*на фото автор , Евгения Бирюкова
СЕМЬ ДНЕЙ ДО КОНЦА СВЕТА
( демагогическая поэма в прозе )
МЕСТО И ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
( Семь кресел вокруг глобуса: темная комната.)
Христос (человек в белых одеждах)
Пилат
Дева
Тварь
Крысолов
Палач
Франсуа Вийон (поэт)
( Стол и стулья: серая комната.)
Король Эльфов (Эль)
Король Ящериц (Джи)
Король Волков (Третий)
Торквемада
Тень Профессора
В комнате три зеркала: в Первом отражается Темная комната, во втором – Серая комната, а в третьем Пятиугольная комната. Король Эльфов и Король ящериц играют в дурака, бросая трехгранную кость на право очередности хода. На ней три цифры – ноль, единица и двойка. Играют на вино.
(Голые стены и пол: Пятиугольная комната.)
Длинноволосый
Экземпляр
Умник
Дедок
Тетка
Из мебели имеется только чучело неандертальца в одном из углов.
СЕМЬ ДНЕЙ ДО КОНЦА СВЕТА
( демагогическая поэма в прозе )
«-...Ты же знаешь людей. Любой из них
думает, что никогда не умрет.»
Дьявол
1.
-Ах так? Вот тебе - пиковая Шлюха и Маг червей!
-Бито, - вздохнул Король Ящериц. - Кидай.
Король Эльфов подул на кость и что-то прошептал над ней.
-Эй, - одернул его Король Ящериц. -Эль, ты мухлюешь. Магия запрещена.
-А это не магия. По крайней мере, не больше, чем сварить черную кошку. Выпала двойка.
-Вау! Действует! Ну все, Джи, тебе конец.
-Мы это еще посмотрим.
Король Ящериц кинул кость и хитро глянул на противника. Тот посмотрел и взвился под потолок.
-Сам ты мухлюешь! Откуда здесь тройка? Да ты...
Джи откинулся на спинку стула и захохотал. Король Эльфов посмотрел на него недоуменно и засмеялся сам. Цифра изменилась: теперь там была единица.
-Я ж говорил - тебе конец, - Эль кинул на стол остававшиеся у него карты.
-Три Хозяина и пиковый Дракон.
-Тебе повезло, что сегодня пики - козыри, - вздохнул Король Ящериц.
-Сегодня ты напьешься пьян, а я буду смотреть на тех идиотов в Третьем Зеркале, а потом на умных в Первом...
-На идиота можешь взглянуть во Второе.
-Что я, твоей морды не видел, Эль? Пей свой глоток, и будем продолжать.
-Угу.
Король Эльфов, привстав, потянулся к бутылке, а сев обратно, тут же грохнулся на пол - пока он стоял, из-под него выбежал стул, приманенный Королем Ящериц на кусочек яблока. Пока метаморф радостно хрумкал им, а Король эльфов поднимался с пола, к столу подошел Третий.
-Привет. Сегодня пики - козыри?
-Угу. Верный признак конца света, - проворчал Эль, хищно поглядывая на Джи. - Но играть все равно невозможно, этот подлец все время мухлюет.
-Ты сам мухлюешь, - возразил Король Ящериц.
Они заспорили, а Третий взял со стола кость. Долго и с любопытством разглядывал ее, а потом спросил:
-Вроде, трехгранных костей не бывает?
-Не бывает, - согласился Король Эльфов. -И меня тоже не бывает. И многих из них не бывает, - он указал на Первое Зеркало.
2.
В высоком кресле сидел человек в белых одеждах и задумчиво смотрел на подвешенный в пространстве голубой шар. У него было красивое лицо, которому до совершенства не хватало немного жесткости. Белая длинная одежда чуть приглушенно мерцала, не освещая, однако, окружающих предметов.
Он откинул со лба длинные волосы и сказал другому, сидевшему рядом в более низком кресле:
-Я звал тебя, Пилат. Время настало: нам предстоит созвать Совет. Мир подходит к одной из бездн, и нам следует решить, удержать его опять на краю или нет.
-Ты знаешь, Иисус, что я думаю об этом...
Пилат украдкой взглянул себе на руки - ему часто виделась кровь на них, но сейчас он не увидел ни капли того алого цвета, который был его проклятием уже не одно тысячелетие.
-Могу ли я попросить тебя, Пилат?
-Конечно...
-Позови остальных. Я не могу сегодня...
Пилат удивленно поднял на него глаза и тут же отвернулся, сжав зубы.
-Хорошо, Учитель, - ответил он и тут же пожалел - человек в белых одеждах заметно вздрогнул. Бывший прокуратор сжал пальцы в кулак так, что они побелели.
-Они придут, - глухо сказал он наконец. - Все четверо. Но нам нужен еще один. Нам нужен человек. Ты разрешаешь мне выбрать, Иисус?
Тот кивнул, устало прикрыв глаза.
-Я предлагаю Поэта. Ну, того...
-Ты имеешь в виду Франсуа Вийона? - тихо спросил человек в белых одеждах.
-Да, Учитель...
Христос опять вздрогнул, и Пилат опять отвел глаза, едва слышно прошептав:
-Прости... Я не думал, что через столько лет...
-Для меня любое время рядом, Пилат. И... пожалуйста, возьми меня за руку. Это место слишком нереально для меня...
Пилат встал па колени перед ним, осторожно сжав тонкие хрупкие пальцы. На тыльной стороне ладони было заметно пятно шрама. Бывшему прокуратору Иудеи снова почудилась кровь на собственных руках, но он переборол себя, даже не попытавшись отвести взгляд.
-Какая милая сцена, - раздалось у них за спиной . - Наверное, это любовь. Не так ли, Учитель?
Иисус поднял голову: напротив него уже сидела Тварь. Ее называли так - но была ли это на самом деле она, или он, или оно -оставалось тайной. На ней был просторный балахон с капюшоном, закрывающим лицо ее напрочь, так что невозможно было сказать, есть ли там вообще что-нибудь. Из всего ее тела постороннему взгляду были открыты только руки - белая кожа с аристократически светлым загаром, тонкие изящные пальцы, идеально соразмерные - в общем, все то, что сделало бы честь рукам любой красавицы. Это впечатление портило только то, что на пальцах вместо ногтей были угольно-черные когти, тоже, кстати, очень красивые.
Короче, это была тварь.
-Ты...
-Что - я?
Голос у нее тоже был странный - металлического холодного тембра, а столь же издевательский холодный тон мог бы вывести из себя кого угодно.
-Тихо, Пилат, - сказал человек в белых одеждах, мягко положив руку на плечо бывшего прокуратора. - Она просто не может по-другому. Хотя и ведает, что творит.
-А ты не дурак, - хихикнула Тварь из-под капюшона. - А раз так, то ты, наверное, звал меня не просто так.
-Он звал нас, чтобы решить, как быть с этим миром.
Все повернулись к говорившему.
Крысолов.
О нем было сложено немало легенд, но все они говорят разное о его внешности. На самом деле это был человек лет двадцати пяти -тридцати, светловолосый, но смуглый и очень худой. Темные презрительные глаза неопределенного цвета были таковы, что выдержать их взгляд было почти невозможно. Простому человеку, попытавшемуся поиграть с ним в гляделки, показалось бы скоро, что с него живьем сдирают кожу.
Крысолов был одет под средневековую моду - в тонкие, обтягивающие штаны , которые в конце двадцатого века назвали бы лосинами, нехитрую грязно-зеленую рубашку со шнуровкою и коричнево-серый грубый плащ - в общем, не очень богато. В руках Крысолов держал белую костяную флейту, и присутствующим было известно, что сделана она из человеческой кости.
Этой флейтой Крысолов указывал на голубой шар в центре круга кресел.
-Мир на краю пропасти, и на сей раз он должен туда упасть.
-Это еще почему? - поинтересовался Пилат.
-Потому, что людей слишком много, чтобы их существование сохраняло какой-нибудь смысл. - ответил Крысолов, опускаясь в кресло рядом с Тварью.
-Это должен решишь один из них, - сказал Иисус тихо. - Любой из нас представляет собой абстрактную идею в конкретном воплощении, и мы не вполне понимаем их. Только они на самом деле знают, что происходит.
-Ты сам был человеком, - возразил певучий женский голос. -Ты умер за них. Не ты ли их владыка?
Это была Дева - так ее называли. В зеленом с золотом платье она казалась воплощенной Весной, хотя на самом деле была, скорее, воплощенной жизнью.
-Я был в человеческом теле и на человеческом месте, - возразил Иисус. - А это не совсем одно и то же... Взгляни на них - разве они похожи на нас?
3.
-Ты че, в базар не врубаешься, что ли? Ты в натуре нефор, что ли?
Длинноволосый в джинсе попятился. На него, глядя исподлобья и наклонив слегка голову, двигался типичный экземпляр городского гопа - бритоголовый парень в кожаной куртке и "найковских " штанах.
-Чувак, ты не понял. Только без рук, ладно? Нас заперли где-то, понимаешь? Это даже не ментура, а какое-то странное место... Твою мать, я вроде сегодня колес не ел... Ты откуда сам-то, чувак?
-Ты сам чувак, козел безрогий, - ответил экземпляр. - Я из Ленинского района, ты в курсе? Наши братки за меня кому хочешь головы поотрывают.
- Ленинского района какого города? - поинтересовался из другого угла юноша приличного вида в очках. - Дело в том, что...
-Ты вконец оборзел, мужик. Нашего города, какого ж еще?
Длинноволосый закрыл рот, помешав вылететь оттуда вопросу, сколько городов в стране и который из них "наш". Он этих городов видел достаточно, чтобы знать, что Ленинский район есть почти в любом.
-Закурить есть? - вмешался помятого вида небритый дедок с авоськой в голой руке.
-Экземпляр явно не знал, на кого смотреть и куда поверну¬ться. Взгляд его скользнул по стене и оперся в то, что на первый взгляд показалось ему знакомым - может, по учебнику биологии в школе, а может, по собственному отражению в зеркале.
В одном из углов стояло чучело неандертальца в натуральную величину, в шкуре и с дубинкой на плече. Глаза чучела казались живыми и внимательными.
-Че уставился? - съязвил Длинноволосый. - Это твой приятель,
что ли?
Экземпляр повернулся, готовясь ответить на оскорбление словом оскорблением действием, благо милиции вокруг не наблюдалось.
-Ты че, шуток не понимаешь? - снова начал отодвигаться
Длинноволосый, но тут вмешался парень приличного вида:
-Да постойте же!
Все посмотрели на него, включая тетку с удивленно – испуганными глазами.
-Здесь пять углов. Вы понимаете, что в этой комнате пять
углов?
-А фиг ли мне пять углов? - хмыкнул Экземпляр. - Хоть
десять! Ты мне, Умник, не встревай.
-Ты не понял, - терпеливо сказал тот. - Все углы прямые. Понял?
-Ну.
-Но их пять.
-Ну и что?
Умник прерывисто вздохнул и закрыл глаза, а Длинноволосый сказал:
-Ты, чувак, геометрию в школе не учил, что ли? Не бывает у фигуры пять прямых углов! Да ты сам подумай, если есть чем.
4.
-Ишь ты, догадались, - хихикнул Король Эльфов. - Щас обсуждать начнут.
-Драться они начнут, - возразил Третий. - А Экземпляр лихой попался, обычно они в одиночку не нападают. Боятся.
-Ему объема мозга не хватает на чувство страха, - презрительно скривил физиономию Король Ящериц. - Природа не всегда выигрывает в борьбе с тупостью.
-Мне всегда казалось, что человечество составляют два свободно скрещивающихся (непонятно почему) вида. Одни – люди, а другие – эти... экземпляры...
-А так оно и есть, - хихикнул снова Король Эльфов. - Вон, хоть у тени Профессора спроси.
-Он будет отрицать, потому что с экземплярами не знаком, - не согласился Король Ящериц. - Профессор все-таки... Да еще и христианин, а они верят, что у человека есть душа. Эль, ты только посмотри на это - ну разве у экземпляров есть душа? У них разума-то нет.
-Говорить же они умеют.
-Говорить и попугаи умеют...
-Предпочитаю попугаев, - заключил Король Эльфов.
5.
-Итак, мы в сборе, - глухо сказал человек в белых одеждах. - Все знают, зачем мы собрались?
Он обвел взглядом собравшихся; никто не смотрел на него – за исключением, может быть Твари - но ее глаз не было видно в тени капюшона.
-Все... Поэт - ты...
Франсуа Вийон поднял голову.
-Я понял, зачем. Я не понял другого - при чем здесь я? Зачем вы звали меня? Объясните мне кто-нибудь, зачем вам я -обычный человек?
-Я скажу, - ответил бывший прокуратор. - Мы звали тебя именно поэтому. Любой из нас представляет собой здесь какую-либо силу - силу созидания или разрушения. Добро и зло по земным понятиям, хотя это и не совсем верно... Ты человек. Ты грешен, одной ногой ты стоишь в аду, другой - в раю: ты творил и зло, и добро. Ты нужен нам как судья – этой бесконечной ночью ты должны решить, должен мир уцелеть или погибнуть. Ты готов?
-Нет, - быстро ответил поэт. - За свою жизнь я не раз мечтал о конце света. Когда я умер, мне стало жаль этот мир... Я не знаю.
-Я знаю, - сказал Крысолов. - Я уже знаю, что будет.
6.
-Ну, чего они там? - поинтересовался Торквемада.
-Не мешай, - ответил Король Эльфов. - Они только начали. Скажи спасибо, что не позвали тебя вместо поэта.
-Инквизиция на том свете не в почете, - хохотнул Король Ящериц. - Вернее, на этом. Только живые не знают, что на ТОМ свете на самом деле они, а на этом - мы.
-Так это с какой стороны посмотреть, - сказал Третий. - Вот достаточно ли тебе пяти человеческих чувств, чтобы знать, что это -настоящее?
Он погладил метаморфа по появившейся мягкой короткой шерсти. Тот довольно заурчал.
-Для меня - нет, - ответил король Ящериц. - Я привык видеть суть вещей, а не их форму.
-И как для тебя выглядит твой стул?
-Ты же знаешь, что это не стул. Это метаморф.
-Откуда мне знать, что это метаморф? Видишь, у тебя это не вызывает вопросов, - он сел верхом на стул, превратившийся в подобие мягкой замшевой колбасы огромных размеров. - люди тоже не задумываются об этом, разве что дети... может быть, их вещи - совсем не то, чем кажутся? Может, твой пояс ночью превращается в змею и ползает по дому, пугая тараканов? Ты же ночью спишь и не смотришь за ним.
-Они не забивают себе голову и правильно делают, - влез Торквемада. -Людей, которые забивают голову подобным, следует изолировать.
-А ты подобрел с тех пор как умер, - усмехнулся Третий. - Да, люди не забивают себе голову, и потому наличие комнаты с пятью прямыми углами является для них шоком. Джи, что бы ты подумал об этом, когда был человеком?
-Что я слишком много выпил... Я еще не то видел, пока был жив. Ха, подумаешь - комната с пятью прямыми углами!
Король Ящериц распрямил плечи и скосил глаза в сторону Третьего зеркала.
7.
-Вот ты, чувак, каким себя считаешь, умным или глупым? - спросил Длинноволосый из своего угла.
-Чего? - не понял Экземпляр. - А... А ты чего, в натуре, спрашиваешь?
-Ну... Интересно.
-Ну это... Я нормальный.
-То есть обыкновенный?
-Ну да... - пожал плечами тот и вдруг забеспокоился : - А че? Ты что-то против имеешь, что ли?
-Да нет, - усмехнулся Длинноволосый. - И как оно - быть нормальным?
-А ты че, ненормальный? - не понял Экземпляр.
-Да, - с гордостью сказал тот. - Я - ненормальный. И мне это нравится.
-Да ты в натуре козел... Как это может нравиться?
8.
-Я знаю, кто ты, - сказал вдруг Джи, глядя на Третьего.
-И кто же?
-Ты - Король Волков!
-А почему таким тоном? Да, я Король Волков. Я даже не скрываю этого.
-Ты умеешь обращаться в волка? - полюбопытствовал Торквемада.
-Умеет ли Король Эльфов быть эльфом? Это дурацкий вопрос. По-твоему, я шарлатан?
-Сотвори чудо, если ты Король Волков! - рассмеялся Король Эльфов. - Жаль, что время крестов прошло. Черт, Джи, это было бы забавное зрелище!
-Ты пьян, Эль, - нахмурился Король Ящериц. - Что ему крест, если он Король Волков? Волк не станет умирать за волков, а тем более за людей - да еще во имя абстрактной идеи.
- Меня как-то пытались сжечь, - сказал Король Волков, выразительно глядя на Торквемаду.
-И как?
Третий с усмешкой приподнял верхнюю губу и показал клыки.
9.
-Когда ты умирал на кресте, ты не думал, что это растянется на тысячелетия, правда? - заметила Тварь. - Ты думал, несколько часов - и все?
Иисус даже не поднял глаз от медленно вращающегося голубого шара.
-А теперь, - насмешливо продолжала Тварь. - Ты разве не жалеешь об этом? Что проку в том, что ты родился и умер человеком? Ты ведь так и не стал им.
-Люди верят, что стал, - возразила Дева. - Это главное, и мы хотели именно этого.
Крысолов рассмеялся.
-Ради этих букашек? Они сами не знают, чего хотят, а ты, мессия, хотел дать им свободу. Зачем она им? Людям спокойнее живется, если с ними обращаются, как со стадом. А те, кто не из стада, те уже и не совсем люди... Или они не ходили за тобой подобно овцам? И кто теперь рядом с тобой - посмотри на него. Из того ли он стада?
Пилат побледнел и взглянул на Крысолова полными упрека глазами. Тот довольно усмехнулся и пожал плечами. За него продолжил другой.
-Или ты не знал, что они станут еще ничтожнее? Кому из нас придет в голову гордиться собственной слабостью - а они гордятся! - голос был низким, таким низким, что задрожало все вокруг.
-Или ты не знал, что сделаешь их еще подлее? Тогда они всего лишь убили странного чужака, белую ворону в стае, а теперь каждый из них убьет собственную мать за горсть монет. Или не ты сказал - возлюби ближнего своего? А кто из них способен на любовь, которая отличается от похоти и привычки - кто?
Его голос эхом угас в пространстве. Со своего кресла встала Дева и высоким холодным голосом ответила:
-Ты палач, а берешь на себя роль судьи. Люди свободны; кто скажет, какими они должны быть? Мы хотим видеть их смиренными и любящими, но не мы им судьи, если они хотят иного. Мы в силах уничтожить мир, но не в силах изменить их природы. Чего же вы хотите от них...
Тварь шевельнулась и вытянула руку.
-Нам не нужны смирные и влюбленные бараны. Да, они будут плодиться и размножаться, как заповедал им он, - она ткнула когтем в сторону Иисуса. - И под конец сожрут планету, как черви - яблоко.
Этот путь бесперспективен. МНЕ нужны люди умные и осторожные - достаточно умные и осторожные, чтобы не выпендриваться и делать, что говорят. И это будет лучше для них самих, хотя вы и считаете меня Злом.
Человек в белых одеждах наконец поднял голову.
-Поэт? Ты готов говорить за людей?
-Да, - тихо сказал Вийон и повторил громче. -Да! Я не вполне понимаю, чего вы хотите от нас и чего добиваетесь вообще, но я могу сказать, каким должен быть человек. Это только мое мнение, но я...
-Говори по делу, - оборвал его Крысолов. - За что не люблю людей - болтают что попало, а потом обижаются, что их не поняли... Говори!
Поэт закрыл глаза рукой и тихо начал:
-Человек не должен быть достойным жалости. Если ты падаешь, ты должен встать сам, не дожидаясь чужой руки, и идти дальше, сквозь боль, сквозь слезы и отчаянье. Пока я был жив, я вечно надеялся на помощь свыше - это было ошибкой. Эта помощь не приходит никогда... НИКОГДА, а если ты все же получаешь ее, то знай, что все обернется только хуже. Любому из нас лучше бы не родиться, но если уж тебе не повезло, и ты появился на свет, то должен драться до последнего - с врагами, с друзьями, с властями, с собой, наконец! Ты можешь изменить своему флагу, родине, жене... Но не должен изменять себе, иначе уже не встанешь. Человек должен быть личностью, а не каплей в грязной луже... Человек должен быть гордым.
10.
-Бессмысленный разговор, - вздохнул Эль, отрываясь от Зеркала. - Пойдем играть, Джи. Я думал, сегодня будет что-то поинтереснее соплей...
-Угу, - согласился Джи, даже не подняв глаз от иной реальности. - Щас.
-Тогда я выпью все без тебя.
-Пей.
-Господи, ну на что тут смотреть? Слушай, Третий, что ты обо всем этом думаешь?
-О чем?
-Ну... - Король Эльфов почесал пальцем под челюстью. - 0 том, каким должен быть человек?
-Какая мне разница? - пожал плечами Король Волков. -Те, что уходят за мной, уже все равно не люди, хотя и в человечьем облике. А человечество в целом мне скорее мешает, потому что не способно даже отличить Волков от шакалов.
-Ну тогда о человечестве в целом, -не отставал Эль.
-На помойке могут вырасти только свиньи. И это же я могу сказать об их любимой массовой культуре.
11.
-Скучно, в натуре. И что им от нас надо?
Длинноволосый пожал плечами и вдруг спросил:
-Слышь, чувак... А что ты делаешь обычно, когда не скучно?
Экземпляр задумался.
-Ну... это... С ребятами хожу. Базарим за жизнь. Ну, потом домой прихожу - телевизор смотрю. Кино всякое... Ну матери там помогу, че просит... Че еще? Ну с девчонкой моей то да се. Потом с корешами пиво пьем... Ну и все.
-И тебе так, по жизни, не скучно?
-Не...
Тут вмешался дедок:
-Слышьте, вы, кончайте трепаться. Вы нам поспать дадите нако¬нец? О чем вам говорить-то?
-Ты заткнись, пока я добрый, - сказал Экземпляр. - А то живо зубы выбью.
Дедок ругнулся и умолк.
-Чувак, а ты стихи писать пробовал? - спросил Длинноволосый.
-Я че, больной что ли? Этим только слабаки да придурки занимаются.
-А музыку любишь? - спросил вдруг Умник. - Я тут опрос проводил с полгода назад, но среди другого круга. Интеллектуально развитого, так сказать.
-Это че значит, это я дурак, что ли?
-Нет, - с серьезным лицом ответил Умник. - Это значит, что ты книжек не читаешь.
-А-а, - успокоился тот. - Ну, люблю.
-И какую?
-Хорошую, конечно!
Длинноволосый и Умник переглянулись и вдруг расхохотались во все горло.
-Хм, - подавил веселье Умник. - И какая это - хорошая?
-Ну, чтоб все по-нашему было, чтоб понятно. А то слушаешь - поют что-то, а че они там поют? Может, они матерятся так... Дальше что? Ну ритм там прикольный чтоб был. Про любовь там... А про другое и не поет никто. Ну короче, че по радио или по телевизору обычно есть.
-Короче, попса, - заключил Умник. - А ты что-нибудь другое слышал?
-Это что? - удивился Экземпляр.
-Ну классику, рок... Фолк, наконец.
-Я че, не пацан, что ли? Это ж только полные лохи слушают.
-Ну ты, чувак, загнул! - восхитился Длинноволосый, - А ты это все слышал когда-нибудь?
-Не-а... Зачем?
12.
-Честно говоря, я не понимаю, чем популяция людей отличается от популяции тараканов, - фыркнул Эль. - Пожрать, поспать, размножиться - и все.
-И ритм чтоб прикольный был. И про любовь там, - вставил Торквемада ехидно. - Интересно, они понимают, что умрут?
-Если им к голове приставить пистолет, то да, - кивнул Король Ящериц. - Я жил в обнимку со смертью, и поэтому был личностью. По мне, так это высшее удовольствие жизни - прикасаться иногда к смерти...
-Чтобы быть выше толпы, человек должен жить каждый день так, будто вечером умрет, - сказал Король Волков. - Это подозревал даже их мессия, а понял только на кресте, где проповедовать уже поздно... Нет, я восхищен! Какой утонченный мазохизм - убить самого себя руками других, публично и главное - совершенно бессмысленно в конце-концов. Одно время я сам готов был попробовать, честное слово. Одна беда - я не настолько люблю людей, чтобы получить от этого хоть какое-то удовольствие.
-Одного не понимаю, -сказал Король Эльфов. - Вот, все христиане твердят как попугаи: умер за грехи людей, умер за людей... Людям-то какая разница? Что, грехов разве меньше стало от этого? По мне, так наоборот. Вот, Торквемада небось подтвердит.
-Я занимался еретиками, а не простыми грешниками, - не согласился инквизитор. - Но в общем-то... кто его знает. Я не считал.
-Ничего, то ли еще будет, - король Ящериц скрестил руки на груди и откинулся на кресло-метаморфа. - Вон там сидит новый мессия, - он пока¬зал себе за спину, в сторону тени Профессора. - Для полного авторитета ему не хватило одного – мучительной прилюдной смерти. А сейчас ему на все плевать. Видали?
Бывший Профессор все так же сидел в углу, пуская призрачный дым из призрачной трубки.
13.
-Мог бы пустить слезу для убедительности, - сказала Тварь после недолгого всеобщего молчания. - И все бы прониклись сразу, какая у тебя была несчастная жизнь, тяжелое детство и деревянные игрушки. Как много ты вынес, и только потому, что все остальные - гады... Давай, а то еще несколько секунд - и будет поздно.
-Ну и сволочь же ты - скривился Пилат. - Одно слово - Тварь!
-А ты мне запрети, - усмехнулась Тварь из-под капюшона. - Ну не люблю этих несчастных. А еще не люблю красивых слов и дешевых чудес вроде стигматов и плачущих икон.
-Ты думаешь, я их устраиваю? - тихо спросил Иисус.
-А что, я?
-Не знаю...
-Ты ж всеведущ.
-Был бы я всеведущ, я Совет не собирал бы. Я так и не понимаю, что делать с этим миром... Что будет большим благом? Или большим злом...
-Только не заводи споров о добре и зле, -с морщился Крысолов. - Эти разговоры уже всем плешь проели, даже мне - а я люблю поговорить. Я давно знаю, каковы люди. Какая, к черту, любовь? Ближние, дальние - все это чушь. Человек карабкается наверх по головам других людей. Да, он вроде бы ограждает от этого "близких" ему, но только за то, что они дают ему почувствовать свою значимость, потешишь свое самолюбие. Исключения – это сумасшедшие, немногие безумцы в среде тараканьего общества. Видели вы, например, когда-нибудь мужчину, который сделал что-либо для женщины просто так? Это почти всегда оплата услуг проститутки, а в остальных случаях мотивы их не лучше. Я считаю, что планету надо уничтожить. Каким-нибудь милосердным и быстрым способом, вроде ядерной войны.
Дева вздрогнула, но промолчала.
-Согласен, - кивнул Палач.
14.
-Ну, что они там? - спросил Торквемада, зевнув.
-Кажется, хотят уничтожить планету, - пожал плечами Король Эльфов.
-Да ну? - вскинулся Джи. - Зачем? Это же... Так нельзя!
-Тебе-то что? - скривился Эль. - До нас это не докатится. Их Высший Совет каши мало ел, чтобы нас достать.
Тут зашевелился Тень Профессора. Четверо остальных немедленно обернулись.
-Обычно он не разговаривает и не двигается, - прошептал Торквемада Королю Волков. - Он только курит трубку.
Все молча замерли, и Тень Профессора тихо сказал:
-Дороги мира замкнуты в круг, но и он имеет свой конец. Для бессмертных любое время достижимо.
И он снова поднес ко рту трубку.
-Похоже, все, - заключил Король Эльфов. - Он обычно говорит мало: в прошлый раз вообще только два слова сказал.
-И что это были за слова? - полюбопытствовал Король Волков.
-Он сказал: "Я вижу". Черт его знает, что он имел ввиду. Я думаю, он сумасшедший.
-Был бы нормальным, не попал бы к нам, - ухмыльнулся Торквемада.
15.
-Слушай, Умник, ты как думаешь, душа есть? - спросил Длинноволосый, не открывая глаз. Он лежал, засунув руки за голову и пытался уснуть.
-М-м? Ну, если под душой понимать совокупность памяти, образа мышления и некоторых психологических характеристик, то да.
-А куда она девается, когда ты умираешь? Не может же совсем пропасть все то, что в тебе было.
-Почему бы и нет? - скучным голосом ответил Умник. - Электрические сигналы в мозгу угасают, нервные клетки погибают - и все, никакой души, один труп.
-Неправда! - вмешалась Тетка из своего угла. - Душа уходит к Богу, на небо. Он смотрит на ее грехи и отправляет обратно на землю, в другое тело.
Умник с любопытством посмотрел на нее.
-М-да... Слушайте, мадам, вы этого Бога видели?
-Нет, но Библия...
-Адрес господа Бога дайте, пожалуйста. Может, у него есть телефон?
-Ты смеешься, мальчик, а Бог все слышит. Он тебя накажет, вот увидишь.
-За что? - удивился Умник, - Я что, убил кого-нибудь? Или ограбил? А по поводу Бога - как вы себе представляете разум без материального, так сказать, тела? Я, знаете ли, в привидения не верю. И в переселение душ. И в кармическое наказание. И вообще – да кто такой этот Бог, чтобы приказывать мне, как жить? У нас рабство отменили еще...
-Богохульник! - возгласила Тетка.
-Кончай базар, - сонным голосом сказал Экземпляр. - На хрена такой Бог, который спать не дает?
-Тут философский вопрос, -начал было Умник, но Экземпляр оборвал его:
-Заткнись, а то в зуб дам.
Длинноволосый усмехнулся и опять закрыл глаза.
16.
-Жизнь на этой планете продолжалась настолько долго, что потеряла смысл, - говорил Палач, и низкий мощный голос его отдавался эхом в пространстве. - Смерть неизбежна. Многие из вас умерли и знают это, - он выразительно посмотрел на Христа черными, без зрачков, глазами. - Любая красота – в завершенности, а истинная завершенность есть смерть. Я знаю это, потому что смерть – это я. Чего бы стоил ты, мессия, если бы не умер? Кем была бы Тварь, если бы не умирала каждый миг и не возрождалась в своей мощи? Жизнь этого мира перерастает в бесконечность, а бесконечность бессмысленна. Этого хотел ты, когда родился средь них человеком? А что скажешь мне ты, настоящий человек? - обратился Палач к Вийону.
Поэт чуть помедлил и сказал тихо:
-Это правда.
17.
-Ого! - восхитился Король Волков. - Некоторые все-таки признают правду, если их прижать. Не так ли, Торквемада?
-Кому это знать, как не мне? - согласился тот. - Все решается тем, насколько сильно прижать.
Он щелкнул пальцами и усмехнулся.
-Хороший был мужик, пока был жив – поэт, - вздохнул Джи. - А как помер – зажрался... Говорят, чтобы поэт был в форме, надо держать его в черном теле. Когда ты сыт и ничего не хочешь, зачем тебе марать бумагу?
-Мне это напоминает одно известное высказывание, - хитро сощурился Король Волков. - Говорят, чтобы корова меньше ела и больше доилась, ее надо меньше кормить и больше доить...
Король Эльфов согнулся в припадке веселья и покатился по полу.
-Ха-ха... Больше доить... Чтобы меньше ела... Каково? Джи, давай будем тебя меньше кормить и больше доить... Ха-ха-ха... Ой, не могу...
Джи бесстрастно отвернулся и сел на угодливо подставленную спину метаморфа. Непонятно, что ему меньше понравилось - про "меньше кормить" или про "больше доить", но веселиться он явно не собирался,
Торквемада тоже довольно ухмылялся, прислонившись к столу.
-На этом погибали все тираны, - сказал он. - На том, что рано или поздно начинали меньше кормить и больше доить. Им было невдомек, что коровы умеют лягаться и бодаться. Ты когда-нибудь доил корову, Джи? Впрочем, ты ведь исключительно городской житель...
-Ты несешь чушь, - мрачно сказал Король Ящериц. - Я не понимаю, что в этом смешного.
-Ну и дурак, - сказал Король Эльфов, все еще всхлипывая от смеха.
18.
-Итак, - рассуждал Умник. - Что мы имеем? Мы сидим здесь
неопределенное количество времени - притом, в воде и пище не нуждаемся.
-Даже отлить неохота, - вставил Экземпляр.
-... и спим только потому, что делать нечего. Мы не чувствуем
холода, жары и прочих неудобств. Чуете?
-На том свете мы, - сказала Тетка. - В чистилище подземном, у
Христа под ключом... Как покаемся, так выпустит...
-В милиции мы, - прохрипел очнувшийся от дремоты Дедок.
-Завянь, папаша, - поморщится Длинноволосый, а Умник продолжал:
-Далее... Стены с пятью прямыми углами... Сдается, я знаю, где мы.
-Ну и где же? - открыл рот Экземпляр.
-Мы заперты в собственной сознании.
19.
-А он и впрямь не дурак, - подивился Король. - Додумался! Слышь, Эль, сколько они уж там сидят-то?
-По земному времени - трое суток, - отозвался Король Эльфов. - Прилично. Может, отпустишь?
-Ни фига, - заупрямился Джи. - Пусть выберутся сами.
Он плюхнулся на метаморфа и почесал его за ухом, а потом подбросил в воздух кусочек только что созданного яблока. Метаморф ловко поймал его на лету и аппетитно зачавкал.
-Ты неисправим, - вздохнул Король Волков. - Ты думаешь, он
отгадает вторую половину?
-Чего там отгадывать-то? Я бы на их месте уже давно уже такое устроил, что комната с пятью прямыми углами показалась бы простой, как бутылка пива.
Король Волков сдул пылинку с рукава красивой черной рубахи со шнуровкой. Своим аристократическим обликом он мог бы посоперничать с Королем Эльфов, но только здесь это было все равно.
-Джи, - сказал он. - Если тебе нужны лабораторные крысы, возьми крыс. Я тебе клянусь, с ними проще. Они, по крайней мере, не имеют привычки рассуждать о справедливости и задавать идиотские вопросы, обращаясь к богам. То есть, в данном случае, к нам.
-Ты уже считаешь себя богом? - глянул исподлобья Торквемада. Было непонятно, смеется он или сердится. - Не рано?
-Ну... Как тебе сказать? Бог в понимании человека - это тот, кто против его воли может любого казнить, миловать и сажать в тюрьму. А так же обеспечить ему жизнь после смерти. В этом смысле я бог, причем, обладаю большей силой и властью, чем их любимый мессия. И знаешь, почему?
-Да потому, что ты не стыдишься врать, Третий, - хихикнул Король Эльфов. - А тот стыдится. Он, видите ли, не применяет иллюзий. Дурак.
Король Волков сел, вытянув ноги и скрестив руки на груди, и потянулся с видимым наслаждением.
-Может, он и не врет, зато заблуждается, - продолжил он. - Кто пообещал всем этим идиотам Царство Небесное? И где теперь его обещания?
-Хочешь - не хочешь, а пообещаешь, - проворчал Джи, приглаживая свои роскошные курчавые волосы. -Какой дурак станет верить в Бога, который не обещает бессмертия? Сам подумай, если их Мессия придет к людям и заявят во всеуслышанье, что бессмертье отменяется, сколько у него останется последователей?
-Столько же, - уверенно сказал Торквемада. - Потому что все моментально объявят это происками Тьмы. Люди все равно будут верить в то, во что хотят верить, что ты с ними ни делай, Джи.
-На фиг они мне-то, - скривил физиономию Король Ящериц. - Я этих ублюдков всегда презирал. И именно потому, что они ищут себе идолов.
-Идолы облегчают им жизнь, а нам нашу деятельность, - возразил Король Волков. - Я лучше буду идолом для них, чем одним из тех ублюдков, - он ткнул пальцем в Первое Зеркало.
20.
-Я предлагаю разумный компромисс, - наклонила голову в черном капюшоне Тварь. - Разумный с точки зрения логики, а не любви, - она с ощутимым презрением выделила последнее слово. - Итак... Мое предложение - сократить население планеты до численности сто - сто пятьдесят миллионов; каким-нибудь милосердным способом, вроде войны или космической катастрофы небольших масштабов.
-Это жестоко, - сказал Пилат.
-Ну это как посмотреть... Есть варианты - изменение климата и экологическая катастрофа, но если все вы за гуманность... Ах да, остается еще какая-нибудь смертельная неизлечимая болезнь - самое то. Наши последние эксперименты показали, что...
-Ты говоришь, как будто уже все решено, - сказала Дева. - Разве за тобой здесь последнее слово?
-О, извините, - саркастически произнесла Тварь. - Есть другие предложения?
-Есть, -склонила голову Дева. - Я предлагаю предоставить людей их собственным рукам...
Крысолов настолько искренне улыбнулся, что все посмотрели на него.
-Кто-то говорил о гуманизме...
Палач демонстративно громко захохотал, так что Пилат и Вийон сжались. Бывший прокуратор поднял голову к звездной сфере, окружавшей кресла Совета, чтобы не видеть собственных рук, с которых, как казалось ему, стекала кровь.
Человек в белых одеждах молча сидел и смотрел на голубой шар. По щеке его стекала слеза, но лицо выражало лишь отчаянное недоумение.
-Это конец? - прошептал он еле слышно, но, однако, достаточно громко, чтобы Крысолов улыбнулся. - Отец мой, неужели это все?
Пилат словно почувствовал ожег, но встал медленно.
-Вы что, не понимаете, что вы делаете? - спросил он в наступившей тишине. - Мы должны дать им шанс. На наших руках будет кровь этого мира, вы что, не понимаете? Посмотрите на свои руки - она уже на них!
Тварь насмешливо фыркнула, а Крысолов сказал:
-Ты знаешь, Пилат, мне нравится делать людям больно. И не только людям... А потому я скажу, что хотел бы видеть эту кровь на своих руках, только чтобы посмотреть на твое лицо в миг уничтожения человечества.
-Надо оставить на развод, - уточнила Тварь. - Не такие уж мы сволочи, как нас представляют. Зачем так убиваться? Гибель девяносто пяти - девяносто семи процентов популяции не означает гибели вида Человек Разумный. Итак, кто еще не высказался?
-Я, - Иисус поднялся во весь рост и поднял голову. Голос его был тверд, несмотря на бегущие по щекам слезы. - Если на то пошло, то это мой мир. Я оплатил его своей кровью. На него не имеет никакого права никто из вас, потому что вы не люди. Вы не творили его, и вы не купили его - так кто из вас вправе решать его судьбу? Никто из вас, кроме Пилата, не знает, что такое боль – для вас это только интересное явление, свойственное человеческой нервной системе. А я знаю, ЧТО это такое. Я испил эту чашу сполна, и то она зачастую меньше чаши каждого из людей. И кому, как не мне знать, что все мировые сокровища не стоят и одной минуты человеческой боли. А вы прелагаете утопить в ней мир. Вы, нелюди, не боитесь, что Вселенная рухнет вам на головы после такого шага?
-Вселенная стояла во времена бесчисленных войн и массовых пыток, - перебила его Тварь. - Она стояла, когда города строились на костях рабов, и когда варвары ловили младенцев на копья, - и во времена репрессий двадцатого века. Что за причина упасть ей теперь? И потом - разве ты не слышал, что сказал Поэт? Любому из людей лучше бы вовсе не родиться, да кто бы их спрашивал... Не проще оборвать все разом?
-Да, - тихо ответил Иисус. - Проще. Но если мы спросим у любого из людей – сколько из них захочет умереть?
-Никто, - произнесла Дева. - Я хорошо позаботилась об этом. Даже самоубийцы на самом деле не хотят умереть... Немногие, кто желает смерти, - сумасшедшие, чей разум мне неподвластен.
Иисус измученным взором оглядел собравшихся, его ярко-белая одежда потемнела до просто белой, и сейчас житель Земли мог бы спутать его со своим собратом по цивилизации.
-Я собрал вас именно потому, что Крысолов прав. Люди тем ничтожнее, чем их больше. Так больше не может продолжаться, это бесконечное бытие потеряло смысл. Да, когда-то было сказано - "плодитесь и размножайтесь", но это был не очень мудрый совет. Да, все так, как ты говоришь, - кивнул он Твари. - Но я не могу просто так уничтожить мир. Я связан с ним узами сильнее родства, любви, ненависти и всего, что только можно придумать, потому что этот мир – часть меня. Чтобы убить его, я должен убить себя, свою душу...
-Мы не можем умереть вне тела, - холодно сказал Крысолов. - А еще есть такая известная истина - чтобы жить дальше, каждый должен убивать себя время от времени... Проводить уборку, выражаясь человеческими понятиями.
-Вы не понимаете, - сказал Иисус, обессилено опускаясь в кресло. Пилат осторожно накрыл своей рукой его тонкие бледные пальцы. Белые одежды, казалось, выцвели до серого цвета под взглядом Тьмы. - Вы не понимаете. Но я сам звал вас. Я снимаю свою руку с этого мира.
Пилат закрыл глаза и подумал, что лучше бы ему было не родиться.
21.
-Твоя взяла, Джи. Ходи.
Король Ящериц, высунув язык, смотрел на карты.
-Так-так-так... Вот тебе - три семерки для начала.
-Провокатор... Взял. Кидай.
Кость показала ноль.
-Вау! - подпрыгнул Король Эльфов. - Вот щас отрыгнутся тебе кирпичами твои семерки... Вот тебе четыре!
Джи с невозмутимым видом положил на стол три десятки и мага червей.
-Бито, - вздохнул Эль.
Король Ящериц добрал из колоды недостающие карты и слегка улыбнулся, увидев доставшегося ему Пикового Дракона.
22.
-Мы ждем, Поэт, - произнес Крысолов в наступившей вдруг тишине. - Давай, скажи это. Ведь теперь ты - Пилат.
Вийон встал, и Крысолов презрительно оглядел его с головы до ног. Поэт невольно поежился; сейчас никто бы не поверил, что это человек, умерший еще в пятнадцатом веке. Сейчас он выглядел как какой-нибудь безработный интеллигент конца двадцатого столетия: на голове – не слишком короткая мужская стрижка, чисто выбритое лицо, простая одежда - джинсы да рубаха... При этом для своего возраста - чуть старше тридцати - он казался довольно тощим и бледным ( что неудивительно для того, кто пролежал столько лет в могиле).
Крысолов усмехнулся, подумав, что Вийона теперь и родная мать не узнает, тем более что смерть отучила его от большинства вредных привычек, вроде пьянства и сквернословия. Поэт переступил с ноги на ногу и ответил:
-Да. Теперь я - Пилат.
-Распни его! - захохотал Палач. - Распни его!
-Заткнись, - резко повернулся Вийон. - Я уже принял решение.
Мир не может существовать в своем нынешнем состоянии. Но и уничтожить его сразу я не вправе... Я даю ему срок, чтобы что-то изменить. Семь дней. И это очень много.
-Да будет так, - сказал Иисус.
-Да будет так, - повторил Крысолов.
-Да будет так!
-Да будет так.
-Да будет так.
-Да будет так...
23.
-Я знаю, как можно выйти, - сказал Длинноволосый. - Я догадался. Это просто: надо только забыть, что стены твердые. Как будто ты спишь или надрался в дудку.
-Молиться надо, - возразила Тетка. - Раскаешься, тебя Господь и выпустит.
-В морду дать такому господу, - зевнул Длинноволосый. Ты небось уже все грехи замолила - а толку? Заткнись и не встревай. Шас...
Он встал и подошел к стене, потрогал ее.
-Да ты в натуре наркоман, - протянул Экземпляр. - Она ж стенка. Шишку набьешь, и все.
-Стенка? Посмотрим, - пробормотал Длинноволосый и, не глядя, сунул руку сквозь кирпич. Все замерли с открытыми ртами.
24.
-Надо же, Эль, получилось! - подпрыгнул Джи. Ты только посмотри. Он же сейчас выйдет!
-Break on through, to the other side, - прошептал Третий. - Интересно, КУДА он выйдет?
-Эй, Джи, ты что – отпустишь его так? - спросил Торквемада.
-Естественно, - ответил Король Ящериц. - Все по-честному.
-А если он выйдет наружу и примется менять мир как ему вздумается? - забеспокоился инквизитор. - Он ведь побывал на этой стороне, и теперь...
-А, - отмахнулся Джи. - Этому миру уже хуже не будет. Пускай парень развлечется. А остальные будут сидеть, пока не посинеют... Или пока не выйдут сами.
-Ну ты садист, - довольно улыбнулся Король Эльфов. - Ей-богу, не ожидал. Они ж друг друга заедят - люди ведь.
-А мне-то что? - пожал плечами Король Ящериц. - Пускай заедают. Поубивать друг друга они не могут. С голоду умереть - тоже... А впереди вечность. Если те хмыри, - он кивнул на первое Зеркало. - Таки уничтожат мир, то Бесконечность и Вечность они уничтожить не смогут... Этого даже я не могу.
25.
Умник сидел посреди комнаты и размышлял вслух.
- Ушел. Как? Стена - обыкновенный кирпич. Твердое тело. Человек - тоже. Но если мы действительно заперты внутри себя, значит это - иллюзия... Нет, эту стену придумал я сам! Значит, могу и передумать...
-В зуб дам, - скучным голосом сказал Экземпляр. - В зуб дам, если не заткнешься. Этот хипарь как-то выбрался. Может, ментам стучал?
-У дьявола мы, - пробормотала Тетка. - Кто богохульствует, тому и почет. Скоро конец света, попомните мои слова...
-Заткнись, - хором сказали Умник и Экземпляр.
На минуту установилась тишина, но потом опять послышалось бормотание - это Умник пытался найти компромисс между пятью чувствами, логикой и безумными фактами. Наконец он встал, закрыл глаза и стал вертеться на месте.
-Сдурел пацан, - удивился Экземпляр. - Эй, ты, с тобой чего?
-Три девицы под окном, - ответил тот и пошел вперед, считая шаги. - Пря-ли-позд-но-ве-чер-ком... Ка-бы-я-бы-ла-ца-ри-ца-...
И Умник прошел сквозь стену, не открывая глаз.
-Чудеса, -восхищенно протянул Дедок.
26.
-Учитель, - тихо сказал Пилат человеку в белых одеждах, сидящему в кресле. - Я опять сделал что-то не так, прости меня.
-Не ты, - так же тихо ответил Иисус. Вокруг уже никого не было, только в кресле напротив сидел Вийон, забравшись в него с ногами, и напряженно смотрел на вращавшийся голубой шар. - Не ты... Я.
-Но почему?
-Нет, не сейчас, А тогда, когда позволил людям считать, что они произошли от Бога. Нет, их ученый Дарвин был прав - они произошли от обезьяны. Но люди созданы так, что им нужно хоть чем-нибудь гордиться... Пусть даже тем, чего никогда не было: Богом, чертом, религией, происхождением... Это все неправда. И принц, и последний нищий – все они произошли от обезьяны. А большинство из них обезьянами и остались... Стадо. "Распни его"... Ты помнишь, Пилат? Они кричали это тебе: "Распни его"...
Пилат опустился на колени и коснулся головой ног Христа, спрятав лицо в белой, чуть светящейся ткани.
-Прости мне, Пилат. Теперь мы в чем-то братья... Прости мне.
27.
-Вот тебе - пиковый Дракон! Все, Эль, партия кончена, - расправил плечи Джи. - Давай бутылку. Выпьем за этих обезьян, которые остались, и за тех богов, которые ушли.
-Выпьем! - ответил Король Эльфов. - Торквемада, хочешь вина?
-Хочу, - ответил инквизитор. - Это не грех. Знаешь, Джи, здесь определенно не хватает женщины.
-Одной на всех? Ты сошел с ума. Мы же подерёмся! Эй, эй, Третий! Король Волков! Ты куда это?
Король Волков завернулся в плащ и ответил:
-Пойду посмотрю, как там ваши подопытные. Натворят еще чего-нибудь... Я зайду через недельку.
Он помахал рукой и шагнул сквозь стену.
(Сентябрь ’99)