– А он такой: «Тудум-тудум-тудум!»
– А она такая: «Тыдым-тыдым-тыдым!»
Случайно подслушанный обрывок уличной беседы
Когда главная героиня подходила к светофору, на нём уже догорал зелёный свет.
И поскольку героиня была человеком чрезвычайно послушным и благоговеющим перед правилами, она остановилась. К тому же она никуда не спешила и времени в её распоряжении было много.
Ей даже необходимо было немного задержаться, дабы не прийти в пункт назначения слишком рано. И не стоять в условленном месте в ожидании подруги, любившей несколько припоздниться.
Словом, Татьяна остановилась на догорающем зелёном.
За её спиной так же дисциплинированно и воспитанно остановились две дамы.
Дамы увлечённо и громко разговаривали.
И Татьяна невольно стала безмолвной слушательницей.
– А я вчера Лёлю встретила! – сообщила одна собеседница другой.
– Ой! – восхитилась та. – И как там Лёля?
– Ну как Лёля! – воскликнула первая дама. – Лёля, как всегда, прекрасно! Что ты, Лёлю не знаешь?
– Да, Лёля – это что-то, – подтвердила вторая дама, – а я Лёлю уже давно не видела!
Татьяна невольно опешила от такого обилия слова «Лёля», мощным водопадом обрушившегося на её уши.
– Лёля тебе привет передавала, – сообщила первая дама.
– Спасибо. Что там у неё нового? – поинтересовалась вторая.
– Лёля купила квартиру. И уже отремонтировала её. То есть муж её, конечно, отремонтировал. Быстро и хорошо! Ну, ты Лёлю знаешь! Всё у неё классно! Как скажет, так и будет! Вынь да положь!
Татьяна как живую представила себе властную успешную и любящую порядок Лёлю, имя которой не сходило с уст двух приятельниц.
Пока они стояли у пешеходного перехода и смотрели то на светофор, то на проезжавшие мимо них машины, слово «Лёля» так часто и настойчиво повторялось, что стало для Татьяны привычным паролем. И она уже словно сроднилась с неведомой Лёлей. Так, что ей даже было интересно узнать, что квартира у Лёли двухкомнатная, кухня большая и квадратная, а любимая Лёлина трёхцветная пушистая кошка обосновалась в одной комнате с Лёлиной двенадцатилетней дочкой.
«Бездна информации за считанное количество минут!» – подумала Татьяна, в ухо которой безостановочно твердили прибывавшие лавиной сведения.
На светофоре отгорел жёлтый, потом красный, потом опять зажёгся жёлтый свет.
За это время Татьяна ошалела от имени Лёля и даже как-то сроднилась с ним.
Так что, когда на зелёный дамы обогнали её и, увлечённо болтая, пошли дальше, она почувствовала себя осиротевшей и лишённой информации.
Ей уже не хватало бесконечно повторяющегося имени Лёля, было интересно, что ещё произошло в жизни харизматичной Лёли, и хотелось получить новую порцию сведений.
К тому же нечаянно подслушанный ею разговор был очень азартен и звучал с самыми захватывающими и увлекательными интонациями.
«Что же это за Лёля такая? – праздно думала она, переходя дорогу и осторожно ступая по неровным булыжникам трамвайного пути. – И почему они так маниакально твердят это детское прозвище? Что за странная привычка? У Лёли ведь имя есть!»
Татьяна перешла дорогу и очень скоро оказалась в условленном месте возле кафе.
До прихода подруги оставалось минут пять.
Впрочем, Татьяна не сомневалась в её опоздании.
Она посмотрела на часы, потом вокруг.
В её голове всё ещё настойчиво звучало, словно смачно и с наслаждением отбиваемый на барабане ритм: «Лёля! Лёля! Лёля!»
«Что это за имя такое – Лёля? – подумала она. – Может быть, они так Лолу называют?»
Подруги всё не было.
Рядом с Татьяной остановилась маленькая группка туристов. Высокая коротко подстриженная дама-экскурсовод принялась рассказывать что-то про позднее Средневековье, совершая волнообразные движения руками и время от времени указывая на окрестности.
Средневековье профессионального историка и где-то даже философа Татьяну в чужом исполнении не заинтересовало. К тому же речь дамы с блондинистым ёжиком на голове была похожа на хорошо заученный, зазубренный, часто повторяющийся урок, безэмоциональный, сухой, «неживой» и автоматический – какой-то пластиковый. От которого у неё, невольно попавшей в круг слушателей, свело скулы от скуки и неприятия.
«Да, про Лёлю всё было намного артистичнее!» – подумала она.
Татьяна отошла в сторонку и принялась смотреть в том направлении, откуда должна была появиться подруга.
«Лола, Лолита, Лора, Оля, Лиана, Лена, Лина, Лана, Лика, – беспечно перебирала она в уме варианты, – как же по-настоящему эту Лёлю могут звать? Какое странное имя! И зачем они его без конца повторяют? Или это прозвище?»
И тут неизвестно каким образом из глубин подсознания героини рассказа всплыла одна её ученица со странной фамилией Лёля, редкой и своеобразной.
«Так это же, наверное, она – Валя Лёля! – осенило Татьяну. – Ну, точно! И все знакомые её так по фамилии и зовут!»
Татьяна была до глубины души потрясена своим открытием.
«Значит, это, наверное, были мои девочки!» – подумала она с сожалением от того, что даже не удосужилась взглянуть им вслед и с досадой на то, что «не узнала» знакомое имя.
Девочек Татьяна учила лет двадцать назад. Поэтому было неудивительным то, что она не узнала их.
И всё-таки было обидно, что «датчик» не сработал вовремя.
«По крайней мере, хоть знаю, что всё у Лёли хорошо», – подумала главная героиня.
А тут и подруга подошла.
И они проследовали пить кофе и болтать о делах, новостях, ну и о знакомых, в том числе и о Лёле, поскольку обе в своё время работали в одном учебном заведении и вышеназванную Лёлю обучали всевозможным нужным и полезным вещам.
Но нет ничего более скучного для окружающих, чем разговоры учителей, пусть даже и бывших, о своих учениках.
А посему – конец рассказа.
(«Портреты, прелести, причуды», Рига, 2014.)