Божий дар и... яичница

Дарья Михаиловна Майская
В нашей газете я прочитала полемический материал "Живое сердце", опубликованный в рубрике "Колонка редактора".
Не впервые автор этой рубрики поднимает насущные, животрепещущие темы, каждая из которых заставляет задуматься, пересмотреть своё отношение к жизни, её ценностям. Проблема, поднятая в последней публикации, касается начала ранней половой жизни молодых людей.

В суд с иском об установлении отцовства и последующего взыскания с ответчика
алиментов на содержание ребёнка обратилась несовершеннолетняя NN. Её интересы
представляла мать, ещё молодая интересная женщина.

Ответчик в судебном процессе всеми силами "отбивался" от своего участия в
появлении на свет ребёнка. Множество свидетелей показывали, что они были в связи,
что ребёнок от ответчика и вообще он - как две капли похож на папу.

Видавшая виды судья, не знала, на ком остановить взгляд: такое непотребное
сборище и без намёка на свет в душе.

Вот мать истицы заговорила о любви своей дочери, но так это чувство
представляла, что им можно оправдать всё:"Ради любви шли не только на половую связь, это самое малое(!) ради любви
люди идут на любое преступление! Вам не понять - Вы не любили!" - говорила она
запальчиво.

Молодая истица бросала испепеляющие, полные ненависти взгляды на "предмет своей
любви"...

Свидетели ответчика показывали, что молодая мамаша в перерывах между страстными встречами со своим "любимым", не гнушалась и некоторыми из них.

Истица кричала: ""акое было, но я всё равно, в этот момент
только его любила!
Ничего не могла с собой поделать! За любовь нельзя ни судить,
ни осуждать, ни наказывать!"

Далее автор статьи приводит целый ряд случаев ранней беременности девочек,
статистику абортов молодых девушек (без указания имён, конечно),
беспримерное количество родивших не в браке...что официально укоренилось преступное внебрачное сожительство, которое
не является ничем иным, как открытым блудом.

Редактор в своей искренней тревоге за молодое поколение - наше будущее -  пытается достучаться до ума и сердца каждого читателя. В обоснование важности назревшей проблемы, приводит высказывания известных педагогов, философов, медицинскую статистику, даже яркие выдержки из древних трактатов.

Мне лично понятно,насколько это мудро и правильно, как и понятно, что во всём этом главную роль играет искушение. И я задумалась над тем, что есть искушение?

У В.И. Даля "искушать" - соблазнять, прельщать, смущать соблазном, завлекать лукавством, стараться совратить кого с пути блага и истины. А есть ещё СТРАСТЬ - безотчётное влечение, необузданное, неразумное хотенье. "Страстник, страстница" - распутный развратный человек. Не зря же говорят, что человек в страсти пуще зверя...

К сожалению, это зло в виде искушения и страсти живёт и крепнет, подпитываясь всеобщей дозволенностью, распущенностью. И, прикрываясь любовью, низвергает неокрепшие души в бездну, возврат из которой будет тяжелейшим и не всем под силу.

В моём понимании "не прелюбодействуй" означает только одно: не действуй против любви.

Каким ярким подтверждением моим мыслям стал напечатанный в газете отклик на публикацию "Живого сердца". Ирина К. пишет, что она влюбилась и позволила себе переступить грань, так как любимый  объявил ей о своих физических потребностях и способе их удовлетворения... Сколько цинизма, низости! Что же общего  было в отношениях этих двух совсем молодых людей с любовью? Право слово: Божий дар и яичница...

Досадно, что эта Ирина, теперь уже взрослая, с жизненным опытом женщина, не согласилась с тем, что действительно была легкомысленной и не пожалела о совершённом. Ещё более досадно, что не нашлось тогда в её окружении ни единого человека, который разъяснил бы, что такое любовь, предостерёг от того, что  непорядочный человек может спекулировать её чувствами.

Но я вступаю в полемику с тем, чтобы показать молодым людям: со злом в виде искушения и страсти (не с любовью!) каждый обязательно должен бороться и обязательно сам, лишь заподозрив, что они овладевают его душой.

Для этого я возвращаюсь в давние времена.

Служил в нашем храме монах, уже очень пожилой. На службе и по хозяйству ему помогала Лексевна (так все её называли). Жили они в караулке - домике из двух комнат, который располагался в церковном дворе. Лексевна спала на раскладушке в первой комнате. Священника она ласково называла "батюшОк". Он был поджарый, громадного роста, с седыми необыкновенно густыми волосами, живописно обрамлявшими его мужественное, грубой лепки лицо.

Лексевна, сама очень набожная, засыпала глубокой ночью под молитву батюшки и просыпалась до рассвета, опять же под молитву, возносимую батюшкой. В молитвах, церковной службе, заботах об устроении нехитрого быта батюшки провела она несколько десятков лет.

Особо любопытным всегда было интересно знать, связывали ли другие отношения Лексевну и монаха? Однажды Лексевна рассказала своей единственной приятельнице, моей маме, свою историю.

- Мою семью раскулачили. Отобрали дом из двенадцати комнат, а нашу семью сослали. Мне тогда было лет десять-одиннадцать. В ссылке наша семья сблизилась с семьёй священника. У него было трое сыновей и две дочки. Шло время, мальчики выросли, постриглись в монахи. Я так привязалась к их сёстрам, что осталась жить с ними. А как можно стало братьям в храме служить, попросилась к младшему, меня и благословили помогать ему. Я выучилась читать псалмы, до сих пор пою их во время службы, за всем слежу в храме. Своего жилья у меня не было и жила я в караулке,
где жил батюшок.
Как-то ложусь я спать. БатюшОк в соседней комнате молится. Его мерный басистый шёпот обычно успокаивает, мгновенно укачивает. А тут... лежу, хлопаю глазами в темноте.  Слышу, поднимается батюшок с колен, к своей кровати пошёл. Скрипнула кровать, но понимаю, что он только присел, не раздевается, не ложится...

И вдруг его шаги приближаются к моей раскладушке. Я замерла, зажмурила глаза так, что искры в них замелькали. Лежу - не шелохнусь. Постоял он, постоял у меня в изголовье и вернулся в свою комнату. Там со стоном упал на колени перед образами и стал молиться.

Под утро, как обычно, заглянула я в комнату батюшкА, слабо освещённую лампадкой. Поняла, всю ночь молился. При виде меня, он поднялся он с колен, попросил полную смену одежды. Когда он переоделся, я вернулась за его рясой и бельём. Всё до нитки было влажное: так сильно он молил Господа, чтобы не оставил его в страсти, чтобы укрепил в одолении её.

Да я и раньше слышала разговоры братьев-монахов, что некоторые иноки сами на себя накладывали епитимию за греховные помыслы и плотское вожделение, закапывали, на какое-то время, друг друга в землю по плечи. И так, угнетая плоть, избавлялись от искушения.

Читатель спросит, почему я привела историю из жизни монаха. Мы же миряне и такой пример не показателен для нас. Но разные искушения и соблазны преследуют всех людей: и монахов, и мирян. Приведённый мной пример борьбы с ними, имею надежду, может кого-то заставит задуматься и будет полезен.

Но есть ли такая сила, которая поможет противостоять соблазнам?  (Заметьте: соблазнам, а не любви!) Где тот сдерживающий фактор, что оградит человека на всём его жизненном пути и - главное - в молодые годы, когда душа ещё так неопытна?
И стало мне совестно: мы же христиане и наша вера не оставляет нас беззащитными, если мы того не хотим.

Поэтому привожу наставление святителя Василия Великого: "Внемли себе и помни, что сладостное в настоящем будет иметь горький конец, а разжжение плоти породит вечный огонь..."