Медвежонок в подарок
Эта история произошла едва ли не полвека назад в Арктике, на Крайнем Севере.
А рассказал мне ее Олег, интересный человек, собеседник, с которым мы встретились и познакомились в социальной сети интернета. В его облике - что-то морское : шапка длинных пушистых волос, благородные седины, серьезный взгляд из-под очков.
Он ходил на судах Латвийского Морского пароходства: на больших рыболовецких траулерах и плавбазах, а также на танкерах ледового класса в должности судового врача. Ему доводилось неоднократно бывать в Мурманске, Архангельске, Диксоне, Тикси. Любой, кто хоть немного поработал на судах и побывал в морских далях, на всю жизнь оставляет в памяти события того времени и гордится своими странствиями.
"Работа на судах не лишена романтики. В Заполярье она особенная,- написал Олег.- Единственное отличие от других точек земного шара в том, что отсутствуют яркие краски - вековые льды, торосы."
"Но как знать, - думаю я,- возможно, в молчании льдов мы можем найти себя, что-то важное и значимое, мы можем ощутить спящую в нас вечность".
Однажды в Карском море приключилась следующая история. Караван судов шел за ледоколом "Мурманск". Ледокол ломал лёд и оставлял после себя путь - канал - для хода другим, вслед идущим судам. "Я не скажу, что ледокол разбрасывал льдины, словно это были листья, плававшие на поверхности пруда, или разбитые куски сахара,- но картина тому сродни".
После ледокола остаётся почти чистая вода, дающая возможность продвижению судов не ледового класса. Навигация имеет временной характер. И во время навигации особо сильных морозов нет. Во время проводок караванов судов путь после ледоколов не успевает подмерзать. Около полувека назад при проводках судов по Северному Морскому пути практиковалось использование двух ледоколов.
Стояла середина лета, и, помимо канала воды, были площади "чистой" воды, свободной ото льда.
Белые медведи, мать и два ее медвежонка, хотели переплыть полынью. Видимо, какая-то живность в воде была. Вот медведи и охотились. Штурман судна, идущего за ледоколом, не заметил плывущих медведей. И медведица-мать и один ее медвежонок, к сожалению, попали под винты судна. А другой медвежонок остался жив. Он-то и был спасён моряками.
Спасение было сложным: пришлось останавливать весь караван судов. Спустили шлюпку и баграми помогали малышу держаться на воде, приближая его к краю лодки.
Медвежонка легко переместили со шлюпки на палубу ледокола. У него на шее уже был ремешок: один из матросов догадался снять ремень со своих штанов. Иначе от необычности происходящего медвежонок мог испугаться и убежать.
Медвежонка передавали из рук в руки. Принимал его донкерман, есть такая должность на судах. Медвежонок отфыркивался, стряхивал с себя воду и ледяные сосульки, намерзшие на белоснежной шубке.
Конечно, все чувствовали жалость: так нелепо погибли животные. Женщина, работник кухни, всплеснула руками: «Надо же, как жаль: бедняжечка, в один момент остался один, без мамы». Кто-то из моряков протянул малышу кусочек сахара.
Электромеханик, ближе всех находившийся около медвежонка, предложил: «У меня каюта побольше, чем у других, пожалуй, возьму его к себе». Донкерман выразили согласие кивком головы.
Так медвежонок стал жить на ледоколе. Наверняка, ему было где-то 5-6 месяцев от роду. Конечно, не худенький. Видимо, мама, погибшая накануне, неплохо заботилась о своём потомстве.
Кормили медвежонка рыбой. Моряки ловили для него рыбу и кормили его, угощали кусковым сахаром.
Так он жил около двух недель, и при этом был хозяином положения на судне.
Мишка очень быстро привык к людям. Когда движение судов останавливалось или немного простаивало, медвежонка без боязни отпускали побродить по судну.
Он мог выглядывать из иллюминатора, который выходил из каюты электромеханика на проход надстройки. На ледоколе, как и на многих судах подобного типа были две надстройки: кормовая и носовая. Рубка, конечно, в носовой. Там же и каюты нескольких членов командного состава. Разумеется, проходы существуют вокруг обеих надстроек по уровню палубы, от бака до кормы .
Иногда к развлечению медвежонка подключались свободные от вахты моряки. Кто-то из команды приставил к выступу пустого ящика доску и медвежонок охотно взбирался по ней вверх, спускался вниз, вёл себя, как обычный котёнок: любил, чтобы с ним играли.
Однажды медвежонок исчез. Все стали его искать: и в каютах, и во всех уголках на палубе. Куда же он пропал? Не мог же он свалиться за борт?! Заглянули под брезент, накрывающий часть судна, имеющее сообщение с вентиляцией. Вот он где спрятался, и уснул! В каюте его ничем не накрывали, а тут он нашел укрытие, возможно, какое-то подобие берлоги. Все, естественно, были рады, что медвежонок нашелся.
Решили подарить медвежонка президенту Финляндии Урхо Кекконену, тогда он был президентом Финляндии. Ибо первый возможный порт в Баренцевом море, который судно можно было посетить, принадлежал Финляндии. "Не знаю, чьё это было мнение,- сказал Олег,- похоже, согласовали по радио с властями в Москве. А отдали ли медвежонка непосредственно Урхо Кекконену или определили в зоопарк, этого он точно не знает.
Подумала: "Море, океан, вечные льды - это событие, это воспоминание воспоминаний. И кажется, что там все монотонно, там незаметные события и надо их уметь увидеть, подметить. А встреча с белыми медведями - важное событие."
Конечно же, мне хотелось узнать, как сложилaсь дальнейшая жизнь Мишки. И вот в интернете я нашла рассказ Феликса Цыганенко. Возможно, это тот же медвежонок, а может, и нет, похожий на него, но будем думать, что это тот медвежонок. Таких медвежат было немало, и те суда, которые имели на борту медвежонка, могли держать его как повод для захода в ближайший иностранный порт на пути домой в конце навигации.
...Через несколько дней на ледокол позвонил директор зоопарка и с тревогой сообщил, что медвежонок не пьёт и не ест, никого не подпускает к себе. Вячеслав Витальевич был вынужден приехать к своему другу, а Миша, увидев его, бросился к нему, встал на задние лапы, обнял и что-то ласково урчал ему на ухо, облизывал руки и лицо и не выпускал из своих лап. Все присутствующие были потрясены: такая трогательная любовь животного к человеку!
Пришлось медвежонка увозить на ледокол. Там он пришёл в себя, успокоился. Через несколько дней Мишу снова отвезли в зоопарк. Чтобы приучить к новым условия жизни, его несколько раз возили на ледокол и обратно. Постепенно он начал привыкать. Подошло время возвращаться ледоколу в родной порт, в Мурманск, а Мише оставаться в своём новом доме.
Не всегда за долгое время плавания есть возможность встречать животных, а тут медвежонок рядом. Интересно! У моряков, помимо мужества, есть и доброта.
И медвежонок позволил этой доброте проявиться, раскрыться. Доброта, любовь обогащают как женщину, так и мужчину, делают людей красивее, и в целом украшают жизнь.