... мне моя деревня часто снится,
где струился запах алых роз.
Жаль, нельзя нам в детство воротиться
в ту страну, знакомую до слёз.
( Аристова В. Г. )
Каждую весну меня манит к себе мое детство, где я научилась наблюдать, любоваться, радоваться и удивляться каждому цветку, каждой букашке, каждому теплому ласковому дню.
Весенние проталинки, кисти цветущей сирени, белоснежная кипень садов, средь которых примостились деревянные скромные домики – все это в моих снах, грезах и мечтах увидеть вновь мою милую деревеньку. Зовут ее Елхи. Как хочется вновь увидеть тебя !
Годы моего босоногого детства самые безоблачные, самые незабываемые, самые счастливые. Купание в пруду, игры с лягушатами- головастиками, дикие лакомства, лес, орехи, грибы, пироги с калиной и черемухой, пареная свекла вместо ирисок. Картины детства яркие, красочные. Это и есть самая высокая, светлая память, память моего детства. Время неумолимо, его не остановить и все мы рано или поздно мысленно возвращаемся к родным берегам, чтоб погрузиться душой в вечные, плодотворные родники детства и юности.
Я нечасто приезжаю в родные места : работа, дом, хозяйство, дети, круговерть сельской жизни, повседневные рутинные дела не позволяли часто гостить в родном краю. Через 15 лет после моего приезда в Калининградскую область, где-то в 90-х годах, я поехала в гости к старшей дочке в Москву и уже от туда все-таки решилась съездить на свою малую родину, и все … Больше как-то не довелось встретиться, а ведь зарок давала, что часто буду наведываться.
Помню, как тревожно стучало сердце, когда автобус выезжал на дорогу к родной яблоне- вишневой деревеньке. В поле дорога, теряющаяся в колышущей спелой ржи, где тут и там нежные васильки яркой синевой притягивали мой взгляд. Сердце зашлось, слезы лились против моей воли, но я их не стеснялась, только шептала с упреком: « Как я могла? Как я могла так долго не приезжать?
Все те же деревянные домишки с резными наличниками. Все те же, стоящие в ряд ветлы вокруг пруда, где мы все лето пропадали, купаясь до посинения. Звонкие голоса детворы не смолкали с раннего утра до позднего вечера. Все лето мы проводили на природе: бегали по пыльной проселочной дороге, кто верхом на прутике, кто с колесом на проволоке. Колесо звенело, катилось впереди, а мы за ним вприпрыжку, в « лягушки» неслись вперегонки. Никто из деревенской детворы летом не носил обувку. С ранней весны и до глубокой осени мы бегали босиком. Если порежешь ногу об стекло, то бегаешь на « цыпочках «, пока не заживет. Наши мамки не успевали выводить цыпки с наших рук и ног.
Когда в летнюю пору из города приезжали внуки к своим бабушкам и дедушкам, мы бегали смотреть на городских детей.
Помню к Батуниным приехала девочка лет шести. Она сидела на крылечке в красивом платье с рюшами, с пышным бантом в волосах. На ногах у нее были носочки с каемочкой и красивые голубые сандалии с пряжкой. Ни у кого из нас такой одежды не было. Мы, обступив «городскую» полукругом, смотрели во все глаза. А девочка молча, свысока смотрела на наши голые грязные пятки и тихонько, не торопясь, как бы дразня наше любопытство , из коробочки на скамеечку раскладывала детскую посуду : кастрюльки, тарелочки, ложечки, кружечки. Такие все маленькие, красивые, настоящие. Мы никогда такого чуда не видели. С раскрытыми ртами смотрели с завистью на эту коробочку и стеснялись попросить потрогать. Мы- то играли с осколками, которые находили на огороде или около сгоревшей школы, если хорошо покопаться, а покупную детскую посудку никто из нас и видом не видывал.
Когда немного осмелели, подошли к девочке и попросили дать нам подержать что- то. Но городская красавица, гордо посмотрев, молча отвернулась. Нам стало обидно и мы все хором стали кричать: « Городская вонища ! Городская вонища ! Жадина - говядина!» И всей стайкой, как воробышки, побежали к своим уличным забавам и заботам.
Так, за думками о былом, я подошла к дому двоюродной сестры Веры.
В те годы тетя Люба была еще жива. Встретились с радостью, долго не могли наговориться. Ведь столько лет не виделись. У них в доме ничего не изменилось: все та же печка- барыня на половину избы, подтопок, койка с железными шашечками по бокам, стол скамья - вот и все убранство.
Погостила у них два дня. Сходили с сестрой на то место, где стояла наша изба. Ничего не осталось, кроме нашего сада. Встретились с соседями. Тетя Маня Гришкина совсем к земле согнулась: « Вот, видишь Наденька, какие мы стали». Весть о моем приезде быстро разнеслась по деревне. Пришли мои закадычные друзья- подруги : Галя, Надя, Валя, Коля. Воспоминания, смех, восклицания: « А помнишь?»
Когда приезжала кинопередвижка, для всей детворы был праздник. Взрослые занимали места на лавках, а мы, детвора, усаживались прямо на сцене, на подоконниках или на полу, если много было зрителей. Фильмы любили смотреть про войну, про героев, индийские и комедию.
Вспоминали праздники: на Троицу ходили на всю ночь в лес, на поляне разводили костер, прыгали через него, играли в разные игры, а под утро, наломав веток клена большие охапки, шли домой. Ветками украшали окна, и свои и окна пожилых одиноких людей, такова традиция.
В конце сентября большой праздник- Рождество Пресвятой Богородицы. Весь урожай убран, к празднику колхоз выделял продукты, а также мед с пасеки. Жители складывались по десятидворкам , готовились к празднику сообща. Все население гуляло два дня. Мы с удовольствием уплетали вкусные пирожки, бегали смотреть как девки пляшут , под гармошку частушки поют. Частушка на селе высоко ценилась. Жили хоть и бедно , но достойно и дружно.
Сейчас я живу одна. Поехать на малую родину уже вряд ли смогу, ножки болят, это возраст за ноги цепляется. Но я не сдаюсь. Все куда- то бегу, еду, участвую. Я не люблю одиночества. Люблю читать, рукодельничать, люблю стихи, старые фильмы. Люблю своих детей и внуков, которые от меня далеко, по которым , как и по родным местам, я очень скучаю.
Темнеет, уже и курочки мои сели на насест. Затихли птицы, лишь изредка доносится звук проехавшей машины. День угас, но наступит завтра и принесет новые впечатления, новые заботы и, конечно , радости. Такова жизнь.