летали в воздухе. Хотя небо было безоблачным и светило яркое солнце, повсюду гуляли зловещие тени. Жуть этой деревни выгнала нас на околицу и подталкивала  в спину. Так что мы прибавили шагу и вскоре вышли к поселку.
     Дорога вывела прямо к магазину. Там была только одна женщина-продавец, которая осталась равнодушной к нашему появлению.
     -Туристы, что ли, - догадалась она. - И что вас занесло сюда?
     -Да вот хотим чем-нибудь разжиться в вашем магазине.
     -Так разживайтесь. - Она рассмеялась. - Вон весь товар перед вами.
     Она показала на полки, на которых стояли банки с этикетками «Борщ с салом». Сквозь желтоватую массу сала проглядывали фиолетово-красные полоски свеклы.
     -Будете брать?
     -Нам бы еще чего-нибудь. Хлеба, макарон, например.
     -Что изголодались? -  Голос женщины потеплел — Как вы вообще сюда забрались?
     -Плотогоны подсказали.
     Женщина ушла в подсобку и вернулась с буханкой хлеба и пакетом макарон.
      -Вот. Все, что могу дать. Водку брать будете?
      - Нет, мать, извини. В походе сухой закон. Добавь-ка нам три банки борща.
     Она добавила  три банки странного месива.  Мы расплатились.
     -А что же та деревня на берегу опустела? - спросил Борис
     -Уже года три-четыре, как пустая. Работы нет. Молодые разъехались, старики поумирали. Даже собаки поразбежались. Только кошки, привязанные к своему жилищу, остались. Да и те одичали совсем. Скоро и наш поселок пойдет следом. Нет работы — нет жизни.
     Мы попрощались с продавщицей и двинулись в обратный путь, не забыв прихватить палки, которые оставили у входа в магазин.
     -Помнишь те макароны на Дубне? - спросил Борис. - Нужно проверить и эти.
     Мы вытащили из пакета по макаронине, которая была толщиной с палец, и посмотрели сквозь нее на свет.  Свет едва пробивался сквозь ее начинку. Я поднес ее ко рту, чтобы продуть.
     -Только не в меня! - вскрикнул Борис.
     -Ох, ты — невменяемый какой! - ответил я,  на всякий случай отвернув трубку в сторону, и дунул. Из макаронины вылетел заряд из жирного мучного червя и белесой трухи.
     -Посадим новичков продувать макароны. Пусть привыкают к прелести сельской жизни.
     -Вначале спросим, может быть хотят  макароны по-флотски. Все-таки выдуваем мясо —  стопроцентный белок.
     На удивление, обратный путь через заброшенную деревню оказался менее жутким. То ли нас уже не пугала неожиданность, то ли порывы ветра уменьшились, и звуки были не столь пугающими.
      Когда мы вернулись к товарищам, все уже были готовы отчаливать. Наши котелки с едой стояли в  байдарке. Борис порылся в рюкзаке и что-то сунул в карман.
     -Мы на минуту в кусты. На дорогу. - сказал Борис. - Поедим во время сплава.
     Мы нырнули в кусты, где Борис вытащил фляжку с НЗ.
     -Можно позволить по чуть-чуть. Ну, и натерпелся я страху в этой деревне.
     -Ты? Страху? - удивился я. - А я думал, только у меня не мурашки, а целые тараканы под рубахой бегают.
      Мы сделали по глотку. Вернулись на берег и столкнули байдарку в воду. Мимо проплывали дома опустевшей деревни, лесистый берег, выброшенные волной на отмель бревна, бесхозные, которые уже давно никто не растаскивает по домам. Впереди нас ждало Ильмень-озеро и кремль Великого Новгорода на его берегу.