Памяти поэта И.А.Чернухина
28 апреля 2017 года не стало большого русского поэта -Игоря Андреевича Чернухина, всей своей жизнью, творчеством, духовными устремлениями связанного с родной ему Белгородчиной. Человек нелёгкой судьбы, он прожил яркую, наполненную разнообразными событиями жизнь, оставив яркий след в русской словесности.
На закате жизни, будучи уже тяжело больным человеком, пережившим череду горьких утрат, он написал книгу воспоминаний «Между прошлым и будущим». Она о дорогих сердцу людях, встреченных на жизненном пути, о близких и товарищах по перу. Это подлинная исповедь о себе и времени, о прожитом и пережитом. Это книга о вере, которая помогала преодолеть всё. Это книга жизни, та, единственная, которую удаётся написать не каждому, владеющему пером, потому что пишется она кровью сердца. «Перед словом, как мальчик теряюсь-Речь мою замыкают уста. Но спасают меня, озаряют Три единых смиренных перста». Книга написана православным человеком, жившим последние годы уединённо и несуетливо, сознательно отстранившись от мирской суеты. Поэт продолжал работать, спешил написать обо всём открыто и честно, не щадя себя, будто выплеснув на выдохе самое сокровенное. Ему было о чём рассказать.
А начиналось всё, как у многих, светлым и счастливым детством в любящей и благополучной семье сначала в Томаровке, на Белгородчине, где родился в 1930 году, затем в Белоруссии, куда вслед за отцом перебрались мать с сыном. Всё оборвалось в тот памятный день, 22 июня, когда началась война. Мальчику с мамой пришлось уходить лесами под бомбёжками от стремительно наступавших немецко - фашистских войск. Потом полуголодное существование в эвакуации на Урале, возвращение с родителями к руинам родного дома, и при этом ощущение упоительного счастья мирной, постепенно налаживавшейся, жизни. Это чувствуешь особенно остро, когда есть с чем сравнивать, а ему было с чем, мальчику, уже хлебнувшему лиха. Но в воспоминаниях о горьком том периоде уже зазвучала высокой нотой сердечная благодарность людям, помогавшим пережить нелёгкие времена. Война закончилась, жизнь продолжалась. Окончена школа, принят в институт. Юноша -провинциал захвачен, увлечён новыми впечатлениями в большом городе. Первая любовь, стихи, товарищество, ощущение полноты жизни. И снова всё то радостное, чем наполнена была юность, рухнуло в один миг. Наивные разговоры с друзьями - студентами, мечтавшими улучшить жизнь, любовь к поэзии Есенина, которую не скрывали, обернулись трагедией.
Нашёлся тот, кто донёс, куда следует, и вот арест прямо в институте. Игорь Чернухин - двадцатилетний студент Харьковского юридического института, поэт и романтик, попадает в тюрьму. «Надежды светлой, веры светлой полон, Я шёл на свет далёкого огня, Совсем не зная, что зловещий ворон Уже давно кружит вокруг меня. Не знал я, что в осеннее ненастье Он занесёт меня в пустынный край, Где будут душу рвать мою на части Конвойный окрик и собачий лай». На всю жизнь остался в памяти суд в Белгороде, куда привезли вместе с товарищами, и зона с её жестокими законами. Присудили ему двадцать пять лет по печально известной 58 статье. Итак, политзаключённый без права обжалования… Пытаюсь представить, что испытывает человек, выслушивая такой приговор. Верующий полагается на волю Божию, а в чём найти опору юноше, только начинающему самостоятельную жизнь. «Лучше б сразу, всё и - К высшей мере…Чем позорный номер на спине…» Чувство оставлености и вселенского одиночества охватывает юношу, кажется, что меркнет свет и наваливается непроглядная тьма. Началась другая жизнь, преподнёсшая много уроков, оставшихся в памяти до конца дней. Не забылись ни поединок с напористым следователем, добивавшимся признания запугиванием и расчётом на то, что сдадут нервы у юноши, ни «стукач», подсаженный в камеру, чтобы выпытать подробности несуществующего заговора.« Крик. Допросы. Мутные рассветы. Третьи сутки я почти не сплю.—Слышал, чтишь кулацкого поэта?...Что молчишь? –Есенина ? Люблю. – Сталин груб, не гибок, не тактичен-так ты плёл о ленинском письме? «Обличитель» мой, он в полутьме, Лик его насмешлив и циничен».
Там, в тюрьме, после зимы, проведённой в одиночной камере, выпущенный на прогулку, он вдруг ощутил острое желание жить, необъяснимую радость, заполнившую сердце, и заплакал. "Апрельское небо не отпускало мои глаза, в которых легко можно было прочесть:"Боже, какая же вокруг красота!" Потрясённый и растроганный ею, я, недавний комсомолец, атеист, безбожник, впервые за всю мою жизнь усомнился в постулатах атеизма, и подумал о том, что такая красота, такая великая гармония в природе не могли возникнуть сами по себе, что за ними стоит великий гениальный Творец... Уходя со двора, я неожиданно для себя совершенно непроизвольно вдруг поклонился голубому небу и белым облакам. Этот поклон, равнозначный поклону Богу, стал, конечно, для меня знаковым, поскольку он был первым. С него и началась моя вера в Господа». Укрепилась она в неволе. Именно здесь произошло становление личности, на которую сильнейшее влияние оказали заключенные, встреченные им.
Особую роль в его жизни сыграл лагерный врач князь Трубецкой –потомок старинного дворянского рода декабристов, репатриант, вернувшийся в Россию из эмиграции и отправленный «на исправление» в лагерь. Он спас Игоря от работы в шахте, выдав справку о болезни бронхов. Юноша и в самом деле заболел в тюрьме, но надзирателей это не интересовало. Доктор мало говорил о политике, о своей жизни в Париже и Москве, зато охотно беседовал на духовные темы, был при этом «печальным, смиренным и благочинным». Знакомство с этим человеком оставило глубокий след в душе юноши.
Вспоминая ту судьбоносную встречу, поэт писал: « в нём ещё жила память веры, память предков, память русского… в нём текла русская кровь, кровь, которую меняет в людях только Господь Бог. Она –то и позвала его домой, в Россию. …И он поехал на свою беду». Вслед за доктором добровольно уехала в ссылку, в джезказганские лагеря, и его жена. «Князь Трубецкой и его жена для многих в лагере, в том числе и для меня, были возрождённой легендой русской истории, символом чистоты, терпения и страдания русской души».
Именно эти люди помогли молодому человеку не только выжить, но сохранить веру в себя, в справедливость, подарили надежду. Он всё занёс на скрижали, и тех, кто помогал ему в нечеловеческих условиях, и других: полицаев и предателей, с кем не могло быть общей беды, у каждого из них была своя дорога на Голгофу. Юноша осознавал несправедливость заключения и жестокость законов, по которым человек становится бесправным «винтиком», но с восхищением и любовью напишет потом о том, как гордился страной, победившей фашизм, людьми, которые создали в короткий срок мощную державу. Отсюда, вероятно, отсутствие какой-либо обиды на власть, творившей в те годы много неправедного. «Я и сам в ту пору ненавидел Всех врагов и недругов страны И вождям в Кремле я верил свято, Славил власть и партию в стихах. Но загнали юность в казематы, Прилепили злую кличку – «враг».
Жизнь в лагере, общение с самыми разными людьми очень рано развили в нём потребность в глубоком осмыслении происходящих событий, научили не только понимать психологию человека, но и относиться бережно и внимательно к каждому. Испытания не просто закалили, поэт рано обрёл мудрость, выдержку и терпение, не растеряв при этом врождённой интеллигентности и великодушия. Оправдательный вердикт спустя пять с половиной лет был встречен Игорем потрясением, сравнимым с тем, что пережил, при вынесении приговора. Всё это добавило горького опыта в копилку пережитого, а впереди было немало испытаний. Вернувшись из лагеря, решился на встречу с первой своей любовью, девушкой, с ней разлучила тюрьма. Нашёл знакомый дом в Песчаном переулке, не раз снившийся ему. Дверь открыла её мать, узнала, растерялась, сказала, что дочь уехала с мужем на юг, у них сын, он остался дома: « В её обычно весёлых глазах проглядывались тихая грусть и жалость. Но по ком, по чём? -Валя очень переживала, когда с тобой и Серёжей случилась беда, носила в тюрьму передачу, но у неё её не взяли. Она долго не могла успокоиться, всё думала о тебе, да и сейчас частенько вспоминает тебя. Может быть, Валя и ждала бы твоего возвращения, но от тебя не было никакой, даже самой малой весточки… Валя тебя любила…» Вот и сына назвала именем любимого. А в кармане бывшего зэка хранились два истёртых билета в оперу, которую собирался слушать с мамой мальчугана шесть лет назад. Но ничего не изменить, никого не вернуть. Кто тут виноват?! Судьба…
Достойных людей посчастливилось встретить Игорю и после возвращения из лагеря. В той не слишком сытой послевоенной жизни они помогли ему укрепиться, выбрать свою дорогу. Особой вехой в жизни поэта отмечен Литературный институт, в который поступил в 1961 году. Он стал местом знакомства со многими творческими людьми, чьи имена теперь на слуху. Для каждого нашлось у него тёплое слово и сердечная благодарность. Среди них особняком стоит общение с Н. Рубцовым, близким ему по страстной любви к многострадальной земле русской, воспетой обоими с непередаваемой силой и нежностью. Ему посвятил пронзительные строки: «Ах, Россия, Россия, как горько ты пахнешь кладбищенской сиренью на старых и свежих могилах своих горемычных талантливых сыновей». Способность увидеть в человеке лучшее, дар воспринимать другого каким – то особым сердечным зрением, в которое не попадает незначительное и мелкое, а только сокровенное, данное свыше, ярко проявились в отношении к товарищу, которому многое пришлось вынести при жизни.
В Белгороде И.Чернухин несколько лет возглавлял писательскую организацию, полтора десятилетия руководил литературной студией «Современник». О его принципиальности, гражданском мужестве, позволявшем в самые глухие подцензурные годы давать рекомендации и продвигать творчество поэтов, произведения которых клали на «дальнюю полку», ходили легенды. А помощь полунищим начинающим литераторам трудно вообще переоценить. Большой русский поэт Игорь Чернухин, книги которого известны в стране и за её пределами, по –христиански ненавязчиво ставил других литераторов выше себя. Известным и полузабытым, он отдал дань такого искреннего уважения и восхищения, что невозможно остаться равнодушным к их творчеству и судьбе. Именно им, собратьям по перу, здравствующим ныне и ушедшим в мир иной, посвятил он самые проникновенные строки. С любовью, скорбя о безвременном уходе, написал о белгородских поэтах Дм. Маматове, В.Буханове, Г.Островском, А.Филатове, Н.Грибанове, В.Михалёве и многих других, покинувших этот мир зачастую не понятыми, по-настоящему не признанными, не согретыми. Поэт будто исправлял эту несправедливость судьбы, воздавая дань каждому тихим и благодарным словом. И в этом тоже проявление необыкновенной душевной щедрости писателя, способного искренне радоваться таланту другого, хотя по гамбургскому счёту особое место, полагаю, по праву принадлежит ему. Его стихи обрели вечную жизнь на мемориале « В честь героев Курской битвы»: «Здесь, под Белгородом, в сорок третьем, Смерть презрев, по сигналу атаки Шли солдаты наши в бессмертье, Становились бессмертными танки».
И.А.Чернухин - признанный поэт, и проза его на редкость поэтична, сдержанна, сила и красота её пленяют с первых строк: «Когда в ранних сумерках позднего бабьего лета прозвенит где-то колокол, созывая прихожан к молитве, а в небе сорвётся и стремительно полетит вниз, обжигая тёмные небеса заревая звезда, кто-то скажет на земле: «умер человек…» Стара, как мир, истина, что всё на этом белом свете когда-то кончается, сгорает, как падучая звезда. Всё поздно или рано проходит…» Нет, хочется возразить, не проходит, находит воплощение в дивных стихах, в яркой прозаической книге, отразившей все ухабы и потрясения трагического XX века…
Внутреннее благородство, сдержанность, аристократизм сочетались в нём с редким обаянием. Вспомнилось, как впервые увидела Игоря Чернухина, читавшего со сцены свои стихи. Лёгкий, изящный, с удивительным голосом, заставляющим сердце биться в такт услышанному, он не читал, он жил в этом вдохновенном мире поэзии и высокого чувства.
Дух остался… и русская песня, Русский храм на последнем кругу, Журавлиная грусть поднебесья, Кисть рябины на белом снегу…
Перечитываю стихи и прозу с восхищением и грустью. Господь наделил поэта верой, талантом и любовью, которые помогли ему пережить скорби, утраты, недуги и беспамятство с достоинством и мужеством подлинного русского интеллигента
…О, Господи, меня помилуй! -
И в роковой, безумный час
Не позволяй нечистой силе
Петлю затягивать на нас.
И всё же…
Если в поле Млечном
Душа забьется в звездной мгле,
Не затуши в ней свет твой вечный
И свет в окошке на земле.
И.Чернухин
Вы оставили вечный свет, Игорь Андреевич.
Прощайте и простите нас, беспамятных!
Фото Павла Кривцова