Стихийное бедствие под названием шефы, свалилось на дивизию внезапно.
Уже, на закате Советского Союза, прислали к нам, в Рыбачий, шефскую делегацию, с завода ЗИЛ. Кто подбирал людей к поездке, кто их инструктировал, осталось тайной, но к нам они прибыли в следующем составе: три мужика средних лет, с лицами потомственных алкоголиков, два ветерана завода, безумно радостных, от того, что об их существовании вообще кто-то вспомнил, ну и пять представительниц слабого, так сказать пола.
Вот именно они и вызвали живой, неподдельный интерес, всей дивизии. Поэтому остановимся на них подробнее.
Старшая группы женщин, а так же и всего десанта шефов, была красивая, высокая женщина, лет сорока. На лацкане пиджака, покроенного по последней партийной моде, у нее сверкал депутатский значок. Взгляд ее был властен. Прекрасные, огромные глаза, излучали холод, и уверенность в каждом действии. Наверное такие, в 17-том году, вели революционных матросиков на баррикады. Наши, как то сразу стали ее побаиваться. Вроде слова плохого не сказала, а страх уже лижет сердце. Бррр!
Еще две женщины были явно моложе, и без начальствующего вида, скорее всего из работяг. Одеты, без дешевого московского шика, просто, но со вкусом. Они с любопытством разглядывали моряков, и тихонько перешептывались между собой.
Оставшиеся две представительницы прекрасного пола, были действительно прекрасны! Молодые, лет по 19-20-ть, со стройными фигурами, задорными улыбками и смешливыми глазами. Они не стеснялись ответных, раздевающих взглядов. И, как нам всем показалось, совсем не боялись свою руководительницу. По всему было видно, что плевать они хотели на ее шипящие оклики, и злобные взгляды.
Девчонки просто купались в мужском внимании, и наслаждались жизнью.
Конец августа баловал роскошной погодой. Голубое небо, солнце и море, с темным глубоким отливом.
Шефов немного поводили по береговой базе, и перед ожидаемым вечером банкетом, решили провести на одну из стоящих у пирса лодок.
Выбор командования соответственно пал на нашу. Мы уже почти месяц стояли у пирса, без боезапаса, собираясь к переходу на завод, для ремонта.
Таким образом, условия допуска посторонних на секретный объект, формально были соблюдены.
Начальник политотдела, заглядываясь на строгую, но красивую паргторшу, пинал корабельного замполита – «быстрее, мол, быстрее». Впереди маячил банкет в окружении столь милых дам, и пустая формальность в виде осмотра лодки, была единственным, но неизбежным препятствием приятному окончанию трудового дня.
В ожидании командира и механика курили на пирсе. Девчонки громко хихикали, дамы постарше, цепким взглядом оценивали стоящих рядом офицером, начальница потела, не желая снять номенклатурный пиджак.
Наконец формальности были улажены, и командир широким жестом пригласил всех на борт.
Надо сказать, что одеты женщины были явно неподобающим образом для подобных экскурсий. Все, за исключением начальницы, в легких платьях, большинство на каблуках. Костюмы РБ, им конечно же никто не предложил.
Пока женская часть делегации, с вскриками и громким обсуждением происходящего поднималась к рубочному люку, верхний вахтенный успел доложить в Центральный пост, что и как. И поэтому, как только нога первой, и самой смелой, почти достигла конца вертикального трапа, вытяжная вентиляция была немедленно запущена на полную катушку. Подолы платьев всех находившихся женщин, мгновенно прилипли к лицам. Не понимая, что происходит, все завизжали и застыли на месте.
Вой вентиляции заглушал восторженные крики находившихся под рубочным люком моряков. И только старшая, чья узкая юбка практически не сдвинулась с места, не могла понять в чем дело. Командир, пришел в себя быстро – «Пять суток губы всей вахте!» По этой волшебной фразе, все пришло в порядок, вентилятор выключился, матросы исчезли.
После того, как с горем по полам, вся делегация спустилась в Центральный пост, замполит, пытаясь блеснуть знаниями матчасти, начал сбивчиво объяснять, что же произошло. Командир прервал его, и предложил в сопровождении командира третьего дивизиона пройти по отсекам.
Комдив три, был личностью выдающейся. Маленького роста, с большим, круглым животом, он при всем этом обладал потрясающей энергией и живостью характера. А еще славился в экипаже, как мастер изящной брани и высококлассный специалист.
До перехода на завод оставалась не так много времени, и было как то не до шефов. По отсекам носились матросы, и стояла предпоходовая суета.
Мужская часть делегации, с интересом рассматривала приборы и механизмы, расположенные зачастую в самых неожидаемых местах, цокали языками и с уважением слушали командира дивизиона. Женщины, напуганные темпераментом начала экскурсии, держались несколько зажато, ожидая очередной каверзы.
Носовые отсеки впечатления не производили. Если работяги, еще, как то реагировали на увиденное, то женщин интересовали всего два вопроса, которые они упорно задавали то комдиву три, то замполиту поочередно: «Как вы тут не бьётесь головами?», и «Как, как же без женщин в море?»
Причем последний вопрос интересовал даже суровую начальницу. Комдив делал вид, что не расслышал, а замполит, что то вначале пытался объяснять, но потом замолчал и он.
В первом отсеке делегацию «обшипела» минерская кошка, во втором, маленьком, проходном, обматерил командир отсека, с виду вполне интеллигентный человек, - кто-то из заводских, пользуясь всеобщей суетой, попытался стащить на память аварийный фонарь.
В третьем, откуда-то снизу, появился чумазый матрос, непонятной национальности, и взглянув на прогуливающихся по средней палубе шефов, разразился длиной фразой на непонятном языке, смысла которой никто не понял, но интонации были явно нецензурные.
Девчонки улыбались. Дамы постарше, озабоченно вращали головами, на всякий случай придерживая юбки и платья. Суровая начальница всем своим видом выражала недовольство поведением членов экипажа.
Замполит, видя это, и боясь, что она нажалуется за столом начпо, пытался отшучиваться. Получалось это все несколько убого, и даже жалко.
Ракетные отсеки, в силу их секретности, прошли быстро. В жилом оживилась мужская часть делегации, из каюты старпома шел сильный, не с чем несравнимый запах спирта, он выдавал «шило». Это внушало оптимизм, и предвещало хороший вечер.
На камбуз хотели взглянуть все. Но узкий коридор не позволял этого сделать, и пришлось выстраиваться в очередь. Кок-инструктор, по внешнему виду, брат-близнец комдива три, пока заглядывали женщины, терпел, но его хватило ненадолго, и руки сами потянулись к лежащему на разделочном столе ножу. Заметив это, замполит сделал страшное лицо, и повел всех дальше.
В кают-компанию не заходили, там накрывали столы, и мешать вестовым не стали.
На верхней палубе, возле амбулатории, стоял доктор. Красивое лицо его было грустным. Всем своим видом, он давал понять, как же все его в жизни достало. Перед ним находился невысокого роста, худенький матрос. Невзирая на шефов, доктор продолжил свою лекцию.
- И где же ты гаденыш, в нашем маленьком, закрытом городке, умудрился подцепить эту заразу?
Матрос, краснел, потел, вздыхал и хлюпал носом. Замполит, начал дергать доктора за куртку, но тот не обращал внимания.
- Сволочь, ты такая! Как же ты Родину защищать будешь, если себя защитить не можешь.
Доктора было не остановить.
- Дорогие гости, тут у нас небольшая профилактическая беседа доктора с личным составом. Пройдемте дальше.
Улыбающиеся гости, понимающе закивали головами. Но дальше идти уже было некуда. Дизельный, реакторный и турбинный отсеки интереса вообще не представляли.
Пришлось зайти в курилку. Бледно-желтая когда то краска, которой была выкрашена курилка, от времени и никотина была покрыта тёмно-коричневыми разводами. Несмотря на всевозможные фильтры, запах стоял явно не самый ароматный. Поэтому сказав пару дежурных фраз, зажатым теснотой помещения шефам, замполит, вывел всех обратно.
Возле амбулатории стоял уже один доктор, с явным и нескрываемым интересом поглядывающий на женщин. Он был известен всей флотилии, как отъявленный сердцеед.
От такого наглого разглядывания, лицо старшей группы, стало покрываться пятнами, но доктора этим было не пронять, и он заинтересованно, продолжал смотреть явно оценивающим, бесстыдным взглядом.
Ситуацию разрядил, вовремя появившейся вестовой.
- Тащь! Столы накрыты! Командир просит гостей отведать, так сказать хлеб-соль!
Замполит про себя отметил, что взгляд матроса, своей наглостью не сильно отличался от докторского.
- Товарищи прощу всех спуститься на одну палубу ниже и познакомиться с еще одной стороной нашей жизни, а заодно оценить работу наших коков. Поверте, они, как никогда очень старались!
Комдив три, радуясь окончанию экскурсии, тихо исчез.
Чинно, двигаясь строго в затылок, друг другу, вся делегация зашла в кают-компанию.
Надменно взглянув по сторонам, руководительница, видимо достаточно привыкшая ко всякого рода банкетам, прошла и села во главе центрального стола.
Стоявший у раздаточного окна матрос, чуть не выронил из рук тарелку. Такое наглое попрание всех установленных традиций он видел впервые за два года службы.
Замполит судорожно стал соображать, что делать. Командирское место, а именно его заняла строгая начальница, было всегда свято, и даже главком, посещавший лодку в прошлом году, сидел на соседнем месте, ничуть не претендуя, на главенство. Традиции, есть традиции.
Неловкость, возникшую в результате все этого, быстро разрешил доктор. К этому моменту он уже успел переодеться, и с наглым видом зашел вслед за шефами, объявив, что ему, дескать, по должности, необходимо снять пробу с приготовленных блюд.
Именно доктор, галантно взяв под руку строгую даму, нежным, воркующим голосом сообщил ей, что в это кресло вмонтированы специальные датчики, подключенные к управлению ракетным оружием. Ведь действительно, не известно, когда пойдет команда на его применение. Так, что сидеть на нем может только командир.
Насмотревшись на всякие диковинные чудеса, женщина уже ничему не удивлялась, и молча, к всеобщему облегчению, пересела на соседний стул.
Ситуация слегка разрядилась.
Пришел командир, и несколько, внушающих доверие замполиту офицеров, так сказать для поддержания разговора, ну и все такое прочее.
Разлили вино. Старшая, озабоченно посмотрела на мужскую часть своей делегации. Но те, видимо помня предварительные инструкции, вели себя чинно.
Командир, невысокого роста, несколько невзрачного вида мужчина, произнес короткую дежурную речь. Что, он мол несказанно рад присутствию на борту его корабля таких замечательных людей. Ну, и все такое прочее.
Старшая, произнесла ответный спич, и выпив, все начали дружно работать ложками и вилками.
После третьего бокала, обстановка стала разряжаться. Начали завязываться какие-то разговоры. И только молодые девчонки, без устали щебетавшие на пирсе, как то смущенно примолкли, видимо стесняясь непривычной для них обстановки.
Старшая, входя в привычное похоже, для нее состояние, расстегнула сковывающий движения пиджак.
Потомственных алкоголиков, способных помешать общению, передали в руки боцмана, предварительно выделив из запасов старпома литр «шила», и он увел их к себе в каюту.
Ветеранов, чьи питейные способности, вызывали некоторые сомнения, вручили в чем-то видимо провинившемуся начхиму, который бурча проклятья, в адрес КПСС в целом, и замполита в частности, удалился с ними в неизвестном направлении.
И так, остались самые надежные, с точки зрения замполита, проверенные и морально устойчивые офицеры. Правда доктор, хоть и не внушал доверия, однако вел себя на удивление спокойно и рассудительно.
Командир вскоре убыл. Атмосфера банкета стала более раскованной.
Вот только интендант, тревожно глядя за быстро таящими запасами вина, прикидывал видимо в уме, как потом все это придется списывать. Затем видимо, что-то решив, отозвал старпома в сторону, и после короткого перешептывания, оба исчезли.
Замполит сиял, источая красноречие. Тосты лились беспрерывно. Старшая дама сняла пиджак, бросив его на диван, и уже почти не стесняясь, расстегнула пару пуговиц на блузке.
Молодые девчонки, сидевшие за дальним столом, в компании почти не пьющего командира боевой части связи, да к тому же представлявшего из себя примерного семьянина, явно заскучали. Пить они в силу своего возраста, так, как пили их более старшие, и умудренные жизнью товарищи, они не могли. И от того грусть их с каждой минутой только возрастала.
Что бы разнообразить обстановку, они попросили показать им дорогу в гальюн. Что с особым удовольствием и выполнил сияющий вестовой.
После этого девушки пропали, но внимания на данный факт никто не обратил. События за центральным столом развивались с удвоенной скорость.
Дело в том, что озаряя, своей довольной физиономией округу интендант, принес очередную партию бутылок. Замполит, быстро их разлил, и первым выпив, как то недоверчиво посмотрел на бокал, потом перевел взгляд на бутылку. Выражение его лица указывало на то, что ее содержимое явно не соответствовало этикетки. Но всем было уже все равно.
В это время в штабе, начинал беспокоиться начальник политотдела. Он уже в самых сочных красках рассказал командиру дивизии и начальнику штаба, о красотах и прелестях женской части прибывших шефов. И теперь горел нетерпением продемонстрировать их воочию.
Но время шло, а от дежурного по штабу все никак не поступало долгожданного доклада о прибытии делегации.
Выждав еще час, он решил позвонить на лодку. Сбивчивый доклад дежурного по кораблю, ясности в происходящее не внес. Пришлось идти на борт самому.
Начпо был зол. Так его уже давно не подводили, и спускаясь в рубочный люк, он обдумывал план наказания замполита. Замыслы были ужасны.
Удивительно, но для его тучной фигуры, он быстро и проворно добрался до жилого отсека и вихрем ворвался в кают-компанию.
Возле командирского стола, размахивая блузкой, танцевала старшая группы. Ее тело оказалось подстать лицу – оно было прекрасно. Волосы, недавно еще собранные в тугой пучок, распущенны, и плавными струями, стекали на красивые плечи. Взгляд сиял!
Замполит, об изничтожении которого, так мечтал наш партийный босс, сладко спал, положив голову в чистую тарелку.
- Эстет, твою мать! - машинально подумал начпо.
Ближе всех к танцующей начальнице, четко отстукивая ладонями зажигательный кавказский ритм, сидел доктор. Щеки его, рубашка и шея, были измазаны помадой.
Остальные две образцовые работницы, целовались с офицерами в комнате отдыха.
Понимая, что орать сейчас было бесполезно, он побежал в каюту к командиру.
- Значит так! Если через пятнадцать минут, все не будут в приличном состоянии, я вам устрою такую жизнь, что даже выдумать не могу!
И начпо на секунду зажмурился, представляя, что он будет делать, но перед глазами стояла только одна картина – кастрация доктора. И он открыл глаза.
- Что стоите! Выполнять! Я здесь пока посижу.
Командир выбежал из каюты.
Найти мужскую часть делегации оказалось делом несложным. Пьяные но, как говориться все в сборе, да к тому же интерес к ним был исключительно - постольку поскольку. А вот с молодыми девчонками пришлось повозиться. Но после долгих поисков их все таки вытащили откуда то, из кормовых отсеков, несколько помятых, но в целом довольных и трезвых.
Наибольшую сложность представляла попытка отловить оставшихся. К моменту прибытия командира в кают-компанию, в ней кроме тихо пускавшего во сне пузыри замполита, никого уже не было.
Командир рванул по каютам, ему помогал злой от того, что его не позвали на банкет, механик.
Одну барышню, как не странно, вытащили из каюты старпома. Она по-идиотски улыбаясь, беспрерывно поправляла платье. Старпом, как и положено, внешне олицетворял собой оживший Устав, и только сильный перегар, давал понять окружающим, что не все так ладно.
Вторую работницу, смогли отыскать в каюте ракетчиков. Вид ее тоже оставлял желать лучшего. Но офицеров, как ни странно, рядом не было. С кем она там была, осталось загадкой.
Куда делась старшая, долго не могли сообразить. Но командир на то и командир, что бы знать свой экипаж досконально.
Выслушав доклад об отрицательных результатах поиска, он двинулся к амбулатории. Дернув ручки задрайки двери, он убедился, что закрыто изнутри.
- Доктор, открывай, или расстрел!
Ответом была тишина.
- Доктор, последнее предупреждение, и я дам команду ломать дверь!
Опять тишина.
- Комдива три ко мне, с инструментом! Доктор, тебе конец!
Как ни странно, но вместо ожидаемого голоса доктора, раздался милый голосок суровой руководительницы.
- Да иди ты куда подальше! Будешь нам мешать, я в Москве доложу, кому надо, и на пенсию тебя, по здоровью!
Командир опешил. Но подумав, решил судьбу не испытывать, Бог его знает, депутатом каких советов являлась данная мадам. И так, и так огребать придется по полной.
Руководительницу делегации из амбулатории смогли уговорить выйти только утром. Вид ее был несколько озабочен, но выглядела вполне пристойно. Почти, как перед посещением лодки. И только блеск глаз, говорил, что и партийным аппаратчикам, ничто человеческое не чуждо.
Делегацию шефов мы больше не видели. Командир дивизии выгнал корабль на якорь, и дальнейшая наша подготовка к переходу, проходила без схода на берег.
Как и кого наказали персонально, история умалчивает. Однако доктор, объявленный начальником политотдела личным своим врагом, вскоре уволился, и как ни странно оказался в Москве, по слухам - директором какой-то совместной с шведами фирмы.
Видимо женщине надо уметь угодить. Ну, а может это была просто случайность.