Как же достали эти морозы! Конец января на носу, а градусник, словно напрочь замороженный, не хочет уходить с этой дикой отметки в минус 41, мутно проглядывая сквозь плотное, нарисованное Морозом, кружево окна. Только прогреешь маленький пятачок своим горячим дыханием, успеешь взглянуть на кусочек градусника, как вновь он затягивается тоненькой белой льдинкой.
Конечно, Сибирь она и есть Сибирь! Как же без морозов? Но, чтобы детям целый месяц сидеть дома и не ходить в школу?! Студенты, конечно, не освобождены от посещения занятий, но именно им, как правило, и труднее всего приходится. Многие приехали в наш северный город из теплых мест, где не носят шуб и валенок, спасающих нынче. И потому нельзя без слез смотреть на их легкие "зимние" пальтишки и вязаные шапочки.
Местные, понятное дело, привыкли к капризам северной погоды, но и они иной раз бегут тебе навстречу с уже примороженными носами и щеками. Народ в Сибирских городах участливый: увидев первые признаки обморожения на лицах встречных, останавливают и показывают варежкой на тот кусочек лица, что срочно необходимо растереть, схватив с верхушки сугроба пригоршню снега. Это движение твоей руки спасает от серьезных последствий и люди благодарно улыбаются из-под заиндевевших пушистых воротников и прикрывают окаймленные инеем ресницы в знак того, что поняли поданый им знак предупреждения.
Эх! Сибирские морозы... Крутой нрав сурового края. Всем приходится не сладко - и людям, и зверям в тайге. Но какая же красота сокрыта в природе, тысячелетиями вплетенной в северный холодный нрав Жизни. Как чудесно неповторимы рисунки на каждом окне! Как несказанно прекрасны кусты и деревья, покрытие пушистым бриллиантовым инеем... И эти белые сугробы снега на лапах темно-зеленых елей, упруго склоненных под их гнетом до самой весны... Да и сам морозный воздух... Можно ощущать его колючую плотность, но нельзя вдохнуть полной грудью без боязни заморозить себя изнутри.
Мы с сыночком вприпрыжку бежим после его вечерней тренировки в университетском спорткомплексе с секцией детской гимнастики. Его построили совсем рядом с нашим домом и потому сильный мороз нас не испугал. Мой мальчик в теплом платке поверх шапки и шубы, в валенках и больших меховых рукавицах что есть мочи семенит рядом со мной, крепко держась за руку. По ходу движения вдоль высоких сугробов приходится преодолевать довольно скользкие участки дороги, потому и частенько он повисает на моей руке на несколько секунд, когда совместными усилиями перескакиваем накатанные студентами ледяные "катушки".
Только преодолев очередное препятствие и благополучно лавируя между прохожими ставлю на ноги сына, пытаясь продолжить наш бег с препятствиями, как упираюсь в странного вида дядьку, преградившего нам путь. Мои маневры, направленные на обход огромного и нелепо одетого господина, не увенчались успехом. Я тащу сына влево - он двигается навстречу, вправо - он опять перед нами. Слежу за передвижением его ног, обутых в огромные валенки с резиновыми галошами, начинаю злиться, готовая уже толкнуть мужика в "ямщицкий" тулуп на уровне его живота, поднимаю голову, чтобы выразить свое негодование ему в лицо, и... немею.
Вижу перед собой здорового, красивого человека, хоть и обросшего довольно сильно, но с потрясающей улыбкой и невероятными сияющими, словно у сумасшедшего глазами. Его шапка-ушанка с отвернутым вверх одним ухом приводит меня в некоторое умиление, перемешанное со страхом. Перед нами вплотную стоит мужик, экипированный по всем правилам,- любитель зимней подледной рыбалки с тяжелым рюкзаком, с удочкой и связкой замороженных свежепойманных рыбешек. В такой мороз - рыбачить?! Полное безрассудство! Просто какой-то идиот.
- Мужчина! Дайте пройти! Что за шуточки такие?!
Вновь делаю попытку обойти стороной здоровяка, но опять неудачно. В довершение всего рыбак приседает перед моим сынком, протягивая к его, еле видным из-под заиндевевшей шали глазам, вязанку рыбок и почти басом произносит:
- Вот! Видишь какие отличные у меня рыбки?! Хочешь ухи покушать?! Тебя, как зовут? Меня Левой кличут. А тебя?
- Я Дима! - кричит сквозь шаль мой мальчик и протягивает варежку к рыбешкам.
Теперь мое негодование начинает зашкаливать и я, пытаясь защитить сына, проталкиваюсь между ними, отодвигая в сторону свое дитя и уже натурально кричу прямо в лицо наглецу:
- Мужчина! Дайте пройти! Что за наглость? Не трогайте моего ребенка!
- Мадам, я с Вами вообще-то и не разговариваю. Не мешайте, пожалуйста! Мы с Димой вот решили, что в такие холодные дни покушать ушицы было бы весьма полезно. Димочка! Ведь ты со мной согласен? - как старый хороший знакомый дядька продолжает обращаться к сыну, вовсе даже не глядя в мою сторону, и уже берет ребенка за руку, вставая перед нами во весь свой могучий рост.
- Тебе сколько годиков?
- Мне уже пять исполнилось недавно!
- Вот какой большой уже и самостоятельный мужичок! Пойдем уху варить?
- Да! Пойдем! Я люблю уху! - кричит сын и выдергивает свою ручку из моей.
- Димуля! Ты где живешь? Мне покажешь? - мужик продолжает разговор с сыном и абсолютно не реагирует на все мои прыжки и ужимки, будто меня и нет вовсе рядом с ними.
- Да Вы просто сумасшедший! Куда поволокли моего ребенка? Немедленно отпустите сына! Помогите кто-нибудь!!!
- Женщина. Вы позорите себя. Вон люди смотрят на нас. Можно ль так себя вести? - не обращая внимания на мою беготню вокруг них и на мои толчки в его тулуп, продолжая движение за руку с моим ребёнком, наглец спрашивает, наклонясь к малышу:
- Дима, а маму твою как зовут?
- Вера!
- Верочка! Дорогая моя, перестань! Люди вон оглядываются - как бы оправдываясь, громко обращается рыбак Лева к окружившим нас прохожим.
Народ с любопытством до сих пор взиравший на происходящее и несколько притормозивший свой вечерний бег по морозной улице, начинает быстро расходиться и через минуту никто уже даже не оборачивается на нас. Мне ничего не остается, как смириться и плестись за сладкой парочкой, время от времени делая попытки образумить незнакомца, которого зовут Лев и который так нагло влез в мое размеренное существование матери-одиночки.
Надо сказать, что несмотря на все регалии и заслуги перед отечеством моего прекрасного отца, в нашей большой семье командовала моя мама, а точнее - её необузданно-неврастеничный нрав. Папа, естественно, целыми днями был занят своей научной деятельностью, а когда и бывал дома,- работал почти не выходя из своего кабинета. Мама тоже трудилась в институте. Заведывала лабораторией. В другом. Однако,только в строго определенные часы. А все вечера и выходные занималась своими домашними делами и строгим пуританским воспитанием троих детей.
Тот факт, что я развелась с мужем после лишь одного года совместной жизни с ним в нашей семье, оставшись с маленьким сыном, в еще большей степени принудил мою родительницу увеличить и так немалое давление воспитательного процесса на мою несчастную особь. Мне уделялось особое место в заботах мамочки о поддержании на высоком уровне моей нравственности. То есть, моя личная жизнь в те годы была настоящим адом! В немалой степени тому способствовали многочисленные поклонники в институте, среди которых иной раз возникали даже и студенты.
Мама считала, что доверить меня самой себе ни в коем случае невозможно не столько из-за привлекательной внешности, сколь из-за чрезвычайно легкого и, как она считала, безрассудного характера, что и влекло тотальный контроль за досугом старшей дочери.
Легко представить весь мой ужас, когда все втроем в скором времени оказались перед нашим парадным подъездом... Этот сумасшедший Лева так-таки дошел, держа за руку моего малыша, до самого дома! Никакими уговорами, никакими толчками в его могучую спину, подножками и попытками сдернуть с головы ушанку, не смогла воспрепятствовать его продвижению в сторону моей квартиры, моего папы и (о! ужас!!!) моей мамы!!!
Как я не лишилась чувств, когда они все же проникли за дверь парадного - не могу понять. Мне стало настолько дурно, что пробравшись следом, не смогла дойти дальше первого этажа и остановилась перед дверью соседки.
Слышу с замиранием сердца, как этот наглый мужик мирно переговариваясь с моим сыном, поднимается на третий этаж и нажимает на звонок нашей квартиры. Тут же и я звоню в дверь соседки и через мгновение вваливаюсь к ней чуть ли не падая. Видно хороша была моя физиономия в тот момент, что она ошарашенно спросила:
- Что случилось, Верочка?! Тебе плохо?!
- Тамара! Помоги... Мама меня сейчас будет убивать...- еле шевеля губами, промолвила я.
Тут же вышли на лестничную площадку. Из моих сбивчивых объяснений соседка поняла немного. Но уразумела главное - я привела домой незнакомого мужика со странностями. Меня надо спасать! Стали тихонько подниматься наверх, обмениваясь вопрошающими взглядами. Не доходя одного лестничного пролета, остановились и стали прислушиваться. На удивление все было тихо. Постояли молча минуту и по какой-то неведомой причине стали спускаться на первый этаж. Каждую секунду спуска я напряженно ждала шума открывающейся двери своей квартиры, резкого маминого проклятия в мой адрес и мощного грохота скатывающегося по ступеням грузного тела незнакомца. Все было тихо. Нам даже показалось, что сверху из-за нашей двери доносится громкий смех.
- Вера! Пойдем ко мне. Расскажешь, что все-таки произошло и почему такой испуг? Вроде бы у вас там все в полном порядке.
- Нет! Не могу и представить, что мамочка со мной сделает...
Во всех красочных подробностях описываю произошедшее по дороге из спортзала и чуть ли не плача умоляю Тамару подняться к нам в квартиру. Выходим. Все тихо. Соседка ободряюще подталкивая меня в спину, вручает мне шубу и говорит:
- Из мухи сделала слона. Ну, ей Богу! Нормальный мужчина скорее всего - нечего тут трястись. Видишь, до сих пор никто никого не спустил с лестницы.
Собравшись с духом, поднялась и подошла к двери. Соседка осталась внизу. Тихонько открываю дверь под её "Иди. Не бойся." Вхожу осторожно, затаив дыхание и ... слышу моей мамули смех из кухни. Дверь туда открыта и подойдя поближе лицезрею удивительную картину, которая приводит меня в полнейший ступор. На нашей просторной кухне четверо: мама, папа, ребенок и ОН! Он в моем фартуке стоит у плиты и помешивает деловито ложкой в кастрюле. Димочка, стоя на табурете рядом с ним заглядывает в варево и шумно потягивает носом, пытаясь вобрать всю прелесть аромата готовящейся ухи из свежайшей вкуснейшей сибирской рыбки! Мама деловито суетится у обеденного стола с сервировкой и при этом весело что-то рассказывает про своих институтских коллег. Папа сосредоточенно углублен в газету, сидя на своем привычном месте. Все совершенно счастливы... Все, кроме меня. Мой ум зашел за разум.
- А, наконец-то! Ты где была, дочка? - милым голоском вопрошает мама.
Я же не нахожу слов вовсе.
- Представь, как невероятно смешно получилось, когда я не узнала поначалу нашего Льва Александровича! Разумеется, в таком виде никогда не имела счастья его видеть -смеется как девочка мама.
- Что значит "нашего Льва Александровича"? - еле выговорила я.
- Выхожу из гостиной, иду по коридору, а там Димочка и наш профессор стоят в прихожей! Еле его узнала. А тут он мне еще сходу заявляет с величайшем как бы удивлением: "Валентина Тимофеевна! Как Вы здесь оказались?!" Можешь себе представить, Верочка?! Как я оказалась в своей-то квартире? Ха! Вот шутник. У нас в институте все женщины обожают Льва Александровича. Еще бы такой красавец, такой умничка! Этой осенью защитил докторскую в Москве. Блестяще, как говорят. Такой жених - захлебываясь от восторга, воркует мама.
- С чего же вдруг жених?- удивляюсь вполне искренне.
- Мы так все переживали!- теперь уже обращаясь к отцу, с умилением и одновременным восхищением продолжает, ставшая неожиданно милейшим и нежнейшим созданием, моя всегда строгая мама. - Лев Александрович развелся два года назад. Мы уж думали сорвет защиту докторской, так все происходило тяжело. Деток двое. Но ничего. Молодец он у нас. Все обошлось. Теперь наши девочки с ума по нему сходят. Немудрено! Самый молодой в городе доктор наук.
Между тем, словно речь шла вовсе даже и не о нем, Лев Александрович деловито разливал по тарелкам уху. Подошли и мои брат с сестрой, усевшись за стол. Казалось ничего сверх ординарного и не происходило. Я же, сославшись на головную боль, отправилась к себе и до самого ухода нашего необычного гостя не покидала комнату. Такая была наша первая встреча. Вторая встреча оказалась еще более оригинальной.
После невероятно холодной зимы последовало раннее жаркое лето, как того и следовало ожидать. В Сибири , всем известно, - резко-континентальный климат и неизменно Природа выполняет свое правило одинаковой средне -годовой температуры. В вузах летняя пора каникул и отпусков длится два месяца и всегда приходится на самый жаркий отрезок не слишком длинного лета.
Стояла июльская жара. Пора отдыха для многих на своих грядках. Наше семейство располагало возможностью проводить лето на даче, где, естественно, кроме самого дачного дома был и многострадальный наш огород. Многострадальный - поскольку никто из нашей большой семьи не обладал даром садовода-огородника, но прилежно собирал со всех дачных соседей советы и рекомендации как, когда и сколько надо копать, сеять и полоть, поливать и удобрять тот или иной фрукт и овощь. Не всегда получалось у родителей так, как им бы того хотелось, но следовать советам опытных огородников надо было неукоснительно.
Была суббота. Еще с пятницы все домочадцы выехали на дачу для очередного выполнения обычного уже наставления соседки, что каждодневно усердно подставляла солнышку или тучкам весомую свою пятую точку среди грядок, недалеко от дороги, разделявшей наши участки. Срочно и непременно надо было что-то поливать и собирать первый урожай клубники. Все были заняты этой важной деятельностью кроме меня. Даже по сравнению с несовершенством моих родственников в роли мичуринцев моя не воспринимающая вообще никакого взаимодействия с сырой землей натура, редко приносила пользу во времена пребывания на природе.
После недавнего случая, когда мне было поручено прополоть грядку с очередными овощами и я после усердной и тяжелой работы не получила не то что благодарности, но даже была практически побита и лишь в силу своего возраста не поставлена в угол, мои упражнения на территории нашего огорода стали неприемлемы. Я тщательно "прополола" только взошедшие ростки редиски, оставив весь урожай красивых, высоких сорняков. С этого момента мое присутствие на даче стало не обязательным.
Именно по случаю субботнего дня я испекла пирог и пригласила свою закадычную подругу на посиделки. Мы выпили по бокалу вина, разрезали пирог и наслаждались полной свободой, так как и моего Димулечки не было дома. Он дышал свежим воздухом рядом с остальными моими родственниками.
Свободе радоваться было вдвойне приятно, поскольку закончилась многотрудная переэкзаменовка студентов после сессии и начался мой законный отпуск. И расположились мы с подругой поудобнее, дабы обсудить последние новости ее бурного и не совсем удачного романа. Вечерело. Но было совсем светло. На севере почти белые ночи в это время. Неспешно обсуждали подробности её последнего свидания.
Вдруг звонок в дверь. Кого там еще могла принести нелегкая? Странно. С большой неохотой открываю дверь... На пороге стоит Лев Александрович с огромным букетом красных роз! Вот так сюрприз! Одет как на банкет - белоснежная дорогая рубашка, идеально вычищенные туфли, отглаженные светло-серые брюки.
- Ну, здравствуй! Я к тебе - без всякого смущения и церемоний проходит в комнату и слегка наклонив голову в знак приветствия подруге, по-свойски садится за стол.
- Угостишь пирогом? Сама пекла? Молодец!
Неловкая пауза грозила затянуться надолго. У меня пропал дар речи. Но у подруги вовсе даже не пропал, а наоборот - интерес совсем не поддельный к импозантному мужику далеко не мальчукового возраста развязал обычно и без того словоохотливый ее язык. Приветливо затараторила:
- Ах, очень приятно познакомиться! Верочка представь гостя. Мы с превиликим...
И так далее, и тому подобное. Лев не смотрел вовсе в ее сторону, не отвечал на ее вопросы, но через пару минут безудержной болтовни резко и значительно изрек:
- Я пришел к Верочке! Мне надо с ней поговорить и очень серьезно...
Подруга опешила и замолчала. А я так и не проронив слова от смущения, присела за стол, не выпуская из рук цветы и не соображая ровным счетом ничего.
- Вера! Ты когда-нибудь лежала в бочке из-под меда в теплой душистой пене посреди зеленой ромашковой поляны так далеко от людей, что и на вертолете им пришлось бы лететь до тебя минимум часа два? - просто и без всяких предисловий проговорил тихим бархатным баритоном Лев.
- Что?! Ничего не поняла... - сконфужено пролепетала я в ответ. Он повторил все слово в слово, но в этот раз несколько повысив голос и уже почти в волнении.
Наступила какая-то жуткая тишина. Мне чудилось, что это все сон.
- Ты выйдешь за меня замуж, согласна поехать со мной в тайгу? У меня есть домик очень далеко от всякой суеты и от всех проблем. Тебе не нужно будет ничего делать. Все беру на себя. Просто будешь рядом со мной. Нам будет хорошо. Обещаю!
Он смотрел в мои глаза серьезно и с каким-то невероятным отчаянием, словно приговоренный к смерти на своего короля, ожидая в последнюю секунду помилования. Тишина длилась и длилась.. Я в оцепенении молчала. Он встал. Медленно оценивающе смерил меня взглядом с ног до головы. Не торопясь достал из кармана свою визитку и сказав два слова вышел.
- Если надумаешь, то... Звони.
- Странный тип! - только и могла произнести ему вслед.
Ровно через неделю мама за обедом сказала:
- Была сегодня в лаборатории. У нас весь институт на ушах стоит. Невероятно просто, что вытворил наш Лев Александрович! Можете представить? Уволился ни с того, ни с сего, бросил все и уехал в какую-то дикую глушь пчел разводить. Девки все рыдают. Упустили такого жениха... Ох, надо же такое учудить после того, как получил из ВАКа утверждение. Уму не постижимо...
Третьей встречи с этим мужчиной у меня не было. Каким же странным, невероятно чудаковатым, да просто сбрендившим человеком казался мне тогда Лев Александрович! Мне, молодой и амбициозной девчонке не могло даже в страшном сне прийти в голову согласиться с его предложением податься к чертям на куличики за какой-то непонятной тишиной, принять совсем уж непристойный зов к замужеству, покинуть свой веселый, баламутный и полный приключений мирок ради какой-то совсем идиотской бочки с медом и затрапезных ромашек.
Мне нужны были розы, поклонники, признание моей гениальности и возможность ежедневно демонстрировать подругам и соперницам свои новые сногсшибательные наряды. Да! В то время мне как воздух нужна была вся эта бессмысленная погоня за успехом и поклонением. Дикий, дикий случай, не оставивший в моем сердце даже намека на рану. Ну, красивый мужчина. Ну, доктор наук и умница! Ну и что?! Вот так все бросить и уехать с ним в глухую тайгу? Ладно летом. Да и то с ума сойдешь от комаров и мошки. А зимой?! Как там можно жить зимой?! Жуть какая-то, да и только. Мне представлялось, что человек просто-напросто перетрудился и слегка тронулся головой. Не стоит и думать о нем больше.
Почему же теперь, по прошествии многих лет, я вспоминаю этого странного рыбака с нежностью и сожалею о своей глупой, высокомерной и эгоистичной черствости по отношению к нему? Отчего так грустно мне сейчас и что заставляет мое сердце плакать тихо и словно украдкой, боясь показать глубоко внутри запрятанное чувство сопричастности к чему-то очень значительному, боясь открыть в себе истинное сострадание к большому, умному и красивому человеку с нежной душой, потерявшемуся среди бессердечной толпы, несущейся за призрачным жизненным успехом?