Гремиха. (История и действительность).
Сегодня это – маленький заброшенный посёлок. Вчера – грозная военно-морская база, которую супостат (США) уважительно называл «Осиным гнездом». Сколько их, осколков некогда могучего и грозного Военно-Морского флота СССР, разбросано по окраинам нашей большой страны? И сколько ещё людей, чья жизнь надолго была связана с подобными городками, уже много лет тоскует по ним на «Большой земле»? Я знаю, что их сегодня очень много!
С Йоканьгой – Гремихой – Островным меня связывают долгие годы моей жизни на Севере и работы в Мурманском морском пароходстве. Поэтому Гремихе я посвящаю подробный, можно сказать, отдельный очерк, в том числе и экскурс в историю Гремихи.
Кольский полуостров – это легендарная Гиперборея - полночная страна, лежащая за полярным кругом. Сколько чудес и загадок хранит эта таинственная земля, родина бога Аполлона, соперница Атлантиды. И на Кольской земле ищут энтузиасты ее следы - ведь Коло - значит «солнечный круг». Первые люди пришли на эту землю 8 тысяч лет назад. Мало что осталось от них - лишь грубые каменные орудия на редких стоянках, расположенных на полуострове Рыбачий. В те далекие дни климат в Заполярье был не в пример нынешнему, теплее и суше. Потому-то и тянулись сюда в поисках богатых и незанятых промысловых угодий люди. Вторая волна переселенцев пришла на Кольский полуостров в IV- III тысячелетии до н.э. из междуречья Оки и Волги. Селились пришельцы по берегам рек и озер, в привычных для себя местах. Ловили рыбу, били морского и лесного зверя, собирали ягоды и грибы, коих и в наши дни в тундре есть еще достаточное изобилие, хотя и нельзя его сравнить с тем, что было много лет назад.
А в конце II - начале I тыс. до н.э. пришла с Северного Урала третья волна переселенцев - финно-угорские племена, к тому времени владеющие великой тайной получения металла. В результате смешения пришельцев со старым населением края постепенно сложилась финно-язычная народность - древние саамы, которые расселились по всему Европейскому Северу – от Архангельской области до Финской Лапландии.
Совершавший в IX веке уже нашей эры плавание вдоль берегов Кольской земли норвежский мореход Отер писал: «Вся эта земля пустынна, и только в немногих местах живут тер финны, которые занимаются охотой, рыболовством и ловлей птиц». «Тер финнами» именовали саамов норвежские источники; русские звали их «лопь» или «лопари».
Не только суровым викингам приглянулись богатые Терские земли. Предприимчивые новгородцы первыми из русских проложили дорогу на Крайний Север за морским зверем и пушниной. Поморы, жившие по берегам Онежского залива, уже в XII веке стали периодически посещать Кольский полуостров, ведя меновую торговлю с местными жителями. К XV веку эти земли прочно вошли в состав Новгородского княжества. Побывавший в 1496 г. в наших местах дьяк Григорий Истома оставил описание мыса Святой Нос. Этот мыс "есть огромная скала, вдающаяся в море, наподобие носа; под нею видна водоворотная пещера, которая каждые 6 часов поглощает воду и с большим шумом обратно изрыгает назад эту пучину. Сила этой пучины так велика, что она притягивает корабли и другие предметы, находящиеся поблизости, кружит их и поглощает. По представлению поморов, в скале на мысе обитало морское божество, которому было подвластна морская стихия.
К тому же времени - началу XVI в. относятся и упоминания о корабельных становищах в районе рейда Семь Островов и в Иоканьгском заливе. Йоканьгский погост - одно из самых старых поселений на побережье. Название это в разных литературных источниках трактуется по-разному - Йоканьга, Иоканка.
Первое официальное упоминание Йоканьгского погоста приходится на 1611 год. В 1608 г. в Колу прибыли царский писец Алай Михалков и дьяк Василий Мартемьянович. Обидевшись на то, что коляне отказались дать им взятку, чиновники рьяно взялись за работу, включив в оклад много новых источников дохода и налогооблагаемых поселений. В результате сумма платежей возросла в пять раз. И уже в 1642 г. Йоканьгские саамы жаловались царскому правительству, что к ним по несколько раз в год приезжают из Кольского острога сборщики податей, требуя повторной дани, а себе подарков.
Первые упоминания о погосте Иоканьгских саамов есть в жалованной грамоте царя Федора Михайловича в 1585 году.
1608 год. В погосте числится 9 веж и 21 житель мужского пола. 1611 год – упоминание в писцовых книгах Алая Михалкова и дьяка Василия Мартемьяновича о хозяйственной деятельности саамов Иоканьгского погоста. Эта дата считается официальной датой образования поселения. В 1642 году саами Иоканьги жаловались на неоднократное повторное взимание дани даньщиками и стрельцами Кольского острога. В 1654 году вышел указ об отправке кончанских, терских, леших и понойских лопарей на войну с Польшей. В 1658 году подписан указ царя Алексея Михайловича об освобождении на пять лет от дани Йоканьгского и других погостов, из которых были призваны лопари на военную службу. В этом же году состоялась передача Понойского и Иоканьгского погостов, насчитывавших вместе 80 веж и 127 человек населения, во владение Воскресенскому и Крестному монастырям. В 1673 году Йоканьгские и Понойские саамы обратились с челобитной к патриарху Питириму о притеснениях со стороны чиновников Кольского острога. В 1703 году, в донесении посыльных стрельцов Степана Расторгуева упоминается о том, что саамы Иоканьгского и Семиостровского погостов отказались дать им подводы для поездки в Поной и обратно в Колу, а так же не предоставили людей для городового дела. В 1712 году согласно переписи в погосте 10 веж, 42 человека (17 взрослых, 9 недорослей и 16 детей). 1722 год – по генеральному свидетельству о населении лопарских погостов в Иоканьгском погосте 27 душ «крестьян» мужского пола. 1782 год – 14 веж и 66 жителей. В 1786 году составляется «Поименная ведомость о лопарях терской лопи пяти погостов», среди которых и Йоканьгский погост. В ней содержатся сведения о мужском населении и о количестве оленей у каждого. Отмечено, что саамы знают русский язык и жены их, и дети, но «грамоту не знают».
С 1658 г. Йоканьгский погост вместе с Понойским были пожалованы царем Алексеем Михайловичем Крестному и Воскресенскому монастырям. Жизнь саамов, остававшихся язычниками до 20-х годов XVIII века, от этого легче не стала, о чем свидетельствует челобитная патриарху Питириму в 1673 г.
Проходили века, а жизнь «терской лопи» оставалась той же - однообразный тяжелый труд, притеснения сборщиков податей и вопиющая бедность. Быт саамов, ничуть не изменившийся за столетия, описал в 1822 г. Ф.П.Литке, проводивший летом гидрографические работы в Йоканьгском заливе. Целью этой экспедиции было «употребить время в обозрении Лапландского берега от Святого Носа до устья Колы, для которого нет обстоятельных описаний, которые служили бы достаточным руководством мореплавателям».
Гидрографы описали острова, якорные стоянки, подходы к берегу. Штурманы произвели определение широты и долготы, замерили высоту прилива и отлива. Литке с группой матросов посетил расположенный на левом берегу реки Йоканьги погост, состоящий из десятка лопарских веж, в которых всего обитало 69 человек.
В 1826 - 1832 г.г. географические исследования акваторий и побережий Белого и Баренцева морей продолжил ученик Ф.П.Литке - капитан-лейтенант М.Рейнеке.
О полуострове Святой Нос лоция XVIII в. сообщает, что это место «на коем много крестов», поскольку лопари в память об утонувших, ставили кресты. У самого основания косы, на протяжении нескольких верст, были уложены деревянные катки, по которым переправлялись поморские суда из Белого в Баренцево море, потому что редкий моряк рисковал проходить границу двух морей водою. В 1828 г. М.Ф.Рейнеке соорудил на оконечности мыса навигационный знак - деревянную башню, выкрашенную в белый цвет. Позже на этом месте построили маяк, смотрительный дом, казарму для служителей, баню и два сарая. Но место было «пропащим», как считали лопари, и в первую же зимовку от цинги умерло 7 человек из восьми. В следующую зиму, не смотря на все принятые меры, в живых также остался только один служитель. Первоначально саамская деревня была расположена в самом устье реки, но в июне 1854 г. объединенная англо-французкая эскадра в составе 7 кораблей, следуя к горлу Белого моря, сожгла и разграбила Йоканьгский погост. Местный житель А.Ф.Захаров, передавая, услышанное от матери, рассказывал: «Пришли корабли с норманнами, разграбили, сожгли погост и поубивали всех, кто не успел убежать». С тех пор деревню перенесли на несколько километров вверх по течению.
На несколько десятилетий Йоканьгский погост вновь погрузился в привычное беспросветное существование. Только в 1887 г. до него добралась очередная научная экспедиция - Общества исследователей фауны и флоры г. Гельсингфорс (современный Хельсинки) в составе: геолога В. Рамзая, ботаника Чильмана, астронома Петрелиуса и др. Прибывшие традиционными путями саамских кочевий, ученые были страшно удивлены - среди жителей не было ни одного грамотного человека.
Летом 1894 года на Мурман отправился министр финансов С.Ю.Витте, которому Николай II поручил найти незамерзающую гавань, которая послужила бы главною морскою базою, и где можно было бы строить большой военный флот. Витте в его поездке по Мурману сопровождали высшие чиновники, журналисты и дельцы. В конце июня, министр со свитою посетил территории, прилегающие к Святоносскому заливу, и высадился на самый крупный из Йоканьгских островов - Безымянный. Впоследствие, картографами М.Е. Жданко и В.Н. Морозовым, этот остров был переименован в о. Витте. И снова наступили годы затишья.
Вспыхнувшая первая мировая война поставила на повестку дня срочное строительство военно-морских баз для флотилии Северного Ледовитого океана. 11.03.1915 г. Совет министров Российской империи «одобрил проект строительства одной базы на Кольском заливе и другой на Йоканьгском рейде». Строительство базы предполагалось вести силами 2,5 тысяч рабочих и завершить к концу 1916 года. Однако с самого начала график сбивался и к весне 1917 г. строительство было совсем остановлено. Еще через 2 года эта недостроенная база была превращена в Йоканьгскую каторжную тюрьму. Она была не так широко известна, как остров Мудьюг под Архангельском. Но, именно сюда, в Йоканьгскую тюрьму, привезли тех, кто остался в живых после восстания на острове Мудьюг в сентябре 1919 г.
Датой основания каторги в Йоканьге можно считать 22 сентября 1919 г. У нее даже не было внешней охраны - да и зачем? До ближайшего селения 300 верст - летом по болотам;
зимой по бескрайним ледяным полям. За пять месяцев существования через Йоканьгу прошло более 1200 заключенных; 300 из них погибло, несколько десятков - было расстреляно. В результате восстания, 21 февраля 1920 г. Йоканьгская каторжная тюрьма перестала существовать. Годы советской власти Йоканьга переживала вместе со всей страной - борьба с неграмотностью, развитие сельхозкооперации, коллективизация. В 20-е годы большая часть территории Кольского полуострова была положена на карту. И лишь северо-восточная его часть по-прежнему оставалась слабоизученной.
В 1927 - 1928 г.г. была организованна очередная Кольская экспедиция. Входивший в ее состав естественно-географический отряд был призван решить эту задачу. 11 июля на пароходе «А.Сибиряков», отряд во главе с профессором А.А.Григорьевым, прибыл в Йоканьгу, и провел здесь две недели. К тому времени это уже был довольно большой поселок, мало напоминавший летний саамский погост. Саамские вежи заменила улица бревенчатых рубленых домов. Ожидая, когда будет готов осенний караван, участники экспедиции совершали экскурсии в окрестностях поселка: на мыс Святой Нос, по побережью, к Йоканьгскому озеру и вглубь материка. 25 июля экспедиция отправилась в путь. В феврале 1930 г. Понойский район был переименован в Саамский, а центр из села Поной был перенесен в село Йоканьгу. В состав района были включены сельсоветы Сосновский, Понойский, Лумбовский, Йоканьгский, Семиостровский, Чамны-Варайский и селение Дроздовка. В 1938 г. село Йоканьга было переименовано в Гремиху, по названию ручья, вытекавшего из Ромбозера. Расцвет поселка начался с 1940 г. когда для защиты коммуникаций на подходе к Белому морю в этих местах решили создать базу СФ.
Первые строители прибыли в Гремиху уже в мае, а осенью пришли первые корабли первого Северного пограничного отряда.
22 июня 1941 года командующий Северным флотом А.Г.Головко подписал приказ о создании Йоканьгской Военно-морской базы (ЙВМБ). Организационно она входила в состав Беломорской флотилии. Первым командиром базы был назначен капитан 2 ранга А.Н.Дианов. В состав базы первоначально вошли 4 сторожевикa – «Жемчуг», «Рубин», «Бриллиант», «Сапфир»; дивизион сторожевых кораблей из судов рыболовецкого флота и дивизион сторожевых катеров. С моря базу прикрывали подводные лодки Щ-403 - (командир капитан-лейтенант Коваленко С.И.) и Щ-404 - (командир капитан-лейтенант Иванов В.А.). 23 июня 1941г. приказом командующего Северным флотом №-00273 организована Йоканьгская военно-морская база (ИВМБ). Щ - это Щука.
В состав ИВМБ входили и находились в оперативном подчинении: Штаб ИВМБ и отдел политпропаганды;. Управление военного порта и охрана рейда; Участок СНиС; Пожарная охрана; КЭЧ 3-го разряда; Санитарное отделение с базовым лазаретом; 14-я местная стрелковая рота; Дивизион сторожевых кораблей типа «ПСК»; 1-й отряд пограничных судов и ВМПС; 11 полевая батарея - 2 х 152 мм; 7 полевая батарея 4 х 76 мм; 2 мотострелковый батальон 995 полка 14 армии; Средства ПВО: - 946 зенитная батарея (4 х 75 мм); - 223 зенитная батарея (4 х 45 мм); - пулеметные точки; 70 отдельный арт. дивизион: 8 батарея (4х130 мм); 945 батарея (4х76 мм); Гидроучасток. Первым командиром ИВМБ был назначен капитан 2 ранга ДИАНОВ Александр Иванович, начальником штаба - капитан 2 ранга ВИНОГРАДОВ Александр Иванович, комиссаром - батальонный комиссар ГУДОВСКИЙ Михаил Константинович.
24 июня 1941 г. по приказу командующего Северным флотом для охраны горла Белого моря от проникновения кораблей и подводных лодок противника в Йоканьгу был перебазирован отряд пограничных кораблей: СКР-24 «Айсберг», CKP-27 «Жемчуг», CKP-28 «Рубин», CKP-29 «Бриллиант», CKP-30 «Сапфир», В распоряжение командира Йоканьгской ВМБ были переданы (на 4 месяца) ПЛ 3-го дивизиона бригады подводных лодок базы г. Полярный: «Щ-403» под командованием капитан-лейтенантов Коваленко С.И. и «Щ-404» под командованием Иванова В.А. Была сформирована 14 местная стрелковая рота (позднее преобразована в караульную роту).
С июня 1941 года по апрель 1942 года база пополнилась: 3-й ДСКР в составе пяти кораблей типа РТ; 4-й ДСКР в составе десяти кораблей типа «Мотобот»; 5-й ДСКР в составе трех кораблей типа БРЩ; 2 катера МО-4; Плавбаза «Двина»; 70-й ОАД в составе 4-х батарей; 245-й ОАД в составе 4-х батарей.
Корабли бросали якоря на рейде, потому что не было ни пирсов, ни причалов, ни жилья, ни электричества. Для строительства был выделен 170-й отдельный инженерно-строительный батальон под командованием майора Никольского, силами которого и были отстроены основные военные объекты того времени. Но на первом месте стояли, прежде всего, боевые задачи. Сначала - несение дозорной службы на пути движения судов от м. Святой Нос до м. Канин Нос. А с конца 1941 г. добавились - встреча и сопровождение конвоев в своей зоне. За годы войны суда Йоканьгской ВМБ сопроводили 700 транспортов (а вместе с внутренними коммуникациями - около 1800) и доставили более 2 млн. тонн груза. Местное население Гремихи внесло немалый вклад в борьбу с немецкими агресорами. В первые же дни войны была создана рота народного ополчения. Саамы становились бойцами оленетранспортных отрядов. Бойцы на оленьих упряжках доставляли к линии фронта боеприпасы, горючее, продовольствие, эвакуировали раненых.
Закончилась война, разрушившая привычный уклад и налаженный быт. Над восстановлением хозяйства жители Гремихи трудились с большим напряжением сил. Спустя всего несколько лет после войны строятся первые каменные дома. В 1954 г. создается новая каменная школа, а затем Дом культуры, здание райкома и райисполкома, комбинат бытового обслуживания, больничный городок.
С июня 1956 г. в Йоканьгу стали прибывать новые военные корабли. Среди них две подводные лодки, плавбаза «Аксай» и плавмастерская ПМ-130.
В августе 1957 г. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР село Гремиха было отнесено к категории рабочих поселков. В конце 50-х годов Йоканьгскую ВМБ прибыла подводная лодка С-51, прославившаяся в годы Великой Отечественной морскими победами; за которые она стала "Краснознаменной", а ее командиру Кучеренко И.Ф. присвоили звание "Героя Советского Союза". После вывода С-51 из боевого состава, ее корпус был установлен на постаменте в мкр. Островной, как олицетворение боевого подвига подводников в годы войны.
На рубеже 60-х началась эра атомного флота. Пионерам стала подводная лодка ВМФ США «Наутилус» вышедшая 17.07.1955 г. в море для ходовых испытаний. Первенцем советских атомоходов стала К-3, на которой 01.07.1958 г. был поднят флаг ВМФ СССР; командиром был назначен капитан 1 ранга Л.Г.Осипенко. А после окончания всех испытаний в конце 1959 г. К-3 прибыла в Йоканьгскую ВМБ. Вслед за ней пришли еще 7 лодок, после чего было создано первое в нашей стране объединение подводных лодок под командованием контр-адмирала А.И.Петелина. С 11 по 17 июля 1962 г., выполняя спецзадание правительства, К-3 впервые в истории советского мореплавания совершила Арктический переход с пересечением точки Северного полюса. Командиром К-3 к тому времени был уже капитан 2 ранга Жильцов Л.М. Возглавляющему переход контр-адмиралу Петелину А.И., капитанам 2 ранга Жильцову Л.М. и Тимофееву Р.А. были присвоены звания "Герой Советского Союза", а личный состав атомохода был награжден орденами и медалями.
В октябре 1962 г. К-3 получила имя "Ленинский комсомол" в память одноименной лодки, не вернувшейся с боевого задания в июле 1943 г., построенной в годы Великой Отечественной войны на средства советской молодежи.
В феврале-марте 1966 г. атомные лодки базы совершили первое в мире групповое плавание вокруг света, пройдя 25 тысяч миль. Возглавлял группу контр-адмирал Сорокин А.И. В 1967 г. в базу начали прибывать атомные лодки 2-го поколения. В том же году базу посетила Правительственная комиссия во главе с Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И.Брежневым. В результате этого визита значительно увеличиваются ассигнования на строительство, начинает бурно расширяться поселок Островной. К концу 60-х строители сдают Дом офицеров, школу, госпиталь, станцию «Орбита». ВМБ должна была стать крупнейшей на Северном флоте. Один из самых трагических эпизодов в истории Краснознаменного Северного флота связан с АПЛ "К-8", погибшей в ночь с 11 на 12 апреля 1970 г. в водах Бискайского залива у берегов Испании.
Добраться до базы, можно было только пассажирскими теплоходами из Мурманска и Архангельска. Их в 70-х-80-х годах было четыре судна заграничной постройки: ветеран "Вацлав Воровский" и три сестры - "Алла Тарасова", "Мария Ермолова" и "Клавдия Еланская".
Ходили они по графику и ждали их прихода в базу, всегда все с нетерпением, в особенности отпускники. В летнее время, частенько возникали определенные проблемы с билетами. Приходилось довольствоваться даже и общим салоном, без каких либо удобств. Ощутить, что ты уже в отпуске, можно было, только ступив на лакированную деревянную палубу "белого теплохода", - так ласково их называли подводники и местные жители!
Приятно провести время в уютном корабельном ресторане, а затем весело потанцевать в музыкальном салоне, либо просто посидеть в мягких, удобных креслах и спокойно послушать музыку, слегка вздремнув при этом. А можно было долгое время заворожено любоваться ровным и длинным, кильватерным следом, оставляемым за кормой теплохода. Бирюзовые, пенные волны от винтов, по мере удаления от кормы становятся все темнее и темнее, растворяясь и сливаясь с общим фоном моря на линии горизонта. Вода притягивает, и успокаивает!
Ах, белый теплоход, гудка тревожный бас,
Крик чаек за кормой, сиянье синих глаз!
Ах, белый теплоход, бегущая вода,
Уносишь ты меня,- скажи куда?
До конца 80-х годов атомоходы Йоканьгской ВМБ активно бороздили студеные воды Северной Атлантики и теплые Средиземного моря. Но политические и экономические процессы, происходившие в стране и затронувшие все сферы жизни самым прискорбным образом, коснулись обороноспособности страны и тяжело отразились на состоянии Северного флота в целом, и Йоканьгской ВМБ в частности. С начала 90-х годов атомоходы, из-за нехватки средств, все реже и реже выходят на боевые службы.
С 1992 года начинается закат Гремихи как военно-морской базы, даже, не смотря на создание Закрытого административно-территориального образования (ЗАТО) Островной.
Наиболее боеспособные экипажи и лодки уходят в другие базы. Огромное количество опытных офицером и мичманов сокращаются. С 1 декабря 1995 года Йоканьгская Военно-морская база, становиться Йоканьгским районом базирования, в этом качестве она пока и пребывает. Везде разруха, как после войны.
В 2008 году я последний раз посетил Йоканьгу и Островной, выходя в рейс на тх «Клавдия Еланская». То, что в 70-80-х годах было славой Северного флота, выглядело наподобие Сталинграда 1942 года. Меня поразила разруха и запустение. Дома с пустыми глазницами окон и дверей, грязь, заросли травы, горы мусора и остатки ржавеющего металла. Грустно стало на душе от бесхозяйственности руководства и собственного бессилия что-либо сделать. А каково было видеть все это военным и морякам?!
А вот в ноябре 2014 года я узнал, что на главу администрации поселка Островной Роздину В.М. заведено уголовное дело за хищение более 140 миллионов рублей из нищего бюджета поселка, в котором проживало чуть более 1500 человек. А ведь Веру Михайловну я очень хорошо знал и неоднократно с ней встречался. Приятная, симпатичная и милая женщина, которая руководила поселком многие годы. Никогда бы не подумал, что такие милые и приятные женщины могут так бессовестно воровать у своего же народа. Оказывается могут! Да еще как могут! Пример этому задавали такие же милые и приятные женщины как Васильева – любовница министра оборону Анатолия Сердюкова. Но, на этом уровне воровали уже не миллионами, а миллиардами!
С Гремихой я ведь познакомился еще в 1966 году, когда прибыл в Мурманское морское пароходство на годичную практику в должности матроса и был связан с ней до момента ухода на пенсию 1 января 2009 г., т.е. связан был с ЙВМБ в течение почти 43 лет. Видел расцвет самой секретной военно-морской базы Севера, а также ее упадок и развал. Был знаком со многими известными адмиралами, которые впоследствии возглавляли ВМФ СССР и России. В лучшие времена (семидесятые годы) в Гремихе общая численность населения доходила почти до 40 тысяч человек, а число адмиральских должностей равнялась 14-15. Были вложены в строительство Иоканьгской базы многие миллиарды рублей, и все это, в начале 90-х, было брошено, разворовано, растерзано и уничтожено. Больно было видеть, как крушили и разваливали одну из лучших ВМБ Севера. Все это проходило на моих глазах.
Сейчас в Гремихе нет уже никакой базы ВМФ, все разрушено и развалено. Обитает около двух тысяч гражданских и военных лиц, которые борются за свое существование и стараются выжить любыми путями. Кое-кто на этой разрухе нажил свои «честно заработанные» миллионы. Ведь оставлено было только одного ценного цветного металла многие тысячи тонн, а сколько техники брошенной – не сосчитать… Так было всегда в России. Сначала разрушить все до основания, а затем вкладывать усилия и деньги в восстановление того, что можно было бы по-умному, сохранить. Сегодня для меня одна радость заключается в том, что мой лайнер - «Клавдия Еланская» сохранился в Мурманском пароходстве только благодаря тому, что Гремиха еще как-то существует. А добраться до Гремихи можно лишь морским путем…
1 июля 1966 года, я с группой курсантов третьего курса ЛМУ, прибыл в Мурманск на годичную практику в Мурманское морское пароходство. Визы у меня не было, и направили меня матросом 2 класса на пароход "Илья Репин" - бывшую личную яхту Германа Геринга. Судно было пассажирским и ходило на местных линиях: Мурманск - Озерко и Мурманск - Иоканьга. Вот тогда я познакомился впервые с легендарной Гремихой.
За многие годы пребывания в Мурманской области мне посчастливилось побывать во многих местах, и я смог убедиться, что этот суровый, но красивый край – форпост самого современного в стране и важного в стратегическом отношении Северного флота. Сразу за Мурманском начиналась запретная зона: всё побережье Кольского полуострова – начиная на западе от границы с Норвегией (военно-морская база Печенга, полуостров Рыбачий), далее от Кольского залива, с его многочисленными удобными закрытыми бухтами, и по всему побережью Баренцева моря на восток, где оно плавно переходит в Белое море, - всё было наполнено многочисленными гарнизонами и базами Северного флота, с массой надводных и подводных кораблей, морской авиацией, многочисленными вспомогательными службами Флота.
Какой была жизнь в Гремихе подробно и толкова описал в своих воспоминаниях Виктор Кутуркин: "И вот теперь я в Гремихе. Сначала нас отвели в столовую, затем в баню. Переодели, попытался подогнать форму, вроде удалось. Потом таскали кровати в огромный барак, в котором расположился карантин. Здесь нам предстояло провести две недели и пройти курс молодого бойца. Мы должны были заменить отслуживших три года ленинградцев. Ракетные дивизионы полка размещались на острове Витте, еще один на полуострове Святой Нос и третий в сопках. Мы, новобранцы, были отделены от других солдат, но при удобном случае интересовались предстоящей службой. Нас пугали возможным распределением на мыс Святой Нос, где были самые тяжелые условия. Не лучше были рассказы о острове Витте. Расположенные там ракетные части, дивизионы, были изолированы от "центральной усадьбы", и сообщение с центром осуществлялось посредством полкового катера с экипажем из 4-х матросов. Из-за сильного ветра и волнения на море сообщение с Витте и Святым Носом часто нарушалось, так как катер не мог выйти в море. А пройти на нем 20 километров до Святого Носа по открытой воде одноименного залива было не безопасно.
Быстро пролетели две недели карантина и нас распределили по подразделениям. Когда назвали мою фамилию, и я вошел в кабинет главного инженера полка майора Михайлова, там уже находился начальник политотдела подполковник Липчанский. Я был определен в клуб кинорадиомехаником. Основную роль сыграл кинотехникум, который окончил год назад. Служить мне предстояло в хозяйственном взводе.
Знаю, что при слове "хозвзвод", кое-кто позволит себе скептическую улыбку. Мол, службы так и не видел. Но служба в заполярной Гремихе имеет свои особенности. Полк ПВО расположен в сопках и оторван от цивилизации, поэтому обеспечение теплом, водой и всем необходимым для нормальной жизни нескольких сотен военнослужащих, является прерогативой заместителя командира полка по тылу. В хозвзводе собраны представители многих профессий, и это солдаты срочной службы. Кое-кто смог до службы освоить профессию, а желающие могли быть отправлены на учебу /обычно 6 месяцев/ и выучиться на повара.
Никто не завидовал кочегарам, в любую погоду вынужденным отбивать ломом и возить тяжеленные тачки с углем к котлам. Или поварам, просыпающимся задолго до подъема, чтобы приготовить завтрак. Была у нас и свиноферма, на которой безраздельно хозяйничал литовец Диебилис. Не думаю, что кто – либо из молодых ребят захотел бы отбарабанить три года в свинарнике! Были в штате и писари, почтальон - художник, два кинорадиомеханика, ответственный за спортзал, два фельдшера, инструктор по комсомолу. Экипаж полкового катера также состоял из срочников. Не могу забыть полкового сапожника Зубова – всеобщего любимца. За время службы ему два раза присваивали звание сержанта и оба раза лишали за пристрастие к алкоголю. Но сапожник был "от бога". Всегда ходил в идеально начищенных офицерских хромовых сапогах, вызывая зависть у носивших "кирзачи" срочников. Откуда он брал выпивку оставалось военной тайной.
Полк располагался в пяти километрах от Гремихи. Два раза в неделю к одному из причалов базы приходил рейсовый теплоход, следовавший по маршруту Мурманск-Архангельск. Так осуществлялась связь с Большой землей. Списанного "Илью Репина" вскоре заменил современный белоснежный красавец теплоход "Вацлав Воровский". Пройти на нем было мечтой любого из нас.
Из полка в Гремиху несколько раз в день отправлялся автобус. Свободные от службы офицеры, сверхсрочники и их жены могли прогуляться по магазинам. Их было всего три, универсальных, совмещающих продажу продуктов и промтоваров. Алкоголь продавался лишь в единственном специализированном магазине, вход в который контролировал патруль из дежурного офицера и двух матросов. Для солдат срочной службы увольнений в Гремиху не было. Мне и моем напарнику Юре Илюйкину приходилось каждый день кататься за фильмами на кинобазу, поэтому нам был выписан пропуск. Точно такой же был и у полкового почтальона Гены Александрова. Ежедневно мы крутили по несколько киносеансов для разных смен стоящих на дежурстве, а также отдельно для офицеров и их семей. В наши обязанности входило дежурство в радиоузле и обеспечение трансляции во всех помещениях, уборка клуба и ремонт кресел. В воскресенье кино приходилось крутить с утра до вечера. В моем ведении находилась и фотолаборатория.
Не могу не рассказать, каким неожиданным событием явилось для нас, новобранцев, заседание выездного военного суда. Незадолго до нашего прибытия в части случился пожар. Сгорел магазин, и расследование этого ЧП никаких результатов не дало. И все бы сошло с рук тем, кто это совершил, но позже, во время игры в карты, один из солдатиков поставил на кон часы из ассортимента сгоревшего магазина. И вскоре, тайное стало явным. Ребята получили реальные сроки в дисциплинарном батальоне.
Во время службы я смог увидеть и убедиться в том, какое значение в Советской Армии придавалось агитации, пропаганде и политической подготовке. Работала целая система воспитания через комсомольские и партийные органы. Обратите внимание на штат полкового политотдела :начальник политотдела – подполковник, зам нач-майор, два пропагандиста-майоры, в каждом из дивизионов свои замы командиров по политчасти-майоры, нач клуба-капитан, помощник н-ка политотдела по комсомолу-капитан, инструктор политотдела по комсомолу- сержант. А еще в каждом подразделении есть партбюро и секретари партийной и комсомольских организаций. Регулярно проводились собрания, занятия, лекции, беседы. Катались в командировки на конференции корпуса в Североморск и армии в Архангельск. Регулярно осуществлялся прием в члены КПСС. Поэтому моя служба в клубе проходила в постоянном контакте с политработниками и неудивительно, что через два года я стал кандидатом в члены КПСС. Но это будет не скоро. А пока потянулись дни армейской службы. Я также ходил в наряды на кухню и перегружал уголь с сухогруза в полковые грузовики, когда делались запасы топлива на весь год. Участвовал в спортивных соревнованиях и художественной самодеятельности, разбирал карабин Симонова и изучал Уставы армейской службы, ходил в наряды.
Разнообразие вносили командировки. В те годы повсеместно проводилась процедура замены комсомольских билетов. Мне предстояло сфотографировать всех комсомольцев на новые документы. С этой целью мне не раз пришлось побывать на острове Витте и мысе Святой Нос. Наиболее трудные условия были на Святом Носу. Не забываемой осталась в памяти поездка зимой на гусеничном тягаче. Море штормило несколько дней, и руководство приняло решение ехать по заснеженной тундре. С ревом, грохотом и лязгая гусеницами, мчалась машина несколько десятков километров по зимнику. Жесткая подвеска заставила ощущать неровности пути "всеми фибрами души". Нас неимоверно трясло, от грохота закладывало уши, машина вскарабкивалась на сопки и преодолевала замерзшие ручьи. Первые пятнадцать минут хотелось выскочить из кузова и бежать, куда глаза глядят. Но, когда путешествие закончилось, я уставший, обалделый и оглохший долго не мог придти в себя. Как же радовались солдаты и офицеры, когда мы привезли письма, посылки, кинофильмы!
Совсем по-другому выглядела та же командировка в теплый летний день по спокойному морю. С борта катера открывались замечательные виды сурового скалистого берега. Обрывы и скалы, отсутствие растительности и суровое море без конца и края. На обратном пути команда остановила катер, и мы ловили треску. Не знаю, как можно назвать этот способ ловли, но заключался он в следующем:
Толстая леска привязывалась к надраенной до блеска латунной или медной трубке, на конце которой были припаяны рыболовные крючки большого размера. Эта трубка опускалась в воду, и рыбак начинал ее дергать вверх и бросать вниз. Треска подплывала к блестящей трубке, крутилась вокруг нее и, в этот момент, крючок цеплял рыбу. Думаю, что это варварский способ ловли, но через некоторое время мы наловили несколько килограммов трески. Создавалось впечатление, что под катером гуляет большой косяк рыбы. Надо сказать, что в магазинах на побережье Баренцева моря не переводились консервы, дефицитной печени трески, и стоили эти банки сущие копейки. Такая ловля трески называлась "на дурака".
В те годы о службе ракетчиков Заполярья писала наша армейская газета "Часовой севера". Однажды я послал в редакцию несколько фотографий, запечатлевших боевую работу моих товарищей. Получил письмо от корреспондента газеты, в котором мне предложили присылать фотографии и заметки о нашей части. Так я стал внештатным корреспондентом. Некоторые экземпляры газеты с моими заметками храню до сих пор.
Гремиха, или как ее еще называли наши предки-поморы Иоканьга, во все годы отличалась суровым климатом. Отсюда, когда-то в старину, уходили русские парусные суда на Шпицберген. Здесь начинался знаменитый путь на Грумант. У Святого Носа соединяются течения Баренцева и Северного морей, закипают в борьбе, и место считалось в старину гиблым. Много судов затонуло в этих водах. О русских поморах бороздящих Баренцево и Белое моря я узнал из кинофильма "Море студеное".
Природа русского севера очень красивая. Сопки, мох, камни, карликовые березы, ягоды и множество грибов. Такого количества грибов я не встречал в дальнейшем нигде. Часто, отварив картошки с белыми грибами, мы устраивали застолья в котельной, запивая это кушанье компотом. А также пробовали варить варенье из черники, но покупать сахар было непросто, так как могло возникнуть подозрение, что настаиваем брагу. Не раз полярная ночь озарялась сполохами северного сияния. Застыв от красоты, я наблюдал эту "музыку в небе". Оно мечется, переливается, меняет цвет, направление, размеры. Уникальное и удивительное зрелище!
Ракетные дивизионы полка несли боевое дежурство и находились в боевой готовности. Расчеты, готовившие ракету к пуску, постоянно тренировались и отрабатывали нормативы. Самолеты НАТО, базирующиеся на аэродромах Норвегии, часто подлетали к нашим границам, и тогда объявлялась готовность, составляющая минуты. Каждый из дивизионов отправлялся на учебные стрельбы в Капустин Яр, расположенный на юге нашей страны. Тогда в Североморске формировался эшелон, и ракетчики уезжали в командировку на месяц. Если учения получали отличную оценку, то многие ребята награждались отпуском.
В военной части было не так уж много возможностей для проведения свободного времени. Увольнений не было, ведь Гремиха представляла собой закрытую для гражданского населения территорию, поэтому оставалось кино, книги, занятия художественной самодеятельностью и спортом. Не отличалась разнообразием жизнь офицеров, сверхсрочников и членов их семей. Не просто переносили оторванность от внешнего мира молодые жены офицеров. Отсутствие какой-либо работы в полку, неумение занять себя, приводило к плачевным результатам. Так молодая жена одного старшего лейтенанта влюбилась в фельдшера. Этому сержанту срочной службы было уже 24 года. Дело дошло до развода и сержант, демобилизовавшись, повез девушку к себе на родину".
Иоканьга – бывшая царская тюрьма, c 1941 года - база подводных лодок Гремиха. Климат ужасный c сильными ветрами, поэтому ее называли "краем летающих собак". Отсюда много раз выходили наши подводные суда в самые разные точки Мирового океана и наводили страх и ужас на военных в странах НАТО. В 1991 году финансирование базы прекратилось. В настоящее время это хранилище ядерных отходов. Сегодня здесь проживает около двух тысяч человек, а когда-то было около 40 тысяч. Гремиха ныне – это советская Атлантида. Один из исчезнувших островов распавшегося СССР.
В апреле 1966 года в Гремихе была сформирована 17-я дивизия подводных лодок (проекта 627а). После окончания ЛМУ в марте 1968 года я сам попросился на Север – в Мурманское морское пароходство. И снова я был направлен на должность 3-го штурмана, уже знакомого мне парохода "Илья Репин". До сентября 1968 года я часто бывал в Гремихе, когда судно работало на линии Мурманск – Архангельск. Заходов было в рейсе очень много, но к причалу швартовались лишь в Мурманске, Гремихе и в Архангельске. Остальные портопункты обслуживались на рейдах.
Немного позже в Гремиху была перебазирована сформированная ранее в губе Сайда 41-я дивизия. В августе 1970 года подводные лодки проекта 641б были переданы из 161-й бригады 4-й эскадры подводных лодок, базировавших в городе Полярный, в состав 162-й бригады подводных лодок Йоканьгской военно-морской базы с базированием в поселке Гремиха. Новое место базирования вполне соответствовало расхожей шутке: "Гремиха - чудная планета: 12 месяцев зима, остальное – лето". Но база сама по себе была хороша своей автономностью и наличием собственных полигонов боевой подготовки.
Йоканьгская ВМБ с начала 70-х годов получила новую жизнь. Толчком к развитию ВМБ был визит в Гремиху большой группы военных во главе с Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И.Брежневым в 1967 году. Не успевали строить жилье для вновь прибывающих моряков, офицеров и их семей. В 1970 году была очень суровая зима. Замерз трубопровод, подающий пресную воду на пирсы. На камбузах лодок готовили пищу на воде из растопленного снега. В казармах, как когда-то в блокадном Ленинграде, стояли "буржуйки", сделанные из бочек, где раньше хранилось топливо. Мороз доходил до минус 40 градусов по Цельсию. Замерз весь рейд. И только один пограничный ледокольный буксир «Пурга» мог кое-как двигаться среди льда на рейде. И вот в такой непростой обстановке обустройства моряков на новом месте поступил приказ командования о подготовке лодок к очередной боевой службе. Необходимо было готовить к выходу в море сразу шесть подводных лодок. И надо сказать, что в таких суровых условиях, база выполнила задание с честью. 25 февраля 1970 года все лодки начали движение с выходом на рубеж – мыс Нордкап – остров Медвежий.
Пассажирские суда ММП тоже вносили в это дело свой вклад, доставляя в Гремиху самих моряков подводных лодок с мест отдыха, продукты питания, техническое имущество и многое другое, так необходимое подводникам. Так было, когда я работал на восточной линии на пароходе "Илья Репин" и тх "Петродворец" Позже, когда я работал уже старшим помощником капитана грузопассажирского теплохода "Акоп Акопян", в 1974 году, на базе этих двух дивизий в Гремихе была создана 11-я флотилия подводных лодок. Первым командующим 11-й флотилии был назначен контр-адмирал Ю.А.Кузнецов, а начальником штаба – контр-адмирал В.К.Коробов, с которым я был лично хорошо знаком.
22 декабря 1959 года – Мурманскому морскому пароходству был передан четырехпалубный пассажирский лайнер "Вацлав Воровский".
В 1958-1964 годах в Германской Демократической Республике для СССР была построена серия грузопассажирских судов типа "Михаил Калинин" (всего 19 единиц), которые были направлены в различные регионы страны. Теплоход "Вацлав Воровский" был пятым в этой серии. На протяжении почти 30 лет он оставался самым крупным на Севере по размерам, тоннажу и пассажировместимости судном.
Основной его работой были рейсы между Мурманском и Йоканьгой, в летний период теплоход ходил до Архангельска. Вот как рассказывал об этом один из очевидцев: «Двести с небольшим миль до Мурманска жителям древнего поселка Йоканьга, расположенного в Святоносском заливе Баренцева моря можно было преодолеть исключительно морским путем. С этой целью по маршруту десятилетиями исправно курсировало несколько небольших пароходов, среди которых "Клавдия Еланская" и «Вацлав Воровский». Их прибытия жители Гремихи ждали с особым трепетом. Помимо пассажиров они доставлял в забытый богом гарнизон свежее пиво и прочие раритеты». Со вступлением в строй "Воровского" в пассажирских перевозках на Восточном Мурмане наступила новая эра. Житель Гремихи тех лет Владимир Иванович Дреголюк вспоминал: "Его появление было огромной радостью. Мы все ходили на третий причал, рассматривали и любовались красавцем! А на борту! Восхищению не было предела - кругом ковры, шикарные каюты. "Воровский" сменил "Репина". Плыть на «Репине» было сущим мучением, пароход болтало невероятно. Мы с отцом на "Репине" заходили в 3-й класс. Люди (пассажиры) спали в гамаках из брезента, подвязанных к потолку".
Кроме того, "Воровский" совершил несколько рейсов на Кубу, в район Джорджес-банки. Но прежде всего он вошел в историю как первооткрыватель круизной арктической линии. "Вацлав Воровский" стал первым в мире судном, совершавшим с 5 сентября 1966 года трансарктические круизы по маршруту Мурманск — остров Хейса — Диксон — Дудинка — Норильск — остров Вайгач — Соловецкие острова — порт Архангельск — Мурманск. Молва об арктических круизах моментально распространилась по всему Советскому Союзу. Очередь желающих посетить заповедные районы Арктики растягивалась на годы вперед. Тем более, что по стоимости путевки в эти круизы были вполне доступны. Круизные рейсы вовсе не были простыми, а однажды, как вспоминал 5 февраля 2008 года на страницах "Мурманского вестника" бывший капитан-дублер теплохода Вячеслав Кисляков, Арктика с ее сурово-капризным норовом… выдала "Вацлаву Воровскому" такой сюрприз, какого не было до этого сорок лет. Весной 1979 года Баренцево море было сплошь забито льдами. На переходе от Новой Земли до Харловки "Вацлав Воровский" еле вырвался из ледового плена, и с 19 апреля по май судно не ходило в Йоканьгу. Даже белые медведи обнаглели и заявились на остров Харлов, чтобы заняться грабежом местных поселенцев. По специальному разрешению троих мишек пришлось отстрелить».
В 1973 году "Воровский" был модернизирован с учетом специфики работы в Заполярье. Бессменным капитаном теплохода на протяжении 25 лет, с 1960 по 1985 год, был Михаил Гансович Каск. С 1984 по 1988 год судно эксплуатировалось Миннефтегазстроем. После вывода из эксплуатации планировалось превратить его в отель, однако, находясь в отстое, "Воровский" неоднократно горел и пришел в непригодное состояние. Ныне теплоход находится в Выборгском заливе, на камнях недалеко от острова Змеиный, в полузатопленном состоянии.
Кстати. Одно время на "Воровском" работал известный писатель Виктор Конецкий. Сначала он попал на теплоход в качестве журналиста, описывавшего арктический круиз, а затем устроился помощником капитана. О том, как это произошло Конецкий, с присущим ему юмором, писал: "В Мурманске я задержался на теплоходе, ремонтируя чемодан. Пришел капитан. О нем коллеги писали: "Молод, держится просто, по-настоящему интеллигентен, серьезно начитан, и есть в нем обаяние подлинной морской косточки. Никто никогда не видел капитана поднимающимся по трапу с рукой на поручнях". Коллегам, конечно, невдомек, что за трап на судне надо держаться обязательно. Дело не в твоей собственной шее. Ее, если хочешь, можешь ломать; но, падая, ты угробишь другого, который шею ломать не хочет. И еще интересно: чем подлинная морская косточка отличается от липовой?
— Слушай, паренек, брось дурить, не уезжай, — сказал капитан. — Что тебе делать дома? Совсем ты разложился — из койки не вылезаешь! Пора тебе встряхнуться... Диплом штурманский с тобой?
— А что ты, паренек, предлагаешь? — спросил я. Капитан был на год меня моложе. Мы еще были тезки. — Надо ехать, отчет писать для "Литературки". Я им восемьдесят пять рублей должен. У них главбух такой волосан, что душу вывернет.
— Мы через недельку снимаемся к самому Нью-Йорку, на Джорджес-банку. Рыбаков повезем, подменные экипажи на траулеры, — сказал капитан и скривился: у него болел гастритный живот. — Четвертый штурман в отгул выходных дней идет. Сдавай техминимум, проходи медкомиссию. Визы не надо — без заходов идем... Никакой главбух тебя в океане не поймает...
— Рано или поздно возвращаться надо... — сопротивлялся я. — Коллеги уже материалы сдали и гонорар получили...
— Плюнь ты на материалы. Смотри! — И он показал мне известную газету, где была заметка о нашем путешествии и фотография теплохода. На борту явственно виднелась надпись: "Вацлав Воровский".
— Наш это теплоход или нет, а, паренек? — спросил капитан.Я разглядывал долго, чувствуя подвох, но сказал: — Да. — Нет, — грустно сказал капитан. — Это однотипное судно, здесь ты прав. Только не "Воровский". Видишь носовой штаг?
— Ну? — А у "Воровского" штага нет. Я как приехал в ГДР судно принимать, так сразу штаг срубил — вид портит... Туфта эта фотография. — И капитан вздохнул, потер живот. Ему почему-то хотелось видеть в газете именно свое, настоящее судно.
На душе было пасмурно, ибо статья не получилась. Да и может ли получиться статья о неуважении к самому себе? И я сказал: — Есть, товарищ капитан! Мне только надо повторить "Правила по предупреждению столкновения судов в море".
В 1979 году я работал дублером капитана на самом крупном пассажирском лайнере ММП – теплоходе "Вацлав Воровский", который всегда был загружен пассажирами «под завязку». Расписание было составлено так, что практически чуть ли не каждый день на Гремиху ходили пассажирские суда – "Клавдия Еланская", "Алла Тарасова", "Мария Ермолова", а мест для пассажиров все равно не хватало. Вот такой была Гремиха в 70-е и 80-е годы. Мне было приятно получить награду из рук одного из последних командующих Йоканьгской ВМБ - капитана первого ранга Купченко – медаль "За заслуги в развитии подводных сил России". Полагаю, что здесь был учтен и мой небольшой личный вклад в деле укрепления подводной мощи СССР и России.
ОСОБЕННОСТИ МЕСТНОЙ ОХОТЫ.(из воспоминаний гремиханца):
"Неотъемлемый атрибут местных баз это сплошные сопки и бескрайняя тундра, девять месяцев в году белые от снега. Где в летнее время иногда, далеко в тундре, встречаются местные коренные жители - лопари, пасущие большущие стада оленей. Прикольно ездить к ним на охоту. Мой хороший товарищ по службе, земляк из Брянска мичман Саша Лапонов частенько рассказывал о заполярном своеобразном сафари на местных оленей. Мясо у них довольно вкусное и экологически очень чистое, по этой причине оно уходило и продолжает уходить в основном на экспорт, для качественного откорма нашего вероятного противника. Даже нас, местных подводников, никогда не баловали олениной.
Да так оно и есть – тундра, да и Север вообще стерильный край, с напрочь вымороженными, вредными микробами и всяческими, нехорошими вирусами. За пять лет службы я не болел ни разу даже пресловутым насморком. Не говоря уже о модных нынче вирусных инфекциях. Да там вообще редко кто болеет, по крайней мере, простудными делами, а вот, легендарный гемморой, совсем другое дело, многие подводники им мучались, да и мучаются до сих пор, он не насморк, сам не проходит!
Так вот, выезжали охотники на "ГТСке" (гусеничном транспортере), километров за пятьдесят. В совсем дикую тундру, к пастухам – оленеводам, которые пасли стада колхозных оленей. Именно так, там тоже были так называемые, оленеводческие колхозы.
Аборигены - лопари не очень любили и жаловали заезжих охотников, но очень уж уважали чистый спирт. На просьбу подстрелить оленя, они всегда отвечали отказом, оленя - колхозная говорят,– оленя стрелять нельзя, оленя подсчитан. Никак нельзя! Какой на хрен подсчитаны, их там тысячи, кто бы их считал в дикой тундре? Но стоило налить полный до краев стакан спирта, и поднести к их носу. Они сразу смягчались, кряхтели, переминаясь с ноги на ногу, и трясущимися от вожделения руками выхватывали стакан из рук.
Пьют они оригинально, медленно, маленькими глотками и, совсем не запивая, и не закусывая, потому, что не успевают этого сделать. Допив до дна, глаза у них округляются и закатываются, дыхание практически прекращается и они попросту падают на землю, и уходят в полную отключку на несколько часов. В первый раз, охотники испугались всерьез, думали, что все кранты, убили "чукчей" спиртоганом, но через три часа они приходили в чувства и просили очередную дозу.
Оказывается, что у народов Севера, нет обычного для нас иммунитета на алкоголь. А по сему даже наказание какое-то предусматривалось за спаивание местных жителей. И пока пастухи были в нирване, они отстреливали оленя, закидывали в гусеничный геологический транспортер, и уже спокойно ждали пробуждения лопарей, попивая "огненную воду". Очнувшись, пастух хватал карабин и практически не целясь, довольно легко и сноровисто валил еще одного оленя! Это говорит,- вам подарок от колхоза! Затем им наливали опохмелиться, они опять впадали в обморочное состояние. А охотники с трофеями спокойно уезжали на базу. И никто не был в накладе. Все чинно и вполне благородно!
ЗДЕСЬ ВАМ НЕ РАВНИНЫ,- ЗДЕСЬ КЛИМАТ ИНОЙ...
Зима здесь заканчивается в мае, а начинается уже в конце августа. Весны и осени, особенно Гремихе, практически не бывает. Переход с холода на тепло и наоборот, происходит очень быстро и незаметно. А по сему, главной достопримечательностью, и отнюдь не достоинством Гремихи, являются постоянные штормовые ветра, которые затихают, и успокаиваются, лишь, с приходом быстротечного, полярного лета.
Виной всему встреча, точнее столкновение, на траверзе Гремихи, в районе мыса Святой Нос, двух контрастных течений. Теплого ответвления Мурманского Гольфстрима из Баренцева моря и холодного приливно-отливного Беломорского. В результате, на стыке двух течений образуются мощные и опасные, для малых судов водовороты и бурлящие, коварные высокие волны, в месте слияния, изменяется даже цвет воды. Создается впечатление, что вода с шипением кипит. Это природное явление называется Святоносский сулой.
По этой природной особенности. А также своей открытости и не защищенности природными препятствиями, на многие сотни километров, со стороны тундры и Северного Ледовитого океана. Здесь и дуют штормовые ветра до 120 дней в году, из них от 20 до 30 дней шквальные, с объявлением тревоги для плавсостава. В такие дни прекращается движение автотранспорта между поселками Островной и Гремихой.
Был случай, когда местный рейсовый автобус "ЛАЗ", сильным, боковым порывом ветра, запросто сбросило с дороги. Детей, в такие дни, без сопровождения взрослых не отпускают в школу.Но жизнь в поселке по этой причине не останавливается, люди в черных шинелях продолжают нести нелегкую службу, выходить в море на учения и длительные дальние походы. Женщины, укутанные в шубы, в горнолыжных очках, ходят по магазинам, а беззаботная детвора, как ни в чем не бывало, играет во дворах, катаясь на санках по засыпанным снегом автомобилям, и их за это никто, как не странно, не ругает?!
В Гремихе опять зима, как обычно сумрачно, холодно и ветрено. Грустное время года. Лишь изредка в тихую, морозную погоду, можно полюбоваться местной, полярной достопримечательностью - всполохами северного сияния. Иногда оно бывает даже цветным как радуга, только разноцветные полосочки более размытые и чередуются вертикально. Зрелище неописуемой красоты! Большими плавными волнами оно перетекает по звездному, ночному небу, иной раз, резко останавливаясь и неожиданно быстро удаляясь в противоположную сторону.
Смотреть и любоваться всполохами можно очень долго, одно плохо,- трезвому, холодно стоять на месте неподвижно, а когда выпьешь, тогда не до северного сияния уже. Надо нарезать круги, по пересеченной, ухабистой местности, в поисках уютного и теплого ночлега, в объятиях местной, свободной сегодня для тебя,- гремиханской гейши!
Не зря Гремиху, ласково называют "край летающих кошек", либо "жопой Кольского полуострова". В этом ироничном названии есть доля правды. Иной раз, приходится порхать и кувыркаться, под мощными воздушными потоками даже людям.
Ветер здесь не имеет направления, особенно когда идешь между домами, попутный в спину, из-за угла дома резко переходит во встречный порыв и ударяет в лицо словно молотом. Удержаться на ногах в такие моменты практически невозможно, независимо от веса и комплекции. Порой, приходится вставать на колени и на четвереньках, преодолевать трудные участки, таким не совсем красивым и непривычным способом.
Так неуютно в Гремихе только зимой, а что той зимы? - Всего лишь 9 месяцев, а остальное весна, лето и осень! Со своими незабываемыми, белыми, а правильнее будет сказать - солнечными ночами. За полярным кругом они особенно красивые и неповторимые - не такие как знаменитые и привычные для всех Питерские.
На Севере, солнце не заходит полностью, краешек светила всю ночь виден на линии горизонта. Обычно, с яркого и сочного багрово-розового заката - плавно начинается, мягкий и нежный оранжево-желтый рассвет. Зрелище, очень завораживающее и романтичное!
Когда солнце начинает садиться за линию горизонта, создается впечатление, что оно раскаленным диском опускается в море и оно вот вот, начнет закипать. А багровое отражение в воде, постепенно сужаясь, простирается до самой береговой линии, темнея, по мере удаления от солнца. И окружено все это действо, чистой, девственной природой и живой красотой, которую нужно увидеть и прочувствовать самому, хотя бы раз в жизни!
Рассказать об этом во всех красках очень трудно, но, наверное, можно? Вот только ощущения и эмоции, переполняющие тебя, буквально через край! Внутренний душевный трепет, от окружающей, безбрежной красоты тундры и мощной энергетики Севера, - передать не удастся никому и никогда! Поверьте на слово, кому еще не довелось там побывать?
Север своеобразен и по-особенному притягателен. Наверное, весь секрет таится именно в его сильных, магнитных свойствах. Не спроста же, многие естествоиспытатели и экспедиции, стремились именно в этот суровый, малоизученный и непокоренный край, зачастую, рискуя при этом, своими жизнями.
Чтобы понять и прочувствовать все прелести местной природы, нужно здесь пожить и пройти непосредственно самому, через все трудности местного бытия. Солнце зимой не появляется здесь вообще. Постоянно испытываешь ощущение сплошных сумерек. И это, очень конечно угнетает. Но в принципе с этим жить можно, мы и жили."
ЛЕТНЕЕ ИЗОБИЛИЕ И КРАСОТА ТУНДРЫ.
Лишь в апреле начинает увеличиваться день и появляться солнце. К концу мая оно приятно пригревает, уходит снег, и на первых прогретых солнцем равнинных местах, начинает зеленеть и зацветать тундра. В июле бывает уже довольно жарко, быстро созревают полярные ягоды: черника, голубика, морошка, брусника их там бесчисленное количество. Идешь по тундре, а они под ногами жалостно хрустят, их просто невозможно обойти, они кругом.
Кушать их можно бесконечно и без вреда для здоровья. И нет там червивых грибов. Выкапывали в тундре корневища местного "женьшеня", лекарственную, очень полезную для здоровья, «радиолу розовую». В местных речках и ручьях, водится красная рыба, по тундре бродят стада оленей. Изобилие во всем!
Вода в озерах чистейшая и вкусная. А прогревается всего, сантиметров на 50-60, а по сему, - купание здесь своеобразное. Плывешь, на поверхности тепло, но стоит, только опустишь ноги, тебя просто обжигает холод, а все дно покрыто скользким льдом, он не тает там никогда, независимо от температуры окружающего воздуха.
Летом в Гремихе всегда интересно и весело, мы практически каждую ночь, не ложились спать. С друзьями и подружками, с детьми и собаками уходили в тундру, но не слишком далеко от своих домов, под музыку танцевали, жарили мясо, колбасу, сало, обильно выпивали, играли в футбол и волейбол. Утро наступало, совсем незаметно. Быстро собирались и разбегались по домам, переодевались в кремовые рубашки, фуражки с белым верхом и точно в срок прибывали на построение в казарму. И хватало же, на все это, сил и энергии, наверное, все же от реакторов подпитывались и подзаряжались тогда!
К большому сожалению, полярное лето скоротечно, проходит быстро и очень резко заканчивается. Сокращаются и темнеют белые ночи, и без того скудная зелень, приобретает цвет камней, поросших лишайником. Все исчезает вслед за уходящим теплом, даже солнце становится другим, чужим и холодным. В середине августа уже по-осеннему свежо и ветрено, ночами иногда подмораживает. Баренцево море темнеет и начинает штормить все чаше и чаше. В сентябре срывается первый снег. И снова наступает долгая и суровая полярная зима.
Гремиха – это слово само говорит за себя, веет от него чем-то суровым и гордым, таинственным и холодным, и, несомненно, интригующим и загадочным?! Но это было так давно...
Уместно привести здесь письмо бывшего "гремиханца", в котором он выразил боль всех, кто бывал когда-то на той заполярной земле.
Президенту Российской Федерации Д.А. Медведеву от секретаря первичного отделения № 8 района «Центральный» Подольского городского местного отделения партии "Единая Россия" Московской области Плешакова Андрея Ивановича.
Добрый день, уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Возрождается Военно-морская база (ЗАТО Вилючинск) на Камчатке. Будет ли приниматься Вами, вновь избранным Президентом России, достойное решение по Военно-Морской базе Гремиха (ЗАТО Островной) Мурманской области или её перепрофилирование?
Страшно смотреть на разруху, на заброшенные, разворованные дорогостоящие дома. Ведь сколько сил и средств было вложено, чтобы построить всё это в тяжелейших климатических условиях Заполярья. Очень жаль, что не сохраняем, не бережём, ведь Кольский полуостров – богатейший край полезных ископаемых, и можно, нужно было бы сохранить инфраструктуру города, чтобы будущие поколения не начинали с палаток.
Ведь всё равно МЫ ВЕРНЁМСЯ НА СЕВЕРА!!! Можно было бы передать строения и здания в ГУИН, ведь когда-то там была Йоканьгская тюрьма. Да, она напоминает о плохом времени, но это наша история и она повторяется. Это было бы разумней, экономичней и логичней. Ведь столько было освоено средств и такое расточительство или головотяпство, на грани с предательством, руководителей перестроечного времени!!? Особенно тех, кто боялся потерять свои «насиженные и тёплые» места, включая и Министерство обороны, и руководство ВМФ. Есть одноимённый красивейший сайт в Интернете (Гремиха, Йоканьга, Островной), www.gremicha.narod.ru – посмотрите, пожалуйста, фотографии, что сделали с моей памятью, с памятью Героев – моряков-подводников!!! Разве можно на ВСЁ ЭТО спокойно смотреть!? Прошу прощения, если отвлекаю Вас от важных государственных дел.
Ответ на обращение Плешакова Андрея Ивановича к Президенту РФ дает МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, УПРАВЛЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА СТРОИТЕЛЬСТВА, ИНЖЕНЕРНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ И РАСКВАРТИРОВАНИЯ Военно-Морского Флота г. Москва, 105175 0т 27 августа 2008 г.
А.И.ПЛЕШАКОВУ. № 707/5 -3304.
Уважаемый Андрей Иванович!
Ваше обращение к Президенту Российской Федерации по вопросу восстановления инфраструктуры военно-морской базы "Гремиха" (ЗАТО Островной) по его поручению рассмотрено. В связи с проводимыми в Вооруженных Силах Российской Федерации организационно-штатными мероприятиями, численность военнослужащих гарнизона Островной значительно сокращена.
Вместе с тем, отсутствие градообразующих предприятий в ЗАТО, является причиной отъезда жителей из данного населённого пункта. Как следствие этого – наличие значительного количества пустующих зданий, поддержка которых в удовлетворительном состоянии требует значительных финансовых затрат, не обоснованных реальной потребностью в них.
Учитывая удалённое географическое расположение ЗАТО Островной от основных населённых пунктов Мурманской области и главной базы Северного флота, отсутствием централизованного сообщения, а также дефицитом денежных средств, выделение инвестиций в развитие данного ЗАТО не представляется целесообразным.
Начальник строительства инженерного обеспечения и расквартирования ВМФ полковник Паршин Б.П.
Круг замкнулся! Вопросами целесообразности базирования ФЛОТА РОССИИ занимается ПОЛКОВНИК – главный по квартирам!
Итоги.
Может быть, в СССР был непомерно раздутый военный флот? Может быть. Но сейчас мы наблюдаем обратный процесс. Ни один гарнизон подводников на Северном флоте не пострадал от перестройки и всего последующего развала так сильно, как Йоканьга. При Советском Союзе в строительство базы десятилетиями вкладывались миллиарды рублей, а сейчас весь "Верхний посёлок" в Островном стоит как Берлин в сорок пятом – в окнах даже рам нет, а по стенам как из пушек палили. Некоторые дома уже треснули. Самое печальное, что если когда-нибудь понадобится возрождать здесь базу, то придётся вкладывать новые миллиарды. Сейчас в Островной не осталось ни одной списанной лодки. Колоссальная инфраструктура попросту уничтожается бездействием!
Вся история этого гарнизона показывает, что в трудные времена все правители, независимо от политических взглядов и предпочтений, в срочном порядке создавали в этом городке военную базу. Хватит ли ума у нынешнего руководства страны не ждать очередного «жареного петуха»? Возможно, содержать в таком отдалении базу подводных лодок неоправданно по материальным затратам, раз уж сегодня все говорят о деньгах. Но, учитывая относительную мелководность этого района, хотя бы дивизион ОВРа здесь обязательно должен быть – ведь направо от Святого Носа сотни километров неконтролируемого водного пространства, и абсолютно незащищённое Белое море с Северодвинском.
Сейчас (2010 год) теплоход «Клавдия Еланская» ходит на Йоканьгу исключительно из-за дотаций администрации ЗАТО, так как рейсы для пароходства не рентабельны. Что станет, когда деньги иссякнут? А они обязательно иссякнут, если их будут так бессовестно воровать. В следующем году должен быть списан теплоход Мурманского морского пароходства "Клавдия Еланская", который отходил в Островной 33 года. В ММП, правда, есть ещё и тх "Поларис", но он вместо 224 пассажиров «Клавдии Еланской» берёт на борт лишь 76 пассажиров, груза не берет, да и кроме того, часто используется пароходством для выполнения круизных рейсов на Соловки, Исландию, Гренландию, Шпицберген и Землю Франца-Иосифа.
И, самое пикантное – теплоход "Поларис" 1968 года постройки, т.е. он на 9 лет старше "Клавдии. Еланской"!
Прорабатывается ныне вопрос и об организации здесь прибрежного рыболовства, а также о расширении "рыбного туризма". Но! Рыбный туризм – вещь сезонная и «малогабаритная», занять в нём много людей не получится. А о прибрежном рыболовстве даже и говорить как-то абсолютно несерьёзно, зная, как у нас распределяются квоты на морские биоресурсы. Зато здесь - в Островном, организуется могильник ядерных отходов. Мало нам Новой Земли – ещё и на материке закопаем радиоактивные отходы. В заключение хотел бы извиниться перед теми, кто сегодня продолжает служить в этом забытом Богом и правительством гарнизоне. Может я несколько сгустил краски. Идет разговор, что в следующем году Островной должен лишиться статуса ЗАТО. Это совершенно не значит, что инвестиции хлынут широким потоком в эту часть Кольского полуострова. По приказу ФСБ РФ от 2 июня 2006 года № 240 "О пределах пограничной зоны на территории Мурманской области" минимальная полоса пограничной зоны вдоль побережья Российской Федерации в данном субъекте составляет 15 километров. За счёт чего же будут жить люди, которых в другом месте никто не ждёт?
На этой грустной ноте я заканчиваю первую часть моего очерка о Гремихе –Йоканьге - Островном – Мурманске -140. Последний адрес был известен на материке только родственникам всех военных и моряков, которые служили в Гремихе. По другим адресам письма вряд ли могли дойти до адресата. А возможно, как это было уже не раз в России, и эти названия скоро исчезнут навсегда. Люди, посвятившие себя служению Родине, потихоньку уходят в мир иной, а новому поколению, рожденному после лихих 90-х, слово Гремиха вряд ли о чем-то напомнит. Вот так Родина и рождает Иванов, не помнящих своего родства.