Глава 10.
Бруно шел не спеша. Он думал и взвешивал все за и против. Он решился лететь обратно в Лос-Анжелес. Хотя он пообещал Эммануэлю, вернуться сразу домой, как только он соберет необходимые бумаги об исследованиях. Он достал, все, что было нужно, но это не принесло ему удовлетворения, а только еще большую горечь, так как артефакт, все еще не был у него.
Он вспоминал свою квартиру на окраине Лос-Анжелеса, и конечно Антию. Ведь какое-то время они жили там вместе. Он видел ее грустные глаза, ему нравилось смотреть, как она что-то делает. Например, как хмурится, читая какую-то книгу, или как вспоминает что-то неприятное. Или как она порхает по квартире, легко и воздушно, и улыбается, замечая, что он следит за ней и шаловливо грозит пальчиком. В душе он очень жалел, что так легко отпустил ее, не поборолся с ее строптивым характером и обидой за Камиллу.
Как ни странно, Камилла все еще привлекала его, хотя он знал, что это не она, а Медуса. Но это не смущало его. Он просто старался об этом не думать. Ему невыразимо захотелось взять свою флейту и сыграть на ней музыку посвященную Камилле и Антии. У него в голове не укладывалось, как он мог написать одну песню, о них двоих. Иногда он чувствовал себя безумным, одиноким и брошенным, и ему казалось, что он начинает сходить с ума. И в этот момент ему очень хотелось умереть. Но он знал, что это просто слабость и смерти не существует. Мысли об Антии и Камилле возвращали его к жизни. Он всегда хотел иметь такую девушку, как Антия, но он понимал, что пока испытывает чувства к Камилле, Антия никогда не будет с ним. А он знал, что чувства эти уже не пройдут. Даже в следующей жизни Медуса найдет его, и все повторится. И Антия будет в другом теле, и они снова не смогут быть вместе.
Он вспомнил, как Антия первый раз приехала к нему. Запах ее духов опьянял и очаровывал его. Он едва мог сдерживать себя, при виде ее утонченного и эфемерного образа. Она была так хрупка, и в тоже время в ней была какая-то непонятная ему Сила, и та же Сила была и в маленькой, но такой волевой Камилле. Эти две девушки, порой сводили его с ума. Бруно никак не мог понять, как он может испытывать столько сильные чувства к ним обоим, словно они одно единое целое. Но они настолько разные и так агрессивно настроены друг другу. Как же они уживались в его голове?
Когда Антия ступила на порог его квартиры, у нее случилось сильнейшее дэжавю. Она сказала, что во снах видела это место, но не думала, что все так и есть. Мебель, предметы интерьера и даже его коллекция часов в виде филинов, ручной работы.
Она едва улыбнулась и сказала, что тоже собирает сов - это ее тотемное животное, а еще змеи. Бруно невольно вспомнил Медусу.
Антия взяла с полки самые любимые часы Бруно, и стала их рассматривать. Она невольно залюбовалась ими.
- Какие же они красивые! Какая тонкая работа. Чувствуется рука мастера.
- Это мои любимые часы
- Я не могла этого не почувствовать, а вообще они самые красивые.
- Они твои
- Что ты, Бруно, не стоит, я не могу принять такой подарок.
- Прими, я этого на самом деле хочу. Пусть среди твоих сов будет 1 филин, - он рассеялся довольный своей шуткой.
- Ты мне напомнил войско Медусы и ее свиту. Совы и ее предводитель, - и они напряженно рассмеялись.
У Антии вдруг перед глазами поплыли картины прошлого, она присела на диван, облокотилась о спинку и закрыла глаза. Бруно понял, что ему будет сейчас уместнее всего удалиться и оставить ее одну. Он чувствовал ее Потоки и состояния, и всегда знал, что ей в любой момент может потребоваться уединение и ее на это время следует оставить в комнате одну. Он зажег ароматическую палочку, и неслышно закрыл за собой дверь.
Перед глазами Антии плыли облака, серые облака наполненные туманом… Она была в теле мужчины, который сидел на высоком холме и смотрел на водную гладь. В ней отражалось красное зарево уплывающего заката. А еще там отражались сомнения и иллюзии, мысли ныряли в глубокую воду и выныривали оттуда наполненные уже другим качеством.
Его длинные, пепельно-русые волосы развивались на ветру. В величественных, небесно-голубых глазах пылал закат. Взгляд его был неистов, суров и беспристрастен. Его глаза отражали саму суть вечности. И в них можно было прочесть все тайны его далекого мира, из которого он прибыл на эту странную и чуждую ему планету. Всего на миг, в его глазах отразилась неистовая тоска, и тут же растворилась в тумане серых, быстро плывущих над ним облаков. Не спеша он встал… Его белая накидка вздымалась от порывов сильного ветра, и этот ветер, соприкасаясь с его плотью, напоминал ему о том, что он находится в человеческом теле, ему так странно было это осознавать, и чувствовать себя таким чужим на этой странной планете, которую он не любил.
Но он очень любил это место. Оно напоминало ему о Венере. Вместе со своим братом, он часто приходил сюда, и они молча сидели, наблюдая красное зарево заката, слушая вой волков, который дополнял состояние одиночества и некоего безумства.
Куда сейчас отправился его брат? Увидятся ли они еще когда-то? Он ощутил некую тупую боль в районе солнечного сплетения, но быстро заглушил ее, ощутив утечку энергии. Он никогда не понимал волю своего брата, который всегда стремился к смерти. Он ушел в очередной поход к недругам их народа, и Саантис никогда не знал, вернется он или нет, но считал это глупостью и унижением, самого процесса связи с человеческими существами и его взаимодействия с ними. Он внимательно посмотрел на рядом сидящего волка, и увидел в нем себя. Словно это он сам смотрел себе в глаза. Холод и полное равнодушие ко всему - это было главным критерием Белых Жрецов. Эта роль никогда не нравилась ему, но он больше ничего не умел делать, и не хотел. Работа с энергиями порталов - это то, что занимало и умиротворяло, напоминая ему о его Истиной Космической Сути, о его звездном происхождении. Он очень тосковал по своей планете, которую ему пришлось покинуть . Он выполнял важную работу в Атлантиде, но ему не нравилось чувствовать себя нужным кому-то и ответственным за что-то, потому что он страстно любил Одиночество и тишину. И ему было отвратительно любое поклонение ему и его роду Белых Жрецов. Он чувствовал себя от этого грязным. Лишь одинокий вой волков и шум прибоя он мог слушать вечно. Это наполняло его ностальгией по прошлому, с которым он никак не мог смириться. Он закричал что есть мочи, и только эхо со всех сторон отзывалось ему, словно одинокие горы разделяли его тоску и невыразимую боль, всегда пронизывающую его, особенно в этом месте, которое так напоминало ему прекрасную далекую Венеру.
- ПРОКЛЯТАЯ МЕДУСА! Ты ответишь за все, что со мной произошло!!! Я уничтожу тебя!
От этого невероятного разрушительного чувства гнева, Антия вздрогнула и резко открыла глаза.
«Снова Медуса. Везде она. О как же она мне надоела. Похоже, она никогда не оставит меня в покое, и мой удел во всех воплощениях, скрываться от этого существа. О, как же она невыносима и назойлива, - вздохнула Антия. Но ей никогда не заполучить того, что она ищет, никогда»….
С некой зловещей улыбкой произнесла Антия, и поймала в этот момент себя на ощущении того, что она так же скитается в поисках ее , каждое воплощение, но Антии всегда удается улизнуть и выйти сухой из воды, при этом оставив Медусу в дураках. Дьявольские искры мелькнули в ее небесно-голубых бездонных глазах и она улыбнулась победоносно и довольно.
«Тебе никогда не достать меня, и то , что принадлежит моей планете, мерзкая тварь». - Антия всегда называла ее тварью, потому что Медуса - это существо, которое вызывало у нее самое глубокое чувство неприязни, отвращения и всего самого омерзительного, что ей доводилось видеть и ощущать. Она чувствовала сильное противостояние, но умела удерживать этот Поток, и в этот момент она понимала, что у них есть нечто схожее. Ее это удручало. Ей не хотелось иметь ничего общего в этой гадкой тварью, и все же Медуса не унималась и преследовала ее снова и снова, претендуя на то, что принадлежало только Антии.
Она жутко ненавидела ее за то, что по ее вине, она попала на эту планету, которую она в глубине души просто не переносила. А люди, населяющие этот мир настолько чуждые существа, и ей было невыносимо гадко, видеть и постоянно ощущать бремя тела и понимать, что ее Дух заключен в точно такую же оболочку, как у людей, а они еще смели называть и ее человеком.
- Какая неслыханная дерзость ! Какое унижение, - воскликнула Антия встала с дивана и со всей силы стукнула кулаком по столу. Для нее это было самым обидным оскорблением. И снова она поймала себя на ощущении схожести с Медусой, которая так же ощущала сильнейшее отвращение к человеческим существам – всему их виду и несуразности.
- Бруно! - Громко и властно крикнула Антия.
- Я сделал тебе кофе, хочешь? – он зашел в комнату с чашкой дымящегося ароматного напитка.
- Нет, спасибо. Боюсь, что если я начну его пить, я подавлюсь.
Его брови с удивлением поползли вверх, а глаза округлились. Но он быстро справился с собой, подавил в себе удивление и участливо спросил:
- Что стряслось? Неприятные воспоминания? Снова Она?
- Всегда она, везде она! Она не отпускает меня даже в далеком прошлом, и не отпустит сейчас. Если бы ты знал, как я устала, как я ее ненавижу. Эта тварь везде, повсюду, она вездесуща, я все время ощущаю ее присутствие! Даже ночью, когда я сплю, я чувствую, что она рыщет где-то рядом! Этот холод, я ненавижу его! Эти темные воды, когда же они оставят нас?
Он участливо взял ее за руку, пытаясь согреть похолодевшую руку и успокоить ее гнев:
- А помнишь древнюю Мексику? Как счастливо и спокойно мы там жили. Проводили обряды, и у нас все было хорошо. Помнишь прекрасные вечнозеленые джунгли и нашу ритмичную музыку?
- Ах, ты всегда умеешь привести меня в состоянии гармонии. – Она благодарно посмотрела на него. - Тогда она была еще на Марсе… Но ты видишь как ее взбесило то, что мы встретились втроем и занимались балансировкой портала? -снова завелась Антия и понизила голос от ярости переходя на шепот. - Она явно этого не ожидала, и от негодования нашего тотального неподчинения ей, даже решила снизойти на эту планету, чтобы испортить нам существование!
- Ну, не начинай снова. Такое впечатление, что тебе доставляет удовольствие вспоминать о ней.
- Нет, ненависть!!! Ей было мало издевательств над нами, на Марсе, мало заточения нас в эти гадкие тела, и отправление на эту низкочастотную планету, она даже решила прийти сюда и насмехаться над нами! Ах, да. Извини, я оскорбила Камиллу, - с циничной усмешкой произнесла Антия, пытаясь уколоть его побольнее.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза, стальным взглядом, медленно сменяя улыбку, на холодный и неистовый взгляд Саантиса.