Не только время делает нас мудрее и
сильнее,но и любовь близких,
а также необходимость заботиться о них.
Вера Сотникова.
Зима в 1993 – 1994 годов на юго-западе Казахстана началась чрезвычайно рано и была на редкость снежной, морозной и ветренной. После долгих мытарств поиски работы увенчались для Николая успехом. Кем он только до этого не был, даже сторожем успел поработать на целлюлознокартонном заводе, невесть для какой надобности построенном в полупустыне в 1964 году. Жил он после смерти матери вдвоем с отчимом, пока тот не женился и не выгнал его из дома. Семьи у него не было. «Так получилось» - обычно отвечал он на досужие расспросы любопытствующих знакомых. Хотя причины конечно были и они были вескими.
К одиночеству Николай привык довольно быстро, угнетали его только отсутствие средств к существованию и растущий как на дрожжах бытовой национализм со стороны, так называемой титульной нации. На взгляд непосвященного, жизнь его могла показаться скучной, неинтересной и однообразной. Но ему самому так никогда не казалось. Он вел дневник и любил размышлять о своей судьбе и не совсем радужной жизни. Но несмотря на все тяготы и лишения он был всегда неисправимым оптимистом и верил в свою звезду, которая когда-нибудь обязательно загорится и осветит ему путь к совершенству и собственному пониманию личного счастья. Он очень любил одну женщину, любил давно и безнадежно. Пять лет назад она вместе с дочкой переехала на постоянное место жительства в г.Калугу и связь с ней у него прервалась. Он все надеялся, что продаст свой дом и переедет к ней. Но местное население недвижимость у отъезжающих русскоязычных покупало слабо и по таким ценам, что их едва хватало на контейнер и железнодорожный билет до места назначения. Поэтому Николай особенно не спешил, тем более что ехать ему было не к кому. Родных у него было мало, да и те его считали бесперспективным потому, что с него совершенно нечего было взять. Николай прекрасно все это понимал и не спешил покидать родительское гнездо. А действовать, как другие по типу свой в доску он не умел…
Как ни странно, но на работу его взяли сразу и без лишних проволочек. Устроился он на должность мастера на вышкомонтажный участок №4 занимавшийся монтажом буровых вышек и вспомогательных трубопроводов к ним на Кумкольском нефтяном месторождении, которое было открыто в начале восьмидесятых годов и интенсивно обустраивалось. Задача была неказистой, завозить бетонные опоры как фундамент под спецоборудование и устанавливать их там, где требовалось. Дорога в один конец составляла почти 240 километров, которую успели проложить еще в советское время лишь на протяжении 50 километров, а далее она переходила в обычную степную дорогу, нигде и ничем не обозначенную. Ехать по такой дороге было одно «удовольствие», вся разбитая, колея на колее, она приводила в уныние даже самых бывалых водителей с опытом. Первые несколько рейсов для Николая прошли успешно. Затем выпал снег, его укатали, потом еще и еще, который вопреки ожиданиям так и не растаял, дорога стала накатанной и вполне проезжей. В такие минуты, сидя в кабине Краза он часто вспоминал как познакомился с худенькой девушкой Олей, сразу сразившей его своими необычными большими глазами цвета болотной жижи и своим независимым и немного вздорным характером. Она прекрасно знала себе цену и на Николая не обращала никакого внимания. Так продолжалось почти полтора года, когда в один из вечеров она объявила что выходит замуж.
После этого они не виделись почти пять лет, и вот однажды раздался звонок, Николай не поверил своим ушам, это был голос Ольги. Они стали встречаться, и Николай сразу заметил какой-то надлом в ее поведении. Она стала молчаливой, начала много курить, чего раньше за ней никогда не наблюдалось.
Сам же Николай никогда не обращал внимание на свое окружение. Он рано лишился отца, умершего, когда ему едва исполнилось пятнадцать лет. Мать недолго вдовствовала, она была еще молодой и красивой женщиной и потому всегда пользовалась повышенным вниманием со стороны противоположного пола. Она вышла замуж за человека вполне респектабельного, и Николай решил не мешать им. Тем более что с родным отцом мать по разным причинам жила не очень счастливо. Он никогда ничего не просил ни магнитофон, ни мотоцикл, ему этого ничего не было нужно. После окончания школы поступил в политехникум, а со второго курса его призвали в армию. Служил в танковых частях рядом с латвийским городом Добеле. Хотел не возвращаться назад, но потом передумал и решил все же прежде чем принять ответственное решение заехать домой. Дома все было нормально, вот только здоровье матери резко пошатнулось. Ей было сорок лет и она очень хотела иметь от человека, ставшего ее вторым мужем ребенка. Что и сыграло роковую роль в ее здоровье, после двух неудачных беременностей она заболела и через год умерла. При этом наказав перед смертью Николаю ни в чем не обижать отчима, жить в мире и согласии. И Николай ей обещал это, он не знал, что она своего второго мужа любила гораздо сильнее, чем его самого. Это он понял много позже, когда отчим привел в дом чужую женщину, сразу заявившей свои права и на дом и на все что в нем находилось. Разрыв произошел когда Николай привел в дом Ольгу, которая своим женским чутьем сразу все поняла и сказала Николаю, что они его скоро выгонят. Так оно и случилось, погожим сентябрьским вечером, вернувшись с работы Николай увидел свои вещи аккуратно сложенными у порога комнаты в которой он жил. Для него это был удар, надо же дожить до двадцати восьми лет и быть выставленным за порог собственного дома…
Резюме жены отчима было коротким, иди к своей Ольге и живи там, а здесь тебе делать нечего. Как же так, все не мог взять в толк Николай, ведь он был единственным ребенком в семье, которого всегда баловали и любили, а тут такое вероломство, и за что? И лишь спустя время, Николай понял, что наказали не его самого, а хронический инфантилизм, которым он болел и все никак не мог переболеть. Ольга его не приняла, сказав что такой он ей не нужен, стань сначала мужчиной, а потом предлагай руку и сердце…
Николаю ничего не оставалось делать как ютиться по углам у немногих друзей, знакомых и дальних родственников пока его не надоумили обратиться с исковым заявлением в суд. Что Николай и сделал, предварительно собрав все необходимые документы подтверждающие его право на половину этого дома. И суд постановил восстановить в правах собственника на часть недвижимого имущества Николая. Отчим понял, что проиграл и пошел на мировую. Тем более, как позже выяснилось, он уже имел двухкомнатную квартиру на стороне. Увидев что дальнейшее проживание с Николаем невозможно он съехал, приэтом вывез буквально все, даже дрова для печи. Так закончилась эта эпопея для Николая. Ольга так и не вышла за него замуж, потому что твердо решила переезжать и вскоре осуществила свою задумку. Николай несколько раз пытался сколотить что то вроде подобия семьи, но всякий раз у него ничего не получалось.
После развала Союза начались процессы распада и разброда. Так прошло еще два года. Николай после долгих мытарств устроился наконец на работу, которая ему не очень нравилась, но давала реальный шанс выжить в это трудное время…
Это случилось в ночь на десятое декабря 1993 года. Был обычный рейс, не предвещавший ничего плохого. Погода была холодной, на небе как это всегда бывает в мороз, светили звезды. Все шло своим чередом, покуда им не преградил дорогу брошенный кем-то, очевидно неисправный Камаз. Они с трудом объехали его, водитель – казах заметил при этом, что все это ему не нравится, не хорошая примета. И точно, он как в воду глядел, вдруг налетел шквалистый ветер и пошел снег, да таким огромными хлопьями каких Николай за всю свою жизнь отродясь не видывал. И без того несильно заметную дорогу замело и она стала совершенно неразличимой на фоне кружащего снега и завывающей пурги. «Все: сказал водитель-казах, кажись, заблудились». И они решили остановиться и переждать непогоду, но вскоре стали замечать, что снега наносит все больше и больше, очевидно они попали в низину между двумя барханами, и в нее как в воронку сдувает снег. Машина завелась с трудом и при свете включенных фар они увидели, что снега нанесло под самый радиатор. Машина, а это был все тот же тихоходный, но мощный Краз, медленно но верно сдвинулась с места, при этом нагребая перед собой целый бугор рыхлого снега.
Так продолжалось несколько минут, пока машина, забуксовав, встала…
«Все, на мосты сели»,- выдал свое заключение водитель-казах. «Топлива часа на три хватит, потом замерзать будем или умирать». Говорил он это с акцентом и совершенно невозмутимо, как будто попадал в такие ситуации на дню по несколько раз. «Твой жена есть?» - спросил он на корявом русском. «Нет» - ответил Николай. «Плохо» - сказал водитель «Моя два жена есть – это тоже плохо. Кормить надо, секс на двоих надо, весной буду бросать». «Кого? Сразу двоих?» - съязвил Николай. «Нет, один, пока не решил какой» - ответил водитель-казах. Звали его не то Берикбол, не то Серикбол. Одним словом про себя Николай называл его Баскетболом. В сущности человеком он был незлобивым и в целом хорошим, пока дело не касалось выпивки и денег. Потому что после выпитых 150 граммов, многие из них теряли контроль над своими действиями. А деньги лучше никогда таким в долг не давать, потому как отдачи не будет. А в остальном жить с такими можно…
Так прошло четыре часа, было уже далеко за полночь, когда вышла вся солярка и мотор машины заглох. «Быстро не найдут, есть нечего, костер разводить надо» - сказал водитель. Утоптали снег возле кабины и пошли на поиски кустарника джингиля или саксаула. Проходили около часа, так ничего и не нашли. «Что будем делать?» - спросил Николай. «Ничего» - ответил водитель. «Резину снимать надо, рассветет, жечь будем, может кто и увидит». Так они сняли запаску, слили отстой из мертвой зоны топливного бака и стали ждать утра. Пурга к этому времени уже кончилась так же неожиданно, как и началась. Утром, когда встало солнце, сожгли за двадцать минут запаску, результата не было никакого. Вокруг только снег, да впереди километрах в двух какие-то бугры. Как ни пытались согреться, мороз делал свое черное дело. Когда человек начинает по настоящему замерзать, ему уже все равно, а вот перед тем как начать замерзать, организм мучительно борется за свою жизнь, его ломает, корежит судорогами. «Все, больше не могу, надо идти» - сказал водитель. «Куда идти? – спросил Николай - На верную гибель». Ведь в открытом поле и не найдут никогда, а здесь около машины, которую далеко видно, есть шанс спастись. «Нет, надо идти» - стоял на своем водитель. Потом достал из под сиденья самодельный нож, сунул его за пазуху, вылез из кабины и пошел в сторону клонившегося к закату солнца. «Стой! Куда! Пропадешь!» - пытался остановить его Николай, но все было бесполезно. По грудь в снегу, оставляя за собой глубокую борозду, водитель медленно удалялся от застывшей, беспомощной и никому не нужной машины…
Снова поднялся ветер и начало понемножку пуржить. Занося постепенно глубокую борозду, оставленную еще днем водителем. Сколько прошло времени Николай не помнил, только стал он замечать, что его все больше и больше начинает клонить ко сну, уже вроде и мороз не так страшен. Попытался встать на ноги, а вместо них будто мертвые костыли, прошел пару шагов от машины и упал лицом в снег. Затем повернулся лицом к небу и увидел почти не мигавшие необычно яркие большие звезды. И так тепло и спокойно стало у него на душе. Что уже не надо никуда спешить, суетиться, что-то кому то доказывать. Что жизнь прожита и наступает ее закономерный конец. И главное не то, как ты ее прожил, главное, с чем прожил, был ли терпелив и выдержан или подвергал себя испытанию греховными страстями и похотями. И от таких мыслей у Николая начало проясняться сознание. Он начал видеть сменяющие друг друга красочные картины из его прожитой жизни, увидел большие красивые глаза Ольги, выразительно смотревшие на него, как бы прося у него прощения. Увидел своих родителей еще совсем молодыми, отчима, как вдруг высоко в небе зажглась яркая голубая звезда, сиявшая только для него. И это было сигналом к переходу на другой, совершенно иной уровень бытия…
Так вот она какая, смерть, последний раз промелькнула в голове живая человеческая мысль. На лице и стекленеющих глазах Николая уже не таяли снежинки, когда вдалеке показался отблеск фар грузовой машины идущей по еле заметному следу оставленному их автомобилем вчера…
Николай остался тогда жив, его спасли заблудившиеся браконьеры -сайгачники. Водителя «Баскетбола» чабаны нашли лишь весной, когда сошел снег, вернее то, что от него осталось…
Николай, после выздоровления все бросив, перебрался на жительство в Россию и через военкомат заключил контракт на службу в Российской армии. Он погиб при штурме города Грозного, первого января девяносто пятого года, когда при прорыве из окружения пулеметом прикрывал эвакуацию раненых…
4 сентября 1998 г.