По мотивам одноименной песни рок-группы "Король и Шут"
***
Ночи становились все холоднее. Лунный диск на потемневшем небесном поле угрожающе обступили тяжелые черные тучи. Воздух наливался предчувствием скорого дождя. Промокнуть Андрей не хотел. Молодой мужчина с нетерпением вглядывался в горизонт, надеясь увидеть признаки приближающегося города.
Ночь сгущалась и росла, стирая ясность очертаний и подпитывая разыгравшееся воображение Андрея. Его рука нервно сжимала рукоять ножа на поясе. Он мог бы поклясться, что последние полверсты по пустынной дороге за ним кто-то идет. Прерывистое влажное дыхание, звук тяжелой поступи за спиной были так же реальны как выступающие из клубов сумеречного тумана черные стволы деревьев и могильные надгробия по правую сторону дороги. Даже шорох листвы под ногами превратился в оглушительный треск. Изнутри, в ребра тоненькими коготками царапалась тревога. На лбу, несмотря на по-осеннему прохладную погоду, выступили капельки пота.
Пальцы еще крепче сжали рукоять, Андрей оглянулся. Дорога, оставленная за спиной, утопала в клубах тумана, который своей плотной пеленой словно поглотил путь назад. И никого – ни человека, ни зверя за спиной не оказалось. Андрей мысленно выругался и продолжил путь. Напряженные морщины на высоком лбу разгладились, но шаг молодой человек ускорил. Затылком он продолжал чувствовать чье-то незримое преследование и не смог сдержать вздоха облегчения, когда увидел очертания приближающегося города.
Огни города были еще слишком далеки, но слева от дороги из тумана выступили колодец и трактир с подвешенной лампой под козырьком крыльца. Лампа, слегка раскачиваясь на ветру, словно маяк притягивала уставшего путника.
Под тяжелой лапой жалобно хрустнула опавшая листва, в ворох листьев на обочине дороги упала голодная слюна. Чудовище, таившееся все это время в зловещем тумане, упустило добычу – стройный молодой мужчина свернул и направился к двери придорожного трактира. Удача была близка, дитя тьмы шумно вдохнул остатки притягательного аромата, шлейфом тянувшегося за одиноким путником. Так сладко пахли волнистые каштановые волосы, ниспадавшие на плечи юного красавца.
За путником закрылась дверь, он скрылся в трактире. Приспешник дьявола на миг склонился над колодцем, но вода не была способна утолить его жажду, которая с каждой минутой разгоралась все яростней, причиняя ему почти физические страдания. Капля слюны упала вниз, по воде побежали круги, разгоняя омерзительное отражение.
Андрей плотно прикрыл за собой входную дверь и огляделся. Трактир пустовал. В нем царил полумрак. Из темных углов выступали деревянные столы. Освещался лишь длинный прилавок со скудным ассортиментом выпивки на пыльных полках, но трактирщика за ней видно не было. Андрей снял шапку, привычным жестом откинул с лица несколько упавших локонов и направился к стойке. В мягком освещении черты лица Андрея казались еще притягательнее. Он высоко держал подбородок, осознавая как хорош собой.
Дверь трактира медленно приоткрылась. Кто-то беззвучно подошел к Андрею застывшему у прилавка со спины. Рука опустилась на плечо растерянного молодого мужчины. Андрей вздрогнул от неожиданности и с испуганным криком резко развернулся, выхватив нож, с рукоятки которого так и не снял руки.
Раскат грома сотряс стены небольшого помещения, за окном вспыхнула молния, на миг осветив все скудное убранство трактира.
- Погодка нынче, да! – за спиной Андрея оказался трактирщик в длинном фартуке и нарукавниках. – О, прошу прощения, если напугал вас, дорогой гость!
За окном часто застучали крупные капли дождя. Андрей зачехлил нож, прокашлялся:
- Зачем так подкрадываться было, - буркнул он.
- Я еще раз очень извиняюсь! Не желаете отужинать? Куда бы вы ни направлялись, дождь все же лучше переждать под крышей.
- Курево продай, - небрежно бросил монету на прилавок Андрей.
- О, прошу вас! – трактирщик, оглядев мужчину с головы до ног, исчез за стойкой, но уже через секунду протянул ему отличную махорку. Андрей расплатившись, отправился за один из пустующих столов.
Внимание Андрея привлекло движение за окном. В очередной вспышке света он увидел фигуру человека, оседающую на крыльцо трактира. Оставив самокрутку дымиться на столе, Андрей выбежал под проливной дождь. Снаружи он нашел промокшего до нитки древнего старика. Припав на одно колено, Андрей попытался приподнять его.
- Что ж ты, старик, так напился? – спросил Андрей, укоризненно оглядев его грязные одежды. Выпивоха, похоже, приполз со стороны леса, изрядно изгваздавшись в земле по дороге.
- Старик? – чуть слышно спросил пьяница, с трудом подняв на Андрея мутные бесцветные глаза. Он коснулся своих волос - грязной мокрой паутиной часть седины осталась на его дрожащей сморщенной руке. – Мне нет и тридцати... - услышав свой голос – скрипучий, старческий и больной, старец изменился в лице. Испуг и отчаяние отразились в его глазах при виде прилипшей к пальцам пряди седых волос. - Я молод, как ты... – молвил, закашливаясь он, и затих, безжизненно опустив голову.
Андрей брезгливо коснулся шеи бродяги и, не найдя пульса, крикнул трактирщику.
- Эй, человек! Тут дед преставился!
Зигзаг молнии раскроил черноту неба, освещая мокрые скособоченные кресты кладбища. Андрей откачнулся от неожиданности – среди черных крестов он увидел тень. Неестественно большую и сгорбленную, руки и ноги – огромные лапы с нечеловеческими когтями.
- Только этого мне не хватало, – раздался голос с порога, Андрей вздрогнул. Секундное видение меж крестов исчезло. – Помоги, оттащить в сарай? Не на крыльце же его оставлять! – сказал трактирщик, кивнув на тело, как будто речь шла о дохлой бродячей псине.
Андрей кивнул. Беспокойство вновь забралось к нему за шиворот. Покойник на ночь глядя ничего хорошего не сулил. Вместе с трактирщиком они подхватили старика и перетащили, волоча по сырой земле в сарай за трактиром. Ноги Андрея разъезжались в грязи, одежда насквозь промокла, в желудке сосало – похоже, придется остаться и переждать дождь в этом проклятом трактире.
- Что за ночь сегодня? – проговорил Андрей, стряхивая воду с волос. – Что творится в ваших краях?
- Ты не здешний? – спросил трактирщик, присев на скамью возле стола Андрея.
- Нет. Вольной птицей живу, по миру хожу на людей смотрю, себя показываю, - ответил ему Андрей.
- Значит, не слыхал про нашу напасть? – трактирщик прищурил один глаз.
- Напасть? – Андрей облокотился на столешницу.
- Объявился в наших местах демон. Забирает жизни у молодых и сильных! Обращает молодость в старость за миг.
- Чушь какая, не верю я в россказни такие! То баб удел сказками детей пугать. Или может ты сам его видел, демона этого?
- Нет, - рассмеялся сиплым голосом трактирщик. – Не видел. Если б встретил, я его, вряд ли говорил бы сейчас с тобой.
- Промок я весь, принес бы полотенце и чего-нибудь горячительного. Соловья ведь баснями не кормят! – решил уйти от темы Андрей. Этот вечер нравился ему все меньше, тревога– А к преставившемуся, священника бы позвать. Не по-людски как-то!
- Да, где ж его в такую непогоду взять? До утра придется повременить. Город далеко, - отвечал трактирщик, подавая Андрею небольшое полотенце. - Был недавно церковный человек, отужинал у меня, но ушел прямо перед твоим приходом.
***
- Вечер добрый, мил человек. Отужинать желаете? – из-за широкого прилавка показалась лысеющая голова. Человек улыбался, обнажив кривые зубы, а в зрачках его плясали огоньки свечи.
Демьян посмотрел по сторонам в поисках знакомого лица – трактирщика этого он впервые видел.
- Ну, смелее, уважаемый, трактир пуст, а закрома – полны! Чего изволите?
- У меня, видите ли, денег нет совсем, - сознался Демьян на выдохе. – А где прежний хозяин? Я надеялся у него в долг посидеть.
- Он отбыл, сегодня я за него! Да вы не волнуйтесь, сделаем. Как скажете! Что вам принести?
Демьян распрямил плечи, и немного расслабился. Напрягала лишь музыка в стенах зала, назойливые ноты раздражали слух.
- Тогда принесите мне перекусить чего-нибудь горячего и пива большую кружку, - попросил Демьян, теребя в руках шапку и оглядываясь по сторонам побрел в глубь трактирного зала. - Бесовщина какая-то играет! – пробурчал он себе под нос.
Трактирщик хлопнул в ладоши, и музыка прекратилась.
- Не нравится? Посидит в тишине, коли вам угодно!
Пока Демьян присаживался за стол, трактирщик уже накрыл его – от кушаний курился пар, в кружке пенилось доброе пиво. В глазах Демьяна блеснули жадные до выпивки огоньки. Положив на край стола шапку, он присел. Трактирщик опустился на лавку напротив.
- Редко встретишь такой длины волосы, - кивнул на собранный хвост Демьяна трактирщик. Демьян рассыпал по плечам волосы и собрал их вновь, перетянув бечевкой. – Не мешают?
- «И как она словами своими тяготила его всякий день и мучила его, то душе его тяжело стало до смерти. И он открыл ей сердце свое, и сказал ей: бритва не касалась головы моей, ибо я назорей Божий от чрева матери моей; если же остричь меня, то отступит от меня сила моя; я сделаюсь слаб и буду как прочие люди» - монотонным голосом, томно прикрыв глаза, произнес библейские строки Демьян.
Трактирщик подхватил речь и вторил его голосу:
- «Далила, видя, что он открыл ей все сердце свое, послала и звала владельцев Филистимских, сказав им: идите теперь; он открыл мне все сердце свое. И пришли к ней владельцы Филистимские и принесли серебро в руках своих».
Демьян смущенно замолчал, и трактирщик закончил цитату:
- «И усыпила его на коленях своих, и призвала человека, и велела ему остричь семь кос головы его. И начал он ослабевать, и отступила от него сила его».
Звучно треснуло полено в разгорающемся очаге.
- Редко встретишь человека, способного так точно цитировать библию!
- С детских лет слово Божье внимаю – оно служит мне не столь напутствием, сколь утешением. Ребятишек местных учу понимать, школ у нас нет почти, - сказал Демьян, сделав большой глоток пива.
- Как так? Неужто родители платят за такое обучение?
- Не платят, я и не прошу. Добро дарить в основе человека, добро же в деньги переведенное ценность свою теряет.
- Добро, по-вашему, это когда раздаешь все налево и направо? – ухмыльнулся трактирщик. Тема разговора его явно заинтересовала.
- Не все, а то лишь что тебе принадлежит самому, то чем ты можешь поделиться – твое время, твой труд, - спокойно ответил Демьян и приступил к еде. Он был так сосредоточен на угощении, что не замечал ни сарказма в голосе трактирщика, ни его пристального взгляда, ни кривой усмешки на тонких губах.
***
Андрей рассмеялся – внутреннее волнение растворилось в кружке отменного пива.
- Видать добрый человек заходил к тебе на огонек! Жаль я его не застал, - сказал Андрей, откидывая назад подсохшие пряди волос.
Трактирщик вскинул бровь.
- Прекрасные волосы! – Комплимент показался Андрею неуместным, ну, или, по крайней мере, несколько странным, да и в глазах трактирщика блеснул колкий огонек. Неприятный все же он тип. - А ты сам добрый?
- Думаю, я могу о себе так сказать. Слова Божьего цитировать, правда, не умею, но мимо беды чужой не пройду.
- Вот как! Везет мне сегодня на добрых людей…, - проговорил трактирщик. – Тот вот при церкви помогал, детишек воспитывал, а ты откуда путь держишь? Ради чего подошвы стираешь?
- Я? Я особо нигде не задерживаюсь надолго. Разве в зимние холода стараюсь где-то осесть, но чуть весна – и я снова в пути.
- На что живешь? Не уж-то попрошайка?
-Да что ты! Грамоте людей учу – читать, писать. И добрые люди всегда покормят и соломки подстелют. Барышням песни сочиняю для вечерних посиделок, а те мне рубаху сошьют, или штаны подлатают…
- Барышни? Ох, проказник! Барышни поэтов любят!
- Ну, что ты, какой я поэт… Так баловство, - смущение Андрея тянуло показным.
- Может, зачтешь чего? Правда, бесплатного пива обещать не стану, - попросил трактирщик.
Андрей вынул из сумки толстую самошитную тетрадь и положил перед ним на стол. Трактирщик довольно крякнул и придвинул подсвечник на себя, зашуршал листами, зашевелил губами.
- «Я жизнь свою готов отдать за блеск твоих прекрасных глаз", - зачитал трактирщик вслух. – Прекрасные стихи! Интересно, насколько это правда.
- Что правда?- спросил Андрей.
- Ты можешь своей жизнью пожертвовать?
Андрей почувствовал странный холодок предчувствия, но отбросил сомнения, хлебнув пива.
- Ну, это литературный оборот… Жизнь бесценна. В некотором роде я ее отдаю – дарю людям свой внутренний мир, - растягивая слова, чтобы придать им больше веса сказал он трактирщику.
- Это похвально, конечно. А вот тот добрый человек, что до тебя тут был, не задумываясь, ответил «да»!
***
Тарелка Демьяна быстро опустела, кружка тоже. А вот трактирщик все сидел и не спускал с гостя глаз.
- А жизнь? Смог бы ты ради другого отдать свою жизнь?
- Да, если так судьба сложится.
- Уверен? Подумай! Кто же жизнью единственной разбрасывается?!
- Что тут думать? Тот разбрасывается, кто о себе лишь заботится, тот же кто не жалеет плоти - обретает бессмертный дух, - отвечал Демьян. Трактирщик, слушая его простую искрению речь, менялся в лице. Куда пропала ехидная ухмылка и хищный блеск глаз? – Пойду я, наверное, засиделся уже. Благодарствую за угощения!
- Иди, - сказал трактирщик, наблюдая как Демьян, вытер салфеткой губы и подбородок.
Демьян был сыт и в меру пьян, а оставаться в трактире ему не хотелось. Воздух здесь был словно отравлен напряжением, хотелось под открытым небом скорее оказаться. Может, излишне поспешно он поднялся из-за гостеприимного стола? На пороге оглянулся – трактирщик сидел на лавке, в открытую дверь ворвался порыв ветра, и свеча на столе задрожала, отбрасывая живые тени. На миг Демьяну показалось, что за спиной трактирщика выросла жуткая тень не человеческая с когтями на длинных лапах и с огромной пастью вместо рта.
***
Что-то изменилось в голосе трактирщика – он приобрел недобрую хрипоту. Андрей оторвался от кружки пива и поднял глаза. Трактирщик отступил в темноту.
- Кто ты такой?! – спросил Андрей. Разговор, затеянный трактирщиком, ему совсем перестал нравиться. – Что ты сделал с тем несчастным?
- Я тот, кто знает истинную цену жизни! – отвечал голос из тьмы.
Андрей поднялся с лавки. Огонек свечи дергался и дрожал, словно угрожая вот-вот спрыгнуть на стол. Из темноты на него выступил настоящий сын тьмы – выше человеческого роста, с пылающими голодным огнем глазами он приближался, с огромной пасти капала слюна.
Под хохот и жуткие звуки дьявольской музыки заметался Андрей по просторному залу. Из темных углов на него выступали фигуры невидимых до этого момента музыкантов, их лица давно тронул тлен, в темных глазницах мерцал мертвый огонь, почерневшие губы искажали злые ухмылки. Как он не замечал музыки, наполнявшей весь вечер атмосферу трактира? Сейчас от ее звуков разрывалась голова.
Андрей бросился к выходу, но огромная лапа настигла его раньше, чем он успел тронуть дверную ручку. Трактирщик, обернувшийся чудовищем, схватил его за волосы и рывком опрокинул на середину зала. Андрей согнулся на коленях в световом пятне – вокруг него столпились твари и всех ужасней был волосокрад, сжимающий в своей лапе клок его каштановых локонов. Сердце глухо билось в груди, слабость обняла все тело. Андрей попытался подняться, но не смог. Хотел закрыть лицо руками, и увидел, что кожа на них сморщилась и истончилась до пергаментной бумаги. Чудовище разразилось новой волной смеха, от которого кровь в жилах стала гуще смолы. Волосокрад бросил к ногам Андрея клок уже седых, как серебро утреннего снега волос.
Дьявольский смех и жуткую музыку оборвал стук в дверь. Андрей провалился в темноту.
***
Дождь стих. Небо очистилось и просветлело. Холодный свет звезд и луны посеребрил влажную дорогу. Никогда Демьяну не приходилось видеть грозы осенью.
Со стороны трактира прозрачный и колкий от холода воздух донес до слуха Демьяна сдавленный крик. В тусклом свете окна мелькали быстрые тени, а из всех щелей словно нечто живое, ощутимое и полное тревожного предупреждения сочились звуки назойливой музыки.
У двери он на пару минут застыл в нерешительности, затем робко постучал и прислушался. Зловещая музыка оборвалась, раздались тяжелые шаги и дверь распахнулась. На порог вышел трактирщик, что-то новое, едва уловимое и зловещее отпечаталось на его уродливом лице. Он прищурил один глаз и улыбнулся уголком губ.
- Простите, - заговорил Демьян, чуть не забыв, зачем вернулся. За спиной трактирщика он ожидал увидеть бурную пирушку, а не утонувший в безжизненном полумраке зал. В тишине его стен лишь потрескивали поленья, да слышалась возня невидимых глазу мышей. – Кажется, я забыл у вас…
- Шапку? – проговорил трактирщик, склонив свою лысеющую голову набок.
Демьян кивнул.
- Спасибо, - проговорил он, принял шапку из рук трактирщика и натянул ее на уши. – До свидания! Передайте мое почтение и поклон хозяину трактира.
- Передам, - не спуская пристального взгляда с лица Демьяна, ответил трактирщик. – Прощайте! И помните, порой, чтобы сохранить жизнь, нужно не побояться ее отдать, - добавил он уже в след уходящему Демьяну.
Тяжелый взгляд трактирщика Демьян чувствовал на своей спине до тех пор, пока не скрылся в темноте.
- А порой отнять..., - зловеще ухмыляясь, проговорил трактирщик уже себе под нос, оглядываясь в зал. В самом центре на пыльном полу, словно кучка ветхого тряпья, лежало скрюченное тело Андрея – высохшего, бездыханного старика. Трактирщик плотно прикрыл дверь и направился в сторону сарая. Там стянул с себя нарукавники и фартук и швырнул тряпки на уже начавший коченеть труп старца.
- Тебе велели передать! – сквозь зубы проговорил он и поклонился мертвому телу своей жертвы.
Волосокрад скрылся во влажном тумане ночи, оставляя в дорожной грязи следы тяжелых лап.