Едва Ирина успела поменять сапожки на туфельки и оценить взглядом внешний вид, как руководитель, проходя в свой кабинет, попросил зайти к нему минут через пять.
Выждав положенное время, Ира без стука, по-деловому, вошла к Олегу. Олег сам установил такие порядки. Если он вызывает в определённое время, то не следует тратить время на китайские церемонии: «тук-тук, можно?» «Да-да, заходите!» И предложил обращаться к нему по имени. Более молодые сотрудники это воспринимали как норму. Старшие первое время заикались: «Олег Сер… то есть Олег». Потом и они привыкли обращаться к начальнику по имени. Тем более, что все очень быстро поняли: там, где надо, он умел чётко выстраивать отношения. А если нужно, мог и спросить строго с подчинённых за выполняемую работу. Не панибратствовал, но и дистанцию не держал. Деловые доброжелательные отношения должны быть в коллективе.
Олег сказал, что срочно улетает в командировку. Нужно провести сверку. Сели рядом напротив монитора, некоторые документы распечатали. Что-то черкАли на листах, что-то сразу же перепечатывали на компьютере.
Дверь кабинета вдруг распахнулась как от сквозняка.
- Какая идиллия! Сладкая парочка! – театрально всплеснула ухоженными ручками красивая женщина, так неожиданно влетевшая в кабинет. - Это и есть твоя командировка? Сколько будет длиться «командировка» в этот раз? Две ночи? Три? А-а-а?
Женщина вопросительно изогнула бровь.
Ирина попыталась встать и выйти, чтобы не присутствовать при семейной ссоре. Но Олег решительно остановил её, легко придавив ладонью плечо:
- Работаем!
И жене:
- Не устраивай дешевеньких спектаклей. Мы работаем! Выйди!
- Это ты мне? Ты мне сказал «выйди», или вот этой?
«Эту» женщина не удостоила даже взглядом. Мебель, кресло, окно, жалюзи, «эта» - не заслуживают внимания.
Ирина сделала более решительную попытку уйти. И более жёстко рука Олега вдавила её в кресло:
- Р-р-аботаем, я сказал! А ты пошла вон отсюда! Будешь мне тут врываться и устраивать сцены ревности. Знаешь хоть, как ты жалка и смешна? Меня хочешь опозорить, или сама опозориться?
- Так? Ты так со мной? – прекрасные серые глаза потемнели от гнева и стали ещё краше. Гибкая точёная фигурка по-змеиному стремительно передвинулась ближе к столу.
Ире стало совсем неуютно. Эта неуравновешенная ревнивица может вцепиться в волосы или острыми когтями в лицо.
Олег стремительно стал между столом и женой, отгородив Ирину от возможной необоснованной агрессии своей супруги.
- Вернусь из командировки, поговорим. Сколько раз тебе говорить, что у тебя нет повода допускать мысль о том, что я якобы тебе изменяю. Заруби себе на носу! Не выслеживай ты меня! Противно же, честное слово! Опомнись, Лера!
- Значит так! Я забираю Тимошу и уезжаю! Больше ты ребёнка не увидишь!
- Что? Ну, всё! Ты меня достала! Сына я тебе не отдам! Это не предмет торга! А ты, дорогая, устраивайся на работу. Уже от скуки бесишься. Приеду, подадим на развод. Хватит надо мной измываться! Ясно? Ты этого добиваешься? Радуйся, добилась. Я долго терпел твои выходки, твои истерики, твои отвратительные выдумки.
- Лежик! Ты действительно едешь в командировку? На самом деле – в командировку? Я себе места не находила! Думала…
- Я не шучу! Ищи себе работу! Больше я так не могу, хотя бы это тебе понятно?
Отработанной подиумной походкой Лера процокала к двери. Чуточку замешкалась.
Олег не окликнул. Лишь когда закрылась дверь, плюхнулся в кресло. На лбу испарина. Немного придя в себя, тихо произнёс:
- Прости, Ир, что оказалась невольной свидетельницей этого безобразия. Если можно, приготовь, пожалуйста, пару чашечек крепкого кофе. Давай выпьем, успокоимся и продолжим работать. У тебя ничего нет от головы? Сегодня, наверное, магнитные бури.
Пару часов спустя Олега ждала служебная машина, чтобы ехать в аэропорт.
Ирина взглянула на телефон: несколько пропущенных звонков. Набрала хорошо знакомый номер.
- Миша! Привет! Давно дома?
- Минут тридцать. Только что принял душ.
- Как ты?
- Обо всём поговорим вечером. Жду! Я так соскучился!
- Миша! Поешь. Не сиди голодный. Всё найдешь в холодильнике.
- У самой как дела?
- Я тоже соскучилась. И очень волновалась.
- Иришка моя! Ирка… Тебе нельзя волноваться! Я ехал спокойно, не гнал. Знал, что тебе тревожиться нельзя, родная. И я не давал тебе повода. Люблю!
- И я… - быстро взглянула на сотрудников, уткнувшихся в мониторы, погруженных в работу или делающих вид, что ничего не слышат, - люблю.