Иногда Платочкин испытывал что-то вроде экземы собственного Эго, успокоить страшный зуд могло только признание. Платочкин щедро выставлял очередное гениальное творение на суд благодарных читателей. Но благодарность почему-то всегда задерживалась. Писатель ежеминутно обновлял сайты в надежде обнаружить эту самую восторженную благодарность, ел и даже спал с включенным монитором.
Как известно, если существуют проблемы передвижения гор, то почему бы не заняться геофизикой? Тема увлекла нашего героя настолько, что он забыл о собственной капризной Музе. Его копилка пополнилась многотомными трактатами «об умелом использовании степеней сравнения качественных прилагательных для формирования собственной целевой аудитории», «о влиянии временного фактора на продвижение творчества», «о формировании потребности доминирования на основе подражательства успешным».
Последняя тема показалась Платочкину наиболее перспективной для изучения. Сколько скрытых мотивов, какая бездна подсознательных стимулов, какой простор для управления. Писатель шаг за шагом погружался в пучину собственных ощущений, вживался в образы пишущих соперников.
«Создатели словесных конструкций, - рассуждал автор, - испытывают жесточайший прессинг реалий. Для любого творящего архи-важен результат. А что мы имеем? В лучшем случае, десяток восторженных откликов с сомнительной мотивацией. И все. Бессмертное творение вязнет в интернетовском болоте. Никаких моральных стимулов, я уже не говорю о материальных. Целая отрасль расплодилась, отрасль, делающая свои капиталы на тщеславии бедных гениев. И ведь дело даже не в таланте. Скажем, все ли, работающие в других отраслях, талантливы? Отнюдь. Как можно говорить о таланте мебельщика, который создавал табуретки, что я имел неосторожность приобрести на прошлой неделе. Табуретки простояли ровно два часа, до первого испытания субтильным телом соседа Петровича. И что? «Краснодеревщик» все-же получил вполне осязаемый финансовый эквивалент за сомнительный труд. А наш брат, писатель, сутками бьющийся над сложнейшими композициями, жонглирующий метафорами, приручающий речевые обороты, не просто не зарабатывает, а даже иногда вынужден платить только за то, чтобы прочли».
Грустные мысли вызвали хандру, всегдашнюю спутницу человека творческого. Платочкин тайком смахнул слезу и бросился к теплому, всегда ждущему, телу дивана. Пружинная упругость утешала, успокаивала. В голову стали приходить совсем уж утопичные сюжеты о писательском профсоюзе, к примеру. Или о новом федеральном законе, обязующем всех граждан страны ежемесячно сдавать тесты на знание творчества современных клавиатурных гениев. Платочкин придумал способ дифференциации писательских союзов по принципу социальной защищенности. Если в перспективе такой союз обеспечивает пенсию своим участникам, значит, имеет право на существование. Много еще гениальных идей блуждало в голове нашего героя, пока мягкая подушка окончательно не затуманила, не усыпила кипучий мозг писателя.