Давно это было. Еще в тысяча девятьсот семьдесят каком-то году. Я – еще сравнительно молодой, – недавний, – выпускник философского факультета Киевского госуниверситета им. Т.Г. Шевченко, то ли преподаватель, то ли уже старший преподаватель на кафедре философии Киевского политеха. И собралось руководство СССР то ли новую редакцию Программы КПСС, то ли новую Конституцию СССР принимать. И, как то становилось в ту пору модным, решили начальники позвать «весь советский народ» на «всенародное обсуждение» действительно важных, регулирующих нашу жизнь принципов и положений, содержащихся (содержавшихся) в этих, действительно, важнейших политических документах страны. Партии и государства. Хорошее дело. Всенародно обсуждать. Советоваться. Ведь: страна Советов. Советский Союз. На том стоять должен. И –мог. … Многие отозвались.
И я – отозвался. Это был – шанс.
Дело в том, что еще в студенческие годы, – уже на старших курсах, – во мне зародилась полу-мысль, полу-недоумение (все было еще смутно и синкретично) в части безупречности, – смысловой и содержательной, – того, что называли (нынче об этом, по известным причинам вспоминают существенно реже) основным принципом коммунизма. Ну, люди постарше его хорошо помнят. Многие. Очень многие. А вот понимали и понимают, – и тогда, и нынче, – немногие. Берусь утверждать: очень немногие. А оно ж ведь не нами сказано: чем дальше от истины, тем ближе к крови… (Конечно, жалко, что не нами).
О чем речь? Дык, об основном принципе жизни «при коммунизме»: «От каждого – по способностям, каждому – по потребностям». Слышали и читали о нем в СССР – все. По крайнем мере – грамотные и несильно пьющие. И часто. Очень часто. Может быть, – и даже наверняка, – чересчур часто. А оно ж ведь: сильный запах – уже вонь. Я к тому, что одно дело – понимать. И совсем иное – просто помнить. Потому, как на каждом углу назойливо повторяют. Как фразу. Как лозунг. Любой «пересічний» рабочий и прораб из «СМУ» по строительству коммунизма» был уверен, что он «в теме». Мог же без запинки произнести. Фразу. Лозунг. Девиз. Словом, засвидетельствовать, что он «в курсе дела, об чем речь».
Ну, а чего ж тут непонятного? Тут ведь шо главное? Два момента. Первый, понятно – не прозевать, когда он прозвучит, этот сигнал (команда?): «Старт!», ну, или там: «Начали!» Ну, «по потребностям!..». А то ж замешкаешь, не успеешь, а затем – не протолпишься. А то и: не достанется. Хотя, вроде, как, обещают: «каждому»… И второе – обязательно запастись к той самой поре, когда команда будет отдадена – чемоданами образца «мечта оккупанта» и прочими вместительными емкостями для этого самого «каждому – по потребностям». Ну, не с жалкими же «кравчучками», либо даже с «кучмовозами» туда (куда укажут?) мчаться. Сломя голову. Да такую, – голову, – и не жалко.
Это именно о ней, и не нами, сказано: нельзя вкладывать большие, – а тем более: великие, – идеи в маленькие головы. Головы надо делать адекватными. И, ни в коем случае: не пытаться ковать счастье на головах несчастных…
…Впрочем, в то время еще и в помине не было этих шедевров транспортного машиностроения: гужевого транспорта мощностью в одну демо-либеральную силу.
В те года полный сил Кучма еще конструировал и производил космические ракеты на «Южмаше» (а, может, уж и руководил оным), а не менее цветущий Кравчук со всей партийной принципиальностью живота своего (оно, конечно, лучше бы: головы) не жалел на поприще «отстаивания в чистоте», «защиты и развития» etc. коммунистической идеологии. Обливаясь потом от непосильных трудов в нехилом кабинете то ли секретаря, то ли зав. отделом по идеологической (!) работе ЦК Компартии Украины. Ну, в тій «хатинці», що в ній вже за історично короткий відтинок часу побувало пів-десятка презиків незалежної України. Включно і вищеназвані персонажі.
Но, я несколько отвлекся. От генеральной линии. Повествования.
Так вот. Поскольку еще в годы студенческие, – раз и навсегда, – я «инфицировался» прекрасной научной проблемой: проблемой творчества (к слову, моя докторская диссертация, которую я защищал в 1994 году, так и называлась, – скромно, но со вкусом: «Творчість як предмет філософського дослідження». Да и большая часть из моих публикаций, – свыше трехсот, из них 15 – монографий, в подавляющей своей части посвящены исследованию именно этой проблематики). Т.е. могу, глядя с моего сегодняшнего морщинисто – извилистого высока на того, 40-летней давности молодого и пылкого юношу со взором горящим, утверждать: он, т.е. я, делающий первые, еще не совсем уверенные, самостоятельные шаги по каменистым тропам прекраснейшей из наук: он (я) – не ошибался.
Однако возвратимся «в туда» и «в тогда».
…Отозвался я на призыв поучаствовать «в широком и всенародном». Обсуждении. Ну, не каждый же день, и даже год – принимают. То ли новую редакцию Программы КПСС. То ли Конституцию СССР. Шанс. Исправить принципиальную, – принципиальнейшую, – теоретическую (а, посему, и идеологическую, и мировоззренческую, и, что там мелочиться: онтолого-метафизико-экзистенциальную (уф!) ошибку).
О чем речь? Ну, о тех самых сомнениях и подозрениях, которые зародились на старших курсах моего обучения к КГУ и уже достаточно стройно и четко выстроились, беспокоили и даже терзали мою душу этак к поре: 197.. год. А тут, повторяю, такой шанс! Исправить принципиальнейшую, роковую ошибку. За один вечер – родилось письмо. Лаконичное. С изложением сути дела. В основной теоретический (как он там точно назывался?) орган партии: в журнал «Коммунист». Нашелся и конверт. И утром, по дороге на работу, собственноручно занес и опустил в почтовый ящик в помещении почты (просп. Победы, Киев-56). Ну, чтобы быть уверенным, что дойдет. Что не затеряется.
Дошло. Но об этом я скажу в завершение сего мемуару, а сейчас – по делу. Ну, по существу, то есть.
Известно, что в теоретическом наследии К. Маркса формулировка вышеуказанного принципа встречается один-единственный раз: в его работе «Критика Готской программы» [см.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19]. Еще один (и также один-единственный раз) встречаем мы эту формулировку (формулировку основного принципа коммунизма) в работе Владимира Ильича Ленина «Государство и революция» [см. Полное собрание сочинений 5-е издание Т.33., с. 407-428], в которой он цитировал соответствующий фрагмент из «Критики…». Следовательно, с первоисточником проблем нет.
Тогда спрашивается, – в том же задачнике, только еще чуть ниже, – как же так могло случиться и произойти, что в нашей теоретической мысли, в сотнях, если не тысячах всяческого рода научных (получается: околонаучных, псевдонаучных, антинаучных) публикаций: в монографиях (индивидуальных и коллективных), брошюрах, статьях, тезисах, докторских и кандидатских диссертациях (и отнюдь не только по философии); в учебниках, пособиях, методичках etc., и не только в них, но и в важнейших (включая Программу КПСС и Конституцию СССР) политических и партийных документах этот принцип формулировался в крайне деформированном виде, т.е. не верно, т.е. был и не принципом вовсе: важнейшей формой научного познания, но … Чем? А фиг его знает.
Что мы имеем в виду?
У К. Маркса читаем: «Каждый по способностям, каждому по потребностям». Можно допустить: переводчики с немецкого на русский (украинский) недосмотрели или же сознательно передернули. Ну, т.е. совершили подлог. По существу – преступление. Невзирая на то, что времена были: не забалуешь, и, подозреваю, контроль за переводом подобных авторов был обеспечен на надлежащем уровне…
У В.И. Ленина читаем: «Каждый по способностям, каждому по потребностям». Подозрение с переводчиков, редакторов, корректоров etc. снимается: Владимир Ильич, не в пример нынешним начальникам, – языки знал.
В широком, – широчайшем, – употреблении: «От каждого – по способностям, каждому – по потребностям». Отличие одно-единственное, но не просто весьма существенное, но искажающее существо дела коренным образом, фактически дезавуирующее статус этого положения как научного принципа. Развенчивающее, выражаясь пошловатым журналистским штампом, этот коренной принцип учения о действительном гуманизме.
Повторяю: отличие одно-единственное, малюсенькое, почти микроскопическое – всего две буковки появляются: «от». Откуда? Кто? Зачем?
Неизвестно.
Но ведь это «от» – это не просто филологическое излишество, литературный завиток, невинное стилистическое добавление. Оно тянет за собой, имеет своим следствием молниеносные, мгновенные, – и, как показала жизнь – длящиеся десятилетиями, – методологические издержки и деформации, очевидные для любого исследователя с пристойным уровнем философской культуры, которому доводилось иметь дело с категорией «самодеятельность»… Мы уж молчим об умниках, «адаптировавших» данный «принцип» к «условиям социализма»: «От каждого – по способностям, каждому – по труду». (Ну, в этом случае хоть какое-то, если и не методологические, то хотя-бы политико-идеологическое «оправдание» можно пролепетать и «подвести»: «от» указывает на принципиальную возможность преодоления (в режиме воздействия, т.е. деформированного взаимодействия) недобровольного отношения к «труду». Но здесь же – и колоссальная опасность уже иного порядка. Включая и консервацию, неприкасаемость, нетронутость самого труда (его формы, характера, содержания) – что есть принципиальнейшим условием его, – труда, – трансформации из «негативной формы самодеятельности» [К. Маркс] в «первую жизненную потребность», в конечном счете – в творчество. А, если законсервирован, закоснел, закис труд в его основных измерениях, которые нынче не отличны от таковых в условиях предыстории (капитализма как ее, предыстории, финальной фазы), то стоит ли удивляется, почему консервируется (начинает страдать хронической «бессонницей» и становится «бессмертным») социалистическое, как его продолжают с утроенной энергией, – хотя от социалистичности в нем все меньше и меньше, – то государство, которому по исторической необходимости, давно и надежно установленной, открытой («схваченной мыслью», за словами Гегеля) и проверенной практикой наукой, надлежало «засыпать» и «отмирать». Т.е. – трансформироваться в пост-государственность, в «социал-гармоническую общность», в общественное самоуправление, сущее, – в перспективе, – в форме практической всеобщности. Что предполагает вовлечение (вовлеченность) в дела общественного общежития всех самодеятельных его субъектов, вскрытие творческих «чакр» народа, устранение всего, что так или иначе противно становлению творчества, становлению в форме практической же всеобщности творчества как способа бытия этого и такого общества: общества действительного гуманизма и еще много чего предполагает.
…Спрашивается, опять-таки в том же задачнике, но еще ниже: далеко ли от такой теоретико-филологической неряшливости до откровенного методологического разврата, который бурным и грязным селевым потоком сносил и нынче сносит на своем пути все, на чем хотя-бы малейший отблеск истины, добра, красоты, пользы. Действительной культуры. Ураганам и тайфунам как явлениям природным, стихийным принято давать имена. Так и у этого рукотворного (блудливого руками, со злым сердцем и лживым интеллектом) вытворяемого грязевого потока имя есть: «Постмодерн». И – его практическое воплощение.
…Однако же, возвратимся к нашим баранам.
На первый взгляд, обе редакции вышеуказанного основополагающего принципа содержательно идентичны и микроскопическим терминологическим, – стилистическим, – различием можно пренебречь. Можно не принимать его во внимание.
Так ведь и пренебрегали. И – не принимали. Долго…
Однако же ж теоретическое углубление в вопросы, связанные с исследованием становления практической всеобщности творчества, сиречь: практической всеобщности распределения самодеятельности (самодеятельного распределения) [об этом подробнее см. в нашей монографии «Творчість як спосіб здійснення гуманізму» К., 1998 р., или, для тех, у кого есть временные сложности с украинским языком – см. нашу более раннюю монографию «Творчество и философия»., К., 1989г.] в случае, когда речь идет про «от каждого», мы неотвратимо («тупо», сказал бы нынешний тинэйджер) натыкаемся на непреодолимые, – в принципе, – трудности чисто методологического характера и порядка. На трудности, от которых и следа не остается в случае, когда мы имеем дело с аутентичным, – а, попросту говоря: правильным, недеформированным, – текстом. Не местных, но аутентичных же классиков: К. Маркса и В.И. Ленина.
Какого рода и порядка эти непреодолимые трудности?
Тщательная рефлексия того формо-содержания, которое основоположники вкладывали в категорию «самодеятельность» (а она занимает вполне подобающее, по праву принадлежащее ей место в ихнем теоретическом наследии), предварительно освободив ее от размыто-синкретических вариантов истолкования и использования, и прежде всего – от идеализма как субъективного, так и объективного, сиречь: фихтеанского и гегелевского толка, убеждает, что по мере становления практической всеобщности творчества, распределения самодеятельности (самодеятельного распределения) они (К. Маркс и В.И. Ленин) неразрывно связывают с этим такие его, – творчества, – имманентные предикатные свойства и характеристики, как «гуманистическая направленность», «осознанный характер», «зов призвания субъекта самодеятельности», «источник удовлетворения и наслаждения» etc. Иными словами, освобождение человека, людей, человечества; освобождение каждого, многих и всех, или, что есть то же самое: утверждение практической всеобщности творчества, свободы, действительного гуманизма etc.
Самодеятельность – значит деятельное бытие, не навязанное и не навязываемое человеку, – субъектности, – извне кем бы, либо же чем бы то ни было (обстоятельствами, условиями, предписаниями etc.), то есть, в конечном счете: иными, другими людьми, но является, но есть тем, что называется «живым творчеством» [В.И. Ленин], «свободной игрой сущностных сил человека» [К. Маркс] и что, вне всяких сомнений, составляет его, человека, сущность. Ничуть, к слову, не противореча знаменитой формулировке К.Маркса о сущности человека (в ее действительности) как «ансамбле общественных отношений». Ибо кем иным является субъектность, как не персонализированной (единичной формой бытия) обобществленности?
Впрочем, изложение чисто исследовательских результатов обозначенной проблемы этим, – сказанным, – и ограничим.
Во-первых, нельзя в одной статье даже пытаться обозначить то проблемное поле и те результаты, которые на нем добыты за более чем сорок лет работы как моей, так и моих коллег, так или иначе дотрагивавшихся скальпелем добротной, научно-состоятельной методологии к чудной теме: теме творчества. Теме человека, людей, человечества. Теме действительного гуманизма.
Во-вторых. Как вывод из «во-первых». Образовывайте себя. Осваивайте диалектику. Достраивайте свой интеллект до разума. Читайте, вникайте, изучайте, понимайте, исследуйте. Иного пути – нету. Ибо у нищих – слуг нет.
…Ну, а касаемо того, получил ли я ответ на свое письмо из редакции ж-ла «Коммунист», отвечаю: получил. В фирменном конверте с логотипом соответствующим, на клочке бумаги форматом с театральный билет, с образцом аппаратного канцелярита: дескать, «Ув. тов., … придет время, рассмотрим, … учтем». И – подпись: «Зав. отделом» не помню уж каким-то там, «Е.Т. Гайдар». Да, да, тот самый. О таких наш великий Пророк исчерпывающе сказал как отрезал: «Наших прадідів великих правнуки погані». Вот и спорьте с классиками после этого. Ну, хотя бы в части: «Невежество – это демоническая сила, и мы опасаемся, что оно станет еще причиной бесчисленных бедствий для человечества» [К. Маркс].
Вот и спорь с безвестным мудрецом, сказавшим: «чем дальше от истины, тем ближе к крови».
Да я и не спорю. Я просто стараюсь уменьшить количество невежества в нашем мире.