Афганский Сокол.
Книга лежала на высохшей глине и сухой раздирающий лёгкие ветер трепал раскрывшиеся страницы, не весть как оказавшейся в этом пустынном, мягко говоря, негостеприимном месте. Высохшие шары перекати-поле в узком проходе между скал неслись под напором ветра, сминая страницы. У него не было сил даже нагнуться и приподнять её.
Сердце гулко билось в висках оглушая, не давая сосредоточиться.
Господи, хотя бы глоток воды.
Солнце стояло в зените, бездушно обжигая скалы, воздух, эту проклятую глину и его. Негде было укрыться от этого палящего зноя. Он уже шёл третий день, вода вся выпита, и надежда на спасение дрожала в мареве восходящих потоков раскалённого воздуха призрачной дымкой.
И вдруг, среди этой раскалённой сковородки, на окаменевшей потрескавшейся страшными шрамами глине лежит книга и ветер трепля, перелистывает страницы. Нет, это не было его галлюцинацией, это была реальная книга в кожаном переплёте, не ветхая, в хорошем состоянии и всё же цвет бумаги, её качество и те знаки на страницах говорили о ней, как об артефакте.
Он стоял и смотрел на неё, валяющуюся у его ног и страх, накатывая, заполнял сознание, как вода вливающаяся в сосуд.
1
Как она могла здесь оказаться, почему, зачем? Это дикое пустынное место, и если бы не его побег, вряд ли он добровольно сюда бы сунулся.
И всё же, он опустился на колени, понимая, может не хватить сил, подняться. Его усохшие пальцы, обтянутые пергаментной кожей, дотронулись до краешка книги. Весь напружинившийся, ожидая подвоха, замер. Но ничего не произошло. Ветер шумно ворочая страницы, хлестал ими по кончикам пальцев. Всё ещё боясь взять её в руки, он рассматривал странные письмена и понимал, они написаны от руки. Но он никогда ничего подобного не видел.
Странный звук усиливающимся шелестом заставил его напрячься, и в тот же момент, стая саранчи свалилась с небес, на него и окружающую местность. Не мешкая, двумя руками хватая саранчу, жадно её пожирал. Успевая прихлопнуть ладонями саранчу себе впрок. Саранча стремительно также исчезла, как и появилась. И только его набитый рот и несколько десятков крупной саранчи прихлопнутые ладонями, лежали под руками.
Ветер перевернул страницу, и на него со страницы смотрела саранча, нет, не живая, она была нарисованная. Чёрт, чёрт, как же так, это что, совпадение. Нет, нет, это какая-то чертовщина. Желудок утробно заурчал, получая подпитку и жизнь, наполняя его сосуды, очищая разум от предсмертной безнадёжности и пассивности.
Даже эта хрустящая безвкусная саранча привнесла в него надежду на будущее.
2
Он задумался, продолжая жевать хрумкую саранчу.
Понимая, артефакт появилась здесь недавно, но как, кто мог его
обронить. Держа, - уже не боясь - её в руках, он смотрел на странные непонятные символы и знаки, это была смесь египетских иероглифов, клинописи древних шумеров, странно написанных цифр, кириллицы и латыни, и даже китайские иероглифы.
Но его поразило другое. Он отчётливо видел рисунок саранчи, медленно исчезающего прямо на его глазах. Как такое возможно. Он даже дотронулся пальцем до рисунка, который таял на его глазах. Недоумение и страх от непонимания происходящего вновь напомнили ему о его положении.
Ясность в голове заставила его встать, он захлопнул книгу, делая безотчётно, засунул её себе под ремень брюк. За спиной была перемётная сумка, в которой болталась пустая двухлитровая пластмассовая бутылка из под кока-колы, но книгу в неё не положил.
Не отдавая себе отчёта, даже не задумываясь, откуда пришло это решение, направился к гряде скал, выискивая у их подножья песок. Искал долго, но нашёл.
Встав на колени, начал откапывать песок, ладони болели, но он методично выбрасывал выкопанный песок, углубившись почти на полметра. Ему показалось, - он даже замер, - тыльной стороной ладони коснулся дна выкопанной ямы. Сердце отчаянно забилось, песок был влажный, надежда всего его, всколыхнув, с удвоенной силой, заставила копать яму глубже. Увы, воды не было, но песок был влажен.
3
Отчаяние, злость, обида за потраченные силы, он прижался спиной к обнажившейся скале. В голове сверкнула мысль и он поражённый тому, что эта простая мысль не пришла ему в голову раньше, дрожащими ладонями набирал влажный песок в рубашку.
Набрав четыре пригоршни песка на ткань, закручивая концы рубашки, как бы выжимая, расплакался сухими слезами, когда увидел первые мутные капли выжатой воды. Приподняв голову, раскрыв рот, сильнее закрутил концы рубашки, и тоненькая струйка воды потекла ему в рот. Сколько прошло времени он не помнит, но та огромная куча отжатого песка красноречиво сама за себя говорила.
Отвинтив крышку с бутылки, ещё долго отжимал мутную воду из песка, стараясь ни капельки не пролить драгоценной влаги. Книга лежала на полуистлевшей сумке, латаной-перелатанной вылинявшими кусками разношёрстной ткани. Между отжимами воды останавливался и пристально смотрел на неё. Его бередила тревожная мысль, откуда у него возникла мысль копать песок у подножья скалы.
Он никогда не слышал о том, что вода, конденсируясь от разницы дневной и ночной температуры, стекая по скале, накапливалась в толще песка. Это ниоткуда взявшееся знание спасло ему жизнь. Полная двухлитровая бутылка, наполненная мутной водой, давала ему шанс на двухдневный переход. А там, вдалеке, уже были видны вершины заснеженных гор.
Тревога не отпускала, и она была связана с этим артефактом.
4
Он не хотел брать её в руки и внимательно рассматривал переплёт. Поверхность переплёта была похоже на кожу, но, что-то неуловимое говорило, это не кожа и в тоже время, материал переплёта не походил на искусственный. Книгу он так и не решился раскрыть.
Ночь упала, как всегда на юге стремительно, накрыв своими крыльями это жуткое место. Но он выбрал правильный путь к побегу.
Эта безводная каменистая пустыня погубила не одну сотню людей. И не один человек в здравом уме сюда бы не сунулся. А все остальные пути наверняка блокированы и охраняются воинами клана Парвиза.
Ах, эта книга, эта странная книга, чёрт её побери, как она здесь оказалась?
Он уже был уверен, что спасётся и это спасение связано с ней. Не то чтобы не веривший в Бога, он не находил никакого рационального объяснения ни появлению артефакта, ни саранче, ни своим ниоткуда-то взявшимся знаниям, спасшие его от обезвоживания.
Всю ночь с перерывами он шёл.
Утро сразу-же превратилось в палящий день, он не останавливаясь шёл к вдалеке возвышавшимся горам.
Солнце всё также жарило, вися пеклом над головой, но он шёл быстро, с верой в своё спасение. Подходя к горам, к границе, всё чаще останавливался, прячась, внимательно рассматривая окрестности. Интуиция его не подвела, туда, куда он направлялся - сизый тонкий, едва видимый дымок выдал засаду. Дождавшись ночи, забрал далеко на восток, понимая, какие трудности ожидают в горах. И этой ночью ему пришло понимание маршрута своего спасения.
5
Его состояние было подобно сну, но он не спал, а отчётливо, как в кино, видел весь маршрут своего спасения. Его видение так потрясло, открыв глаза, он долго не мог заснуть, осознавая, с ним происходит некие метаморфозы делающего его иным. И он не обманывался, всем своим телом, разумом ощущая, что преобразуется. Становится сильнее, и в его мозгу возникают сотни вопросов, на которые сам же и находит ответы, но они мелькали, как узоры в калейдоскопе, и процесс познания проходил параллельно его сознанию.
На исходе третьего дня, как нашёл книгу, он был уже в горах хребта Банди-Туркестана и горные речушки решили его проблему с водой. Два метких броска камнями - поразившие его самого – обеспечили пропитание двумя горными куропатками - кекликами. Ел их сырое мясо, с таким наслаждением, чувствуя животворительную силу, входящую в него с каждым куском окровавленного мяса птицы.
Границу Туркмении перешёл в районе поселения Тагтабазар. Задевая край пустыни Каракум. Мытарства его ещё не кончились, но это уже была дорога к дому. Нет, это была не его Родина, уже другая страна. Понимание пришло, когда, выйдя на открытое пространство, его окружили.
Боже мой, о чём он думал так расслабившись. Песчаные дюны простирались до горизонта, но там, ближе к реке, шла невысокая цепь скал, среди которых вилась приличная асфальтированная дорога. Это он увидел стоя на вершине бархана. Радость и надежда на спасение притупили его осторожность.
6
Но уже поздно, к нему с разных сторон шли пятеро туркменов. В своих полосатых стеганых халатах и тюбетейках, они были настолько нереальны, как будто смотрел на массовку из кинокартины - Белое солнце пустыни. Не хватало маузеров и норовистых коней.
Их недружелюбные лица не предвещали ничего хорошего. И два АКМ направленных в его сторону подтверждали их не гостеприимство.
Остановился, смотря на их равнодушные лица, и ему всё стало ясно, когда один из них, коренастый, широкоплечий туркмен вытащил из-за пазухи рацию.
-Мы его взяли – произнёс на пуштунском.
Обращаясь к нему на хорошем русском.
-Сядь нечестивый и не рыпайся.
Он присел, лихорадочно соображая, что ему делать. С той стороны, откуда он шёл, появились два всадника. Красивые арабские скакуны понеслись в галоп.
Его сердце тревожно забилось. Два высоких красивых афганца торжествующе смотрели на него, подскочив на разгоряченных скакунах, которые пряли ушами и переминались с ног на ногу.
Это были его враги, два брата с претенциозными именами. Старшего звали Джемал Ад-Дин - (красота веры), а младшего Джелал Ад-Дин - (величие веры).
7
Оба сына главы племени и клана, старого, но всё ещё крепкого хана - Парвиза, у которого он находился в плену, выглядели кротко с просветлёнными лицами.
Но это обманчивое выражение, за которым скрывалась жестокость, не имеющая предела.
Он сам видел, как они с английского туриста сдирали кожу с голени чулком, снимая на видеокамеру. Так они зарабатывали деньги с несчастных родственников, которые при виде этого ужаса согласны были на всё. Деньги они получали и в благодарность отправляли родственникам освежёванную кожу несчастного.
Он знал, пощады не будет, его не убьют, но лучше бы убили. Надеялся и ждал того момента, когда к нему подойдут чтобы связать. Это был единственный шанс на спасение его души.
Джемал равнодушно буркнул – свяжите его.
Двое туркменов шли к нему, а оставшиеся трое внимательно смотрели на него, не опуская автоматы. Он выбрал высокого рослого туркмена, на поясе которого висел короткий кинжал. Хотя бы двоих, но он убьёт. Даст Бог, если повезет, убьёт старшего Джемала.
Всё произошло стремительно. Опыт и мастерство кадрового разведчика ГРУ оказало неоценимую услугу.
Швырнутый носком ноги песок, на миг заставил их отпрянуть и в тот же момент, выхваченный им кинжал коротким сильным без замаха ударом, перерезал горло рослого и вспорол живот второго.
8
Перекатываясь, уходя из под огня автоматов, встав на колено, почти не целясь, кинул кинжал в Джемала Ад-Дина.
Автоматная очередь его достала, попав ему в живот, опрокидывая навзничь, и это его спасло. Вторая очередь прошла над ним. Что с ним произошло, он не понял.
Время, как будто замерло. Пули попали в книгу, но её не пробили и от удара, она выпала из-за под пояса его брюк. От книги исходил призрачный свет. Он увидел в зыбком мареве перевернувшиеся страницы и на них калейдоскопом пронеслись сцены с его участием.
Странно, как медленны движения его противников и звериный ужас на их лицах. И их взгляды были обращены на выпавшую книгу.
Разбивая локтём кадык туркмену с автоматом, он выколол пальцами глаза второму, в прыжке, переставлявшему рожок в автомате.
Третий туркмен пытался вытащить пистолет, но уже падал со свёрнутой шеей. Его движения были стремительны и отточены.
Джелал с безумными глазами вытащив УЗИ из-за спины, полоснул очередью. Но там где он стоял, его уже не было и очередь прошила вопящего ослеплённого туркмена. Поднырнув под арабского скакуна Джелала, он вырвал яйца коня. Обезумевший конь встал на дыбы, сбрасывая Джелала.
Надо отдать должное.
9
Джелал был стремителен. Соскочив с коня, ухватившись за узду коня Джемала, вскочил за спину мёртвого брата - кинжал проткнул горло его брата - стремительно понесся с мёртвым братом в сторону границы.
Растерянный стоял, ничего не понимая. Только пять трупов говорили о том, ему это не померещилось.
Задумавшись, присел.
Итак.
Первое - он остался жив и жив благодаря странному найденному артефакту.
Второе - эта книга обладает свойствами влиять на его разум и действия.
Третье - туркмены с ужасом смотрели на неё, выпавшую на песок. Значит, она им известна.
Четвёртое - он не мог так стремительно передвигаться, но он сам видел, как медлительны были движения его противников.
Вывод - книга влияла на время, замедляя его для его противников, или же наоборот делала его стремительным. Но последнее маловероятно. Должна была бы выделиться колоссальная энергия, а он не запыхался, не вспотел и не устал.
Возникла другая мысль, которая его удивила и озадачила. Он перед переходом через границу видел маршрут прохода и даже вот эти пески и асфальтированную дорогу. Почему же в этом видении не было даже намёка на эту встречу.
Так что же такое этот артефакт, и каким образом оно оказалась на его пути.
10
Это не просто книга, она известна, наведя такой ужас на павших туркменов. И как странно повёл себя младший брат Джелал. В его глазах был смертельный ужас и растерянность, но Джелал не испугался его, он тоже увидел артефакт.
И так, у него в руках невероятная находка, которая вселяет ужас. Но он не знал, ужас вселяла сама Книга, или же они знали возможности артефакта и эти возможности так жутки, что вызывают панический ужас.
Но почему же он ничего не чувствует. Почему такая избирательность.
Книга выбрала его, и он это чувствовал каждой клеточкой своего тела. И она давала некие знания, которыми он не владел. И ещё, он понимал, что при всей своей подготовленности, его тело работало безукоризненно, можно даже сказать совершенно.
Оттащив в ложбину между барханами убитых, чтобы их не увидели с дороги. Он не взял пистолета, или автомата, оставил себе кинжал, не взяв дорого украшенные серебряные ножны.
Задумался, откуда у него такое умение работы с кинжалом. Он таких приёмов не знал. Да он работал с холодным оружием, но тут, он понимал, был опыт воина исключительно владевшего кинжалом.
Только сейчас до него дошло то, что он сотворил со скакуном. Ошеломлённый, даже присел на раскалённый песок.
Господи, одним рывком вырвал яйца у коня, как такое может быть. Надо обладать нечеловеческой силой сотворить такое.
11
Вновь задумавшись, к нему пришла неожиданная мысль, вскочил, спускаясь к трупам. Нагнувшись, ухватив за ногу убитого, без усилий поднял его в воздух, держа его и так рассматривал. Отшвырнув тело поверженного от себя, вновь взобрался на бархан. Присел, откинувшись спиной на выставленные за спину руки, задумался. Его взгляд устремился на Север.
Книга внесла изменения, в его жизнь, спасая его уже во второй раз. Только почему она выбрала его, какой в этом смысл и предназначение. Нужно ли ему всегда держать её при себе, или её влияние возможно и на расстоянии. Она ведь упала при попадании пуль, и он действовал от неё на расстоянии. Да, вопросов больше чем ответов.
Продолжая сидеть и размышлять, не обращая внимания на испепеляющее Солнце, и даже на песчаную эфу, задевшую его ладонь хвостом.
Время шло своим чередом, а этот среднего роста мужчина, тридцати четырёх лет, сидел неподвижно так уже, третий час. Внешне похожий на горца Кавказа, смуглый, с чёрными, как угольями глазами, с такими же чёрными волосами, жилистый. Знавший многие языки и наречия Средней Азии.
Попал в Афганистан со специальным заданием. И так нелепо оказался в плену главы племени хана Парвиза. К жестокому и умному Парвизу, имя, которого, наводило ужас не только на пленных, но и на соседние кланы. Он сам видел и слышал льстивые голоса соратников обращавшихся к нему - Победоносный - так переводится его имя.
12
Племя и клан пуштунов хана — Парвиза, имело сильное влияние среди других племён и кланов, и с его мнением считались. Если учесть, афганские племена и кланы это самостоятельные единицы, которые не считаются даже с государственной властью. Это крупнейшее на сегодня государство, состоящее из шестидесяти племён и четырёхсот кланов. То признание племени и клана хана — Парвиза, говорило о многом.
Да, европейцам, афганцы кажутся дикими, нецивилизованными. Но это не совсем так. Та демократия внутри клана, могла бы стать образцом для многих европейских сообществ. У них есть чему поучиться.
Разве среди афганцев есть сироты. У них даже этого понятия нет. Это тысячи беспризорных шатаются по России со своим духовным отличием. А эти дикие, не оставят в беде ни сиротинушку, ни калеку потерявшего ногу в одном из боёв.
Да, он вынужден признать, что это так. У них есть увечные, но они равноценные среди своего клана. Они не довесок и не гиря на ногах клана.
Воины с детства, они выживали на перепутье меж Южным Востоком и Европой, находясь в бесчисленных военных конфликтах. Как государство, Афганистан, давно бы исчез с лица земли. Хотя, как государство, оно достаточно молодое. (Кандагарский правитель Ахмад – Шах – Дуррани силой подчинив себе племена, основал первую державу - Дурранийскую империю в 1747 году).
Именно клановость спасла их. Делая афганцев мобильными, независимыми и преданными членами своего клана.
13
Европейцу христианину, не понять азиата мусульманина. Да их отношение к женщинам кажутся дикими. Но для них это норма, они так живут почти тысяча четыреста лет, приняв ислам. Разве у христиан нет несчастных браков, или браков по расчёту.
Если женщина мусульманка соблюдает устои своего клана, своей семьи, она имеет больше, чем женщина европейка. Что касается их свободы, она им не нужна. Они очаг дома и дома они хозяйки, и пользуются непререкаемым уважением мужской половины дома. Это их «монастырь» и чужие уставы не для них. Разве можно представить афганку - проститутку. Нравственность афганцев поражает.
Разве молодой афганец сидел бы, расставив широко свои ноги, когда вошёл бы старший, даже, если, это родной двоюродный брат, всего на месяц старше. Уважение и почитание старших отличительная черта Азии, а у афганцев, это доведено до абсолюта.
Он так и сидел, только пару раз сделав глоток воды из обтянутой кожей фляги, отобранной у убитого туркмена.
Какие странные мысли в его голове. Как-то об этом не задумывался, хотя всё это знал и раньше. Все кому не лень лезли в эту скудную страну убивая, насилуя, насаждая.
Разве Афганцы засылают своих эмиссаров в его страну, или какую либо другую. Нет, а он был заслан, как и другие; из Англии, Америки и т. д. Измордовав их жизнь, ворвавшись в их страну, сначала его страна, а затем Америка, а до этого Англия, разве не сделали их такими, какие они сейчас есть. Разрушив многовековой уклад, разорив и так скудную экономику.
14
Почти все кланы сейчас производят наркотики, которые хлынули в его страну. Но страна, которая производит сотни тон героина, почему-то не вымирает от наркомании, а его страна бьёт тревогу о всё усиливающейся наркомании среди населения.
Разве в этом виноваты Афганцы. Брошенные города, посёлки, селения, где люди вымирают, не имея будущего, которые не нужны своему государству, разве это не его Родина. Продажные чиновники всех уровней его страны, не они ли наделённые властью поощряют эту наркоманию, наживаясь на горе других. Та бездуховность общества, разве не способствует этому.
Потеряв идеалы, над которыми надругалась, а взамен один идеал, нажива и сладкая жизнь, где укравший миллиард достоин восхищения. Во имя, какого народа он здесь рискует своей жизнью, а в это время молодые нувориши сбивают прохожих, не останавливаясь оказать помощь, безнаказанно мчаться дальше.
Солнце скатилось за горизонт по левую руку, а он всё сидел и размышлял. Это было время его перерождения.
Он помнит, как его резанула фраза, сказанная московской представительницей гламура, молодой профурсеткой от шоу-бизнеса. Что она ни разу не спускалась в метро, там так воняет, и сколько гордости было за себя и презрения за тех, всех, кто ездят на метро. Разве, кто, осадил эту идиотку и выступил по телевидению осуждая её мнение. И за эту дуру он рискует своей жизнью.
15
Наворовавшие миллиарды вывозят награбленное за границу, а потом, как в насмешку их объявляют в международный розыск, а ведь они перевели не только свои деньги, а вывозили имущество. И этому государству он служит, дав присягу.
Он вернётся назад в Афганистан, и поможет спасти из плена тех своих соотечественников, которые были в плену у хана - Парвиза. Он признаёт Парвиза, как воина, но и он воин. Он простил бы те пытки, которые самолично проводил хан - Парвиз над ним, со своими сыновьями.
Но он не забыл, как на его глазах расчленили молоденькую, ещё подростка Гульру, младшую жену Джемала, за то, что она попалась, подкидывая сладости в сарай, ночью, где на цепи сидел он.
Розоликая - так переводилось её имя, погибла из-за него, и это тяжким гнётом лежало на его совести. Самое горькое, Гульру выдала старшая жена Джемала, Афруза, утолив, таким образом, свою ревность.
Он отомстит Парвизу и его младшему сыну Джелалу, который с ангельским лицом расчленял Гульру. Выведет из плена своих собратьев по несчастью. Но он то знал, его может постигнуть такая судьба и он её выбрал сам.
А эти трое были гражданские; два врача из гуманитарной миссии при ООН, а третий - инженер-электрик помогавший восстанавливать сеть Кабула.
И он твёрдо решил, больше не будет заниматься своей профессией, уйдёт в отставку.
16
Ещё он подумал, в таком одеянии, он слишком заметен. Ему надо переодеться и надо предать тела убитых земле, по мусульманскому обычаю.
Полная луна уже блекло светила над головой и он не спеша, спустился к мертвым туркменам. Он не чувствовал ни угрызения совести не брезгливости, раздел молодого туркмена его роста - обрадовавшись,
под стёганным халатом оказалась широкая белоснежная рубаха ниже колен – камис, широкие афганские штаны – партуг, они настолько широкие, что их ширина больше длины. И это не блажь, в горах ничего не должно мешать ногам, узкие брюки мешают задирать ноги, да и натирают, да вдобавок в жару даже обжигают ноги. А партуг лишён этих недостатков.
Расшитая безрукавка - садрый. На одном туркмене был афганский головной убор - "таблетка" из верблюжьей шерсти – пакуль.
Жаль, нет чалмы, она помогает от пыли и легче скрыть лицо, но в перемётной сумке, он нашёл накидку - чадар тёмно-коричневого цвета, под которой легко укрыться и она его согреет в переходе через горы. Засыпав тела убитых песком, он выполнил свой долг.
Книгу обмотал тряпицей и засунул под завязку партуга. Проблема была с кинжалом, но он нашёл выход, прорезав в халате с внутренней стороны слева прорезь с размером ширины клинка, и осторожно протолкал лезвие остриём вниз в импровизированные ножны.
17
Не мешкая, перекинув две фляги с водой на тонких кожаных ремешках через плечо, направился обратно через границу. И только огромная Луна, задумчиво смотрела ему вслед, не решаясь скрыться за редкими облачками.
Он шёл и понимал, им руководило принять такое решение не только спасение своих сотоварищей по беде и мщение за несчастную Гульру, а в первую очередь понять и знать, почему ему попалась эта Книга, почему она выбрала его и каков Путь ему предназначен.
А в последнем он нисколько не сомневался. Он предназначен для чего-то, и он должен пройти Путь, который ему предначертан. Что же, Судьба определила, сделав шаг, перешагнул ту черту, с которой начинается его Путь.
***
Путь в Герат был не близким, да он и не спешил, точнее, понимал, торопливость ему не союзник. Он должен выяснить всё про Книгу - это первостепенная задача. Ему надо было встретиться с дервишами.
В нём не было страха разоблачения, что он не афганец. У него хорошая проверенная легенда, он чеченец. И даже в плену, выполнял ежедневный намаз, чем выводил из себя хана Парвиза.
Как большинство населения Афганистана, был суннитом и выполнял пять столпов веры.
Шахадат – исповедование веры.
18
Намаз – пять дневных молитв.
Руза – пост в месяц Рамазан.
Закята – платёж налога.
Хадж – паломничество к священному Каабу.
В 2000 году Зелимхан Яндарбиев, прибыл к главе Талибана, Мулле Мухаммад Омару, о признании с одной стороны государства Талибан, с другой стороны Чеченской республики Ичкерия.
Так что, как чеченец, как мусульманин, он не был чужим в Афганистане.
Атташе Российского посольства попал в руки талибов при покупке партии наркотиков и спасая свою шкуру, выдал его нелегала. По паспорту - Алмазов Леча Ахмедович.
Под этим именем Леча (сокол) его знали, как капитана ГРУ - Сокол. Он не мог не признать в силе интуиции хана Парвиза сомневающегося в нём. Но, кроме того, что его сдал атташе, у Парвиза не было никаких доказательств, что он работает на ГРУ. Никакие пытки не сломили его волю.
У него был хороший приобретённый навык. Когда казалось от нестерпимой боли, которую испытывал при пытках, расскажешь всё, он отключался, это было не потеря сознания, элементарным обмороком. Нет, он просто отключался, ни на что не реагируя.
Одно он не мог понять, почему хан Парвиз его не убил. Какой интерес удерживал его от ликвидации пленника.
19
Понятно, что тех троих пленных, Парвиз не убил по двум причинам; первое, хотел заработать денег и второе, досадить ООН, как международной организации, показывая, - Талибан начхал на международное право. Радикальный исламизм не признаёт ничьих законов, как только законов шариата.
Шёл легко, не очень прячась, но и не терял бдительности и думал о будущем. Ему вспомнилось, как он был свидетелем разговора Муссы - маликом (глава) рода принадлежащего к клану Парвиза о том, что он встречался с известным дервишем узбеком Киримом, который говорил о каком-то предзнаменовании, которое коснётся их племени и им надо быть осторожным, и связано это будет с одним из пленных. Хан Парвиз его тогда высокомерно оборвал, отправив восвояси.
Странно, почему он вспомнил об этом. Но он запомнил, откуда этот дервиш. Известное Святое место рядом с Гератом, у поселения Рубали-Мурза, там находится известный мазар (гробница) ещё с времён, чуть ли древней Гандхары, (которая существовала в семнадцатом веке до нашей эры) с захороненным легендарным, непобедимым воином.
Да, именно туда пойдёт он, капитан - Сокол. Почти забыв своё настоящее имя - Сергей, и воспринимал себя, как Леча. Удивительно, имя Сергей переводится как - стерегущий, а Леча - сокол. Странное сочетание стерегущий - сокол. Раньше он никогда не задумывался над этим, а сейчас видит в этом какой-то знак.
Неожиданно он остановился, как вкопанный.
20
Вспомнил, когда заворачивал найденный артефакт в тряпицу, Листы зашуршав сами по себе раскрылись, и со страницы на него смотрел сокол. Он тогда не придал этому значение, а сейчас стоял поражённый. Как, каким образом Книга могла знать его перевод имени. А может, в ней он был предначертан. Нет, он сходит с ума. Это мистика, а в неё он не верит. Это совпадение, да и только. Леча, вновь шёл и думал, сам с собой оппонируя.
Он ведь идёт к этому дервишу найти ответ, что это такое. Признавая Книгу, которая у него на животе, как таинственный артефакт, он не мог не признать те невероятные события, которые произошли с ним, когда взял
тогда в руки её, почти умирая от обезвоживания. И ещё, идя уже который час, он всё время ощущал в себе то ли шорохи, то ли шёпот в своей голове. Может он, правда сходит с ума.
Внезапно остановился, так и не опустив правую ногу. Прямо, почти у его ног, лежала огромная, толстая гюрза в позе атаки. Опусти ногу, и гюрза его бы укусила, он её не видел, но замер, не отдавая себе отчёта. Гюрза приподняла голову и посмотрела прямо в его глаза, её зрачки отразили лунный свет, неожиданно зашипев, поспешно отползла от него. Как же он почувствовал присутствие змеи.
На Востоке забрезжил рассвет, окрасив верх вершин гор. Смешно, но он не устал, а ведь после побега, когда чуть не погиб, он так и не отдыхал. Откуда же берутся силы.
Сделав несколько остановок, его приняли со всем присущим афганцам гостеприимством - кочевники.
21
В одной из последних остановок, перед выходом к дороге от Мазари – Шариф до Герата, к их костру подошли два путника. Слепой седобородый дервиш, которого за руку подвёл подросток с колючими умными глазами. Любой дервиш свят, а этот вызвал у присутствующих особое почтение. Присаживаясь, дервиш на миг остановился, обращая в его сторону ослепшие глаза, и задумчиво произнёс.
-На тебе Печать - путник. Ты направляешься к мазару у Рубали – Мурза. Ты там не найдёшь ответа, ответ в тебе самом. На заре, я пойду со своим поводырём Исой, присоединяйся к нам.
Чрезвычайно удивил его дар. Если про Печать, он хоть и сомневался, хотя и связал с Книгой, то его решение идти к мазару Рубали-Мурза дервиш не мог знать.
Но, он же хотел найти ответ, и этот дервиш мог бы в какой-то степени ему в этом помочь. Кочевники теснее сплотились у костра, и слушали дервиша, который рассказывал многострадальную историю родной страны, распевая речитативом.
Леча поначалу, не прислушивался к заунывному монологу и не потому, что ему не нравилась заунывная монотонность. На слух европейца, музыка ближневосточной и средней Азии однотипна и заунывна, но не для аборигенов Азии. Огромную роль играет слово и содержание песни, и монотонность, заунывность рваного ритма сильнее затрагивает самые глубинные струны души. Короче, чтобы понять азиата - надо им быть.
22
И хотя Леча вырос в России, он понимал и любил музыку Азии. Вообще искусство Азии его завораживало, отсутствие портретов, живописи, как таковой, компенсировала необыкновенная вязь резьбы, изразцов, домашней утвари.
Но его сейчас волновало не это, а слова дервиша – ответ в тебе самом.
Это будоражило, не давало сосредоточиться, и из глубин его сознания души прорывалась некая сила, знание. Но оно каждый раз ускользало, как только он прислушивался к самому себе.
Утро, как всегда в горах было холодным, но красота вершин гор освещённых солнцем завораживала невероятной изменчивой красотой.
Дервиш с поводырём вышел из палатки, обращая к нему своё лицо. А ведь он стоял тихо, не шевелясь, и всё же он его почувствовал.
-Ты странный воин – Сокол, - обратился он к нему.
-В тебе невероятная сила духа сочетается с почитанием красоты. Давно я не встречал человека, который бы на рассвете любовался вершинами гор озарённых Светилом.
Они уже шли два часа, порядочно отойдя от пристанища кочевников. И всё это время, все трое шли молча, и только Иса, внимательно и настороженно наблюдал за ним. Дервиш, с иронией обращаясь к Исе, произнёс.
-Не бойся его, мой мальчик, ты чувствуешь его невероятную Силу. Силу, дарованную Книгой Судеб. Смотри, внимай и запоминай. Редкое чудо ты видишь перед собой.
23
Книга Судеб сама выбрала его и это невероятная редкость, почти чудо.
Леча потрясённый, сжался, как пружина, вот оно то, что он хотел узнать. У него в руках провозвестник Судеб. Сколько легенд и преданий он слышал об этом, в разных странах Азии. Красивые легенды обернулись фантастической реальностью, и он в самом центре этого фантасмагорического действа.
-Да-да, Сокол, тебя выбрала сама Книга Судеб, и это многое говорит о тебе. Я знаю, ты не нашего рода - племени. Ты пришлый, но ОНА выбрала тебя и это говорит о многом. Ты избранный Аллахом (да благословенно его имя) во имя восхваления его и выбран им, для решения попранной справедливости, забывшие им установленные законы.
-В борьбе с несправедливостью, обрушившейся на нашу Родину, все встали на её защиту, но защищая, озлобились, преступая Божьи законы. Верша Суд минуя Аллаха, но прикрываясь его именем, стали творить чудовищные вещи, убивая, насилуя, грабя не внешнего врага, а своих соотечественников. Поддавшись роскоши и наживе, забыв про больных и неимущих. Бог наш един и даже те, кто к нам пришли с оружием, сыны божьи и неважно, как они его называют.
-Бог один!
Последнюю фразу он произнёс с таким убеждением и верой, что Леча даже опешил. В устах дервиша мусульманина, это звучала крамолой. Узнай это, любой мулла осудил бы его за богохульство, и его бы закидали камнями.
24
И эта фраза сказала гораздо больше, чем - Бог один. Он ему верил и вверял свою жизнь и это хоть немного, но раскрывало его предназначение.
Иса был немым и вопросительно посмотрел на дервиша.
-Ты хочешь увидеть Книгу Судеб, мой мальчик?
-Нет, это невозможно, она выбирает сама, и только когда она сама подав знак, её можно увидеть. Она разит любого посмевшего её взять в руки. Уже то, что мы рядом с ней и знаем о ней и живы, говорит о многом, наполняя моё сердце священной радостью.
-Кто написал Книгу Судеб неизвестно, история её создания так глубока, что Египетские Пирамиды кажутся созданы недавно. Сам Навуходоносор, царь Вавилонский, захватив десять израильских колен, бросил их на поиски Книги Судеб. Её не нашли, как не нашли пропавших без вести десять колен израилевых. Уже растворился во времени Навуходоносор, а
Книга Судеб жива и есть, и она у него за поясом.
Это она творит Судьбы и события. Мы же не хотели с тобой идти в Герат, дорога наша была в Кабул, а потом я передумал. Это она нас заставила пойти этой дорогой, и нам было предначертано встретиться с Афганским Соколом. Это я понял, когда мы встретили Леча.
-Так вот, мой мальчик, запомни этот день, потом ты будешь слагать песни об этой встрече. Нам с тобой удостоена великая честь, быть рядом с Книгой Судеб, и мы выбраны в помощь Избранному.
25
-Теперь Сокол, слушай меня внимательно. То, что я тебе расскажу, мне открыла Книга Судеб, придя ко мне видением.
Ты Воин, наделённый невероятными возможностями, и они сами откроются в тебе в нужный момент, поэтому не мучай себя самокопанием. Твой путь, который тебе определила Книга Судеб, помочь моей стране встать на ноги.
Я не знаю, почему она выбрала тебя, а не воина из любого нашего племени. Но, выбрав тебя, она вручила тебе Судьбу новой Родины и ты на века останешься в преданиях под именем Афганский Сокол.
-Тебе придётся мечом и словом бороться, как с внутренними, так и с внешними врагами. Мой народ всю жизнь провёл в войнах и выработал в себе плохое качество - мстительность.
-Я не знаю, удастся ли тебе решить вопрос кровной мести, но твой Путь – Путь кровопролитной войны. Ибо только Силу уважают мои соотечественники. Тебя будут преследовать. Травить при радушных приёмах, но не бойся. Твой организм сам будет отторгать любую отраву.
-И хочу тебе сказать, ты можешь целить, это твой дар и это не подарок Книги Судеб нет, это было в тебе, но ты этого не знал. Она только усилила твои возможности.
Дервиш умолк, остановился, опираясь на плечо Исы.
-Мы здесь расстанемся и пойдём на Кабул, а ты следуй своему намеченному плану. Твой путь в Святое место – зийарат. Там тебе будет откровение. Ты найдёшь то, что станет твоим продолжением, в мазаре – гробнице великого воина, когда-то служившего самому Искандеру.
26
Бисмаллах - (во имя Аллаха) действуй, веря, своему сердцу - Афганский Сокол.
Иншаллах – (если того пожелает Аллах) - ответил он старцу, и со всем уважением целуя его руки.
Они уже отошли метров пятьдесят, как с него упала пелена сказанного дервишем, и ветер осознания ворвался новым миром, который он ещё не постиг.
Срываясь с места, Сокол, бросился за ними вдогонку. Они остановились, услышав его приближение.
Иса испуганно смотрел на него, дервиш держал его за плечо, улыбаясь, произнёс.
-Я думал ты поймёшь позже.
Леча, протянул руки к голове поводыря Исы, зажимая его уши ладонями. Иса испуганно пытался отстраниться.
-Не бойся его Иса, он осознал свою Силу.
Ладони вспотели от жара исходящего из них. Откуда-то из глубины его нутра вырвался нечеловеческий крик, и он с силой хлопнул по лбу Исы.
Иса отскочил и испуганно и жалобно произнёс - мне же больно.
Замер, потрясённый, осознавая, только что, он заговорил. Леча не менее изумлённый, осознал свою Силу, и это знание наполняло его уверенностью в правильности своего Пути.
-Ты нашёл свой Путь – шурави, ты теперь обладаешь Пашто. Как говорят в народе - Пуштун это не тот, кто говорит на пашто, а кто обладает Пашто. Теперь ты один из нас.
27
И Леча принимая себя нового, ещё долго смотрел им в спину.
Ему осталось пару дней до зийарата неподалёку от поселения Рубали-Мурза. Изменения которые произошли с Леча не могли остаться незамеченными. Его выносливость самого его поражала, он долгое время мог обходиться без воды, и это последнее, его чрезвычайно удивляло. Обезвоживание убивало тысячи людей, а он мог не пить три дня и не ощущал каких либо неудобств.
С пропитанием у него не было проблем. Те афгани, которые он нашёл у убитых им туркменов, вполне хватало расплатиться за еду. Ну и как охотник, ему не было равных. Он не брезговал, ел и кобру и кекликов – горных куропаток и даже скорпионов, которых тут было не счесть.
Выходя из ущелья, он увидел группу всадников вооружённых калашниками. Семнадцать всадников завидев его, неторопливо направились в его сторону.
***
Он уже знал, наступил тот час его проверки, и избежать конфликта ему не удастся. Остановившись, понимая, бегство ему ничего не даст. Он присел на корточки, на возвышенности валуна у скал, прикрывая свой тыл. Леча, был сосредоточен, и можно было подумать, он медитирует. И его состояние чем-то было похоже на это. Кинжал он вытащил, но прикрыл полой халата.
28
Всадники почти приблизились, и их лица ничего хорошего не предвещали. Широкоплечий предводитель с нагловатой усмешкой смотрел на него.
Подъехав вплотную так, мордой скакуна чуть ли не касаясь лица Сокола. Глумливо произнося, тем не менее, направил ствол АК прямо в его лицо.
-Салам алейкум - путник.
-Ва алейкум салам - воин.
-Коджа мири? (куда идёшь?)
-В зийарат - воин – возле Рубали-Мурза.
-Разве ты дервиш, или паломник, что ты там потерял?
-Разве я должен перед тобой отчитываться – воин. Ты не глава моего рода и племени.
-Ты дерзок путник и тебе не пристало так со мной разговаривать.
Повернувшись, но ствол автомата смотрел прямо в его лицо, произнёс.
-Юнус, обыщи его, а затем свяжи. Пусть поработает на наш род, он крепок и дерзок. Посмотрим, куда денется его неучтивость.
Огромный афганец спешился, шлёпая сандалиями на протекторах от автомобиля на голые ноги, направился к нему. Сокол, молча, но спокойно смотрел на одного и другого, не выпуская из вида и остальных всадников.
Юнус протянул свою лапищу к его ноге, чтобы стащить с возвышающегося валуна.
29
Всё произошло, чуть ли не мгновенно. Стёганный халат слетел с плеч, вскакивая, Сокол, молниеносно отрубил руку Юнуса, вскочил на его плечи используя их, как трамплин прыгнул, пронзая кинжалом сердце главаря банды.
Не выпуская его из своих объятий, перехватил автомат и длинной очередью свалил ещё пятерых. Осталось больше половины банды, несколько очередей попали в уже мёртвого главаря и лошадь. В агонии, лошадь свалилась на вопящего Юнуса. Но Сокола уже там не было.
Его стремительность поражала, он поднырнул под другую лошадь, вспарывая ей живот, отскакивая от падающего всадника, успел перерезать ему горло.
И тут же вскочил на круп, за спину другого всадника вонзив кинжал в спину под левую лопатку перехватывая автомат, полоснул короткой очередью, убив ещё четверых.
Свалившись с крупа лошади, перекатился за камень, и несколько очередей искромсали лошадь и мёртвого всадника. Остались четверо, надо признать это были афганцы – воины, на их лицах была растерянность, но не страх. Рассредоточившись, они не давали ему возможности быть в их гуще и тем самым контролировали пространство вокруг себя.
Прошитый очередями всадник убитый им в спину валялся у его ног. Подтащив его к себе, он нашёл у него большой нож на костяной ручке. Выхватив его, вновь перекатился за цепь валунов. Впереди сбоку было хорошее прикрытие, ступенчатый огромный валун, но до него было метров пять открытого пространства. Решение пришло мгновенно.
30
Взяв в руку камень, швырнул в сторону всадников. Он рассчитал правильно, камень приняли за гранату и те отпрянули на своих лошадях из зоны поражения, этого мгновения ему хватило.
Перебегая, в метрах пятнадцати от него, уже направившего автомат в его сторону, с удивлением в глазах, молодой афганец схватился за шею, в которую вошёл со свистом нож, кинутый Соколом.
Влезая на вершину валуна, не высовываясь, он знал, что трое оставшихся в живых воинов спешились, понимая, они представляют для него отличную мишень и крадучись подступали к тому камню, где валялся труп лошади и всадника.
Афганец увидевший его манёвр, валялся среди камней, издавая булькающие звуки пробитым горлом. Вытащив гранаты, эти трое одновременно бросили за валун, и поливая очередями из АК, бросились к камню.
Сокол в прыжке, ногой перебил кадык высокому афганцу и перекатываясь, вспорол живот второму, пытавшемуся перезарядить автомат.
Последний оставшийся в живых, почти ещё мальчик, сорвался вниз к коням, ухватившись за седло, бросил лошадь вскачь, но сам не вскакивая на круп прикрываясь конем, помчался вниз, в распадок.
Леча, молча присел на камень, осматривая поле только что произошедшего сражения. За такое короткое время он преобразился, и главное преображение было в его сознании. Он стал иным – Афганский сокол - так его назвал дервиш.
31
Шестнадцать человек лежали у его ног и в их смерти повинен он. Видит Бог, он не хотел этого. Но этот отряд промышлял грабежом и насилием.
Дневной намаз успокоил его душу, но не разум. Он всё прокручивал и прокручивал скоротечную битву, пытаясь понять её алгоритм.
Тот молодой афганец наверняка расскажет о произошедшем и зная афганцев, был уверен, его не простят, а снарядят новый отряд на его поимку. Это дело, уже было подтверждением их чести. И то, что он идёт к Рубали-Мурза слышали все. И знал, афганцы никогда не оставляют убитых не захоронив. Как ему не хотелось, но он собрал все трупы в расщелину заложил их камнями, выполнив свой долг. И только тут он встрепенулся, покрываясь липким холодным потом.
Где Книга Судеб?
Он ринулся к валуну, где началась битва, книги не было. Внутри всё захолодело. Торопливо раздеваясь, он приподнял рубаху камис и потрясенно смотрел на свой живот. Книга была на нем, и она срослась с его телом. Потрясённый он ощупывал живот. Кожа его тела была необычайно плотной. Растерянный он направил острие кинжала на живот и надавил. Кожа даже не прогнулась. Кинжал упёрся в сталь, камень, чёрт, чёрт разве такое может быть. Он видел очертания книги, но это была кожа живота.
32
Великий Аллах, книга в нём! И внутри себя он почувствовал лёгкое касание своего разума. И это касание успокаивало его, внушая веру в завтрашний день.
Что же, Книга Судеб не только выбрала его, а стала его частью тела. Леча, в этом даже нашёл успокоение, теперь он точно её не потеряет.
Вновь одевшись, решил подкрепиться.
Выпив воды, из фляги, перекусив чёрствой лепёшкой с козьим сыром, он продолжал размышлять, как ему быть. Да, теперь конечно же не пойдёт в зийарат, повременит. Леча, решил, он свернёт в ту сторону, куда пошли дервиш с Исой. Выйдет на трассу и поедет в противоположную сторону от Герата в Мазари-Шариф.
Там потрясающая Рози-Шариф - Голубая мечеть.
33
Мечеть в которой якобы покоится святыня мусульманского мира, а именно сам Али, двоюродный брат пророка Мухаммада. Этот тот Али, которому поклоняются шииты.
Много легенд и историй он слышал про эту, одну из красивейших мечетей Афганистана. И наверное, пожалуй единственное место в мире, где на площади у мечети обитают тысячи и тысячи белых голубей. И где-то там, в глубине души, так захотелось услышать русскую речь. Близость границы с Узбекистаном давала о себе знать.
***
Через три дня он был в Мазари-Шарифе, на разных автобусах, он всё же добрался до этого четвёртого города по величине Афганистана. Название переводится, как Могила Высокого - толпа шиитов заполнила святое место Хазрат-Али. Хотя истинное захоронение Али находится в Ираке. Но есть сведения, что тут якобы был захоронен сам Заратустра.
У стен мечети сидела живописная группа талибов босиком. Их отличала суровая задумчивость, белоснежные рубахи оттеняли иссиня чёрные бороды, как и их белоснежные чалмы,
Узбеки и Хозарейцы торговали на улицах - шумно галдя. Стояла невыносимая жара, чуть ли не под сорок пять градусов. Но город не обращал на это внимания, продолжая жить шумной жизнью. Разве где ещё увидишь, чтоб лед продавали в развес.
Афганцы гостеприимный народ.
34
Гость для афганца божий вестник и соответственно к нему приковано всё уважение и внимание. Афганцы бедный народ. Живут скудно в большинстве своей массы, но на стол (если конечно он у них есть) выложат самое лучшее, что у них есть.
Леча, ничем не выделялся из шумной окружающей его толпы. Чёрная нестриженая борода подчёркивала его чуть смуглое худощавое лицо. Разве только что, выглядел не совсем свежим. Запылённая чалма и армейские башмаки говорили о нём как о путнике.
Подходя к единственной гостинице города, он замер услышав русскую речь. Буквально рядом с ним остановились двое немолодых русских - скорее всего, работают по контракту на ООН. Судя по всему, приехали недавно.
Оба стояли и возмущались, не выбирая выражений о грязи и скудности страны.
-Мать их за ногу - голытьба. Дикари, могут только убивать и наркотой торговать.
Леча ошеломлённый, вдруг понял как ему больно за эту страну, которая выбрала его. А он её полюбил сердцем и душой и теперь его соотечественники ругают его дом. Сдерживая себя, он к ним обратился.
-Как бы вы восприняли ваши слова в Москве, и это говорил бы американец. Разве вас кто сюда заставлял ехать. Сотни лет этот народ в постоянных войнах и выжил, живя на этой скудной земле. Здесь свои обычаи и мировоззрение, не суйтесь со своим уставом в наш монастырь.
35
Леча замер, внутренне прислушиваясь к сказанному. Не лезьте в наш монастырь.
Да, это его многострадальная земля — его: и он от неё не отречётся. Русские ошеломлённые замолчали, немного испуганно на него смотря.
-Держите свой язык за зубами, уважайте Страну, в которой вы находитесь. Здесь Народ очень гостеприимный, но и невероятно гордый, остерегайтесь своих надменных поступков и слов.
Не обращая на них больше внимания, он пошёл в сторону базара. Спиной, ощущая их липкий страх и злость за то, как их одёрнул, этот зверюга талиб, так хорошо говорящий на русском языке.
Он усмехнулся, повернувшись к ним, сказал.
-Я не талиб, и помните, что я вам сказал.
Он так хотел услышать голос Родины и услышал. Горечь, боль и обида вот всё, что он ощущает. Понимая, эти двое не олицетворяют его Родину. Несмотря на ту войну, которую вёл Советский Союз, многие афганцы с теплотой говорят о русских. Десятки заводов, больниц, электростанций, ирригационные системы - этого не делал здесь никто; ни англичане, ни американцы, ни ООН со своей жалкой миссионерской помощью.
Да, в настоящей помощи эта страна нуждается, но не в военном диктате. Вот тут срабатывает клановая система. Во имя сохранения своей Страны при внешних угрозах, забываются все межклановые распри, и объединённые кланы становятся грозной силой. И эту ошибку совершают все захватчики.
36
Старинный кодекс чести пуштунов - пахтуняолай объединяет все племена. Но в этом кодексе чести, одна из главных заповедей - гостеприимство. Вот такой его народ.
Десять лет, самых лучших лет он отдал этой стране и не заметил, как пророс корнями в эту скудную горную страну. Его оперативное задание было направлено не против афганцев, а на сбор информации американских спецсил направленных против его Родины. Раньше это были англичане, пытавшиеся поближе подобраться к подбрюшью Российской империи, теперь этим занимаются американцы. Именно поэтому, Советский Союз ввёл войска, боясь продажного главу Афганистана, - Амина, ведущего тайные переговоры с американцами.
Внезапно ему пришла мысль, которая раньше ему не приходила в голову.
Хан Парвиз имел контакты с американскими силами и это неоспоримый факт, и ни эта ли связь оставила ему жизнь. Американцы могли проявить к нему интерес, но на прямую на него не выходили, ожидая когда Парвиз сломит волю Леча. Играя затем роль доброго полицейского хотели завербовать Леча, гарантируя ему жизнь.
Именно поэтому были те ужасные пытки, от которых не умирают, но калечат психику. И бешенство и злость Парвиза теперь ему были понятны. Почему он раньше не подумал об этом. Но это уже в прошлом. Он думал о другом, о своём предназначении и своём Пути.
37
На базаре разговорился с местным пуштуном, покупая у него лепёшки и сладчайшие абрикосы.
Не в характере афганца жаловаться, и тем более говорить о здоровье детей. Афганцы очень суеверны, даже в состоятельных семьях дети одеты неряшливо. И это не жадность или не любовь, напротив, это и есть выражение огромной любви к детям, такой вид, по их пониманию отпугнёт, не привлечёт злых духов-шайтанов. У каждого ребёнка обязательно есть оберег, или амулет от сглаза.
Сокол был так удивлён, такой доверительностью продавца. Пожелав ему удачи в торговле, неожиданно сам от себя не ожидая, предложил свою помощь. Судя по словам, ребенок, страдал заиканием и косоглазием. Торговец ошеломлённо промычал.
-Вы целитель?
На его лице пронеслась целая гамма чувств и страх, и надежда, и неверие. Лечо, спокойно смотря ему прямо в глаза, произнёс.
-Не бойтесь, я помогу вашему мальчику и вверяю вам свою жизнь.
Пуштуна звали Наджи, он засуетился, пряча глаза, его лоб взмок и он принял решение.
-Если поможете, вы будете самым желанным гостем в моём доме.
Он крикнул в сторону и к ним подошёл молодой человек.
Это мой старший сын Хафиз.
Наджи передал ему дела, и они пошли к дому Наджи.
38
Жил он неподалёку, и судя по дому, его дела, шли не так уж и плохо. Двухэтажный глинобитный дом был опрятен, с большим двориком обнесённый глинобитной стеной.
В доме все засуетились, многочисленная родня забегала. Привели невысокого мальчика лет четырнадцати, сильное косоглазие уродовало его лицо. Говорить он почти не мог, настолько сильно он заикался. Леча, попросил воды сполоснуть руки.
Пока несли медный тазик, и кувшин с водой, он смотрел на мальчика, и ему стало ясно от чего у него косоглазие и заикание. Маленьким залез на дерево и в ветвях вспугнул кобру. Испугавшись, упал - отсюда то, что с ним произошло.
Смотря на мальчика, он ему сказал.
-Ибрахим, ты сильно испугался кобры, да, поверь, она не меньше тебя испугалась.
Наджи потрясённо спросил - Саиб (Господин) откуда вы узнали про кобру и как звать моего сына. Я же вам про это не рассказывал.
-Не волнуйся Наджи, всё будет хорошо.
Принесли кувшин - Леча, сполоснул руки вытирая их полотенцем.
Протянул ладони, сжимая не сильно голову мальчика. Ладони засветились.
-Бисмаллах (во имя Аллаха) прошептал – Леча, и неожиданно толкнул Ибрахима на ковёр. Мальчик, теряя равновесие, упал навзничь на ковёр. Все стоящие ахнули.
Мертвая тишина звенела. И тихий голос Леча раздался как гром.
39
-Ибрахим, встань и поприветствуй своего отца.
Испуганный Ибрахим приподнялся и все увидели, что он смотрит нормальными глазами. Такими красивыми испуганными, чуть ли не плачущими чёрными, как виноград глазами. Он стремительно подошёл к отцу, обнимая его, затараторил.
Наджи потрясённый, онемевший стоял и смотрел в глаза Леча. Не в характере афганца показывать свои чувства, но они были на его лице и это было бальзамом на душу Леча.
Нарушая неписанный закон, из женской половины дома выскочила мать мальчика, прикрывая лицо платком, схватила своего сына, уводя его на свою половину. А Ибрахим торопливо говорил и говорил, ощущая радость своего языка. Леча, засобирался. Наджи тут же встрепенулся.
-Азизам Саиб (мой дорогой Господин) куда Вы. Я вас не отпущу, вы мой гость. Вы именем Аллаха, принесли в дом свет и радость.
Он крикнул, отдавая распоряжения, в доме забегали, - отдыхайте Саиб Леча. Умойтесь с дальней дороги, сейчас зарежут барана, придут все родственники. Вы привнесли счастье и радость в наш дом.
Леча, отдыхал, впервые, за время своего побега, да и плена тоже. Впервые ощущая, всем своим естеством, невероятную свободу, свободу - которую у него никогда больше не отнимут.
После той скудной, чуть ли не подножной еды, плов с бараниной был невероятным пиршеством.
40
Леча, не отказывался, когда ему подкладывали самые вкусные кусочки и хотя он наелся, но не отказывался, зная, его отказ могут воспринять, как обиду.
Было много родственников, все поражались умению Сокола. Наджи был невероятно горд, в его доме такой уважаемый гость.
Появились саринчай (скрипка), зурна и бубен и старый седобородый музыкант запел под аккомпанемент инструментов, молодым голосом о великих воинах. О подвигах своих соотечественников. Тут же сочиняя восхвалил деяние Леча, как Целителя. Все одобрительно зацокали. Гости разошлись поздно, поздравляя Наджи с выздоровлением сына.
Сын у южных народов всегда гордость, это продолжатель рода, это будущий кормилец и рабочие руки. Леча, понимал внутреннее состояние Наджи. Своему сыну он теперь найдёт достойную невесту.
Конечно же, он не отпустил Сокола.
-Мой дом, ваш дом, отдохните с дороги Саиб, ваше присутствие нам в радость.
По городу разнеслась весть о появившемся невероятном целителе. Леча, сам слышал на базаре, как народ бурно обсуждал его целительство. И слухи обрастали новыми подробностями восхищая Леча своей необузданной фантазией.
Однако ему надо было уходить из города, он не хотел привлекать к себе внимание. Наджи искренне расстроился, но Сокол был непреклонен. И тому была причина.
41
Войдя в Голубую мечеть, он у михраба (центральная ниша в стене, обращенная на Кааб в Мекке) опустился на коврик, на дневную молитву и через нескольких молящихся увидел знакомое лицо с заметным шрамом на лбу. Это был талиб по имени Осман - эмиссар хана Парвиза. О нём шла молва, как не о простом радикальном исламисте. Его радикализм переходил все нормы шариата. По сути, он собой подменял веру. Его жестокость не имела предела, не задумываясь, убил собственного брата, уличив его в том, он де не так, видите ли, посмотрел на его новую жену.
Хан Парвиз был не так прост. Заигрывая, с американскими спецслужбами, в тайне от многих формировал ударные группы радикальных исламистов, для борьбы с теми же американцами. Леча, конечно же, не испугался, но он хотел исполнить свой план и посетить мазар у Рубали-Мурза. И только потом, он сам выйдет на хана Парвиза.
После молитвы осторожно ретировался, чтобы не обратить на себя внимание молившихся. Леча, не был уверен в том, что эмиссар его не заметил. Это и побудило его выехать из города. Как раз вечером идёт автобус на Герат.
Ибрахим на прощании поцеловал его руки и Леча увидел в проеме женской половины, мать Ибрахима и её глаза предательски сверкали от слёз.
Старый повидавший виды автобус неторопливо тянулся, утробно ворча на эти проклятые нескончаемые горы.
42
Афганистан практически лишён леса и дерево, как строительный материал имеет здесь большую ценность. Но именно Афганистан, является родиной многих злаков, именно здесь, впервые, начали возделывать пшеницу. Не зря же опальный академик Вавилов ходил в экспедицию по Афганистану, считая её родиной многих одомашненных злаков. И именно хлеб – додый является, чуть ли не главной пищей сельского населения Афганистана.
***
Он вышел у перевала Сабаз. Тёплая накидка из верблюжьей шерсти скрывала его кинжал. Он начал свой Путь. Путь к зийарату, к святому месту, где он должен посетить мазар великого воина.
Соблюдая осторожность, шёл через перевал тайными тропами, о которых и местные кочевники не знали. Книга Судеб указывала путь прямо в его сознании. В низине подбил с десяток перепелов и пару кекликов. Съел несколько жирных перепёлок сырыми, костёр не из чего развести, да и дым выдал бы его присутствие.
Остальную дичь выпотрошил, засунув в тушки листья черемши, чтобы не испортились и спрятал их в перемётную сумку. Набрал воды в флягу направился в сторону Рубали-Мурза.
Книга Судеб ему подсказала, эмиссар хана Парвиза его узнал и получив инструкции, с десятью головорезами преданных эмиссару кровным родством погнались за ним вдогонку.
43
В Герате, отряд хана Парвиза, во главе с младшим сыном встретил автобус. Шофёр сказал, высадил путника у перевала Сабаз.
Отряд Османа вернулся в Мазари-Шариф и вскоре вышел на Наджи представившись ему другом Леча. Наджи и сказал, гость направился в святое место у Рубали-Мурза.
На джипах отряд Османа направился вновь в погоню, по рации он получил инструкции от хана Парвиза.
И так, три отряда будут поджидать у мазара великого воина.
Леча, изменил свой маршрут, уходя на юго-запад, решил к Рубали-Мурза подойти со стороны Ирана. Откуда его меньше всего ждали. Пусть понервничают, разобьют отряды на его поиски.
Через четыре дня, он вышел в тыл Рубали-Мурза. Место древнее и освящённое - тут с десяток мазаров и никто не знает кроме него и дервиша с проводником, что он идёт к мазару великого воина Искандера.
Теперь Сокол шёл, только в ночное время, а днём отдыхал и отсиживался в распадках и часто попадавшихся пещерах. Хотя и стояла безлунная ночь, он шёл, как при свете солнечного дня.
Книга Судеб наделила его ещё одной невероятной возможностью. Даже закрыв глаза, он шёл и всё видел внутренним зрением. Он принимал дар, как данность и перестал себя мучить материалистическим измышлениями.
44
После того, как Книга Судеб стала частью его тела, он заметно изменился. Исчезли сомнения в правильности избранного Пути.
Всё же, ту физическую подготовку, которую он получил в спецшколе ГРУ, под Петербургом говорило о многом. Но сейчас владение своим телом, те новые боевые навыки, вложившая в него Книга ни в какое сравнение всему тому, чему ему учили в ГРУ.
Прекрасное образование, полученное им на филологическом СПБГУ по восточно-иранским языкам, привлекло к нему внимание ГРУ. И он не смог отказаться от перспективы жить в этих странах, изучая их культуру и языки, пусть и нелегалом.
Но сейчас Книга вложила в него такие знания и нюансы языков Средней Азии, который дали бы ему возможность защитить не одну докторскую диссертацию.
Почти у самого мазара, воина Великого Искандера, он наткнулся на патрулирующий отряд, но они стояли не у этого почти разрушенного мазара, а контролировали подход к трём другим мазарам. Леча, мог их ликвидировать без шума, но он не убийца, чтоб крадучись, просто так убивать. Змеёй прополз между валунами и вышел на еле заметную тропу, ведущую к его мазару.
Уже перед самым рассветом вышел к одинокому торчащему из земли камню, у самого подножья лежала каменная плита, от времени изъеденная лишайниками и расколотая на три обломка.
45
Нагнувшись, делая всё автоматически, он, стоя на коленях, сдвигал тяжёлые обломки каменной плиты. Время унесло тайну этой гробницы, и вряд ли среди живущих кроме него знал, что соединяя три обломка, они сольются в единое целое и откроют вход в подземелье мазара.
Даже Соколу обладавшей сейчас недюжинной силой пришлось напрячься, чтобы сдвинуть обломки.
Камни со скрежетом сдвинулись и схлопнулись с такой силой, будто все три обломка были связаны мощными пружинами. Прошло несколько секунд и Леча увидел, как древний механизм практически бесшумно приподнял один край - ставшую единым целым плиту: и тёмный зев открылся перед его глазами.
Рассвет озарил вершины заснеженных гор нежно розовым оттенком, а тёмно-синие отроги подчёркивали эту нежную красоту. Небо было без единого облачка, и только утренняя звезда Сухейль (Венера) алмазом сверкала над этим чёрным зевом.
Леча, спустился по ступеням в гробницу. И ТУТ ЖЕ ЯРКИЙ СВЕТ ОЗАРИЛ ЕГО СОЗНАНИЕ. Он услышал в себе голос тот древний, не похожий на сегодняшние языки, в нём было столько архаики, но он его понял.
-ТЫ ИЗБРАН.
46
И с каждым этим тягучим звуком в него вливалась невероятная Сила и Мощь. В углу склепа сверкнул свет, усиливаясь, ослепляя, он вырвался из зева гробницы узким лучом, пронзая небосвод подобием луча мощного прожектора. Сокол протянул руку и ухватился за сверкающий древний однолезвийный меч, который тут же погас, оказавшись в его руке.
Меч в руке Леча и его преобразование закончено.
Мактуб - (так записано) и это утверждение, означавшее непреложный факт в Коране - всё в нас самих, но вы не ведаете.
***
А Леча ведал, его Путь не усыпан благоухающими розами, и вокруг него не будут полногрудые гурии. Нет, нет, его ожидали шипы и горе, беда и несчастья простых людей. Весь его Путь – это путь битв, наставлений, сопереживания и помощи. Это всё будет и будет гораздо больше и сложнее, чем он до этого представлял.
Единственного чего у него не будет - это покоя и умиротворённости. Всё, что он будет делать - это не форма, а суть. Это, как намаз, который, совершая, молящийся должен понять и принять содержимое молитвы, и тогда это не форма, а суть блага. Он пойдёт через тернии совершая блага.
О нём заговорят в народе, как о божьем вестнике, целителе и воине защищающим простой народ Афганистана. И многие муллы ополчатся против него, испугавшись потери своего авторитета.
47
И это будет.
Но он избран и это его Путь. И не то главное, что о нём будут говорить и слагать песни, а та реальная возможность помочь многострадальному, забитому средневековым радикальным исламизмом — народу.
Он это, будет делать во славу Аллаха. Да в той прежней жизни он не принял Бога сердцем. Но для правдоподобности своей легенды, сделал обрезание и ходил в мечеть, уже тогда, под именем Леча. Но, только тут прожив долгие годы среди афганского народа, пришёл к Вере. И тысячи раз прав тот дервиш, который ему сказал крамольную истину.
Бог для всего человечества един, как его не называй.
Но исламизм везде разный, его не сравнить с исламизмом в азиатских республиках бывшего Союза. Беда заключалась в том, что потерев (прижав и принудив) исламский народ, как лампу Алладина, христиане и иудаисты выпустили джина под названием - исламский радикализм. Который объединил угнетённые народы ислама и по сути дела, стал знаменем всей исламской Азии. А благодатная почва – невежественный, забитый народ этих стран.
Леча, понимал, тот Путь, на который он вышел, вряд ли приведёт каким либо серьезным преобразованиям, это практически невозможно. Сотни лет основная масса народа средней Азии живёт в средневековом невежестве.
Но кто-то должен первым пойти по этому просветительскому пути. И это его Путь, мечом и словом, во имя Аллаха милосердного - в лучшую жизнь.
48
Сокол горько усмехнулся, понимая, что европеец над его мыслями, мягко говоря, посмеялся бы, или обвинил в идиотизме. Но он то знал, даже самый нищий оборванец Европы живёт лучше большинства населения этих стран, утонувших в средневековье.
Всё это прокрутилось мгновенно в голове Леча, пока он в тусклом свете рассвета рассматривал меч.
Уже собираясь выбраться из подземелья мазара, в уголку сверкнула искорка. Что-то отразило свет. Леча, нагнулся, поднимая маленький металлический лепесток, и выбрался наружу. Отряхнулся и в тот же момент. Плита встала на своё место и распалась на три обломка. Но, Леча, это уже не удивило. Он стоял оглушённый увиденным на своей ладони.
На ладони лежал маленький микрочип. Более невероятного открытия, он не мог себе представить. Гробница, которая была последним пристанищем воина служившем самому Александру Македонскому и микрочип. Нет, это не может быть, это случайность, кто-то из современников был здесь и обронил микрочип. Сам, понимая, это не меньший бред, чем поднятый им чип.
Потрясение прошло, и в его голове всплыла информация Книги Судеб. Ещё раз, посмотрев на чип, он приложил его за ухом под основание черепа и тут же почувствовал, как чип всосался в его кожу и вскоре исчез под ней.
Всё только что им удуманное, рушилось, как карточный дом. Перед ним была техника невероятного человеческого прогресса, цивилизации о которой никому ничего неизвестно.
49
С чем он имеет дело, с продуманной на многие тысячелетия технологией, которая вершит Судьбы, подминая под себя Бога, или это есть решение самого Бога.
И Книга Судеб ничто иное, как некая матрица некой системы, контролирующая процессы развития на планете заложенной самим Богом.
Книга Судеб находящаяся в нём молчала, не давая ему ответа.
Вновь вспомнилось из Корана - всё в нас самих, но вы не ведаете.
В его размышлениях много изъянов, но он это поймёт. Рано, или поздно, всё встанет на свои места. Он не отринулся от Веры - исчез мистицизм. И новое зародившееся в нём, самим фактом существования микрочипа, обратило внимание на его новое оружие.
Меч не выглядел новоделом, чувствовалось время, застывшее на его клинке. Но вот рукоять удивляла, он не мог понять, из какого материала она была изготовлена. Скорее подобие стекла, но тёплое и бархатистое на ощупь.
Инстинктивно ухватившись за рукоять, он сделал несколько боевых движений и увидел, как его ладонь оплела пульсирующая сеть вышедшая из гарды меча, превращая его руку в продолжение меча и наоборот. Меч стал частью его тела, он был живым.
Вновь сделав несколько выпадов и движений, он понял, что исполняет старинный боевой танец - атан. Из горла вырвались звуки.
50
Странные звуки, в них была некая информация и это информация несла смерть. Он так стремительно передвигался, делая невероятные выпады мечом, ранее им никогда неведомые и навыков с мечом он не имел. Скорее всего, микрочип, вросший в кожу под черепом, руководил его умением.
И так - Леча, осознал, он с сросшимся чипом и Книгой Судеб, и этим мечом в его руке, представляет собой до селе невиданное живое оружие. И кто кем управляет ещё вопрос. Но своей Судьбы ему уже не изменить. И главное, он уже знал, где примет первый бой.
Ножен у меча не было, и он его обмотал, отрезав кусок ткани от накидки. Привёл себя в порядок, перекусил оставшейся дичью. Прилёг у подножья скалы на скудную зелень. Кто его знает, когда ещё ему придётся отдохнуть. Не заметил, как задремал, проснулся разом от щекочущих усиков жука усевшегося ему на губу.
Отдохнувший, направился к Рубали-Мурза, где его уже поджидал сам хан Парвиз, с младшим сыном Джелал Ад-Дином, со своими боевиками и отрядом талиба Османа. Они контролировали подступы к трём мазарам в пяти километрах южнее.
Сокол уже не осторожничал, а шёл не скрываясь. Задача его врагов захватить его живым в плен. И каждый преследовал свои цели. Отряд рода, из которого он убил шестнадцать человек, хотели его увидеть и узнать, как он один уничтожил столько человек.
51
Они не верили тому молодому воину сбежавшему и рассказавшему о нём.
Показать спину врагу, это не для афганца, и веры этому сопляку у них не было. Но, придя на место сражения, они не смогли найти опровержение словам сбежавшего мальца. И теперь кроме мести, ими двигало желание увидеть такого врага.
А хан Парвиз, хотел отомстить за старшего сына, за своё уязвлённое самолюбие. Соколу удалось сбежать и обвести вокруг пальца самого хана. Никто и никогда не мог пройти тем путём которым прошёл Леча.
Американцы очень были заинтересованы в перевербовке Леча. И хан Парвиз, ради выгоды, которую он мог получить от американцев, согласен был оставить его в живых. Но душу свою отведёт в таких пытках, что пленный взмолится, чтобы его убили.
Ну и главное. Младший сын рассказал о Книге Судеб. И хотя все в её существование верили, но никто и никогда из ныне живущих её не видел. Хан Парвиз, верил и не верил. Его мучил вопрос, почему Книга Судеб досталась этому шурави. Почему не ему, хану Парвизу, а какому-то гяуру.
Взобравшись на гряду, Сокол увидел все три мазара и спрятавшихся боевиков хана Парвиза. Не осторожничая, спускался по насыпи отрога, создавая шум падающих вниз по склону камней, в руках держал завёрнутый в накидку меч.
Его заметили, и уже не таясь, весь отряд хана Парвиза во главе с ним на скакунах рассыпаясь кольцом, ринулись к нему.
52
Леча, взял правее, отходя к отвесным скалам, которые защитили бы его тыл.
С десяток стволов нацелились в него. Но хан Парвиз был опытным воином. Рассказ младшего сына его впечатлил, и он отдал должное умению своего пленника.
Рассредоточив своих людей, часть которых обхватили его с флангов, а остальные стояли редкой цепью, не мешая друг другу.
Гордый хан Парвиз, не побоявшись (ему ли бояться) на своём гнедом скакуне неторопливо поднимался к подножию скал.
Остановившись в метрах четырёх от него. Седобородый в чалме Парвиз, молча вперил свой взор, буравя глазами Сокола. Он не проронил ни слова, ему ли здороваться с этим шурави, со своим пленником.
Леча, опершись, всё также на намотанный накидкой меч, смотрел спокойно в глаза хана Парвиза и видел, как в его глазах нарастает тревога и растерянность.
Хан Парвиз понимал, Леча его не боится, и в нём такая уверенность и убеждённость, которая вышибала почву из под ног Хана. И одна мысль не давала ему покоя. Почему сбежав, так рискуя своей жизнью, вернулся вновь. Что ему надо, какие такие дела привели обратно. Значит это, что-то важное. И ему Хану, это надо знать.
Не выдержав, он, первый обратился к Соколу, естественно с ним не здороваясь.
53
-Я не хочу тебя калечить, или убивать, но если вынудишь, убью без сожаления. Сдавайся и не чуди.
Леча, улыбнулся, отвечая с иронией.
-Знаешь Парвиз, – опуская Хан, – а я хотел тебе это тоже предложить, а теперь понимаю, ты меня не послушаешься.
Парвиз побагровел, ещё никто и никогда не смел так говорить с ним при всех, не назвав Ханом и так унизить!
-Я тебя буду пытать долго, нет, я тебя сын шакала не убью, но ты проклянешь тот день, когда тебя родила мать потаскуха.
Леча, улыбаясь, вновь ответил. Но голос его изменился, странный звук, не такой, как человеческий дошёл до каждого воина.
-Ты не Хан, ты мерзавец, плюющий на свой народ. Кичишься своей властью и якобы мудростью, и справедливостью.
-Что ты сделал, якобы хан, для своего народа?
-Ты связался со своим врагом — американцами, ради своих шкурных интересов. Это из-за тебя гибнут сотни простых афганцев. Это ты с поучения американцев провоцируешь их, делая террористические выпады. А они - такие же враги, для своего народа показывая, какая дикая страна Афганистан, угроза всему преосвященному Миру, выбивают миллиардные бюджеты на подавление терроризма в Афганистане, и гибнут ни в чём неповинные солдаты - разве они хотели здесь воевать.
54
-Ты науськиваешь американцев, давая ложную информацию о бандформированиях и они устраняют авиа-налётами, верхушку неугодного тебе клана.
-Это ты выкидыш шакала, насаждаешь оголтелый радикальный исламизм. Беря на себя функции Аллаха, караешь и убиваешь, насилуешь и грабишь свой народ.
Все потрясённые этим завораживающим звуком исходящим от Леча, стояли, как в оцепенении.
-Разве не ты, пытаешься меня сломать, чтобы подороже продать таким же шакалам американцам.
-Ты, прорыл, хотя бы один арык для умирающей деревни, где сохнет урожай. Вспомни, что сделали урусы, придя в Афганистан - стали проводить ирригацию для деревень, вбухивая свои деньги, строя заводы и электростанции и дороги.
-А, что ты - ты всё это разрушаешь. Потому что ты печёшься о своей власти и барыше. Тебе не нужен свободный народ Афганистана. Твоя стихия средневековое мракобесие. Это ты и Талибан расстреливали из пушек знаменитые тридцатиметровые статуи Будды.
-Помни, Аллах всемогущ и покарает тебя - собачье семя.
Сокол говорил с таким напором и верой в своей правоте, даже Хан Парвиз впервые не знал, что ответить.
-Я тебе даю шанс Парвиз, начни всё сначала, направь свою веру, свою власть и влияние на благо афганского народа. Иди с миром, и я дарую тебе жизнь.
Парвиз весь багровый вышел из того оцепенения, в котором не только он, но и все воины находились.
55
Рявкнул одну фразу.
-Взять его, он мне нужен живой.
Развернув своего коня, неторопливо спускался в низину. Его воины бросились к Соколу. Первым пошёл Осман со своими головорезами. На его губах застыла кровожадная улыбка. Мощный, как буйвол, со шрамом на лбу выглядел пугающе.
Леча, обнажил свой меч, взяв его крепко за рукоять, сделал несколько танцующих движений, и сеть гарды оплела не только его ладонь, но и всю руку вместе с предплечьем. На земле давно не было такого воина.
Осман на миг запнулся увидев меч в руке Леча. Вытаскивая огромный тесак, он сделал несколько круговых движений кистью.
-Нечестивый, где ты выкопал это старьё.
Леча, не отвечая, перешёл в режим боя и никто ничего не успел понять, как страшный удар меча перерубил Османа наискосок от плеча до талии, и верхняя часть, как бы нехотя сползала и грохнулась на землю.
-Парвиз, останови своих людей, или я вас всех уничтожу.
На мгновение все замерли. Парвиз развернул коня и потрясённо смотрел на разрубленного Османа.
-Парвиз, я не хочу крови.
Взбешённый Хан Парвиз выхватил пистолет и разрядил в Леча. Сокола там уже не было, его передвижения были так мгновенны и хаотичны. Было трудно понять логику его перемещения и это сбивало с толку.
56
Десять талибов головорезов Османа, которые загубили десятки, если не сотни жизней, лежали разрубленные. И вид отрубленных голов, туловищ, двух талибов разрубленных вдоль всего позвоночника, вызывал оторопь даже среди афганских воинов выросших на культе войны.
Хан Парвиз заревел, отдавая команду. И десятки стволов изрыгали очередь за очередью. Ужас был в том, что стреляли они, не понимая куда.
Вживлённый микрочип делал реакцию Сокола просто феноменальной, а меч выполнял не только функцию оружия, но и сканировал окружающее пространство и вся система названная - Афганский Сокол - предвидела действия своего врага, опережая их на миг. Это и сбивало с толку, не давая сосредоточиться и понять алгоритм боя.
Его появление в противоположной стороне от того места, где только что проходил сражение, приводило к беспорядочной стрельбе и вместо того, чтобы поразить Сокола, очереди попадали в своих.
Впервые, за всю свою жизнь, хан Парвиз испытывал мистический ужас. Насаждая религиозный фанатизм, он имел дело с Силой, которая выходила за пределы его понимания.
И то, что эта Сила в его бывшем пленнике, никак не увязывалась с его представлениями Веры. Это он правоверный мусульманин, а не этот гяур. Неужели Аллах Всемогущий на его стороне.
Хана Парвиза окружили семь человек во главе с Джелалом Ад-Дином, прикрывая его от Леча.
57
На их лицах был ужас, к огнестрельному оружию закончились боеприпасы, и они все обнажили кинжалы. Афганский сокол стоял перед ними спокойный, ни капельки не запыхавшись. Но в его глазах затаилась боль. Во имя Парвиза загублено столько жизней.
-Ну, что Парвиз, ты этого хотел, смотри, сколько горя ты принёс своему роду, племени. Во имя чего погибли эти люди, выполняя твою прихоть захватить меня в плен. Ты растерян, твоя Вера поколеблена, не можешь понять, почему Аллах Всемилостивый на моей стороне, хотя ты считаешь меня нечестивым. Но, это ты предал Аллаха, это ты нарушил все возможные законы и порядки. Ты забыл кодекс чести пуштунов.
-Ты меня слышишь, Парвиз, твой час пришёл, я дал тебе возможность изменить ход событий, и Книга Судеб давала возможность развития твоей Судьбы иначе. Ты не захотел.
Леча, ринулся на них, не скрываясь, два, или три боевых ножа полетели в его сторону, он не уклонялся, ножи отскакивали от его тела как от скалы. Книга Судеб всю его кожу превратила в гибкую сталь.
Подскочив к Джелалу Ад-Дину, он приподнял его вместе с лошадью и кинул в боевиков. Свалившегося Джелала Ад-Дина схватил за ногу и швырнул его в Парвиза так, что тот рухнул вместе с конём.
Арабский скакун захрипел, вскакивая, размозжил копытами череп Джелала Ад-Дина. Нога Парвиза застряла в стремени, и конь помчался, размозжая голову Хана Парвиза об валуны. Остался только один воин и тот со сломанной рукой.
58
Испуганно смотря на Леча, он тем не менее не просил пощады.
-Живи воин, тебе дарована жизнь Книгой Судеб. Расскажи людям, как всё было. Ты видел, я не хотел крови, но вышло так, как хотел твой хан Парвиз. Мне жаль не его и его сына, или его правую руку - талиба Османа. Мне жаль вас, простых людей, проливающих кровь за такого, как Парвиз. Мне больно, из-за кровной мести - вы уничтожаете друг друга. Иди к своим близким, которым так нужна твоя любовь, забота и сильные руки.
Леча, смотрел ему в спину и тот на коне поспешно покинул поле боя.
Леча спиной чувствуя, как новый отряд поднимается к нему. Это был род, из которого он убил шестнадцать человек. Глава рода спешился, останавливая свой отряд из тридцати человек. Медленно поднимаясь к нему.
Леча, повернулся к нему, опираясь на меч.
-Салам алейкум воин.
-Ва алейкум салам и тебе глава рода.
Подошедший пятидесятилетний мужчина удивлено спросил.
Разве мы знакомы, кто ты?
Я, Афганский Сокол - так меня нарёк известный дервиш. Я знаю, кто ты и зачем пожаловал.
Леча, приподнял меч, становясь в боевую стойку.
-Не торопись воин. Да я шёл на поиски тебя, чтобы отомстить за своего племянника и членов своего рода. Я не поверил оставшемуся в живых сыну моего погибшего племянника.
59
Но я только что видел своими глазами небывалую битву с самим ханом Парвизом и его воинами, ты один против почти четырёх десятков воинов.
-Кто ты воин, откуда ты?
-Преклоняю перед тобой колени, Великий Воин. Я удостоен великой чести увидеть невиданное сражение. Сам Аллах, всемогущий, был на твоей стороне и воля Аллаха, для меня непреклонна.
-По дороге, на поиски тебя, встретил у Рубали-Мурза известного дервиша Керима, и он всем говорил, на земле пуштунов появился Избранный, ведомый Книгой Судеб.
-Не ты ли это - воин?
-Да, это я.
Раздался ропот внизу стоящих воинов. И произошло невероятное, они все встали на колени, как и их предводитель.
-Прими наше извинение и уважение к тебе - Афганский сокол, - произнёс стоящий на коленях предводитель.
-Встань малик, негоже тебе стоять на коленях, и вы воины. Надо всему народу встать с колен и изменить жизнь к лучшему. Время пришло. Хватит стенаний и битв, надо строить новую жизнь, помогая друг другу.
-Мне надо в Герат, у меня к вам просьба, предайте тела убиенных земле, как того требует вера.
***
Сокол освободил троих русских, выведя их в Кабул к русскому посольству. Смешно, но эти трое его не признали и никак не могли поверить, что им помогает афганец.
60
Сокол и не стал их переубеждать. Зачем?
Уходя из Герата, он нашёл могилу расчленной Гульры и хотя у мусульман - это не принято, посадил роскошный куст розы на месте её захоронения.
А в Кабуле случайно встретился с дервишем и проводником Исой. Первым его увидел Иса, и радостно подбежал к нему, из уважения целуя руки. Встреча была трогательной. После первых приветствий и пожеланий. Дервиш уже серьёзный обратился к нему.
-Молва о тебе дошла и до Кабула.
-Ты нашёл то, что искал?
-Да дервиш, я встал на свой Путь служения своему народу.
Дервиш задумчиво ушёл в себя, встрепенулся.
-Мне горько и больно за твоё одиночество Сокол, но мне радостно и светло, ты служишь нашему народу. И я знаю, ты этот Путь совершаешь не ради легенд и песен, которые будут слагать о тебе, но это тоже твой посев. Потому что, из уст в уста будут рассказывать в каждой семье о твоих подвигах и служению народу. И это тот факел, который осветит нашу жизнь и вдохнёт веру в лучшее будущее.
Старый слепой дервиш и его поводырь Иса, долго стояли на окраине Кабула, смотря в спину уходящего Афганского Сокола.
7 ноября 2011.
61