Пример псевдолитературоведения и псевдолермонтоведения.
Уважаемый А.И. Ужанков, выступивший с видеолекцией "Неузнанный пророк Михаил Лермонтов"! уважаемый канал "Клуьтура", показавший эту ахинею! Позвольте вам сказать свое "фи" и упрекнуть вас том, что вы перепутали богословие с литературоведением и лермонтоведением!! Лектор не просто перепутал богословие и языческую мистику, но еще и просто невежеда, судя по всему, ничего не читавший из лермонтовской библиографии, акромя статьи Мережковского.
Ахинея №№ 1-2
В своей лекции Ужанков доказывает (пытается доказать), что Лермонтов своей смертью искупает свои грехи и в него переселилась душа легендарного шотландского барда Лермонта... Негоже православие путать с нехристианскими верованиями в переселение душ и пытаться религиозные, богословские проблемы выдать за биографический очерк. (!)
Ахинея № 3
Лектор пытается то-ли однобоко упрекнуть советских лермонтоведов, говоря про стихотворение "Предсказание" (1830), якобы Лермонтов умеет предсказывать, а советские комментаторы считали, что в нем отображны холерные бунты, то ли просто лектор не удосужился заглянуть в серьезную литературу. Частично да, так и трактовали (Собр. сочинений в 4-х тт, т1.,1975, с.566). Только открываем Лермонтовскую энциклопедию (у меня переиздание 1999г.) ищем букву "п" и стихотворение, которое нас интересует, находим (с.444) и читаем:
"
«ПРЕДСКАЗАНИЕ», первое из серии политич. стих. Л. (1830). Лето 1830, насыщенное политич. событиями — восстание в Польше, революция во Франции, обострило внимание Л. к политич. проблемам. Отношение к ним поэта не было однозначным. Он с сочувствием отнесся к польскому восстанию [«10 июля (1830)»], но с негодованием отверг попытку иностр. вмешательства в польские дела («Опять народные витии»). Л. приветствовал революцию и свержение тиранич. режима во Франции [«30 июля — (Париж) 1830»], не оставив сомнения в том, что таково же его отношение к тирании вообще («Новгород», «Пир Асмодея»); вместе с тем его тревожила мысль о том, что падение традиц. форм власти может привести к анархии. Именно этот мотив лежит в основе «Предсказания», где развернута апокалиптич. картина социального хаоса, беззакония и убийства. Нарочито сдержанный, без эмоционального нажима тон, каким перечисляются грядущие беды, эффектно контрастирует с содержат. стороной создаваемых поэтом образов. Лексико-интонац. суровость подкреплена живописными средствами — мрачной гаммой черно-белых тонов с отсветом «зарева» и «крови» (черный цвет и, в частности, выражение «черный год» здесь очень многозначительны: так нередко называли тогда Крест. войну под предводительством Е. И. Пугачева).
На настроении, в к-ром создавалось стих., лежит отпечаток т. н. «холерных бунтов», прокатившихся в то лето по южным — юго-вост. р-нам России, и прежде всего весть о том, что 3 июня 1830 во время одного из таких бунтов был убит родной брат бабушки Л. — губернатор Севастополя Н. А. Столыпин. Однако политич. мотивировка стих. имеет и более глубокие корни: Л. явно проецирует на Россию опыт Франц. революции (1789—94), к-рая в соответствии с господств. представлениями той поры (воспринятыми, очевидно, через политич. стихи А. С. Пушкина — «Вольность», «Андрей Шенье») рисовалась Л. по схеме: низвержение законной власти — анархия и кровавый террор — узурпация власти воен. диктатором (Наполеоном). Именно так и развиваются события в «Предсказании»: вслед за падением «короны» наступит период анархии («Когда детей, когда невинных жен / Низвергнутый не защитит закон»), эпидемий («Когда чума... / Начнет бродить среди печальных сел...»), голода («И станет глад сей бедный край терзать...») и гражд. войны («И зарево окрасит волны рек...»). Полагая, что народ обладает достаточной силой, чтобы свергнуть самодержавие, Л. сомневался в устойчивости народовластия; по мысли поэта, в конечном счете восторжествует диктатура «сильной личности», к-рой в стих. придано портретное сходство с Наполеоном: «И будет все ужасно, мрачно в нем, / Как плащ его с возвышенным челом» (ср. в стих. «Наполеон», 1830: «Сей острый взгляд с возвышенным челом»). Ту же схему Л. развернет позже в поэме «Сашка» («И кровь с тех пор рекою потекла, / И загремела жадная секира...»; «Меж тем как в тайне взор Наполеона / Уж зрел ступени будущего трона...», строфы 77—80) и в несколько завуалированной форме в «Последнем новоселье». В автографе позднейшая приписка Л.: «(это мечта)», что в словоупотреблении того времени могло означать «видение», «фантазия».
Автограф — ИРЛИ, тетр. VI. Впервые — без двух последних стихов, с искажениями — в «Стихотворениях М. Ю. Лермонтова, не вошедших в последнее издание его сочинений» (Берлин, 1862, с. 19). Датируется по положению в тетради.
Лит.: Кирпотин (3), с. 190—93; Иванова Т. (2), с. 108; Архипов, с. 125—28; Федоров (2), с. 78—79.
Л. М. Аринштейн" [Электронная версия:
http://feb-web.ru/feb/lermenc/lre-abc/lre/lre-4442.htm ]
Сама лексика "высокое чело" и в самом образе человека с руками сложенными крестом угадывается Наполеон (прочитайте "Наполеоновский цикл"), а так же стихотворения 1830г. И все станет на свои места. По-моему, достаточно кратко, но исчерпывающе написано в лермонтовской энциклопедии. Случайным образом общие революционные события прошлого, спроецированные на возможное будущее, совпали. Но это совпадение вполне рационально объясняется близкими по времени к поэту историческими событиями и самим творчеством, откуда Лермонтов черпает "вдхоновение", заимствует образы и выражения.
Ахинея № 4.
Непонятно для чего Ужанков говорит о смутной истории романа Лермонтова с Хвостовой (Сушковой). Может быть в том скрыт еще один какой-то сакрально-транседентный смысл, коий не в силах я постичь, но любому знакомому более или менее с биографией Лермонтова известна его любовь к Е.Сушковой еще до упомянутых лектором событий.
В письме к Верещагиной [Петербург, зима 1835г.] Лермонтов пишет:
"Итак, вы видите, что я хорошо отомстил за слезы, которые заставило меня проливать кокетство m-lle С. пять лет тому назад. О! Дело в том, что мы не свели еще счетов. Она заставила страдать сердце ребенка, я же подверг пытке самолюбие старой кокетки, которая возможно еще более того..."
То есть "роман" возник не случайно. И не понятно как из этой истории можно делать вывод о том, что Лермонтов хотел быть как все (что лектор тем хотел доказать, выдрав эту историю, вообще из всего известного нам о поэте, контекста?). Либо лектор не умеет разворачивать документально-доказательную базу или аргументы со ссылкой на то-то и то-то (доктору вроде как по чину полагается все это уметь делать уже автоматически), либо он попросту гослословен и выдает отсебятину, которое не имеет отношения ни к лермонтоведению, ни к науке вообще.
Ахинея №5
Лектор от недостатка знаний замечает: "Я обратил внимание, что даже в тех небольших мемуарах, что сохранились о Лермонтове, мы не найдем точного описания его глаз. Какого они были цвета? Кто-то говорит, что они были темные, не акцентируя внимания на цвете, кто-то говорит, что они были карие, кто-то просто говорит, что это был очень тяжелый взгляд. Некоторые не выдерживали, уходили в соседнюю комнату, а если он пристально на кого-то смотрел, тот непременно поворачивался, и как-то вздрагивал от этого взгляда". [Источник: ] Мало того, что Ужанков пользуется замечанием Мережковского относительно глаз, так еще на это внимание обратил один из лучших лермонтоведов И. Андроников в "Образе Лермонтова" (в вводной статье к Лермонтовской энциклопедии им достаточно подробно написано и про глаза и про облик поэта, как через мемуаристику, так и портретные изображения поэта). Затем статья И.Андроникова вошла в массовый лермонтовский двухтомник "избранного" (т.1.,М.1988), став широкоизвестной. К чему выдавать давно известный велосипед за свое изобретение, совершенно не понятно.
Говоря в целом... Ужанков на протяжении всей лекции ссылается на Мережковского и упоминает Соловьева. В контексте его слов и в виду того факта, что он просто даже дословно цитирует Мережковского, берет огромные куски из статьи Мережковского, выдавая за свои изыскания, не удосужившись прочитать нормальную современную исследовательскую литературу, создается впечатление, что кроме этой статьи по биографии Лермонтова он ничего не читал. К примеру, того же Висковатова (к концу XIXв. исследователем написана наиболее полная биография Лермонтова). А огромный период изысканий лермонтоведов XX века, вообще опускается и никак не затрагивается (хрестоматийного И.Андроникова не существует). В XXв. новые находки дали возможность пролить больше света на творчество Лермонтова, о чем можно прочитать в работах того же И.Андроникова, но Ужанков, к сожалению, похоже,ничего подобного не читал.
По сути лекция - убогий пересказ статьи Мережковского по схеме какой-то чудовищной отсебятины.
P.S. Если лектор плохо знает лермонтоведение, зачем взял лекцию читать, а если и взялся прочитать, почему так из рук вон плохо подготовился?