Опыт Леонарда.
Слабонервным не читать!
Наградил Бог Марту внуком. Мальчик с рождения оказался шустрым, вредным, и капризным. Дочь Марты долго подбирала ещё не рождённому младенцу имя и ничего лучше не придумала, как назвать сына Леонардом. Имя, очень обязывающее, вызывало вполне определённую ассоциацию с известной личностью эпохи Возрождения.
Подросший до пятилетнего возраста ребёнок обладал упрямым нравом, абсолютным бесстрашием, неукротимой физической энергией. Он был супер-мастером по части манипуляции своими родными. Он имел ещё одну особенность – не мигая смотреть в глаза другому человеку, особенно, если рассердится. А глаза он имел тёмно-карие. Вонзит глаза в кого-нибудь и настаивает на своём - хоть бей, хоть убей. Добиваясь от внука каких-то действий, например, пойти спать, или убрать игрушки, или поесть, Марта шла на всякие хитрости, разрабатывала стратегию, алгоритмы воздействия на мальчика, «кнуты и пряники» и так далее. Ребёнок с рождения обладал сильной личной волей. Играть с ним он просил кого-либо из родных только по его правилам. Если ему кто-то говорил: «А давай будем играть так и так…», Леонард всегда возражал: «Нет!» и предлагал свой, зачастую дурацкий с точки зрения взрослых вариант. Марта называла его за это «Мистер Нет».
Всё бы ничего, но мальчик был к тому же очень шустрый и, как следствие, худенький. Нет, это был не «электровеник», это была «атомная станция»… Она прекращала свою интенсивную, шумную работу только на время ночного и дневного сна. Да, было всё-таки у ребёнка одно положительное качество – он иногда спал.
Леонард был очень любопытен, особенно ему нравились любого рода технические изделия, всякие «железяки», провода, крепёж и так далее. Примерно в годовалом возрасте он был очень впечатлен работой ворот с электроприводом. Малыш истерически требовал, чтобы ему демонстрировали самое завораживающее и прекрасное для него зрелище: открывание и закрывание ворот, которое, кроме того, сопровождалось низкочастотным гудением электропривода, механизмов и двойным лязгающим ударом в финале каждого цикла «открыть-закрыть». Марта, конечно, взяла это на вооружение и часто изображала перед внуком ворота. Ребёнок держал в руках «пульт», включал-выключал, Марта гудела:«У-у-у-у…», попеременно разводила и сводила ладони. Так можно было минут на пятнадцать угомонить внука.
В полтора года Леонардик увлекся дедушкиным настольным сверлильным станком. Пришлось это на холодный период года. Выглянет, бывало, зимой Марта в окно: «Где Леонардик? Как он там гуляет во дворе со своим дядей?», и видит в окне дедушкиной мастерской, освещённой тусклой лампочкой, как стоит малыш на табурете, управляет станком, сверлит. Рядом - его дядя с безысходным выражением лица, терпеливо осуществляющий два дела: он страхует ребёнка, чтоб не упал, и подкладывает ему под сверло деревянные дощечки. Мальчик крутит штурвал станка туда-сюда, туда-сюда… Сверло ходит вверх-вниз, вверх-вниз… Энергия «атомной станции» направлена в мирное русло. Марта думает: «Вот и хорошо, можно на полчаса расслабиться, чаю попить…».
Пришла очередная весна, снег сошёл, земля подсохла, начались на подворье заботы по подготовке садово-огородной зоны ко всяким посадкам. Леонардику тогда около пяти лет было. Марта занималась чисткой сада после зимы, а внук, как всегда, мешал ей работать, отвлекал разговорами и разными непотребными действиями: то палки швырял, то лез в оттаявший прудик, то гонял собак… Под вишнями лежало большое чудесное бревно от когда-то срубленного орехового дерева. Оно было толстое, с морщинистой корой. До последнего времени оно выполняло чисто декоративную функцию. Но под многолетним воздействием природных факторов - погодных явлений и, особенно, малозаметной работы представителей фауны и грибов, бревно стало разрушаться, потеряло дизайнерскую красоту, а самое главное, могло стать источником заражения для других деревьев и растений.
Бревно представляло собой огромную ценность для любого энтомолога. Это был гигантский мегаполис, в котором обитали колонии муравьёв, выводили своё потомство жуки носороги, майские хрущи, огромные осы сколии и даже такие громадные одиночные насекомые, как пчелы-плотники. Подворье у Марты кишело замечательными видами насекомых. Уж она их фотографировала… Даже размещала снимки в интернете, вносила поправки в Википедию в части ареала распространения некоторых насекомых.
Однако, вернёмся к Леонарду. Тяжеленное бревно Марта с мужем, эх!, перекатили, как огромный ролл, чуть дальше, и глазу открылась часть бревна, которая прилегала прежде к земле. Она была вся изъедена насекомыми. Стоило к ней только прикоснуться, и от неё стали отваливаться трухлявые куски. А под ними – «колыбельки» личинок майского хруща. Личинки были откормленные, толстые, блестящие, размером с указательный палец, бело-кремового цвета. Выпадая из своих древесных «колыбелек», они беспомощно шевелили своими шестью лапками, протестуя против солнечного света и весеннего ветра.
Леонард любил телевизионную передачу «Фактор страха». Он с нетерпением ждал её и смотрел с большим интересом. Марта во время передачи, что делала? - правильно, отдыхала. Она, конечно, объясняла мальчику, почему тёти и дяди ложатся в сундуки вместе со змеями, почему едят сырую печень, бычьи глаза, опарышей, ныряют в ледяную воду за ключиком, прыгают с вертолёта в море… Они хотят стать смелыми и борются со своими страхами, проходят испытания, и, кто самый выносливый, смелый, точный и быстрый – тому приз!
И вот Леонард видит личинок… Первое, что он спросил у Марты: «Бабушка, а их есть можно?». Не выветрилось, значит, воспоминание об экстремальном телешоу у мальчика. Не повезло Марте…
Она, нутром предчувствуя мрачные последствия своего ответа, но будучи человеком правдивым и любящим природу вообще, не без колебания ответила: «Наверное, можно».
Лицо Леонарда осветилось: «Бабушка, миленькая, а давай попробуем?». Марта возмущённо вытаращила глаза: «Ты что!.. Фу!.. Зачем?..».
Леонард заныл: «Ну,помнишь, как в той передаче люди ели червяков?».
– «Специально-то, зачем есть? Какой смысл? Им ведь за это деньги платили! Да и посмотри, личинки черные внутри, наелись древесины ореховой, горькие, едкие на вкус, наверное!», - отбивалась Марта козырями.
Чем больше она приводила разных доводов внуку, чтобы он отказался от этой идеи, тем больше темнели его пронзительные глазищи. Ой, несдобровать Марте!
Уламывал внук женщину, изматывал… В конце концов, она приустала, подумала, что «атомной станции» сопротивляться бесполезно. Решила, поддаться ему, но направить его энергию в более деликатное русло.
- «Личинки могут быть заразными, вдруг, заболеешь? Их надо как-то обеззаразить. Сварить или пожарить…», - размышляла вслух Марта. Вспомнила женщина на свою беду, что в Юго-Восточной Азии жарят насекомых в масле.
И пошла процессия в дом. Марта с баночкой, где, прощаясь с жизнью, скребли лапками несколько (вот жадность!) личинок, за ней радостно семенил Леонард в предвкушении эксперимента. Пришли на кухню. А кухня у Марты красивая, в стиле «кантри», мебель светлая, дорогая, кафель цвета сливок. Это так, к слову. Взяла хозяйка сковородку поплоше, поставила на огонь. Банку с личинками подставила под струю воды. Умрут личинки чистыми.
- «Ну, что начнём?»,- посмотрела Марта на внука.
- «Давай!», - сделал отмашку Леонард.
Личинки упали на поверхность сковороды. Зашипели. «Может, и правда, они будут не такие противные после термообработки?»,- успела промелькнуть в голове Марты абсолютно идиотская мысль.
Первый взрыв раздался, спустя минуту. Чёрные маслянистые брызги разлетелись по кухне. Как говорится, никто не спасся… Леонард шлёпнулся на пол и быстро, ползком, по-звериному, исчез из кухни. Марта осталась на передовой одна. Личинки рвались одна за другой. Марта с перекошенным от ужаса и отвращения лицом, пригнувшись на подступе к плите, вытянутой рукой отключила огонь. Но это ничего не значило. Ужас продолжался. Личинки рвались: вот тебе! вот тебе!.. Проклятая женщина, получи!..
Месть личинок оказалась вездесущей. Когда, всё-таки, посмертная ярость личинок утихла, Марта осмотрелась. Чёрные маслянистые кляксы поразили все пространство кухни, не говоря уже о районе, прилежащем к плите. Несчастная сковородка как будто корчилась, пытаясь абстрагироваться от того, что на ней лежало. Заляпанная брызгами Марта, прикинула, сколько времени уйдёт на уборку. Одно только было хорошо – Леонарда не было слышно. Забыв о внуке, женщина приступила к ликвидации последствий катастрофы.
Ползая с тряпкой по полу, она, вдруг, уперлась в две детские ножки. Это явился Леонард. Медленно подняв голову, она посмотрела в его чёрные глаза. Он жалобно улыбался, надеясь на снисхождение и мирный выход из ситуации, которую сам заварил.
-« Ну, Леонарррд!..», только и смогла прорычать ещё не остывшая Марта.
Они, конечно, помирились и стали жить дружно до следующего происшествия.