Это первый мой рассказ. Написан более двадцати лет назад.
Шутник.
Суровым воскресным утром житель деревни Ухово Иван Васильевич Шишкин проснулся к обеду в скверном расположении духа: голова гудела, сердце стремилось вырваться наружу.
«Давно пора опохмеляться, - решил Иван Васильевич, - сейчас сбегаю за бутылкой».
Однако, поднявшись, он не нашёл ни денег, ни своих вещей. С трудом найдя старую рубашку и рваные тренировочные штаны, дядя Ваня вышел во двор и увидел у колодца стирающую бельё жену.
«Попрошу деньжат у нее», - подумал дядя Ваня, но Валентина Петровна напустилась на мужа:
-Ах ты, изверг окаянный! Опять все деньги пропил, одежду обгадил! - на глазах женщины выступили слёзы. – Что б ты загнулся скорее: сам бы отмучился, и мне легче б стало. Сил больше нет тебя терпеть!
-Ладно, Валечка, - замялся дядя Ваня, - перебрал немножко вчера. По уважительной причине…
-Хватит! Надоело! Пойду завтра к участковому: Пусть увозят тебя, негодяя, лечить от алкоголизма.
-Дура! – не выдержал Иван Васильевич. – Не видела ты настоящих алкоголиков! – но, терзаемый острой потребностью достать деньги, попытался направить разговор в нужное русло.
-Не нужно сердиться - всякое бывает, - начал он издалека. – Стирай себе спокойно…
-Слушай! Иди отсюда! – перебила его жена. – Видеть тебя не хочу!
Иван Васильевич был плохим дипломатом, поэтому сразу же перешёл к делу:
-Сейчас уйду. Дай только пятерку…
Не выдержав, Валентина Петровна схватила тазик с грязной водой и ловко, словно после многочисленных тренировок, напялила на голову мужа.
Неприятная ванна не смогла привести дядю Ваню в норму.
«Опохмеляться, опохмеляться, - требовало тело, - тук, тук, тук, - колотилось сердце».
Оставалась ещё одна надежда достать деньги: соседка бабка Марфа, жадная старуха, но делать нечего, дядя Ваня поплёлся к ней.
Бабка Марфа как раз была дома. Наблюдая из окна происходящее, она находилась в прекрасном расположении духа и, желая продолжения скандала, решила ещё больше настроить Ивана против жены.
-Ну что, Ванюша, - первой обратилась она к соседу, - ты только у порога стой, а то течёт с тебя. Как водичка? Мыльная? Значит, хорошо искупался? А что таз с головы снял? Он очень тебе к лицу. Мог бы огород мне сторожить вместо пугала. Ну, и Валька у тебя - вредина! Такое себе позволяет…
-Ладно, Марфа, я хотел…
-Плохо ты с Валькой живёшь. Не уважает она тебя. Вот мы с мужем…
-Потом расскажешь. По делу я. Дай ты мне рублей пять. Во вторник верну. Христом Богом прошу!..
-Что ты, нет у меня денег!
-В прошлом месяце часы принёс, сразу же дала.
-Тогда деньги были, а сейчас нету. Сам знаешь: пенсия маленькая, а хозяйство вести нужно.
-Одолжи хоть немножко…Или повеситься мне от жизни такой?
-Вешаться-то зачем? Сходи к жене, деньги у неё есть: я сама видела, она на днях получила. Хорошо попроси, потребуй! Она ж тебе жена…
Дядя Ваня поплёлся домой. С порога он увидел плачущую жену.
-Валя! – сразу перешёл он в атаку. – Сердце останавливается - дай хоть трешку.
-Глаза б мои тебя больше не видели, алкоголик несчастный! Не дам! Нет для тебя у меня ни копейки!
-Ну, хоть пару рублей. А то повешусь!
-Туда тебе и дорога!
-Так не дашь? Ну ладно! – дядя Ваня, громко хлопнув дверью, удалился.
Прошло больше часа. Расстроенная Валентина Петровна окончательно пришла в себя, прибралась. Мужа всё не было. Удивляясь этому, она села кушать. Но тут ей отчётливо вспомнились последние события, промелькнула страшная мысль, и медленно, но уверенно смутные предчувствия охватили душу. Перестав есть, она посидела немного в оцепенении, потом вскочила и быстро, словно боясь опоздать, бросилась к сараю.
Дверь во времянку была приоткрыта. Валентина Петровна распахнула её и ахнула, на какое-то время лишившись чувств: перед ней на электрическом проводе висел муж.
Немного придя в себя, женщина заголосила:
-Ой, боже мой, люди! Что случилось, что случилось! И на кого ж ты меня покинул!
На крик прибежала бабка Марфа. Старушка не бегала уже лет двадцать пять, но желание первой узнать ошеломляющую новость сделало своё дело: бабка Марфа преодолела расстояние от своего дома до соседского сарая со скоростью бывалого спринтера, пыхтя и громко охая.
-Так! Не ори! Теперь уже ничего не исправить! – выпалила бабка, еле переводя дух. – Надо «оформить» смерть. Беги пока за участковым, а я посторожу.
Окутанная горем Валентина Петровна пошла за помощью, а бабка Марфа, слегка оправившись от бега, лихорадочно соображала: «Эх, Валька, не уберегла мужа. А продуктов-то у них сколько! Только свинью зарезали, а Иван помер. Теперь Валентине одной всё не съесть. Возьму-ка я себе кусочек: суматоха будет, никто и не заметит, - с такими мыслями бабка схватила валявшийся на полу нож, подошла к свиному окороку с намерением отрезать кусок побольше, вонзила нож в мясо, но тут из-за спины раздался хриплый, и в то же время свирепый голос:
-Эй, Марфа! Оставь! Это мне на поминки.
Бабка Марфа нервно вздрогнула, всю её затрясло, и, повернувшись, она встретилась с грозным, сверкающим взглядом покойного, который протягивал к ней свои здоровенные руки. Марфа попятилась и рухнула на землю, испустив дух.
Тем временем Валентина Петровна привела милиционера, жившего неподалёку. Участковый, не взглянув на бабку Марфу, сразу схватил дядю Ваню за руку.
«Да она ещё совсем тёплая, - мелькнула мысль. – Может, удастся спасти».
-Беги скорей за доктором! – крикнул он Валентине Петровне, взял воткнутый в сало нож, подставил скамейку и стал с остервенением резать медленно раскручивающийся провод. Но вдруг покойный пошевелился, открыл глаза, испуганно посмотрел на участкового и прошептал: «Не надо». Шокированного участкового словно парализовало, и только нож его стал медленно приближаться к алому носу дяди Вани. Тот беззвучно открыл рот, нож выпал, и в этот момент провод оборвался.
Иван Васильевич, не желая больно падать, инстинктивно обхватил участкового руками. Скамейка не выдержала, милиционер, вместе с вцепившимся в него дядей Ваней, упал с неё, сильно ударившись головой о бочку с капустой, и потерял сознание.
Дядя Ваня при приземлении не пострадал. Однако ему было не по себе. Решив напугать жену, он нашёл в сарае длинный провод, обвязал его под мышками, обкрутил вокруг шеи, накрутил на крюк, вбитый в потолок, отпихнул скамейку и спокойно висел, ожидая развития событий.
Когда пришла Валентина Петровна, она увидела дикую картину: лежащую в углу со страшным взором бабку Марфу, неподвижного участкового и шевелящегося покойника. Иван Васильевич никак не мог подняться, так как потерявший сознание милиционер какой-то страшной хваткой умудрился ухватить небольшой обрубок провода, отходившего от шеи дяди Вани, и теперь ни за что не хотел отпускать…