Как меня сделали… героем
Посвящается моему другу-энерджайзеру, Сереге Ш., почти уговорившему меня на эти 200 км
Наобещал-то мне мой брат и товарищ по велосипедному безумству (и где он после этого «брат», и в каком месте он после этого «товарищ»? Так, друг, разве что), в общем, наобещал он мне с три короба: симпатичных заводных девушек-группиз на старте, роскошный эскорт сопровождения, флаги, пламенные речи с пышущим караваем на тему «Ударим велопробегом...»
Медаль покорителя 200-километрового веломарафона не то, чтобы грела самолюбие, ради чего бы стоила вся эта околоспортивная вакханалия, но, все же, плюс к сертификату покорителя Килиманджаро и корочкам дайвера эта алюминиевая висюлька куда как точно бы пришлась человеку на границе растраченных иллюзий и надежд потерянного в жизни сорокалетнего человека: «Молодец! Вот еще одна никому не нужная покоренная вершина»
Вот я и уговорился стать отважным и как оно еще там называется…
На деле же все оказалось настолько обыденным и не соответствующим столь значимому поступку в жизни, я имею в виду организацию мероприятия и предстартовую возню, какая-то: разношерстная толпа велолюбителей и не очень на краю самой простой выездной дороги… внимание! до старта 5 минут… «это много или мало…»
Мандража не было, я же не знал даже десятой толики того ужаса, на который подписываюсь, и который чуть не стоил мне жизни на 50-м, 80-м и 140-м км этой велопытки: про 80-й подробней, зато про 140-й во всех ярких красках, на которые еще способен. Про 50-й и говорить не приходится: цифра настолько незначимая для веломарафонца, что чего про нее и говорить…
Какого ххх я только согласился и какой ххх меня на это сподвиг? Если бы знал что будет так ххх… буква «х» - самая употребимая из всего 33-значного арсенала русского. И так все 40-50 км.
Затем и х-каться устал и отключил на время мозг. Вы пробовали? Да в житейской жизни попробуйте – трудно? Постоянно в голову лезет разный мусор: забыл вынести молоко… утром встал, а нет… вчера не купил… ворона пролетела, громко каркая… сказал же себе ни о чем не думать, а сам думаю… все, не буду… завтра пораньше будильник завести… тьфу, напасть какая-то!.. - и так до бесконечности, а как до нее доедешь, потом еще и по кругу…
Если бы не было столь ужасно, можно было бы написать, что прикольно ощущать ноги одновременно и деревянными и ватными. Деревянные - это когда ляжки… ой, простите, бедра настолько задубели, что коленки просто не разгибаются, и чтобы достать такими кучерявыми загогулинами до педалей приходится изворачиваться и елозить на седушке вправо-влево как дешевый балаганный паяц, или как еще более дешевая придорожная шлюха. Сзади смотреть на это убогое зрелище, слава богу, некому, поскольку плетутся в самом хвосте, точней, и хвост-то уже давно отвалился от тела основного состава. Где-то на 55-ом и 60-ом км отвалилось еще несколько клоков от этого тела велосостава (как оно называется в велоспорте я не знаю, я же не настоящий велогонщик вам), в общем, клоки благоразумно отвалились, а хвост все еще теплится на каких-то там совершенно смешных ниточках.
Но ведь еду! Вот, Пьер этот де Кубертен удружил в этот раз: «главное не победа…» Его бы сейчас включить в мою дискуссию, я бы ему доказал, но его нет, потому общаюсь с теми же: ветром, асфальтом, иногда белой полоской на асфальте, когда шея уже совсем затекает, с очками, поверх которых нещадно бьет солнце, с правой коленкой и с педалями, которые я заблаговременно не поменял на более легкие, удобные и главное крутящиеся, и не соскальзывающие с моих ног… да не ноги, а педали соскальзывают: ноги-то все нормально делают, разве что не шевелятся давно…
И тут начинается самое интересное, поскольку еще 7 км назад где-то на 80-м км включилась фантазия. Толи нога неудачно подвернулась толи усталость стала потихоньку отключать мозговые центры, в том числе, отвечающие за координацию, но я вот уже 7 км лежу на повядшей придорожной траве. Нет, не у самой дороги – отполз. Плечо болит и нога содрана, а в голове звон, но к звону по жизни привык, а к коленкам и локтям сбитым уже давно не привыкал… лет 35.
Зато мысли уже далеко впереди, у них как раз сейчас открылось второе дыхание. Не знаю, знающие люди: спортсмены, физики, лирики, медики… каждый за свое готов описать на уровне чувств моторики и химии этот занятный процесс – «Второе дыхание»
А я так думаю: родился кто-то рыжий или с угольными глазами… черные глаза, вспоминаю – умираю, черные глаза, я только о тебе мечтаю… ну, дано кому-то испытать радость открытия жизненных закромов организма, а кому-то не дано. Мне - не дано! Может, мне надо было додюжить до сотни, но ведь не додюжил - лежу теперь, рассуждаю о дыхании… на прежней работе один чудила говорил: «Слежу за здоровьем. Курить стал по-Бутейко!»
Знающие говорят, что организм в тот момент, когда все текущие силы заканчиваются сначала долго материться и грозиться умереть, а потом где-то там внутри открывает некий заветный клапан, ведущий в самые закрома дополнительной энергии. С неба сие изобилие энергетическое или где-то внутри - не знаю, но будто включается дополнительный контур и по новой: сил, желания, эмоций… кто благополучно вылез из 40-летнего кризиса среднего возраста, может, найдет что-то похожее…
Я, конечно, командовал организму, кричал, даже вслух, типа «открывай закрома», но тот как очаровательная незнакомка в «Одноклассниках»: только что была здесь, и уже вышла из системы, не попрощавшись… вот-вот, не попрощавшись…
И только на 95-м км (да-да на 95-м! не верится?) и мне тоже к ногам и рукам пошла живительная струйка жизни. Нет, не струйка, а как жахнет обухом - едва удержался на своих, на двоих… колесах.
Вот оно, дыхание жизни - второе чудо! - сердце даже заколотилось, хотя последние 10 км никак не реагировало на внешние запросы, даже на паникерское постукивание по грудине кулаком: «Эй, ты что там, спишь?»
Самое интересное началось на возвратном курсе (хотя на каждой новой десятке намотанных до этого на кардан миль было что-то, да интересное): плюс к различным физико-химическим реакциям организма, включая скрученный живот и боли в правой коленке, добавились еще и психологические моменты. Я бы даже сказал – психические.
Это когда ум понимает, что «хорошо, что есть на свете это счастье - путь домой», а до дома еще ровно столько же, даже больше, потому что туда еще были силы, а обратно – нет.
И ноги, как и учили по русскому языку в советской школе – оловянные-деревянные-стеклянные, т.е., тяжелые, не гнутся, но норовят сломаться, рассыпавшись в прах. Они что думают, я не знаю, к кому сейчас обращаюсь: я железный, нет, я не железный, олово - не железо, а курица - не птица, а я и вовсе не велосипедист!
Но голова бьет по темени изнутри: «Ты, уж, возвращаешься, пожалуй, домой», - и это слово «домой» звучит на корявом внутреннем языке как «вот и дом»… так приджазённо: «Home, sweet home, Джоджа, он май майнд…» но, блин, до дома-то еще болтать и болтать с самим собой, а с кем еще? С птицами по обочине?.. с ветром, который постоянно в ушах?.. с колесом передним, которое мерно погудывает на ровной укатке и убаюкивающее шуршит на грунтовой?
Эх, взяться бы за гуж, да на телеге по деревне, а сзади бидоны молочные побрякивают, а впереди у лошади прическа ЛХК – «лошадь хочет какать», только бы не пукнула, а то мне еще таким обосранным 90 км по дороге мелкой сошкой телепаться…
Стоянки - отдельная тема. Это как путь домой, только чуть помельче полетом. Т.е., силы за 7-5 км от очередного КПП оставляют напрочь и организм уже в 3-й раз говорит «ну, вот вам, батенька, и дом!..» А дома: отдых, диван, пульт, приросший к руке, чай или любая другая жидкость в неограниченном количестве.
На 3-й раз пытка очередного контрольного «дома» становится нестерпимой, как и моя любимая сексуальная родинка в период гона. Такая пикантная родинка в околоинтимном месте в паху на правой ноге только во время любовных прелюдий служит дополнительным трехочковым броском или трехбросковым очком. На асфальте она превратилась в кровавое набухшее и зудящее пятно боли, которое уже никакими пластырями не унять, а это верный путь к раку. А все говорят, что «физкультура - это к здоровью», а я к раку раком на велике продвигаюсь. Просто отлично! О, слово «отлично» промелькнуло вместо всех возможных модификаций с буквой «х» - это еще какой прогресс!
Вот еще одна беда, которая случилась даже не на 150-м км и даже не на 100-м, а, буквально, в самой первой двадцатке-тридцатке – это яйца, простите за слог. Вы скажете: «Фу!» - а чего «фу»? Что мне их, «яичками» называть, когда они места себе в этой егозне найти не могут, ровно в желобке седушки не лежат, а трутся почем зря направо и налево так, что уже к 20-километровой отметке просто онемевают (о-не-ме-вают, правильно написал?)
Да так сильно, точней, так анестезично, что становится страшно за нерожденное потомство: будет ли оно после таких яйцеватых отключек и мытарств. На самом деле, вовсе не смешно, не пойдешь же потом к специалисту: «Доктор, у меня яйца онемели» - засмеют! А как не засмеять? Вы же улыбаетесь, а доктора такие циники, что точно засмеют, а я вам тогда больное не покажу!
Последние километры… их у меня было очень много - где-то 40 уже совсем последних, предпоследних, самых последних и наипоследнейших, когда тело мысленно уже пересекало в последнем взмахе педалей финишную ленту. Все «последние» 70 км. Но самые последние 40… нет, дело даже не в состоянии нестояния, несидения и даже уже не лежания - дело в том, что психологически организм завершил гонку еще 70 км тому назад.
Еще 30 я как-то его обманывал и убаюкивал, напевал песни про «ой ,ты степь широ-о-о-о…» - и в конце этого завывания на ветру с ним в дуэте: «..ка-а-я…»
…кричал про рокот комодрома (потому что тело пело как натянутая тетива), другую песню советских композиторов из репертуара «Землян», опять же про этот злосчастный «путь домой»
…потом я тупо молчал, и говорил только мой организм, даже не говорил, а такое изрыгал в мой адрес, такие темные и сумрачные проклятия про меня и всех моих родственников с друзьями, с Серегой Ш. во главе, что впору заимствовать в этом месте главу «Серп и Молот - Карачарово» из Венечки Ерофеева… «и немедленно выпил»
…когда я устал выслушивать этот гнусный понос, я стал вести себя в дискуссии с собственным организмом куда жестче, а к нашему спору чуть погодя присоединились и другие оппоненты во главе все с тем же СШ, подвигшем меня на это 200-километровое безумство. Конечно и как всегда, я был безукоризненно точен в подборе аргументов и мне так никто и не смог составить хоть сколь достойной конкуренции. Заткнул всех за пояс терминами красивыми и словесными арабесками, ажурно вплетенными одна в другую легким слогом и неистребимым чувством юмора, перемежающимся в меру приправленными сверхнормативными блоками.
Когда я победил в этой словесной дуэли последнего самого вредного и отъявленного спорщика внитри себя, мне опять стало скучно, а ведь этот многочасовой диспут не занял и 7 минут. Что такое 7 минут чуть больше 2-х км. Бл… 2,5 км а то тут думал что десятка позади.
О, ужас!
Боги, где вы? Давайте с вами хоть о чем еще десяток км наболтаем?..
Финиш я не чувствовал, даже не видел.
Во время прохождения были такие интересные моменты, когда все органы чувств стали настолько обострены к восприятию окружающего, что казалось я способен услышать голоса за многие км от меня, и понять речь птиц и прочих гадов у дороги. Но на финише все тело вслед за ляжками… ой, простите, бедрами, родинкой, правой коленкой затекшей шеей, отвалившимися яйцами и онемевшими пальцами рук приобрело некое аморфно безразличное состояние, и я будто продирался сквозь толщи ваты, даже не к финишу, а к самому себе.
В глазах пелена: не то слезы (да это слезы вместе с потом, разъевшим глаза), не то кровь в висках так сильно бьется наружу, что заполоняет и ближайшие участки закоченелого от усталой гримасы лица. Да и лица уже толком не было, а была именно гримаса. Помните, из учебника истории фотографии останков людей из засыпанных пеплом Помпей? Вот, такая была гримаса, и сам я был весь в помпейском пепле, поскольку последние 200 км только и делал, что посыпал себя им. Надо бы радоваться, но радость тоже превратилась в пепел, как в старой сказке про раджу и золотую лань: чего бы ты не коснулся - все обращается в прах и черепки…
И все же, это финиш, и я на нем, и я так и не умер (хотя, лучше бы умер километров 130 назад) и, значит, это и есть главная награда покорителю своей лени, слабости и неверия в собственные силы.
И, согласитесь, это самая прекрасная награда, поскольку ни одна вершина не сравнится с подвигом преодоления самого себя.
Какое последнее слово пишут в финальных титрах? «Конец»? Хрен! Это еще не конец. Это - Финиш!
Baddy El Riggo, 2010
П.С. Те, кто прошел хотя бы отчасти подобное испытание, найдут массу неточностей и явных подтасовок, и будут, увы, правы: всё, от самого начала моего «велоподвига» до самых последних дюймов (помните такой замечательный фильм?) - брехня с головы до ног! Не было ни двухсот, ни ста ни даже 50 км. Максимум, на что мой организм согласился - это 40 км: с остановками, отдыхами и перекурами у каждого позорного столба.
Вот так! Плюс один: хотя бы в этом никто меня так и не сделал…
---
Upd от 2014. Что бы ни было тут написано, но упомянутый Сергей Ш. подвиг меня перейти из разряда праздно шатающихся на велосипеде в разряд "стремящихся". Поменяв велосипед и обзаведясь профи-экипировкой, я довел свой максимум уже до 130 км. И описанные 200 км уже давно не кажутся мне несбыточной мечтой...