Андрюшкины каникулы.
1 глава
Хорошее время года - лето, тепло, отпуск. Лежишь на морском берегу, греешься на солнышке. Здорово. Но мне вдруг вспомнилось другое лето. Было это ровно четверть века назад. Нам тогда всем было по десять лет. Нам, это - Витьке, Саньке и мне – Андрюхе. Жили мы в одном доме, только в разных подъездах. Учились в одном классе и всегда были вместе, даже на летних каникулах. Родители с утра до вечера работали, а мы, дети, были предоставлены сами себе. Сколько себя помню, никогда не скучали. Вот и в тот раз. Солнце было в зените, палило так, что решили проверить, правда ли, что в горячем песке можно испечь яйца? Витька с Саньком принесли по два яйца, а я целый десяток.
- Ничего себе! – удивлено воскликнул Витек.
- Думаешь это много? Знаешь, как я их люблю, в любом виде.
Предвкушая увидеть что – то новенькое, мы ринулись к песочнице. Потрогали песок рукой, а он и впрямь, горячий, как раскаленная сковорода, плюнь на него, того и гляди, зашипит. Вырыли ямку и только положили туда яйца, как сзади кто-то зарычал. Оглянувшись, увидели ощетинившегося Пирата, бродячего пса, который частенько наведывался в наш двор. Санек испугался, попятился назад, споткнулся и сел в самую середину нашей << сковороды >>, потом, осипшим голосом, прохрипел:
- Бежим!
Дважды команды нам давать было не нужно. Сорвавшись с места, мы дали такого стрекача, что любой олимпиец бы позавидовал. Заскочив в наш подъезд, подбежали к окну и стали смотреть, что делает этот бродяга. А пес подошел к разбитым яйцам, обнюхал и стал спокойно трапезничать, изредка облизывая свою наглую морду.
- Зараза, - переводя дыхание, сказал Санек, - наши яйца жрёт. Вот мне за штаны теперь от мамки попадет.
Мы с Витьком понимающе на него поглядели и мне пришла идея, - пойти к нам домой, и застирать штаны. Сейчас я понимаю, что в плохую минуту она пришла мне в голову, но тогда мы думали, что спасаем товарища. Постирав шорты, Санек, надув губы, спросил:
- Мне что, теперь весь день в трусах ходить?
Нас с Витьком тоже не радовало, сидеть и ждать пока они высохнут.
- Андрюха, где у вас утюг? – спросил Витек.
- Утюг то вон стоит, - отвечаю, - но меня мать убьет, если его возьму. Один раз я хотел уже подсушить рубашку и прожег такую дырку, что футбольный мяч через неё пролазил.
- А что теперь делать?
- Можно, конечно, на огне посушить, но где в квартире его взять?
- А если нам смастерить небольшой костер? – предложил Санек.
Мы с Витьком переглянулись. Я быстро принес старые газеты, тетради, нашел мамины журналы и вырывая страницы, стали их комкать, и кидать на середину комнаты.
- Нет, - вздохнув, сказал Витек, - бумага быстро сгорит, штаны не успеют за это время высохнуть, нужно дерево.
Немного подумав, вспомнили о деревянных вешалках. И вот, соорудив настоящий походный костер, довольные, подожгли бумагу. Просто сидеть и смотреть, как сохнут штаны, было скучно, и мы решили в костер кинуть картошку, а заодно пожарить сосиски. Взяли в холодильнике по одной, нанизали на спицы и стали их жарить. Настроение было на сто балов. Только вот дым лез в глаза. Я открыл окно. Огонь не на шутку разгорелся.
- Андрюха, тощи воды! – отмахиваясь от дыма, сказал Витек.
Я побежал в ванную и в это время раздался звонок в дверь. Мы притихли, а за дверью наоборот, стали стучать еще сильней и кричать, чтобы мы немедленно открыли дверь, иначе с пожарной, вызовут и милицию. Пришлось открыть. Дворничиха баба Маша, не смотря на её приличные габариты, фурией влетела в квартиру, а за ней следом слесарь дядя Вася. Вскорости, прибежали наши родители. Ой, что здесь бы- ы- ло - о… в общем, сами понимаете. Неделю не мог сесть на пятую точку. До сих пор не люблю ремни, наверно, поэтому и брюки по сей день я не ношу. Благо, работа обязывает ходить в спортивной форме. Баба Маша, когда увидела, как мы убегали от Пирата, посоветовала моей матери отдать меня в спортивную школу.
- Уж быстро он у тебя, Наталья, бегает, - сказала она.
Так, сама того не ведая, решила мою судьбу.
2 глава
После нашего костерка, в наказание, мама решила отправить меня в ссылку, - в деревню к бабушке. Как же обрадовалась она моему приезду. Обнимая и поглаживая меня по голове, причитала, какой я тощий.
- Ну, ничего, внук, не переживай, были бы кости, - твердо произнесла баба Катя, - откормим.
И решительно взялась за свою идею. Чем она меня только не кормила: через день пекла пироги с различными начинками. Жарила мясные и рыбные котлеты. Кормила творожниками и всякими запеканками. Кашами и мясными бульонами. А какие у неё были вареники! Сколько после этого их ел, понимаю, что ни у кого таких не получается. Кажется, делается все то же самое, что делала баба Катя, а вкус не тот. Видно, у старушки был какой-то свой секрет. Сначала я наслаждался и каждый раз объедался. Постоянно отходил от стола, как тот волк из мультфильма, который говорил: << Ну, ты если что, заходи >>. Так и я, еле передвигая ноги, после обеда плелся на улицу.
Через две недели у меня уже появился небольшой животик, лицо округлилось так, что вечно торчащие уши, сравнялись с щеками. Увидев своё отражение в зеркале, понял, что если буду таким же темпом поправляться, то к концу августа стану походить на круглый поплавок.
Как-то однажды заигравшись с пацанами, я не пришел на обед. Гляжу, баба Катя, в поисках меня, семенит по улице. Понимая, что мне опять что-то сунут в рот, я решил спрятаться. Но куда? Недалеко от нас рос старый ветвистый вяз. Правда ветки его росли высоко, но меня это не остановило и я решил спрятаться на этом дереве. Сопя и пыхтя, обхватил ствол и неуклюже полез наверх. Не без труда я долез до веток и нет, чтобы тихо там сидеть, дернул меня леший лезть дальше. Вскарабкался выше и только встал на один сук, который мне показался довольно крепким, как он подо мной подломился, и я полетел вниз. На мою беду, последняя толстая ветка попала мне между ног. С лета сев на неё, ветка обломилась и дальше, уже с диким воплем :
- А-а-а-а! – рухнул под ноги бабы Кати.
На наше счастье, мимо на мотоцикле проезжал дядя Вася, который нас с бабушкой и довез домой, а потом к нам привез фельдшера. Мария Ивановна свое дело знала. Но когда, ловко и быстро разрезала на мне остатки одежды, от увиденного, даже она ахнула. От шеи до пальцев ног, вся моя шкура была оставлена на злосчастном вязе. Тело кровоточило. Но никто, как мне показалось, на это не обратил и внимания, потому что все их взоры были направлены на мою нижнюю часть.
- О-о, епсель, мопсель, - протянул дядя Вася, схватившись за макушку, - да, паря, это называется, не повезло.
- Ой, убился-а! – запричитала баба Катя.
-Ох, бедненький, как тебя, - пожалела Мария Ивановна.
Все немного жалея меня, постояли, потом, наконец, Мария Ивановна сделала уколы и я уснул. Сколько проспал, не знаю, только проснулся от того, что кто-то пытается заглянуть мне под простынь, которой я был прикрыт. Открываю глаза, передо мной стоит наша соседка. В руках у нее был небольшой кулечек с торчащими из него конфетами.
- Ой, разбудила, прости, - виновато защебетала она, - вот конфеток тебе принесла. Ну,ты как, тебе уже лучше?
- Терпимо, - промолвил я.
- Андрюш, можно я погляжу, что там у тебя?
Краснея и бледнея от стыда, я даже не знал, что ей сказать, но она так на меня смотрела, что отказать ей было невозможно. Соседка осторожно откинула краешек простыни, и вскрикнув:
- Батюшки! – всплеснула руками, - завтра мужа приведу, чтобы посмотрел, - сказала она и мотая головой, быстро вышла из комнаты.
Три дня я лежал, стараясь, как можно меньше шевелиться. Лежал и думал:<< Что там может быть такого, что все слетаются, как мухи на мед, лишь бы только хоть одним глазком глянуть на мое добро>>?
Меня это заинтересовало. И как только, смог сидеть, то в первую очередь посмотрел вниз. От увиденного, у меня непроизвольно, вырвался дикий крик, напугавших не только бабушку, но и всех соседей. Я увидел два черно-фиолетовых шара, каждый был размером с большой мужской кулак, которые с трудом помещались в мешочке. От натуги, мешочек лоснился и отсвечивал темной синевой. Находясь, где-то у колен, казалось, что он вот-вот лопнет. Я осторожно потрогал, они были тверды как камень.
- Ой, мамочка! А-А-А-А-! – завопил я во все горло.
В комнату все сбежались и как могли стали меня успокаивать.
- Не тужи, Андрюха, - ободряюще сказал дядя Вася, - с таким хозяйством теперь ни одна драка тебе не страшна, если вдруг,кто надумает тебя пнуть, всё, хана ему будет, нога так сразу и отвалится!
- А-а-а! Они же каменные, - вопил я.
- Зато по стуку все будут знать, что это ты бежишь, - продолжал успокаивать меня сосед, - а в хоккей играть, так вообще здорово, ракушку надевать не нужно. Видишь, сколько плюсов получается благодаря такому хозяйству.
Старушки в разговор не вмешивались, они стояли, пряча глаза, шмыгали носом и краешком платков вытирали слезы.
Две недели я пролежал в кровати и постоянно кто-то приходил, смотрел и ахал. Сначала от стыда я краснел, бледнел, становился мокрым, но потом понял, что даже из такого можно иметь выгоду, - ведь столько сладостей и вкусняшек, больше мне не приходилось даже видеть, сколько тогда нанесли за поглядки. Слава Богу, что все обошлось и последствий не осталось. И только сейчас, пацаны, я могу сказать, честно:
- Берегите свое хозяйство. Ведь пустая скворешня никому радости не принесет.
3 глава
Сколько себя помню, всегда любил животных. Но у моей мамы на них была аллергия, поэтому дома у нас их никогда не держали. У бабы Кати, кроме кур, тоже никого не было. Мою слабость к животным бабушка хорошо знала и когда в район приехал цирк шапито, она сразу решила меня сводить на представление. От счастья я не знал куда себя деть и чем занять. С утра оделся, как манекен в магазине, во все новое и слонялся по комнатам, постоянно поглядывая на часы. Но они будто остановились.
- И чего ты так рано оделся? – спросила меня бабушка, - до спектакля еще три часа. Пока пирог печется, сходил бы погулял. Только смотри, не замарайся.
- Не маленький, – пробурчал я и нехотя побрел к Вовке, который жил по соседству.
Вовка дома был один. Родители повели корову к ветеринару.
- А ты чего это нарядился? – спросил он.
- Да, в цирк с бабушкой скоро пойдем, - с наигранным безразличием сказал я.
- Везет некоторым, а ты здесь возись с этой свиньей. Родители травы наказали ей дать.
- Травы? Машке?
- Ну да.
- А можно мне её покормить?
- А не забаишься?
- Я? Да за кого ты меня принимаешь? Знаешь, сколько я свиней перекормил?
-Сколько?
- Тыщу!
- Ой, враль, ладно, пошли, - смеясь, сказал Вовка и мы побежали к загону.
Машка была миролюбивая и умная свинья. Пока она ела траву, мы с другом чесали ей бока.
- Слушай, что я придумал, - восторженно воскликнул он, - давай свой цирк устроим! Я буду укротителем, а ты зрителем!
- А почему это я буду зрителем?
- Да потому что идея моя, да и Машка тоже!
- Я тоже хочу быть укротителем.
- Ладно, мы оба будем укротителями. С чего бы начать?
Немного подумав, Вовка заулыбался и воскликнул:
- Придумал! Знаешь, как она у нас яблоки любит! Вот за яблоки и будем её тренировать.
Мы быстро собрали небольшое ведро яблок и показывая их Машке, приказывали ей то повернуться, то голос подать, но у нас ничего не получалось. Бедное животное, не понимая, чего от него хотят, хрюкая, пыталось добраться до ведра.
- Вот бестолковщина, - разочаровано сказал я.
- Ага,- вытирая пот со лба, согласился со мной друг,- ничего не получается.
Тогда мы решили стать наездниками. Вовка попытался залезть ей на спину, но та увернулась и он больно уселся на мягкую точку. Увидев, что ведро стало доступным, свинья с быстротой молнии, понеслась к заветной цели.
- Яблоки береги! – крикнул мне Вовка.
Я бросился наперерез этой фурии, но разбойница ткнула рылом мне под колено и я, как подкошенный, растянулся в позе << тяните меня за ноги >>. Пока мы отряхивались и потирали ушибленные места, Машка спокойно доедала яблоки.
- Ладно, пусть ест, обжора, пошли, еще собирать, - махнул рукой Вовка и побежал в сад.
Вернувшись, мы вновь стали атаковать Машку. Заманив её к забору, я прижимал бедолагу к штакетнику, а Вовка, залез на забор и хотел прыгнуть на неё с верху. Но, как на грех, зацепился, за торчащий гвоздь, рубашкой. Я пытался его отцепить, но у меня ничего не получалось и я слегка потянул край рубахи вниз. Ткань не выдержала, затрещала и порвалась. Ура, мой друг был на свободе!
- Вот холера какая, - глядя на огромную дырку в рубашке, не разделяя моей радости,с досадой сказал друг, - через эту заразу мы столько натерпелись, а ей хоть бы хны. Ну нет, не на тех нарвалась. Подожди.
Через полчаса, один укротитель свиней шел с ведром яблок, другой, держась за уши, гордо восседал на "скакуне". Наша мучительница шла за ведром и уплетала яблоки. Вдруг, Вовка заорал:
- Раз, два!
- Три, четыре! - подхватил я.
- Кто шагает дружно в ряд?
- Пионерский наш отряд! Вовка, а разве бывает отряд из двух человек?
- А Машка?
- Так она же не пионер.
- Ну, да, точно, - почесав макушку протянул Вовка, - знаешь, а давай мы её в пионеры примем?
- Вот, здорово!
- Сиди пока тут, чеши уши. Я щас.
Вован быстро нашел красный платок, повесил мне на шею, вместо барабана, верх дном кастрюлю и сунул ложки в руки.
- Давай, бей.
И при отбивании дроби, торжественно повязал Машке галстук. Потом, сняв с веревки полотенце, прибили его к палке и у нас получился настоящий флаг. Я вновь взгромоздился на Машку. Вован, возглавляя шествие, размахивал флагом, а я от счастья, находясь на седьмом небе, по кастрюле уже отбивал дробь. Машку счастье тоже не обошло, столько яблок, сколько ей перепало в тот день, она никогда не ела. И надо же было такому случиться, - яблоки закончились, как раз возле огромной грязной лужи. Наша обжора, оторвавшись уже от пустого ведра, хрюкнула и быстро вошла в самую середину. Сколько мы не кричали, чтобы она немедленно вышла, сколько я не пинал её по бокам, как делают это наездники, противная свинья не слушалась, только похрюкивала и рыла носом землю. Боясь упасть, я сильнее ухватился за уши. Машке это не понравилось, взвизгнув, она плюхнулась в лужу и я, лицом вниз, свалился в самую грязь. Отплевываясь и вытирая глаза, услышал хохот своего друга. От обиды и зная, что мне по первое число попадет от бабушки, я завыл так, что ни одна сирена меня бы не заглушила. Вовка быстро смекнул, что ему тоже может перепасть, помог вылезти из лужи. Я стоял и с меня ручьем стекала вонючая черная жижа.
- У-у, свинья, - всхлипывая и показывая кулак, крикнул я Машке, которая не обращая внимания на мои угрозы, довольная, принимала грязевые ванны.
- Да-а, - протянул Вовка, - через двор тебя вести нельзя. Иж, как с тебя течет. Побежали, я на тебя со шланга полью.
Чавкая в сандалиях жижей, пришлось ковылять за другом, неся на себе несколько кило грязи.
- Руки вверх подними и крутись, чтобы на спину тебе полить, - направляя струю воды, крикнул Вовка.
Я поднял руки и закрыв глаза, стал медленно поворачиваться, но вода оказалась очень холодной. Я, с закрытыми глазами, быстро прокрутившись вокруг своей оси и не открывая глаз, сделал прыжок в сторону, попав на куст георгинов. Не удержав равновесие, стал падать, подминая под себя стебли цветов. Вовка что-то закричал, кинул шланг и подбежал ко мне, помогая подняться. Глядя на валявшиеся шляпки красных георгинов, он расстроено заметил:
- Вот мне от мамки попадет. Ты чего это сигаешь, как блоха на собаке?
- Ага, знаешь, какая она холодная, - оправдывался я.
- Холодная, - передразнил Вовка, - конечно холодная, это ж тебе не душ, кто тебе её здесь греть будет? Вот что теперь с этими цветами делать?
- Давай, их веревками привяжем?
- Веревками? Точно!
Мы быстро нашли у отца в гараже шпагат и к стеблям привязали головки георгинов, после чего пошли спасать меня от бабушки.
- Батюшки, - всплеснула руками старушка, - тебя ж просили, как человека, не мараться! Анчутка ты полосатая! И где тебя так угораздило?
- В лужу упал, - опустив глаза, пробурчал я.
- В какую лужу? – не понимая, переспросила баба Катя, - где ты её взял, дождя то не было уже две недели? Не зря говорится, что свинья всегда грязь найдет.
В наказание, мы не пошли в цирк. Вовке же крепко досталось от матери за цветы. Ох, бабушка, если б ты только знала, насколько ты была тогда права: и про грязь, и про свинью, но обо всем этом мы с другом скромно промолчали…
4 глава
Сколько приключений было у меня на летних каникулах в деревне, всех даже не припомнишь, но вот один день мне запомнился на всю жизнь. Как сейчас помню, пошли мы с Вовкой на речку купаться. Жара стояла такая, что через подошву сандалий ноги пекло. Добежали до берега, разделись и с разбега прыгнули в воду. Еще под водой почувствовал, что у меня что – то случилось с резинкой, но я даже подумать не мог, что мои трусы вынырнут быстрее, чем моя голова покажется над водой.
Выныриваю с закрытыми глазами, потому – что под водой плавал только так, а на моей голове что-то водрузилось. Слышу, все ржут, пока глаза протер, да увидел свой покров, посмешищем стал на всю округу. Сорвав с головы трусы, быстро вновь нырнул, оделся, а выныривать стыдно. Сижу под водой, дышать уже не чем, если не вынырну, еще немного, будет уже поздно. На верху уже засуетились, забеспокоились. Слышу, крики какие – то, понимаю, что меня ищут. Вынырнул, кашляю, а здесь тресь, кто-то по затылку.
- Еще раз так сделаешь, сам утоплю, - грозно сказал Юрка, Вовкин брат.
Юрка, как я его считал, был взрослым, ему тогда было уже четырнадцать лет. Частенько он награждал нас с Вовкой подзатыльниками. Но с теми подзатыльниками этот не сравнить, здесь мне показалось, что и голова оторвется. Вылез я на берег, держу трусы и реву в голос, во всю глотку. Вовка, из солидарности, тоже вылез из воды и начал меня успокаивать. И на самом деле, реви не реви, сиди не сиди, а думать нужно: << Что теперь делать с трусами >>?
- Слушай, а что если резинку вытащить, а потом сверху её повязать?
- Как это сверху? Её же видно будет.
- А мы её трусами потом скрутим.
<< А и правда, - думаю, - трусы у меня хорошие, бабушка сама шила. Специально скроила их так, что хоть по самую грудь можно было их натянуть >>.
- Точно, давай. Только как мы вытащим резинку?
- Пошли в кусты, я помогу, - с пониманием ответил друг.
Вовка побежал первым, а я, придерживая с двух сторон свое недоразумение, побежал следом.
Ох, и попыхтели мы, прежде чем удалось вытащить эту злосчастную резинку. Вытащили, завязали и поверх трусов надели. Вовка, закручивая резинку, от старания, аж язык высунул. Накрутили столько, что не меньше, наверно, чем чалму на голове накручивают.
- Как теперь в таком виде выйду? – надув губы, пробурчал я.
- Ничего, зато надежно, - хлопая по плечу, успокаивал Вовка.
Ох, и попереживал я в тот день. Постоянно приходилось, то и дело хвататься за резинку и ощупывать её со всех сторон, но она и правда, оказалась надежно прикручена к трусам.Сколько купался в тот день, ни разу не подвела. Уже ближе к вечеру, мы накупались и пошли домой. Вдруг, Вовка резко останавливается, хватает меня за руку и что-то шепчет. Ничего не понимая, гляжу на него и спрашиваю:
- Ты чего?
- ферденант где-то здесь, - только и успел сказать мой друг.
В это время кто-то сзади подбежал и так больно поддал мне под зад, что я на несколько метров отлетел. Еще ничего не понимая, превозмогая боль, хотел подняться, но здесь запрыгнули мне на спину. Я, закрыв глаза, голову прикрыл руками. Лежу, боюсь даже дышать, не то что пошевелиться. Я лежу и тот спокойно на мне стоит, оба не шевелимся. Осторожно приподнимаю голову, открываю глаза и от увиденного, от страха, заорал во все горло. На меня сверху, глаза в глаза, смотрели красные маленькие глазки и свисала длинная борода. Чудовище, видно не меньше меня напугалось моего крика, слетело еще быстрее, чем оказался на мне и ринулся в заросли кустов. Я же с быстротой молнии поднялся и горланя:
- Черт! – сломя голову, несся по дороге, оставляя за собой столб пыли.
Вовка долго бежал за мной, что-то кричал мне в спину, но я ничего не слышал, от того, что в висках стучало только одно:
- Черт! Черт! Черт!
Наконец, я устал и остановился. Когда начал уже успокаиваться, подбежал Вовка.
- Ну, ты даешь, - задыхаясь, сказал он, - вот это ты сиганул, что и на мотоцикле не догонишь.
- Да ты знаешь, кого я видел?
- Конечно знаю. Баб Таня своего козла Ферденанда там привязала. Я ж тебе сразу сказал, как только колышек увидел.
- Кого? Козла? – округлив глаза, спрашиваю.
- Ну да, Ферденанда. Он гроза во всей округе. Но я никогда еще не видел, чтобы эта гроза давала такого стрекоча. Он так ломанул в кусты, что ветки только трещали.
Мы потом долго еще смеялись, но потом, подумав, я говорю:
- Вовка, знаешь, со мной что-то случилось.
- Что?
- Не знаю, но ты понимаешь, в последнее время постоянно происходят какие – то неприятности. Вот смотри. Только за сегодня, с самого утра, что произошло:
проснувшись, побежал на двор, споткнулся на ровном месте и полетел. Вот видишь, какой синяк, это раз. За столом бокал разбил и тарелку супа опрокинул, это два. Ну и потом эта резинка с козлом, - это три и четыре.
- Да уж, - почесывая затылок, удивился Вовка, - знаешь, это наверно тебя сглазили.
- Чего?
- Сглазили. Я как-то слышал, пока в магазине в очереди стоял, что от сглаза всякие неприятности с людьми происходят.
- Да, тогда наверно точно, сглазили, - удручено соглашаюсь я, - а что теперь мне делать?
- Да, бабка Тоська говорила, что от сглаза хорошо помогает крапива.
- Крапива? – насторожено переспрашиваю.
- Ага. Нужно найти заросли крапивы, раздеться до гола и пройти сквозь них туда и обратно. Крапива весь сглаз и выжжет.
- Но это же больно.
- Ага, больно, но что лучше, один раз перетерпеть, или всю жизнь быть неудачником?
Немного подумав, соглашаюсь с другом и мы побежали искать густые заросли крапивы. Подбежав, меня такой страх взял, что я даже заикаться начал.
- М-м-может-т, мы вмес-сте?
- А мне зачем? Мне не надо. Меня никто не сглаживал, или сглазивал, как его, ну вообщем, нет на мне этого сглаза! Иди, не боись, я рядом буду.
Я разделся и вошел в заросли. Поскуливая и повизгивая, я приговаривал:
- Вот тебе, вот тебе, получай противный сглаз.
Ветки крапивы старались на славу, они хлестали и жгли меня по голове и по рукам, по ногам и по спине, по лицу и животу. Когда вышел из зарослей, Вовка округлив глаза, чтобы не вскрикнуть прикрыл рот рукой. Одежду надеть я не мог. Тело горело и мне казалось, что оно было нашпиговано иглами, не меньше, чем бабушкин кактус, который стоял на подоконнике. Надев кое-как трусы, мы двинулись домой.
- Батюшки! – вскрикнула бабушка, увидев меня, - что случилось?
Я хотел ответить, но с трудом шевеля опухшими губами, у меня получилось какое – то блеяние.
- Он в крапиву упал, - вместо меня быстро ответил Вовка.
- В крапиву? Да ты моя красота, - качая головой, пожалела бабушка, - нашему Ванюшке везде камушки. Ох, Андрюшка и что ты у меня за человек такой, всегда найдешь на пятую точку приключения. Ладно, что хоть крапива. Ничего, она от ревматизма хорошо помогает.
Мы с Вовкой переглянулись.
- И всё? - осторожно спросил Вовка.
- Вообще - то она от многого, а что?
- А от сглаза она помогает?
- От сглаза? - удивленно переспросила бабушка, потом улыбнулась и прищурившись, хитро спросила:
- От детского?
- М-м-м, - подтверждая,одновременно мы с Вовкой закачали головами.
- О-о, от детского сглаза, дорогие, помогает только жиденький прутик вдоль хребта. Замечательное средство.
- Да? - округлив глаза, спросил Вовка, - ну, я, пошел домой, совсем забыл, мне же еще в магазин нужно сбегать, - не глядя на меня, пробубнил он, а я, не имея возможности ничего членораздельно сказать, кинув на него обиженный взгляд, промычал, понятное только мне и показал снизу кулак, после чего, мой друг, знаток во всем, быстро ретировался и убежал.
На следующий день я вышел, вернее будет сказать, выкатился на улицу, как шарик. На лице ничего нельзя было разобрать: где глаза, где нос и губы. Все сравнялось. Только красные уши торчали, как у Чебурашки. Весь вечер и всю ночь со мной возилась бабушка. У меня на крапиву реакция оказалась сильнее, чем был мой сглаз. Зато теперь точно знаю, что от сглаза отлично помогает крапива. Больше я ни разу не разливал супы и не разбивал бокалы. С тех пор трусы ношу с веревочкой, так надежнее. Ох, детство, какое же оно бывает озорным и интересным… Сколько еще у нас с Вовкой в тот год было приключений, но это я расскажу вам уже в другой раз…