Она взяла Кунгоро под руку, как взяла бы любого мужчину, который пришел на свидание, даже на такое необычное, но почувствовала, как японец весь напрягся.
«Ох ты! Я и забыла, что они не любят, когда до них дотрагиваются, а тем более стесняются поцелуев при всех, а для нас- это обычное дело чмокнуть в щечку, как руку пожать незнакомому человеку.
- Простите, - сказала она тихо, - я забыла, что у вас принято только кланяться. Она чуть-чуть опередила Кунгоро, встала перед ним прямо и низко поклонилась, прижав руки к бокам. Потом выпрямилась и улыбнулась, хотя на самом деле её душил смех. Ужасно это было забавно, что самурайский японец так по-детски испугался, когда она взяла его под руку.
- Нандэмо аримасэн, - сказал повеселевший японец и тоже поклонился. Потом вдруг осмелел и сам предложил взять его под руку, свернув её калачиком.
«Чего это он сказал, - подумала Надя, - надо будет записать все эти словечки, а потом самой при случае их ввернуть, чтобы поразить кенгуру».
Она читала в одном журнале, что японцы воспринимают иностранцев, говорящих на их языке, как собак, которые вдруг начали произносить слова по-человечески вместо того, чтобы гавкать. И почему так? Потому что они - особенные, а остальные – так себе, только похожи на людей, а на самом деле инооостраанцыы. Гэйдзин по-японски. Типа –странные, непонятные.
Хотя, и в русском языке есть привычное слово «немец». А ведь ребята из Германии совсем не немые, так могут разговориться, что и не удержать!"
Всё-таки любила Надюша порассуждать и понять логику событий.
Но здесь было нужно только соблюдать правила этикета и не переходить через принятую линию поведения.
А как не перейти, если ей так и хочется приколоться. Чтобы сбить немного невозмутимость самурая. Поэтому она и взяла его под руку – интересна была его реакция. Отпрыгнет, упадет в обморок, зарыдает или всё-таки проснётся в нём мужчина и скажет свое веское слов.
Проснулся! Ура! Эксперимент прошел удачно, и Надя похвалила себя за смелость и артистизм.
Так и пошли они, почти прижавшись друг к другу, к галерее возле Арки Главного штаба, о которой Надя никогда и не слышала. Но Кунгоро дал ей бумажку с адресом и названием галереи, поэтому они спокойно смогли успеть к трем часам, не торопясь и…. разговаривая. Буквально руками и восклицаниями.
Чтобы войти в подъезд, надо было позвонить в домофон и сказать пароль: «Я на выставку». Дверь открылась, как в сказке, сама собой, и они стали подниматься по широкой мраморной лестнице на второй этаж.
Дом, вероятно, недавно отреставрировали, и большие богатые квартиры раскупили «новые русские», какую-то коммуналку оставили для «культурных мероприятий. И теперь четыре комнаты были отданы для экспозиций, а огромная кухня превращена в зал для лекций и выступлений художников и других любителей искусства.
Когда они вошли в помещение, женщина, сидящая за компьютером справа от входа, вскочила и бросилась к японцу. На Надю она посмотрела снисходительно, как на обычную посетительницу, поэтому просто бросила на ходу: «Здравствуйте, проходите пожалуйста. Открытие через полчаса».
Потом ловко подхватила смущенного художника и повела его вглубь комнаты. Они зачирикали по-английски, а Надя пошла осматривать выставку.
Картины были совершенно непохожи на обычную русскую или европейскую живопись. На больших «полотнах» художник изобразил мощные черные деревья, много снега, узкие дороги в темной синей ночи, далёкие горы, лисичек – почему-то не привычно ярко-оранжевых, а темно-бежевых, узких и длинных, как старые поезда. Это так завораживало, что хотелось долго стоять и впитывать эту неброскую лаконичную красоту.
Всё ей понравилось, особенно то, что бумага или тонкая ткань была похожа на тонкий войлок. Потом оказалось, что каждый лист художник делает вручную из специальной травы, типа льна, накладывая один слой на другой и получается слоистая ткань-бумага, на поверхности переплетенная тонкими ворсинками. Краски тоже были натуральными из камней, травы, коры и лепестков цветов. И даже кисточки он делал сам! Вот какой необычный человек!
Постепенно комнаты заполнялись любителями тонкой японской живописи. Надя хотела постоять в сторонке, но скоро поняла, что будет дальше, поэтому протиснулась к Кунгоро, показала на часы и тихо сказала: «В семь, здесь!»
Тот кивнул, и Надежда пошла вниз, чтобы просто погулять по городу, может быть даже перекусить чего-нибудь и рассмотреть подарки от Харуми.
Она вышла на Дворцовую, быстрым шагом прошла мимо нового эрмитажного выставочного зала, здание для которого было ловко оттяпано у военных и превращено в постоянные экспозиции из многочисленных запасников. А, главное,теперь можно подняться на самый последний этаж и увидеть домовую царскую церковь – очень милую, хоть и скромную.
Возле Капеллы она перешла Мойку и уже знакомым маршрутом чуть ли не вприпрыжку заспешила к своему любимому вегетарианскому кафе «Троицкий мост».
Ей особенно нравилось, что во втором зальчике были удобные диваны с мягкой обивкой, полки с книгами, симпатичные картины на стенах и отшлифованные некрашеные кирпичи вместо обоев и штукатурки.
Как всегда в кафе было одно и то же меню. Немножко супов, немножко горячего и много-много всяких разных салатов.
Денег было маловато, но всё-таки салат и пирожное с кофе можно было себе позволить.
Она взяла поднос с едой и пошла к диванчику, сняла свою шаль, положила сумочку, и стала рассматривать подарки.
Ткань с картиной была красиво упакована с желтую мягкую бумагу с мелкими цветочками. Японцы именно упаковке отдают предпочтение. Для них она – показатель отношения к ним человека, который выбирает подарок. Внутри может быть смешной недорогой шарфик, но если он красиво завернут в «фуросики» и перевязан золотой ленточкой, то «весит» не менее, чем дорогой коньяк без упаковки.
Тааак, картина с японской темой, а что вы еще ждали? На переднем плане, как водится, пара белых журавлей с черными хвостами, а на заднем уже известная всему миру Фудзисан. Так японцы называют свою знаменитую гору. Говорят, что в переводе это означает «бессмертная», но каждый поэт или ученый наделяет гору своими эпитетами, так что последнее слово еще не сказано.
Еще и пять упаковок бисера. Специально подобранного для этой картины И схема.
А что это в другом свёртке в красивой оранжевой упаковке? Коробочка с браслетом? Как это мило! Значит, не забыла Харуми, что Надюша любит розовый жемчуг и специально купила для русской подруги изящный браслетик. Даже, если это не настоящий жемчуг, всё равно приятно, что кто-то о ней думает и помнит о маленьких женских капризах.
Ага, и письмо есть. Интересно, что Харуми напишет о брате.
Прдолжение: http://www.proza.ru/2014/12/17/1746