Расплатившись с таксистом, Леонард Бирн окинул взглядом здание, напротив которого вышел. Многоэтажный колосс из стекла и металла возносился к небу, как столп титанов; верхние его этажи терялись в толще клубящегося вязкого смога. Достав из кармана кислородную маску, Леонард сделал пару глубоких вдохов, собираясь с мыслями, а потом поправил галстук и спешно направился ко входу. Автоматические двери разъехались в стороны, в глаза мужчине ударил резкий свет неоновых ламп. Холл представлял собой обширное открытое пространство, устланное дорогими коврами, стены которого были отделаны панелями из самого настоящего дерева.
Прямо напротив входа стоял дубовый стол, за которым сидела жизнерадостная женщина со слепяще-белой улыбкой. Надпись за ее спиной гласила: «Корпорация "Сладкие Сны"». Значит, он пришел по адресу. Леонард продемонстрировал свое приглашение, после чего женщина объяснила ему, куда двигаться дальше. Оказалось, на самый верхний этаж. Директор Майлз уже дожидался его в своем кабинете. Бросив сухое «спасибо», Бирн направился к лифту.
Вокруг не было ни души, и весь путь наверх он проделал в полном одиночестве. Когда же, пискнув, двери лифта раскрылись, Леонард вышел в роскошно обставленный коридор, украшенный фресками, стилизованными под античность, и уставленный экзотическими растениями в кадках. Многочисленные декоративные элементы отделки сияли позолотой, откуда-то доносились мягкие переливы рояля.
Леонард почувствовал, что его ладони покрылись потом. Снова достал маску, наполнил легкие чистым кислородом. Он ощущал себя не на своем месте, и потому его мозг безостановочно работал, силясь измыслить хоть одну убедительную причину, по которой его, самого обыкновенного клерка, могли бы пригласить на разговор с директором какой-то явно не бедствующей компании. Однако таковых причин не находилось. Упрятав маску в карман, Леонард приблизился к окну и бросил взгляд на странную панораму, раскинувшуюся за стеклом. Он находился выше того уровня, на котором висели над городом вечные тучи смога; бледно-коричневые волны клубились внизу, а над ними, подобно серо-стальным утесам, возносились вершины небоскребов. Небо имело кремовый оттенок, солнечный диск казался выкованным из меди.
Мужчина понял, что впустую теряет время. Негоже заставлять большого босса мучиться ожиданием – к тому же, чем скорее Бирн окажется в его кабинете, тем скорее прольется свет на то, чего ради его сюда вызвали. Кабинет Майлза, как выяснилось, располагался в самом конце коридора, и Леонард еще некоторое время колебался перед тем, как постучать в дверь. Едва он сделал это, изнутри послышалось бодрое «Войдите!», чему Бирн спешно подчинился.
Кабинет оказался помещением относительно тесным – но лишь настолько, чтобы создавать атмосферу уюта. Обстановка была выдержана в модном нынче стиле техно-античности.
- Добро пожаловать, мистер... Мистер...
- Бирн. Леонард Бирн. Мое почтение.
- Конечно, конечно, - Майлз улыбнулся. Выглядел он, пожалуй, чересчур молодо для директора. - Безмерно рад знакомству, мистер Бирн. Присаживайтесь.
Бирн робко опустился в кресло напротив директорского стола и ощутил ягодицами мягкость кожаной обивки. Чувство было непривычным, поскольку мужчина больше привык к строгим пластиковым стульям, чем к роскоши мягких кресел. Майлз обходительно протянул ему коробку сигар:
- Угощайтесь.
- Простите, давным-давно бросил курить. Единственный стимулятор, который я теперь признаю – это чистый кислород.
- Понимаю, - директор спрятал сигары, - и уважаю ваш выбор. Вижу, вы сумеете оправдать все наши ожидания. Вы действительно уникальный человек.
- Это я-то? Уникальный? – Бирн смутился. - Тут, должно быть, какая-то ошибка. Меня зовут Леонард Бирн, я клерк третьего уровня из Сити...
- И именно вы нам нужны, - ухмыльнулся Майлз. - Слышали когда-нибудь о нашей корпорации?
- Боюсь, не имел чести...
- Это не удивительно. Видите ли, нашими услугами пользуется ограниченный круг лиц, поскольку услуги эти весьма недешевы... Понимаете, о людях какого сорта я говорю? – палец директора многозначительно указал вверх. Бирн покорно кивнул.
- Наша корпорация имеет доступ ко всем данным, касающимся ежегодных психологических тестов населения. Если вы интересуетесь достижениями психологии и смежных наук, то знаете, что за последнее столетие люди практически перестали видеть сны. Доподлинно неизвестно, почему это произошло. Некоторые связывают исчезновение снов с тем, что жизнь человека в наш век стала... чересчур рассудочной. Отпала надобность в креативном мышлении – к чему оно, если все, чем ты занят на протяжении жизни, сводится к попеременному нажатию ряда определенных кнопок? Иными словами, наше творческое полушарие осталось не у дел. Впрочем, это лишь теория. На самом деле никто не знает, куда и почему ушли сны.
Бирн слушал внимательно, жадно ловя каждое слово.
- Мы изучили результаты вашего ежегодного теста, - Майлз взял со стола несколько листков и пробежал их глазами, - из которого следует, что вы один из немногих счастливчиков, которые продолжают грезить по ночам. Это действительно так?
- Да, - Бирн потупился под пронзительным взглядом директора, - но я никогда об этом не задумывался.
- Удивительно! Просто потрясающе! И вам, разумеется, никогда и в голову не приходило, что эта особенность могла бы принести вам деньги?
- Деньги? – Леонард резко вскинул глаза. - Заработать деньги пустыми мечтами?
Улыбаясь краешками губ, Майлз встал из-за стола. На Бирна он смотрел так, как сластена смотрит на аппетитный пирог, кусок которого собирается откусить.
- Любая вещь, встречающаяся в природе достаточно редко, непроизвольно начинает высоко цениться, вы не находите? А сны в наш век стали чрезвычайно редки. Теперь представьте себя на месте богача, чье состояние измеряется миллиардами кредитов. Такой человек способен купить любой предмет роскоши – безмерное состояние открывает ему путь к таким материям, которые большинству кажутся просто заоблачными. Но может ли этот человек купить сны?
- Нет, не может.
- Не мог – до недавнего времени! Но мы дали ему такую возможность!
- Но... Каким образом?
Майлз схватил Леонарда под руку и потащил к выходу. Хватка магната оказалась неожиданно крепкой.
- Давайте-ка мы с вами немножко прогуляемся, и я вам покажу кое-что удивительное...
Они спустились на лифте несколькими этажами ниже и оказались в стерильно-белом коридоре с множеством дверей. Из-за них доносился размеренный гул неведомых механизмов. Тут и там на пути попадались вооруженные охранники – они бойко козыряли Майлзу, а тот снисходительно кивал в ответ. Распахнув одну из дверей, директор провел Бирна в длинную комнату, загроможденную компьютерами и гигантскими приборами неизвестного назначения, между которыми, подобно букашкам, шныряли люди в белых халатах.
- Вот помещение, в котором мы храним сны, - Майлз развел руки в стороны.
- Что вы имеете в виду?
- Только то, что сказал. Мы научились записывать сны и хранить их с помощью специальных накопителей. Здесь содержится уже несколько сотен причудливых сновидений самого высокого качества.
Бирн еще раз осмотрел окружающие приборы.
- Надо же... Не думал, что такое возможно. Вы, похоже, достигли больших высот в своем деле.
- О, откровенно говоря, мы достигли гораздо большего, - лицо Майлза так и светилось самодовольством, - мы научились воспроизводить записанные сны! И проецировать их в сознание человека, позволяя ему не просто смотреть чужой сон, но действовать в нем и влиять на происходящее!
- Вы... Вы говорите о чем-то вроде виртуальной реальности?
- Скорее, реальности сна. Многие сильные мира сего готовы выложить огромные средства, чтобы погрузиться в такой управляемый сон. Известные актеры и политики проводят кучу времени, подключившись к нашим системам. Ведь, как я уже говорил, человек вечно будет стремиться заполучить нечто такое, чего никогда не имел! Мы торгуем снами, и они – поистине ходовой товар, покруче любого наркотика!
Пораженный Леонард надолго задумался, вслушиваясь в жужжание накопителей, по многочисленным платам и трубкам которых в прямом смысле текли чужие грезы. Потом спросил:
- И чего же вы хотите от меня?
- Позвольте записать ваши сны. Двух-трех для начала было бы достаточно. Впрочем, большая часть наших поставщиков в итоге приходит к долгосрочному сотрудничеству.
- Но ведь это значит... Вы залезете ко мне в голову, извлечете на свет фантазии, о которых я и сам не догадываюсь, и позволите погрузиться в них совершенно постороннему человеку?
- В общем и целом...
- Но ведь это МОИ фантазии! Сокровенные мечты и воспоминания, которыми я ни с кем не делился... Почему я должен демонстрировать их перед посторонними?
На короткую секунду Майлз смутился:
- Что ж, признаться, никто из наших поставщиков еще не пытался смотреть на вещи с подобной позиции... Да, действительно, в каком-то смысле все это будет являться вторжением в ваше личное пространство, однако та цена, которую мы платим... Я нахожу ее вполне достаточной, чтобы вас утешить.
- Какова же эта цена? – с сомнением поинтересовался Бирн.
- Три миллиона кредитов за сон. За три сна, соответственно, девять миллионов.
Майлз самодовольно ухмыльнулся, глядя как челюсть Бирна стремительно поползла вниз.
- Но ведь это целое состояние! И все, что мне нужно – это позволить вам записать мои сны на жесткий диск? Только и всего?
- Вы правильно поняли.
- В голове не укладывается... Неужели ваше предприятие приносит такой доход, что вы можете швыряться деньгами в подобных количествах?
Директор положил руку ему на плечо и доверительно произнес:
- Мистер Бирн... Я – профессиональный бизнесмен. Неужели вы считаете, что я стал бы делать кому-то предложение, не сулящее мне никакой выгоды?
- Думаю, не стали бы.
- Ну, так отбросьте сомнения! Сотрудничество принесет пользу нам обоим. Только представьте себе эту кучу денег – девять миллионов! Да обычный клерк за всю жизнь столько не заработает! Купите себе второй гражданский уровень, да что там второй – если захотите, сможете и первый купить! Вас начнут уважать, заискивать перед вами. Забудете, что такое нищета - уж простите за прямоту, но я полагаю, граждане вашего уровня едва сводят концы с концами, не так ли?
- Так, - подтвердил Бирн. Открывшаяся перспектива поразила, смяла его. Лицо покрылось испариной, устремленные в пространство глаза жадно блестели.
- Что ж, - хрипло произнес он, - думаю, я согласен. Только идиот отказался бы от такого предложения. Нужно подписать какие-нибудь бумаги?
- О, не так скоро. Для начала мы должны провести некоторые тесты, проверить вашу психику. Мы ведь не хотим, чтобы наши клиенты попали в какой-нибудь опасный сон. Если желаете, можем приступить прямо сейчас.
- Желаю. Давайте поскорее с этим покончим.
* * *
Леонард проснулся за несколько минут до того, как начал трезвонить будильник. Бросил взгляд на светящееся в темноте табло – было 5:55 утра.
Он сел на кровати, сонно пригладил вставшие ежиком волосы. Что же его разбудило? Должно быть, это был сон, однако в чем он заключался, Бирн уже не помнил. Реальность волной насущных забот хлынула ему в мозг, мигом вымыв из памяти цветистые осколки сновидений. Запищал будильник – звонко, пронзительно; в то же время сработал таймер и единственная лампочка зажглась под потолком, заливая комнату мутноватым светом. Из темноты возникла знакомая обстановка: крошечная келья три на четыре метра, кровать, миниатюрный захламленный столик. В стене – черный экран телевизора, рядом с ним встроенный телефон. Потолок нависал так низко, что рослый Бирн периодически бился об него головой. Типичное жилье гражданина третьего уровня. Кроме того, находилось оно на глубине семи этажей под землей. На поверхности квартиры полагалось иметь лишь гражданам более высоких уровней. Впрочем, Бирн всякий раз убеждал себя, что все могло быть намного хуже – вот кому действительно скверно живется, так это бедолагам, у которых квартиры находятся еще этажей на двадцать ниже... Что поделаешь, нужно ведь было как-то решать проблему перенаселенности?
Строго говоря, корпорация «Сладкие сны» еще вчера перевела на счет Бирна девять миллионов кредитов, однако он настолько растерялся, что пока даже не знал, на что их потратить. К обладанию подобными суммами сначала следовало привыкнуть. Хорошенько все продумать, присмотреть себе уютненький домик в Зеленой Зоне. А что? Теперь это ему вполне по карману.
Запищал телефон. Бирн с ужасом перевел на него взгляд. Телефон в его квартире звонил нечасто. И, как правило, это не сулило ему ничего, кроме новых хлопот. Не вставая с кровати, Леонард дотянулся до противоположной стены и снял трубку.
- Квартира Леонарда Бирна. Кто говорит?
- Доброе утро, мистер Бирн, - поздоровалась трубка голосом директора Майлза, - надеюсь, я вас не разбудил?
Леонард напрягся, холодный пол словно вышибли у него из-под ног.
- Нет, я уже на ногах. Что случилось? Уж не собираетесь ли вы забрать обратно свои деньги? – Бирн хохотнул, но в глубине души приготовился именно к такому развитию событий.
- Нет, нет конечно. Вы заработали их совершенно честным путем, и уже никто не сможет их у вас отнять. Однако, видите ли... – голос директора звучал достаточно бодро, но Леонард уловил в нем скрытое беспокойство. - Честно говоря, у нас тут возникла маленькая проблемка. И решить ее следует как можно скорее. Но тут уж мы без вашей помощи не обойдемся.
- Да что случилось, говорите прямо!
- Увы, это не телефонный разговор. Не могли бы вы подъехать к нам прямо сейчас?
- Не мог бы, - отрезал Бирн. Будь его воля, он предпочел бы больше никогда не встречаться с Майлзом, и раз и навсегда выкинуть из памяти все, связанное с корпорацией «Сладкие Сны», - у меня рабочий день вот-вот начнется.
- О, на этот счет не беспокойтесь. Я уже все уладил с вашим начальством. Сегодня вы свободны, как ветер.
- Вот как, - нахмурился Леонард. Похоже, выхода не оставалось – придется ехать. Ни одна отговорка больше не приходила ему на ум, - что ж, я буду на месте через час.
Он повесил трубку. Потом закрыл лицо руками и издал страдальческий стон – с тех пор, как эти ребята залезли ему в голову, Бирн ощущал себя каким-то опустошенным и... оскверненным, что ли? Сама идея того, что его мысли оказались выставлены на обозрение посторонним людям, безмерно раздражала его. Не то чтобы в фантазиях этих было что-то постыдное – скорее всего, они ничем не отличались от фантазий любого другого клерка третьего уровня – но все же как-то это было не правильно. Противоестественно. Впрочем, за все эти мелкие неудобства ему заплатили большие, очень большие деньги. По сути, ему следовало бы благодарить Майлза, валяться у его ног, а не проклинать.
Размышляя об этом, Бирн заправил постель и начал одеваться.
***
- Сюда, мистер Бирн, - Майлз вставил удостоверение в считывающее устройство, после чего тяжелая металлическая дверь с шипением поползла вверх, - добро пожаловать в нашу святая святых!
Сощурившись от яркого света, Леонард шагнул в круглую комнату с чистыми белыми стенами. В центре ее возвышался массивный компьютер, вокруг которого веером расположились странного вида кресла, сплошь оплетенные паутиной проводов. В креслах лежали люди – их лица были хорошо знакомы Бирну. Несколько политиков, одна известная актриса, пара телеведущих. Никаких признаков жизни они не подавали, лица были белы, как мел.
- Что это с ними? – осторожно поинтересовался Бирн, быстро сообразив, куда его привели.
- Они во сне, - пояснил директор, - в вашем сне. И, видите ли, сон этот оказался... Недостаточно чист.
Бирн устремил на него недоуменный взгляд.
- О, поверьте, вашей вины тут нет, - Майлз успокаивающе махнул рукой, его губы привычно сложились в деланную улыбку, - очевидно, тесты дали какую-то погрешность. Да, ваша психика совершенно здорова, однако даже самого здорового человека порой посещают самые жуткие кошмары. Боюсь, один из них мы и записали.
- Значит, все эти люди сейчас... Видят мой кошмар?
- Не совсем так... Эти люди не просто видят кошмар, они оказались ВНУТРИ кошмара! Помните, что я говорил? Их ощущения ничем не отличаются от реальных. И теперь там, во сне, эти люди мертвы. Нечто ужасное убило их, нечто, ведомое только вам.
- Так почему вы просто не отключите их от этой чертовой машины?
- Увы, это невозможно. Все не так просто, как кажется со стороны. Если мы просто выдернем вилку из розетки, эти люди превратятся в конченых идиотов. Их мозг испечется, как помидор в духовке. Боюсь, такое нам с рук не сойдет – как видите, у нас тут несколько важных персон.
- Понимаю, - Бирн кивнул. Сердце его было наполнено леденящим ужасом – осознавать, что твой собственный кошмар может погубить чью-то жизнь, оказалось весьма и весьма неприятно. Однако о каком кошмаре шла речь? Леонард Бирн всякий свой сон забывал сразу по пробуждении, и не мог припомнить ни одного случая, чтобы он просыпался посреди ночи в холодном поту. Ему и в голову не приходило, что по ночам его посещают кошмары.
- Чем я могу помочь?
- Ситуация весьма деликатная... Речь идет о вашем сне – о мире, где вы в некотором смысле являетесь единовластным правителем. Только вы можете победить то ужасное нечто, которое погубило наших клиентов – и только вы можете подарить им новую жизнь. Там, во сне. Лишь после этого они сумеют безболезненно отключиться от системы, сохранив рассудок.
Какое-то время Бирн мрачно молчал, уставившись на единственное свободное кресло. Каково это – наяву погрузиться в собственный кошмар? Мужчине показалось, что петля галстука затягивается на его шее, как удавка.
- Я знал, что ваша затея добром не кончится, - мрачно констатировал он.
- Это уникальный случай, поверьте. Ничего подобного раньше не происходило.
- Меня ведь тоже могут там убить, не так ли?
- Ну, по крайней мере, у вас будут все возможности этого избежать, - Майлз невесело усмехнулся, - ведь это ваш сон.
Страх в душе Бирна мешался со злостью. Разумеется, ему следовало предвидеть нечто подобное. Его чутье буквально било тревогу с того самого момента, как он переступил порог корпорации «Сладкие сны». Эти люди пытались проникнуть в такие области, о которых не стоило бы даже помышлять – и в конце концов проникли. Смешали сон и явь, получив противоестественный гибрид. Как можно было оказаться настолько слепым, чтобы пойти у них на поводу? На поводу у людей, ради денег готовых сорвать печати с книги, прочесть которую для человека равносильно смерти?!
- Я попробую их вытащить, - голос Бирна прозвучал обреченно. Это был голос человека, восходящего на эшафот.
Майлз расплылся в улыбке, однако капли пота, скользящие по щеке, были красноречивее всяких слов.
- Мы знали, что можем на вас рассчитывать. Прошу, присаживайтесь в свободное кресло.
***
Сознание возвращалось к нему плавно, накатывало волнами, как набегающий на берег прилив. Казалось, он действительно слышит плеск волн – звук был рассыпчатый, звонкий, как треньканье хрустальных колокольчиков. Под веками расползались розовые пятна – солнце светило ему в лицо. Бирн открыл глаза. Он стоял в полосе прилива, по пояс в воде. Теплые волны ласково омывали его тело, слегка подталкивая в сторону берега. Берег был покрыт белым песком – до него было не более десяти шагов. С обеих сторон волнистая линия побережья убегала в даль, покуда хватало глаз. За сверкающей на солнце полосой пляжа стеной вставали густые заросли, которые и сами напоминали застывшие валы зеленого моря.
Бирн упрямо зашагал в сторону берега, с трудом переставляя пока еще не слишком послушные ноги. Вскоре пятки его уже коснулись горячего белого песка. Он был бос, да и вообще, единственной одеждой, прикрывающей тело Бирна, оказалась какая-то нелепая простыня, напоминающая древнегреческую тогу. Но куда большее удивление вызвал в мужчине вид его собственного тела. Оно больше не являлось чахлым бледным телом клерка – скорее, это было тело атлета. Рельефные литые мускулы перекатывались под бронзовой от загара кожей, невольно приковывая взгляд. Это выглядело удивительно и странно – впрочем, удивительным и странным казалось все вокруг.
Осмотрев побережье, Бирн заметил в нескольких метрах от себя распростертый на песке человеческий силуэт. Приблизившись, увидел мертвое, изодранное в лохмотья женское тело – багровые лужи крови на фоне ярко-белого песка смотрелись дико и неестественно, делая ужасное зрелище еще более отвратительным.
Конечно же, перед ним была Анжелина Вейл, единственная женщина, принимавшая участие в этом смертельном сеансе. Бирн склонился над телом, пытаясь разглядеть ее лицо. Оно оказалось изуродовано глубокими бороздами от чьих-то когтей, кожа свисала лохмотьями, обнажая розоватые полосы мышц. Когда-то это лицо улыбалось с многочисленных таблоидов и рекламных щитов – впрочем, оно по-прежнему улыбалось там, в реальном мире.
Следуя наставлению директора, Бирн должен был "подарить телу актрисы новую жизнь". Но как? Прочитать какое-нибудь заклинание? Сделать искусственное дыхание? Как, черт возьми, ему следовало поступить?
Ощущая себя полным идиотом, Бирн воздел руки к небу и высоким голосом протянул:
- Оживи!
И к его собственному удивлению измочаленное тело актрисы исчезло, растаяло, как мираж. Теперь перед ним на песке сидела женщина в белой тоге, украшенная золотыми браслетами и кольцами. Ее лицо, которым Бирн привык любоваться на экране телевизора, приобрело недоуменный вид. Робким движением она пригладила свои густые рыжие волосы, как будто силясь вспомнить нечто давно забытое. В голубых глазах вспыхнул ужас.
- О господи!
Женщина в панике уставилась на Бирна. Не зная, как лучше поступить в такой ситуации, он упал рядом с ней на колени и обнял ее тонкое тело.
- Не бойтесь, теперь все хорошо.
- Но я видела это!.. Эту... Тварь!
- Теперь ее здесь нет. Здесь только вы и я.
Анжелина отстранилась и, глядя Бирну в глаза, резко спросила:
- Кто вы такой?
- Леонард Бирн, клерк третьего уровня из Сити.
- Как вы здесь оказались? Я имею в виду, тут были только мы шестеро и...
- Это мой сон.
- Ваш?! Но значит... Это чудовище...
- Один из моих забытых кошмаров, - мужчина попытался улыбнуться. Лицо Анжелины было по-прежнему омрачено страхом, ее пухлые темно-красные губы тихонько вздрагивали.
- Вы пришли, чтобы спасти нас?
- Вроде того. То есть да, если получится.
- Что значит «если получится»?
- Ну, для меня все это новый и совершенно невероятный опыт. Собственно, вас я уже спас, так что можете возвращаться в реальный мир. Майлз сказал, для этого нужно просто сконцентрироваться и...
- Я знаю, как это делается, - женщина не сводила с него глаз, - а вы неплохо сложены для клерка...
Бирн смутился.
- По правде сказать, это не мое тело. То есть, в жизни я совсем другой.
- Как интересно. А вы мне кого-то напоминаете. Какого-то древнегреческого героя, - она улыбнулась – в первый раз за время их знакомства.
- Да ну? Хмм... А знаете, тут наверно и кроется разгадка. Наша одежда, природа вокруг... Много лет назад я прочел книгу о Древней Греции, и она надолго захватила мое воображение. Знаете, тогда еще не ввели закон, позволяющий читать всего одну книгу в месяц... Это было давно, - Бирн осмотрел свои руки, окинул взглядом пляж, лес, и, наконец, остановился на очаровательном личике Анжелины Вейл. - Я думаю, весь этот сон порожден воспоминаниями о той книге. А греческая мифология полна чудовищ...
- Понимаю.
Повисла долгая тишина. Они сидели на песке друг напротив друга и слушали плеск набегающих волн. Мужчина полностью настроился на греческий лад и подумал: "Вот волны - кони Посейдона, тщетно пытающимися выбраться на берег, и обреченными судьбой постоянно отступать и вновь предпринимать свои бессмысленные попытки... Господи, что за чушь лезет в голову?!"
Бирн осторожно взял руки женщины в свои.
- Кажется, мне следует извиниться перед вами.
- За что?
- Мой кошмар заставил вас пережить крайне болезненные ощущения...
- О, поверьте, смерть была, как вы выразились, «новым и совершенно невероятным опытом», - Анжелина звонко рассмеялась, прижимаясь к Бирну всем телом. Он подумал, что этой женщине не занимать твердости характера.
- Вам стоит немедленно покинуть это место, мисс Вейл.
- А знаете, не хочу, - она вновь отстранилась и поднялась на ноги, - я желаю посмотреть, как вы одолеете монстра.
Бирн в панике вскочил на ноги:
- Вы спятили?! Это же опасно! Простите, но я не могу вам позволить...
- А с какой стати я должна просить вашего позволения? – лицо Анжелины приняло высокомерное выражением, сделавшись в точности таким, каким мужчина привык его видеть на экране. Из крайне очаровательной испуганной женщины она в одно мгновение превратилась в истинную кинодиву – далекую и неприступную.
Бирн сурово сжал кулаки. Ему почудилось, что он слышит скрежет собственных зубов. Женщина упрямо смотрела ему в глаза, и под этим взглядом он вдруг снова ощутил свое место – место клерка третьего уровня, жалкого и почти бесправного.
- Как вам будет угодно, мисс Вейл.
***
Они шагали по лесной тропинке, едва заметной в буйстве субтропической зелени. То и дело на глаза Бирну попадались остатки высоких мраморных колонн, увитые плющом, и развалины древних строений, наполовину обращенные в груды камней. Колонны напоминали торчащие из земли кости, выбеленные временем. Пение птиц лилось со всех сторон, от топких низин вставали клубы зловонных испарений, смешивающихся с ароматом цветущих растений. Напуганные звуком их шагов, в чаще метались тени лемуров с крыльями бабочек. Анжелина свила себе венок из розовых цветов и неслышно ступала по тропинке в нескольких шагах позади Бирна. Было совершенно непохоже, что эта женщина некоторое время назад пережила самую настоящую смерть в когтях отвратительного монстра. С одной стороны Бирн восхищался ее мужеством, а с другой – приходил в бешенство от ее высокомерия.
- Кажется, уже близко, - лениво произнесла она. Действительно, за следующим поворотом тропинки обнаружилась уютная поляна, покрытая высокой шелковистой травой. Посреди поляны виднелся колодец из белого камня, украшенный резными изваяниями всевозможных сатиров и сильванов. Возле него валялись два трупа – опознать их было решительно невозможно.
- Тут оно их и достало, - вздохнула Анжелина, - вырваться и добежать до пляжа успела только я.
Леонард ощутил в ее голосе нотки затаенного испуга, и злорадно усмехнулся. В глубине души ему снова хотелось увидеться с той Анжелиной, с которой он так мило болтал, сидя на песчаном берегу – до того как она вернулась в свое привычное напыщенное состояние.
Приблизившись к телам, он вернул их к жизни, на этот раз обойдясь без дурацких пассов руками, а потом с отвращением наблюдал, как пара именитых политиков истекает слезами и в ужасе ползает по поляне, бормоча какую-то невнятицу. Недолго думая они покинули сон, чему Бирн был несказанно рад. Взглянув на свою спутницу, он увидел на ее лице нескрываемое презрение.
- Кто бы мог подумать, что мужчины способны пасть так низко, - бросила она.
Бирн невольно кивнул, в глубине души пожелав как можно скорее восстановить поруганную честь рода мужского. Уж он-то ни за что не уподобится этим жалким трусам! Только не здесь... Только не при ней.
Тропинка вновь ныряла в густые заросли. Стены зачарованного леса обступили путников со всех сторон, множество невероятных звуков и запахов струилось между деревьями, будоража воображение. Возможно, если бы Леонард Бирн оказался здесь при других обстоятельствах, сердце его наполнилось бы сладким ощущением узнавания, томлением в ожидании чудес, какими наполнен всякий приятный сон, однако сейчас мысли его были тяжелы и мрачны. Он ощущал подстерегающую за поворотом гибель, каждая тень могла скрывать неведомого врага.
- На что оно похоже? – на ходу спросил он. Анжелина долго шагала в молчании, прежде чем ответить, но мужчина знал, что она поняла его вопрос. Просто воспоминания о чудовище вызвали в ней страх, и она не желала, чтобы дрогнувший голос выдал ее с поличным.
- Ни на что, - страх оказался-таки побежден, голос звучал ровно, будто речь шла о карманной собачке, - оно не похоже ни на что, и в то же время похоже на все, что вызывает в нас отвращение. Кажется, у него змеиное тело, влажная пасть пиявки, щетинистые лапы паука... За спиной трепещут кожистые крылья, подобные нетопыриным, а по земле волокутся слизистые щупальца, хотя бог весть, откуда они произрастают на теле этой твари. Это было самое мерзкое зрелище на свете. Верите?
- Вполне.
- Вы его боитесь?
Бирн задумался.
- Нет. Думаю, что нет. Я не испытываю ничего похожего на страх.
Ладони женщины легли ему на плечи. Бирн остановился и взглянул ей в лицо. Черты этого лица были правильными, невыносимо правильными, как будто выточенные руками умелого скульптора.
- Вы самый удивительный клерк, какого я когда-либо видела, - губы Анжелины трепетали буквально в сантиметре от его губ. Действительно ли она напрашивалась на поцелуй? Если и так, то Бирн медлил слишком долго – актриса отстранилась и зашагала вперед по тропинке, уверенно глядя перед собой. Момент был упущен. Мужчине осталось только предположить, что сковавшее его оцепенение было вызвано тем самым любовным дурманом, о котором он читал в книгах.
***
Остров, порожденный его воображением, таил в себе неисчислимое множество чудес – ревущие водопады низвергались с заоблачных высот, исчезая в глубинах бездонных расселин, гигантские птицы кружили в поднебесье, яркостью своего оперения бросая вызов самой радуге; там были и поющие цветы, и блуждающие огни, и наполненные ароматным нектаром озера с прохладными кристальными гротами... Это место могло бы быть раем, если б не стало прибежищем для жуткого обитателя преисподней.
Чем больше чудес ухватывал взгляд Бирна, тем большей гордостью наполнялось его сердце. Это происходило помимо его воли. Должно быть, именно такое ощущение испытывает художник, осматривая готовое произведение искусства, порожденное его стараниями. Сны тоже были искусством - теперь Бирн в этом не сомневался.
Остаток пути до противоположного берега они проделали в молчании. Лишь когда заросли расступились, и взгляду предстала мерцающая поверхность моря, Анжелина произнесла:
- Там его логовище. На кладбище погибших кораблей, посреди тлена и разрушения...
В той стороне, куда указала женщина, Леонард действительно увидел нечто необыкновенное – то было хаотическое нагромождение мертвых, выброшенных на берег судов, подобное какому-то фантастическому некрополю. Обрывки парусов колыхались под ветром, как растянутые на дубильном станке шкуры неведомых существ, гнилые канаты свисали с мачт путаной паутиной. Водоросли и морские полипы сплошным слоем покрывали останки кораблей от носа и до кормы, проломы зияли чернотой, скалились обломками досок, напоминающих черные гнилые зубы. Кораблей было так много, что пересчитать их не представлялось возможным.
- От этого места за милю несет гибелью, - произнес Бирн, оборачиваясь к спутнице, - я должен пойти туда один.
В глазах Анжелины на миг полыхнуло упрямство, однако затем она кивнула:
- Идите.
- Поклянитесь, что не последуете за мной.
- Клянусь. Буду наблюдать, не сходя с места. Отсюда весь пляж как на ладони...
Она отвернулась, как бы желая окинуть взглядом зловещий пейзаж, однако Бирн успел заметить тень страха, мелькнувшую на ее лице. В молчании он кивнул, и зашагал в сторону пляжа, внимательно всматриваясь в нагромождение гнилых обломков. Никакого движения среди них заметно не было.
Зловещее кладбище приближалось. Ноги мужчины глубоко утопали в песке, глаза обшаривали корму за кормой, тщетно выискивая среди обломков хоть какие-то признаки затаившегося врага. Изредка до него доносились призрачные звуки – скрипели на ветру остатки такелажа, под натиском набегающих волн проседали и похрустывали позеленевшие от сырости доски. Иногда Леонарду казалось, что слух его улавливает эхо резких отрывистых команд, обрывки старых морских песен... Звон сабель и хлопки выстрелов, грохот пушек и удары морского колокола... Звуки из прошлого, навеки отпечатавшиеся во времени.
Все произошло так внезапно, что Бирн ничего не успел понять. Его нога ушла по колено в песок, затем немалый участок пляжа просел и устремился вниз, словно в воронку песочных часов. Мужчина взмахнул руками и закричал – откуда-то вдруг вынырнули длинные извивающиеся щупальца и плотно оплели его по рукам и ногам. Раздался пронзительный свист, сипение и хохот, порожденные одной-единственной глоткой – тут же Леонард увидел эту глотку прямо под собой. Раззявленная круглая пасть выглядела бездонной - розоватый кольчатый туннель, усеянный акульими зубами. Монстр затаился, устроил засаду как муравьиный лев, и ничего не подозревающая жертва угодила в ловушку!
Железные тиски щупалец тащили Бирна прямо в пасть, мужчина как загипнотизированный вглядывался в глубину глотки, точно в бездну, и бездна вглядывалась в него. Гибель была близка. Смерть во сне. И для него, и для Анжелины. Воспоминания о женщине, оказавшейся жертвой его фантазий, возвратили ему утраченную было решимость. Мужчина начал сопротивляться, напрягся всем телом и попытался вырвать руки из хватки скользких щупалец. Влажные, усеянные костяными иглами присоски впивались в его тело множеством хищных ртов, причиняя невыносимую боль, однако Бирн не сдавался. Это был его сон. Все, что он видел вокруг, было сотворено им самим – в том числе и этот мерзкий слизистый хищник, забывший свое место. Рев монстра сменился недоуменным писком. Высвободив левую руку, Бирн сосредоточился и представил, что его ладонь сжимает холодную рукоять меча – и в тот же миг меч действительно появился в его руке. Он был точно таким, каким Бирн его и представил. Начищенное до зеркального блеска лезвие, покрытая изысканной филигранью медная рукоять. Леонард понял, что постиг новую сторону своего могущества. В этом мире, сотворенном его мечтами, он до сих пор мог продолжать творить.
Дрожащая пасть чудовища смыкалась и размыкалась уже в нескольких сантиметрах от его ног. Мужчина рубанул по пленившим его щупальцам, поющее лезвие с хрустом рассекло зеленоватую плоть. Чудовище взвыло от боли, а освобожденный Бирн спрыгнул прямо на его бочкообразный живот и вонзил клинок промеж крепких хитиновых чешуй. Прямо ему в лицо ударил фонтан тошнотворной жижи, заменявшей монстру кровь. Впервые за все время его существования враг столкнулся с ожесточенным сопротивлением. До этого момента тварь, способная причинять боль множеством способов, сама ее никогда не испытывала. Ликующий Леонард Бирн провернул клинок в ране, но тут же был отброшен прочь ударом мощной паучьей лапы. Это напоминало удар тараном в грудь. Дыхание сперло, потемнело в глазах. Мужчина, подобно теннисному мячику, вылетел из ямы-ловушки и плюхнулся в песок. В следующую секунду над краем ямы показалось и само чудовище. Казалось, боль только распалила его ярость. С большим трудом Бирн поднялся на четвереньки, сквозь кровавый туман созерцая надвигающуюся на него темную громаду. О своей смерти он не думал. Он думал об Анжелине – о том, что если он погибнет, женщина рискует во второй раз оказаться жертвой этого кошмара наяву.
Приближающееся чудовище расправило какие-то бесформенные складки у себя на боках, и из-под них выскользнули длинные могучие лапы с клешнями. Клешни пощелкивали в предвкушении крови и тянулись к Бирну. Тянулись, чтобы смять его, растерзать его плоть, выпить кровь мириадами жадных присосок. Мужчина закрыл глаза. Он представил, что терзающая его боль заперта в тесной темнице на дне его сознания, и стены этой темницы начинают стремительно смыкаться. Боль слабела, съеживалась до размера укола булавкой, а потом исчезла. Шум моря беспокоил его слух, рокот набегающих волн шептал едва различимые слова, и Бирн начал им внимать. Речь океана была наполнена высшей мудростью – о том же пел и крепчающий ветер, и шелест листьев в тропическом лесу. О том же столетия назад горланили свою песню отчаянные моряки, вышибая пробку у очередного бочонка с ромом. Прибой запомнил их песню и теперь радостно ее повторял. Все вокруг, каждый атом этого фантастического мира, признавало власть творца, власть Леонарда Бирна, короля, возвратившегося в родное королевство. Лишь одно непокорное существо противилось его могуществу, но что представляло собой это существо в масштабах целого мира? Ничто. Жалкую песчинку. А всем этим миром был Леонард Бирн.
Он широко распахнул глаза. Островок, накрытый шапкой изумрудной зелени, виднелся далеко внизу у его ног. Приняв свою силу, Бирн получил полную власть над каждой частичкой сотворенного мира. Он был гигантом – титаном из первобытных эпох. Его макушка подпирала небеса, его глаза видели мир насквозь. Леонард опустился на колени, усевшись на ложе океана перед островком, и увидел на побережье маленькую букашку, издававшую еле слышный писк. Широко улыбнувшись, Бирн аккуратно взял букашку двумя пальцами и посадил к себе на ладонь. Это и было то самое чудовище, отвратительное и грозное, оснащенное губительными клешнями и клыкастой пастью. Продолжая улыбаться, Бирн сжал ладонь в кулак. Пронзительный писк затих. Поединок был закончен.
И тогда Бирн взмыл в поднебесье, и сотворил на небе новые звезды, и сделал свет солнца более нежным, придав ему розоватый оттенок. Потом полетел над океаном, едва не касаясь грудью ленивых волн, и сотворил новые земли, и насадил леса, и возвел дворцы – но тут же уничтожил их, ибо остался ими недоволен.
Строя грандиозные планы, Бирн поднял из вод морских гигантский резной трон, выточенный из смолисто-черного оникса, и уселся на нем над волнами, задумчиво подперев щеку кулаком. И он размышлял, пока мириады причудливых летающих рыб выпрыгивали из воды, чтобы петь ему хвалы.
Медленно, очень медленно проступала в его памяти прежняя жизнь. Она была отрисована скупыми мазками серого и выглядела неубедительно, так что Леонард Бирн с трудом мог поверить в ее реальность. Действительно ли все это было? Тесные лабиринты серых, безликих стен, груды бумаги, испещренной крапинами цифр... Воплощенный кошмар, жизнь, подобная смерти... И он вспомнил еще кое-что. Вспомнил женщину с огненно-рыжими волосами. И тогда он вернулся к острову погибших кораблей, терзаемый чувством, названия которому не помнил.
Она все еще была там. Сидела на камне, обхватив колени, и с тоской смотрела на море. В розоватом свете нового солнца кожа ее цветом была подобна лепесткам роз.
- Ты не ушла, - сказал Бирн, принимая человеческие размеры.
Анжелина оглянулась, и во взгляде ее вспыхнула радость. Ее глаза увлажнились. Бирн никак не мог вспомнить, как это называется.
Спрыгнув с камня, она подбежала к мужчине и заключила его в объятия, однако он не ответил взаимностью.
- Теперь ты можешь вернуться, - произнес он.
- Мы, мы можем!
- Я остаюсь.
Анжелина с тревогой заглянула ему в глаза.
- Остаешься? Ты спятил?
- Ты не понимаешь, здесь мое место.
Она молча разглядывала его. Провела пальцем по рельефной груди, вновь заглянула в глаза.
- Могущество опьяняет, правда?
Бирн промолчал. Он подумал, что неплохо было бы под всеми парусами промчаться по волнам на изящном испанском галеоне, и тут же сотворил этот галеон в нескольких кабельтовых от берега.
- Где-то здесь еще трое мертвецов, не забыл? – напомнила Анжелина. В голосе ее слышалась тоска.
- Я их оживил.
- Когда?
- Только что. Они уже возвращаются в... Туда, откуда пришли.
- Значит, и мне пора?
- Полагаю, так.
Она кивнула – устало, печально. Казалось, лицо ее утратило прежнюю пугающую правильность черт и сделалось таким живым, таким близким... Анжелина прильнула к его губам, но поцелуй не доставил Бирну никакой радости. Мысли его уже были далеко.
- Если смогу, я вернусь. И я потребую, чтобы они не отключали тебя от этой штуки. Пусть это будет твоей наградой. Вечный сон. Сон о вечности.
Леонард Бирн широко улыбнулся своим мечтам и зашагал прочь, в сторону тонущего в море солнца. Там, на горизонте, контрастно выделялся силуэт корабля с расправленными парусами, и мужчина направился к нему, ступая по воде, как по стеклянному мосту. Остатки прежних воспоминаний уже изгладились из его памяти.