Утро началось как обычно. Мелкими перебежками, от дома до дома на работу- благо недалеко, стоны и хрипы раненых в коридорах, уставший, с черными кругами под глазами персонал. Вонь - даже казалось бы неубиваемый запах дезактина выветрился, уступив место тяжелому смраду немытых тел и нечистот. Медсестра Леночка, некогда прекрасное двадцатилетнее создание- она давно уже перестала краситься, и страшно было представить когда в последний раз мылась, если только не в больнице, куда воду привозили.
Андрей Николаевич был не в духе. Как-то незаметно все покатилось под откос, от прежней эйфории не осталось и следа- только желание что бы все это поскорее закончилось, что бы хотя бы стрелять перестали, с горьким пониманием что разрушенный город никто уже восстанавливать не будет, и хорошего от жизни ждать не приходится. Утешало хоть то что с Наськой, поженившись ;по залету; на четвертом курсе, уже на пятом благополучно расстались, и ни о ней ни о сыне волноваться было не нужно- скорей всего отсиживались где-то на Западной Украине, поскольку ее по окончании аспирантуры направили в Винницу, где и осела, стремительно обандерившись.
Где-то на Челюскинцев раздался ставший уже привычным выстрел из чего-то тяжелого, тут же громким взрывом ответило в районе 50-ти летия. Утешало хоть свет был- и кофе, сваренный на электроплитке, приятно взбадривал уставший организм, вселяя самому непонятную надежду и даже уверенность в завтрашнем дне. Молодой 30-ти летний хирург неспешно отставил пустую чашку в сторону, пробежался пальцами по клавиатуре выключенного компьютера, вздохнув застегнул на все пуговицы халат. Пора на обход- это если еще раненых не привезут, хотя такое последнее время было скорее исключением чем правилом.
-Елена Ивановна, зовите персонал, пятиминутка;- Про себя не смог не отметить что все еще старательно копирует интонации Николая Петровича, бывшего теперь уже заведующего отделением, трусливо ретировавшегося из осажденного города в Киев. На удивление Леночка, всегда за дверью подслушивающая каждый вздох своего кумира, не отозвалась, только стоны раненых были ответом, да клокочущее дыхание вчера поступившего тверского казака, с полностью развороченной грудной клеткой, сейчас медленно умирающего просто в коридоре аккурат перед дверью в ординаторскую.
-Да что ж такое, Елена Ивановна, пятиминутка!;- Повторил уже громче, одернул халат и открыл сам дверь, про себя отметив окурок, сиротливо забившийся под тумбочку- санитарок нужно хорошенько вздрючить, хотя- пять месяцев без зарплаты, за горсть риса да и раненых сколько- можно в принципе понять, люди работают на пределе, спасибо и за то что делают.
Леночка была в самом конце коридора, стояла у каталки, рядом еще куча людей, вот обернулась и со всех ног бросилась к ординаторской, даже звук шлепок заглушил кажется стоны изуродованных солдат Новороссии.
-Андрей Николаевич, там такое, такое, там девочку привезли, изнасилованную, маленькая совсем, ей порвали там все, кровотечение жуткое, Андрей Николаевич, скорее!- Глаза, даже без косметики большущие и синие-синие, губы нервно дергаются на исхудавшем лице.
-Тихо. Сейчас посмотрим.
Два молодых совсем пацана, женщина лет тридцати, руки в крови, девочка - класс пятый или шестой, на каталке, бледная, под простыней, лежит скорчившись. Приподнял простыню, бегло осмотрел детское тельце, повернулся к женщине.
-Мать?
-Да, мама, она только во двор вышла, я мусор выносила, возвращаюсь, а они просто возле дома...
-Тихо. Опасности нет, кровотечение практически остановилось. Кто это сделал видели?
-Так... Кадыровцы, суки эти , они еще и посмеялись, говорят какая-то их Ариша когда замуж за какого-то пророка замуж вышла, еще моложе была, суки такие, скоты...
-Аиша ее звали.- Перебил истеричный рассказ матери - Но там хадисы разные, так что...Ладно, ребенка в операционную, Вы ожидайте. Вас, молодые люди, так же попрошу задержаться.
Дюжий санитар покатил каталку в направлении ;грязной; операционной, Андрей Николаевич проследовал за ним, на ходу доставая мобильник из тесного кармана джинсов.
Операционная медсестра, повинуясь легкому кивку головы главного врача отделения выскочила в коридор, Леночка, дрожащая и перепуганная загремела инструментами, нервно перекладывая их на стерильном столике. Девочка лежала молча, лишь едва слышное дыхание выдавало что она жива.
-Андрей Николаевич, давайте ее на стол переложим, что же Вы стоите?!- Полный негодования голос Леночки, глаза уже не синие- фиолетовые стали.
Хирург медленно повернулся от окна, тонкие пальцы быстро перелистали контакты в телефоне и нажали кнопку вызова.
-Алло. Это Андрей Николаевич Вас беспокоит. Ага, хирургия. Тут к нам девочку привезли, десять лет, изнасилование. Чеченцы. Да, точно. Мать и еще двое, соседи наверное. Здесь, я сказал подождать. Да, понимаю. Улажу. Вы только казаков пришлите, не хватало что бы чеченцев увидев она истерику мне в отделении закатила.- Отключил телефон, подошел к столику, взяв пятикубовый шприц зубами вскрыл прозрачную упаковку.
-Андрей Николаевич, что Вы делаете?!- Эх,Леночка, синие глазенки...
Оттянув поршень, заполнил шприц воздухом, положил в лоток, криво усмехнувшись, открыл флакон со спиртом, повел глазами, ища вату.
-Ты что задумал, что ты задумал? Ты офонарел, гнида?- Подскочила, худенькие пальчики со слезшим лаком на ноготках уцепились в руку.
Бережно расцепил эти пальцы, про себя удивившись неожиданной силе этой хрупкой, тоненькой девушки, цепко ухватил за подбородок, пристально посмотрел в глаза.
- Ты... Ты понимаешь что здесь происходит? Ты понимаешь что будет если эта девочка выживет и расскажет что с ней произошло? Это бомба, солнце. Мечта пиндосов и укропов. Это конец всему. Думаешь мне самому приятно?- Нет. Но я должен. И ты должна. Лес рубят- щепки летят, Лена. А теперь вышла. Вышла я сказал!- Грубо оттолкнул, девушка, ударившись о край стола выбежала в коридор, попутно зацепив стерильный столик, немелодично звякнули инструменты.
Глубоко вздохнул,жгутом из старой, еще резиновой капельницы перетянул руку девочке- та даже не шелохнулась, едва слышное дыхание вырывалось сквозь стиснутые зубы.Взял из лотка заполненный воздухом шприц.Замер.Дверь в операционную не до конца закрылась, из щели выглядывал край белого синтетического халата, и большущий, полный бессильного отчаяния глаз в ужасе сверкал над ним гневной синевой. Разогнулся, снова вытащил телефон, нажал последний исходящий вызов. Повернулся к окну- туда как раз заглянуло солнце, и теплые лучи его упали на пол, высвечивая каждую трещинку в пожелтевшем, выгоревшем от дезсредств линолиуме. Опять где-то грохнуло, раздалась негромкая автоматная очередь, проехало несколько машин, задребезжали склянки в шкафу для медикаментов.
-Алло. Извиняюсь за беспокойство- Взглянул на дверь, горькая усмешка искривила губы.- Тут еще одна проблемка нарисовалась, надеюсь ребята Ваши не задержатся.
Перемирие было в самом разгаре.