Сложное... Простое...
Сложное... Простое...
Странные слова. Странно появившиеся...
Словно обрубки какой-то недосказанной фразы.
Слова ни о чем мне не говорящие,
не поясняющие и пришедшие кажется во сне.
Только можно ли назвать такие сны сном?
Тошнотворное, запечатанное состояние
во тьме непонятной, обволакивающей,
не дающей ни сказать что либо,
ни даже пошевелиться.
Словно в бочке..
Когда же все это началось?
Трудно сказать. Если искать начало
всей истории, то начинать надо
скорее всего с Москвы.
-Никита, ты где? Мы собрались
и через пять минут выезжаем.
-Я уже иду.
Но ни через пять минут, ни через десять
тронуться мы так и не смогли.
Сын один раз домой вернулся,
что-то позабыв и побежал снова.
Не к добру это. Я не суеверный, но,
когда сразу что-то не получается,
так или иначе остается нехороший осадок.
Но вот он наконец-то сел.
Точнее говоря примостился сзади.
Роста он немаленького и учитывая то,
что на заднем сиденье нашей "семерки"
постелены туристические коврики и
спальники, места ему конечно маловато.
Да и не один он там. Рядом Полина.
И она тоже не метр с кепкой. Вон как
ревностно посматривает, чтобы на ее
территорию не претендовали.
А под ногами бутылки пластиковые
с крупами, солью, сахаром, консервы,
ботинки, непромокающие плащи...
Впереди у ног жены примостилась
собака Нюрка, поскуливающая от нетерпения...
Отъезжаем, отъезжаем..
Еще раз проверяю хорошо ли
привязан на багажнике неподъемный тюк с
катамараном, мотор...
Отмечаю про себя, что задние брызговики
улеглись на асфальт словно уши спаниеля,
сажусь, завожу машину, включаю поворот..
Под панелью приборов что-то прошипело
и привычного ритмичного пощелкивания и
помаргивания не раздалось.
Видимо перегорело реле.
Вздыхаю... Да... Не стоило Никите
возвращаться домой.
Едем в автомагазин. Через десять минут
все исправлено. Поехали дальше...
Жара под сорок. Асфальт плавится.
В зыбком, синеватом мареве от Люблино
до Ярославки потратили часа полтора.
Пробки... Москва...
Но вот наконец-то вырвались на
относительную свободу.
Вот и первые сто километров
проезда за день. Сто пятьдесят...
-Может пообедаем?
-Давай, заодно и разомнемся.
Ищу красивое место...
Я всегда для остановки, пусть это будет
на минуту или на ночлег, ищу красивые места.
Мы едем отдыхать и душа с глазами
должны отдыхать тоже.
Сворачиваем, останавливаемся...
Глушу мотор, выхожу, осматриваюсь...
-Нет, грязновато здесь, поедем дальше.
Поворачиваю ключ зажигания...
Включается сигнализация и мотор блокируется.
Пытаюсь еще раз завести. Реакция нулевая.
Да уж... Хорошенькое начало у нашего путешествия.
Пожалуй такое у нас впервые.
Пол-часа тратим на то, чтобы отыскать
блок сигнализации.
В салоне, где мы покупали машину,
его хорошо запрятали.
Ура, нашли! Отключаем клемму, заводим,
вздыхаем с облегчением, поехали...
На второй день путешествия, возле Вологды,
Никите стало плохо.
На вопрос, что случилось, отвечает...
-Живот болит и тошнит.
-Может съел, что нехорошее. Где вчера были?
-В кафе сидели... Останови где нибудь.
-Понятно...
Спускаюсь к реке. Хорошая, чистая...
К курице гриль, что мы купили в Вологде
на обед, Никита едва притронулся.
Лег на заднее сиденье и ни на что
не реагирует, ничего не хочет.
Таблеток у нас сроду никогда не было.
За все время походной жизни,
а это без малого лет двадцать,
у нас никто, никогда, ничем не болел.
Ну да ладно, надо дальше ехать.
Впереди фрески Дионисия, подводная лодка
В Вытегре, Онежское озеро...
К вечеру ему стало лучше.
А утром вообще встал здоровым.
Но стало плохо Полине. Симптомы те же.
Покупаем какие-то таблетки.
Эффект нулевой, но к вечеру
и ей стало лучше.
На ночевку останавливаемся под
Медвежьегорском.
Кругом сосны, сухо, вид на Онежский залив,
солнечный закат... Красота...
Утром стало плохо жене.
И я, чувствуя себя абсолютно здоровым,
смотрю, как она уходит в сереющий рассвет,
а через пять минут...
Через пять минут началось и у меня.
И так началось, что вести машину я уже не мог.
Весь правый бок болел от каждой
малейшей неровности дороги.
Такое впечатление было, словно
больное место сначала скрутили
колючей проволокой, а потом надули,
как шарик.
Уступаю руль Никите, а сам стараюсь
максимально выпрямиться на пассажирском
сиденье.
-Потише... Потише там, на ямках...
Ни есть ни пить я не хотел.
Даже любимый чай с дымком
вызывал лишь тошноту.
И тем не менее мы ехали вперед.
Не в моих привычках поворачивать назад.
А маршрут наш лежал на Карельские озера,
где я не был уже лет десять.
Красивейшие места... Заячье озеро, Овечье...
Громадное озеро Сиг.
И кругом острова, острова, острова...
Но до них еще четыреста с лишним километров,
а пока...
-Потише, Никита, потише...
Но вот наконец-то и вода.
Вынимаю себя из машины и, делая
осторожные шаги, отвязываю веревки...
Пожалуй это все, на что я способен.
-Нет, Никита, неправильно. Эту трубу вставляешь в эту,
а чеку закручиваешь вот так...
Солнце садилось, когда мы наконец-то
связали катамаран и упаковали вещи.
Отчаливаем...
Дергаю стартер мотора... Еще, еще...
Не заводится... Впору писать труд
"Что такое НЕ ВЕЗЕТ и как с этим бороться?!"
Мотор японский и он всегда заводился
с полуоборота, так почему же сейчас,
когда надо срочно отплыть от цивилизации
и становиться на ночевку, он.....!
Причаливаем, прокаливаем свечу на примусе,
закручиваем, пробуем завести, снова прокаливаем,
снова пробуем...
Уф... Заработал..!
Солнце краешком шипело в воде...
Стожки скошенного сена стояли по берегам...
С воды поднимался легкий туман...
Красота...
Да только не до красот мне уже было.
Всем хорошо, а я...
-Сделай мне чай на примусе.
-Может еще что будешь? Сало поджарить
на огне с черным хлебушком?
-Нет. Тошнит...
Так прошло несколько дней...
Наверное на третий день мне начали
сниться странные сны с этими словами.
Сложное... Простое...
Но тогда я не задумывался, что они значили.
Я даже их забыл и вспомнил лишь тогда,
когда...
Когда, что называется... "Приплыли".
А до этого момента мы стремились вперед.
Еще одно озеро, еще один остров.
Палатки, костер, вино, ягоды, грибы...
Все это проходило мимо меня.
Лишь красиво устроиться на коврике
возле костра и смотреть на его плящущие
огоньки, да на солнечный закат-вот мои радости.
Еще бы повернуться удачно на другой бок,
да пройти аккуратно, чтобы не стрясти
раздувшуюся печень.
-Сварите мне геркулес на воде.
И чай... Сахара можно побольше.
Кажется на пятый день мы все таки
повернули назад.
И то лишь после того, как...
-Вы чего такие испуганные?
-Ты остановился возле палатки, как то странно
посмотрел на верхушки сосен и повалился на землю.
-Надо возвращаться. Если что случится,
Вы не найдете сами обратной дороги.
Возвращались мы по воде целый день.
Не думал, что так далеко заберемся.
И хотя мотор работал ровно,
баллоны катамарана гудели от щелчка, но...
Ветер... Встречный ветер.
И конечно же Карельские пороги
в протоках меж озер.
Когда мы причали в деревне, где оставили
машину, было уже девять вечера.
До нее было не больше километра,
но я шел наверное час.
Все тело занемело, не разогнуться.
Мелкими шажками шел, чтобы не споткнуться
не дай Бог, не оступиться.
Хорошо, что на Кольском даже в августе
ночи еще светлые.
Была у нас возможность засветло
собрать вещи.
Август поднимался туманом над рекой...
Лаяли собаки...
А чего лаяли? Нюрка же с нами. Чужая...
-Ну что... Грузимся?
Я забыл сказать, что к этому моменту
нас было уже шесть человек.
Перед отплытием на озера к нам подъехала
еще сестра жены с сыном и теперь все мы, плюс вещи...
Погрузиться было не так то просто,
не то что думать о полноценном
возвращении домой.
Билетов на поезд в этой деревушке
взять не было возможности
и мы приняли решение ехать в ближайший город
и там посадить девчонок на проходящий,
мурманский.
-Никита, мы сейчас за деревней тебя выгрузим
с палатками и едой, а сами поедем,
сделаем все дела и вернемся часа в два ночи. Хорошо?
-Хорошо.
Было уже совсем темно, когда мы нашли
подходящее место и оставили Никиту
ставить лагерь.
И едва отъехали, как я вспомнил...
-Мы не оставили спичек.
Как он один в темноте, без костра будет?
Вернись, отдай ему зажигалку.
И только жена ушла в темноту, как я подумал...
Вернулась... Опять вернулась...
Через десять минут она садится в машину
и говорит сестре...
-Оль, твой телефон наверное зарядился,
я поставлю тогда на зарядку свой.
Берется за заряжающий штекер,
вставленный в прикуриватель, тянет на себя и...
И штекер выдергивается вместе с гнездом
прикуривателя, оттуда сыпятся искры...
Замыкание...
Я не буду писать здесь, что я тогда говорил,
о каком бережном и трепетном отношении
к раритетной технике, но я даже о боли забыл,
настолько я был зол!
Ведь ближайший сервис в километрах пятидесяти.
Конечно я был не прав, выговаривая ей,
ведь перегорел всего лишь предохранитель,
а все остальное целое, но тем не менее...
На будущее! Ведь впереди две тысячи
километров до дома, а пока...
Пока мы снова на Мурманской трассе.
До Лоухов тридцать с небольшим километров.
Ох, эти ямки... Приближалась гроза...
Где-то в час ночи мы оставили Полину и Ольгу
с ее сыном на вокзале в Лоухах и поехали назад.
На выезде решили заправиться.
-Сходишь? Мне не выпрямиться...
Мне кажется, что я забылся тогда,
а когда очнулся, то увидел, как жена идет
от заправки с кошельком в протянутой руке,
Словно неся блюдечко с голубой каемочкой,
А наперерез ей идут два, местного разлива типа.
Забыв про боль, выскакиваю наружу...
-Маша, в машину!
-Вы не подскажете, где ближайшая заправка?
-В семидесяти километрах, в Зеленоборске,
Если Вам, сидя у воды, сложно напиться.
Пока они думали над моими словами,
Я закрываю лючок бензобака,
прохожу мимо, сажусь в машину, отъезжаю...
К этому времени разразился ливень,
сверкает, громыхает...
Но вот и наша грунтовая дорога к лагерю.
Впереди появились чьи-то стоп сигналы.
И не одна, две машины. Стоят рядком,
посреди дороги, перегородив проезд.
Не знаю почему я решил, что нам снова что-то
угрожает, но решил не останавливаться
от греха подальше, не ждать пока подвинутся,
места дикие, а принял левее и просто
невероятнейшим чудом проскочил между
чужой машиной и канавой.
И только проскочил, как увидел,
что обе машины тронулись вслед.
Я педаль в пол! Вот и перезд, за ним
крутой поворот и съезд в лагерь.
Ныряю с ходу в него и глушу свет.
Проехали... Не заметили...
Я не трус, но... У меня еще свежи в памяти
всевозможные встречи в этих местах
с нечистыми на руку цыганьями и случаи
разбоя под прикрытием голосующей женщины
с ребенком на руках...
Всякие люди здесь встречаются... Всякого хватает...
Но вот и наш лагерь.
Приветливо горит костер...
Вываливаюсь из машины.
Выпрямиться уже не могу.
Внутри все пульсирует, жжет...
Пью чай и в палатку.
Мне кажется, что я забылся тогда,
потому что был сон.
Тяжелый, темный, беспросветный...
Словно законопатили меня в бочку
и пустили по морю качаться на волнах,
как князя Гвидона.
Бултых, бултых... Бултых, бултых...
И какие-то три светящиеся точки
в темноте появились, словно звездочки.
Играют между собой, перешептываются.
Сходятся и расходятся. И снова сходятся,
с места на место перелетают.
И бултых, бултых... Бултых, бултых...
Просыпаюсь... Подташнивает...
Мне бы два пальца в рот да толку...
Внутри давно ничего нет.
И все равно мутит так, как мутило всю неделю.
Качает, выносит остатки сил.
Выползаю на улицу... Стою под дождем.
Надо что то делать, надо что то делать.
Вползаю снова в палатку, ложусь на спину,
смотрю в невидимый потолок.
Надо что то делать...
Не знаю почему я тогда начал вспоминать
все свои сны и то, что в них снилось.
Но слова эти я вспомнил.
Сложное... Простое...
Сложное... Простое...
Что они могли означать?
Что означали три светящиеся точки?
Три точки... Три точки...
И в этот момент три моих пальца;
большой, указательный и средний сами собой
складываются вместе, прикладываются
к больному месту и я вдруг, про себя, произношу...
Все СЛОЖНОЕ кроется в ПРОСТОМ.
Раз, два, три. Боль и зло уходи.
Мне до сих пор трудно в это верить,
но тогда, в палатке, под проливным дождем,
ночью, среди шумящих корабельных сосен,
у берега глухого озера произошло чудо.
Как только я произнес эту фразу,
трижды водя соединёнными вместе пальцами
вокруг больного места, из меня моментально,
словно ЧТО-ТО вышло!
Вышло нехорошее, злое, отнимающее мои силы,
сосущее мои соки, саму жизнь.
Словно разъединились цепи стягивающие
грудь и не дающие свободно вздохнуть.
Словно разорвалась колючая проволока
вокруг моего живота.
И дождь тут же утих. И уснул я тут же.
И вновь мне снился сон. Но не темный и тягучий,
как раньше, а светло серый.
Словно стою я у воды и бросаю что-то в
какую-то то ли лодку, то ли ладью. И отплывает лодка.
И причаливает вторая и ступаю я в нее ногой и...
И просыпаюсь... Выхожу снова на улицу.
Звезды на небе, легкий ветерок...
Уф... Кажется я еще живой.
Еще два с лишним дня мы
возвращались домой.
И лежал я на заднем сиденье,
пока жена с сыном поочередно
вели машину и чувствовал еще,
попрежнему каждую ямочку, каждый стык
и каждый увал дороги сначала до Кеми,
потом до Медвежьегорска, до Вытегры...
Дальше пошло легче.
И каждую ночь снились сны.
Но уже светлые, легкие. И был я в одном
из снов травой колышашейся под легким
ветром и знал, что все мои злоприключения
заканчиваются и больше никогда они
не повторятся, но...
Навсегда, на всю жизнь я запомнил слова эти
и сложившуюся из них фразу...
Сложное... Простое...
Все сложное кроется в простом.