Ладья отчаяния
(Перевод с белорусского языка)
Рыгору Барадуліну
Жил себе лет четыреста назад в белорусском городе Рогачеве небогатый, но хорошего рода дворянин по фамилии Гервасий Выливаха (1).
Был он из колена Давойнов, из клана - Мечей, а какого герба - за давностью лет забылось. Всего имущества у него было - замок-развалюха, несколько лошадей мафусаилова возраста, латы, и меч, и еще шахматная доска, но зато был он богат друзьями и не обделен женским вниманием.
Собой был дивно красив и нежен, а поведения - самого предосудительного. Волокита, воздыхатель, пьяница, драчун, бестия, бабник невозможный. Не было на всей земле белоруской подобного ему. Ляхи таких называют - «завалидрога», а мы, люди рода кривицкого, «адарвирог», ведь когда-то, говорят, такой у самого Люцифера рог оторвал и сделал из него бокал для питья. Воды нальешь, и, силой самого рога, делается водка. Я думаю - басни это.
И друзья у него были соответствующие. Андрей Горбатый из Брячиславовичей, Кирик Балабан из Гультаёв, Гальяш Весна со Свинчуковичей и еще Ира Франтичек, за переплет на служение наделенный деревней Мазурики, родом богемец, но пьянчуга и бабский льстец - на трех белорусов.
Только и было у них работы, что таскаться по корчмам и кабатчицам и по окружающим замкам, когда хозяина нет дома, пить вино, как Днепр пьет Друть, и наяривать на лютнях и кимвалах богомерзкие песни.
Как-то жили. Ставили и хранили деды и прадеды мед и вино - и выпить его за одну жизнь было тяжеловато даже Выливахе. В лесах была живая закуска, косули и туры. На болотах свиязи, кряквы, чирки, серухи, шилохвосты. В реках судаки, калеки, или балабы (2), сомы, сикли и мироны, подусты, вырезубы, язи и голавли, лещи и бялёзны (3), страдалы (4), густёрки, свиньи водяные, стерлядки и щуки.
И с другим как-то обходились. В то время Могилев с Рогачевом даже в Москву поставляли готовую одежду. Портных было - плотину мости. Да что порты, чуги и плащи обходились дешево.
Наберут водки, поедут в луга, дикого кабана убьют, и на ловцах пекут кабанину, и песни орут - вот и все их богослужение Господу Богу за то, что дал им жизнь.
Нрав у этого общества был Днепровский - на версту пятьсот саженей извивов, - так что никогда не знаешь, чего от них ждать.
Напьются и, конные, с обрыва в Днепр скачут. Или купят за три полушки плот, затянут на него имущество и бочки с Божьей слезой, захватят всех девчат из Веселой Слободы да и поплывут так вплоть до Лоева. А мужам городским в это время хоть волком вой.
Из Лоева возвращаются на конях, помеченных гетманским клеймом. И говорят по-разному. То - «подарили», а то «купили, плот распродав». И еще смеются бессовестным образом, зубы наглые продают.
Два раза староста налагал нерушимую печать на их добро, за неуплату одолженного. Думал - сойдут и тихо станет в городе. То один раз они - из безнадеги - загнали батьку Полоуса, который десять лет со своей бандой по округе рыскал, и кого староста с армией поймать не мог.
Загнали и отобрали у него все сокровища.
А в другой раз еще мудрее придумали. Епископ Смарагд ходил по округе, закрывая греческого обряда церкви, а добро их грабя. Ездил, пес косоротый, как Мамай: впереди сам с армией, а за ним обоз награбленный.
То они два воза с шубами, покровами, золотыми дароносицами, жертвенниками, крестами святыми, где потирами и дискосами у него отбили и повели. Божье сделали дело, но не для славы Божьей, а для мамоны своей. Так и не выкурили их из гнезд.
В богатых, но потертых нарядах, светлоглазые, всегда под хмельком. Вокруг лирный гул и дудный рёв. На седлах - женщины. На плечах - соколы. В сердцах - нет Божьего страха.
Рогачевское общество, все мужи состоятельные и советники, благодаря им потеряли человеческое подобие. Уже будто не человеческое собрание сидело в совете и на суде, а стадо ветвистых оленей. И не смотрели олени друг другу в глаза от большого стыда.
Отобрали они жен у пана земского писца, и у пана ловчего, и у пана старосты, и у пана коменданта, и у пана смотрителя за бобровыми гонами. А сам Гервасий Выливаха свел и поил очень многих, и даже любовницу полковника Чижа. Полковник поймал их с поличным и бросился, было, бить, тогда они полковника напоили силой и, пьяного, повезли в гости к рогачевскому настоятелю, где полковник с экономкой настоятеля оскоромился, устроив свальный блуд. Настоятель утром, сгоряча и болью в голове страдающий, закатил мессу и на той мессе пана Чижа проклял во имя римской церкви до девятого колена.
А потом случилось чудо. Нашли на замковом подворье серебряную шкатулку, которая упала с неба. Так недавно упала, что еще теплая была. А в шкатулке - драгоценности. А на шкатулке - надпись, что все это присылает святой Юрий тому из города, кто не нарушил ни одного из Божьих заветов.
Над этой шкатулкой сцепились все. И замковые большие люди, и костельные, и люди церкви. Каждый хотел доказать, что это ему, а потому других всех охаивал и разоблачал. И выяснилось, что только содомского греха в городе и не было. И так это было мерзко, что крестьяне после того целый год боялись ездить на торг - если уже там такие начальные люди. Чуть не захирел город.
А шкатулку ту, как выяснилось потом, о чем и документ был заверен и спрятан у ларника (5), сделал могилевский золотарь Матюшка.
А драгоценности все чисто были неправдивые, фальшивые. Вот тебе и Юрьево завещание!
Каменья те заказал Андрей Горбатый, а шкатулку - сам Выливаха. Удивительная была их компания. Коней любили - как татары или угры, собачники были - хуже англичан, а уж что касается женского пола - спаси нас, Господи Боже, и смилуйся, такие антихристы.
Вербеной волосы умастят и под балконы, к паням. В глаза смотрят, как ангелы, а у самих ниже спины хвост дьявола. И слова же откуда-то брали - «солнце ты мое отрадное, лада мая, парус мой на пути к вечному спасению». А ноздри у самих - как у коней трепещут.
Если бы перед королем Цыкмуном пало столько замков, сколько перед ними жен - король бы владел половиной света.
Но королю везло не так.
Ничего им не могли сделать, даже когда Гервасий Выливаха сделал покушение на жену могилевского войта. Войт был по возрасту скуповат.
А жена у него была баба хорошая: чего ни попроси - не откажет.
...Несчастный был город. Совсем недавно его крымчаки ограбили и сожгли, за двадцать семь лет перед этим то же самое сделала московская рать. Достаточно, казалось бы, так нет: свой, внутренний, нашелся татарин, мерзкий Богу Гервасий.
На духовном суде всю компанию стыдил епископ. Говорил, что смущают они народ самым своим существованием, поскольку заставляют сомневаться в безошибочности Бога. Все же, мол, и они Божьи создания, так получается, что Всеведущий вроде плохого гончара.
Они, однако, не испугались и догмат безошибочности Бога подрубили под корень, говоря, что даже он делает много ненужного на этой земле. Например, титьки у мужчин. Не было еще на свете мужчины, которому бы они хоть раз пригодились. А если Творец задумал украсить ими мужчину - то почему приклеил их на место, которое всегда прикрыто одеждой?
Епископ только рот раскрывал, а потом, посрамленный, напился и стал думать над этой причиной. И чем более думал, тем больше пил, пока не повредился в уме.
(1) Выливаха - белая цапля.
(2) Сом.
(3) Карась.
(4) Рыбец.
(5) Архивист, нотариус.
(6) «Сігіз. - кар. - польск.» - Сигизмунд король польский.
(7) Доска для счёта. Прообраз современных счетчиков.
Продолжение "Ладья отчаяния 2" http://www.proza.ru/2014/11/19/1506