Последняя осень

             


             Пушкин любил осень. И до сих пор не его ли глазами глядим мы на «пышное природы увяданье, в багрец и золото одетые леса»?
             Была в русской поэзии Михайловская осень, была вершина её – Болдинская, была и эта последняя - Петербургская  осень 1836 года.
             Семья камер-юнкера А.С.Пушкина переехала поближе к царскому дворцу на Мойку. Не следовало жить первой красавице Петербурга, жене его, в такой дали, – где-то на Каменном острове.
            Поэта бесполезно отправлять в ссылку, - Дух его не ссылаем. Пусть тут будет, на глазах самодержца, да под недрёманным оком  Третьего отделения. В прошлом году отпуск камер-юнкеру не был разрешён.
            Всё смешалось в доме Пушкиных. Сестры Гончаровы, Дантес, безденежье и долги, невозможность работы.
            Одна из современниц, С.Н.Карамзина, так описывала свои именины:
«… были Пушкин с женой и Гончаровыми (все три ослепительные изяществом, красотой и невообразимыми талиями), мои братья, Дантес, А.Голицын, Аркадий и Шарль Россет… Сергей Мещерский, Поль и Надина Вяземские… и Жуковский. Послеобеденное время, проведённое в таком приятном обществе показалось очень коротким; в девять часов пришли соседи, так что получился настоящий бал, и очень весёлый, если судить по лицам гостей, всех за исключением Пушкина, который всё время грустен, задумчив и чем-то озабочен. Он своей тоской и на меня тоску наводит. Его блуждающий, дикий, рассеянный взгляд с вызывающим тревогу вниманием останавливается лишь на его жене и Дантесе…
Жалко было смотреть на фигуру Пушкина, который стоял напротив них, в дверях, молчаливый, бледный и угрожающий. Боже мой, как всё это глупо!»
            Невероятно! Пушкин на них наводил тоску. Не Дантес, истекающий похотью, а Пушкин!
           Трудно было придумать лучший способ, чтобы заставить замолчать Поэта и отомстить ему. Да, именно так, окружив балами, гостиными, высшим светом, который он ненавидел и от которого в ту осень так зависел. Сам он чувствовал, что погибает. Именно в ту осень написан «Памятник» - завещание и вызов.
                Я памятник воздвиг себе нерукотворный…
           Травля продолжалась всю осень. Анонимные пасквили, несостоявшаяся первая дуэль с Дантесом, свадьба Екатерины Гончаровой – тупик, из которого не было выхода.
                Бесконечны, безобразны,
                В мутной месяца игре
                Закружились бесы разны,
                Будто листья в ноябре.
          Пушкин отцу: « У нас свадьба. Моя свояченица Екатерина выходит за барона Геккерна… Шитьё приданого сильно занимает и  забавляет мою жену и её сестёр, но приводит меня в бешенство. Ибо мой дом имеет вид модной и бельевой мастерской».
          Наступила зима 1837 года.
          «Никогда, напротив, петербургский свет не был так кокетлив, так легкомыслен, так неосторожен в гостиных, как в эту зиму…» - из дневника графини Фикельмон.
          В тот год Пушкина не стало.
          И не с тех ли пор ощущает себя наша осень сиротою. Его оплакивает серое небо холодным дождём. Солёные капли дрожат на листьях.

                Полушкино
         Фото автора