Приехал я как-то к себе на Дон в станицу Каменскую на джипе. На одной руке золотые часы с браслетом, на другой тоже браслет, на шее увесистая цепь из того же металла. Друзья, знакомые улыбаются, здороваются, вроде бы и рады встрече, да только чувствую: внутри косятся.
После создания своего Музея граммофонов и фонографов в Питере мало что осталось: где-то в стенах заштукатурен джип, под кафельным полом лежат золотые наручники, цепь взяла на себя расходы на приобретение современных окон с алюминиевыми шторами.
Купил я себе шестую модель «жигулей», назвал ее «шестисотый», как «мерседес», и покатил к себе на Родину. Захожу как-то в магазин, а продавщица говорит мне:
—Володя, это твоя машина под окнами стоит?
—Да, моя.
—Да что же это за машина у тебя?! Чума какая-то! Про тебя в журналах пишут, и по ТВ тебя смотрим, а ты вон на какой «судороге» приехал!
Вышел я из магазина, сел в машину, еду и думаю: «Вот тебе и на! На джипе приеду — ненавидят, на "жигулях" — презирают...»