Глава 23. Нолдоры возвращают себе Минас Тиррит

Михаил Сидорович
Для проведения операции была создана диверсионная группа, состоявшая из Финрода, Берена и ещё десяти нолдоров. По пути они перебили отряд орков и переоделись в их одежду. Причём, для того, чтоб сойти за «безобразных» орков, «прекрасным» нолдорам хватило простого переодевания. Ни вставных клыков, ни накладных когтей им не потребовалось.

С этого места, наши гоблинские хроники вступают в противоречие с нолдорскими. Поскольку мы не могли знать, чем занимался Берен после гибели своего отца, нам приходилось верить Сильмариллиону. Но о падении Минас Тиррита у нас информация имеется, и местами она не совпадает с нолдорской. Коль скоро имеется две версии событий, мы обязаны рассмотреть обе.
Итак, по версии гоблинов, диверсионный отряд проник в Минас Тиррит. Но попытка напасть на охрану ворот провалилась. Застать нашу стражу врасплох врагам не удалось. Стражники подняли тревогу, и все незадачливые диверсанты полегли. Только Берен был оглушён ударом щита и попал в плен.

А нолдоры утверждают, что диверсанты погибли не в бою, а сдались в плен, где и были зверски нами замучены.

Не стану тратить время на бессмысленный спор. Какая разница, как они погибли? Да, конечно, если бы они сдались нам в плен, мы бы конечно стали бы их пытать. А Вы как думали? Враги чуть было не захватили ворота, а у нашей контрразведки нет к ним никаких вопросов? Вот только какой дурак станет сдаваться живьём, если заранее знает, что его будут пытать?

И напрасно нолдоры тужатся уверить всех, будто целью отряда Финрода был вовсе не Минас Тиррит, а Ангбанд. Кто им поверит? Раз диверсионная группа была схвачена в Минас Тиррите, значит, в него она и шла. Не может быть, чтобы диверсанты в нашей крепости просто воздухом дышали.

Казалось бы, песенка Берена уже спета, но на помощь к нему пришла Лютиен. Она обладала даром гипноза. Как видно, она унаследовала его от матери. Мелиан была майа, помощница самой Йаванны. Кому как не Мелиан знать тайны устройства наших мозгов. И вот Лютиен усыпила волшебной песней своей стражу и бежала из того большого скворечника, в котором запер её отец. Опустим её приключения по дороге к Минас Тирриту. Попытка изнасилования, обман, незаконное лишение свободы. А чего ещё Вы ждали от нолдорских принцев Куруфина и Келегорма? Если нолдоры подло ведут себя по отношению к Морготу, то почему они должны вести себя иначе по отношению к девушке?

Лютиен сопровождал огромный пёс по кличке Хуан Верный. За что получил такую кличку пёс, предавший своих прежних хозяев, я не знаю, да и знать не хочу. Правда, прежние хозяева у него были отпетыми нолдорами, может быть, их и следовало предать, но носить после этого кличку «Верный» можно только в аллегорическом, насмешливом смысле.

И вот, как уверяют нолдоры, Лютиэн подошла к мосту, ведущему в Минас Тиррит, и стала петь. В это время, Гортхауру, которого в Сильмариллионе неправильно называют Сауроном, как раз было нечем заняться, и он буквально сгорал от желания выяснить, кто это там поёт. Как видно, он решил познакомиться с обладательницей чарующего голоса, но избрал для этого настолько экстравагантный способ, что в нём явно угадывается какой-то ужасный диагноз. Он послал на встречу с девушкой огромного, страшнющего волколака.

Этого волколака Хуан загрыз.

Гортхаур, не дождавшись посланца своей любви, отправил той же дорогой следующего волколака. Того Хуан с Лютиэн тоже загрызли. Казалось бы, хватит посылать несчастных животных на смерть. Если два раза эксперимент кончился печально, стоит ли затевать его в третий раз? Но Гортхаур, с упорством идиота, двенадцать раз подряд наступает на одни и те же грабли. Он посылает двенадцать волколаков поодиночке, и все они гибнут. Он не догадался хотя бы остаток волколаков послать скопом. В общем, его диагноз оказался ещё ужаснее, чем нам казалось в начале. И вот, когда все служебные волколаки кончились, (гарнизон, численностью около четырёхсот воинов, как раз и должен был иметь двенадцать волколаков, или около того), Гортхаур решает идти на встречу с прекрасной незнакомкой сам. Горькая судьба двенадцати волколаков его ничему не научила, ибо дуракам наука не впрок. Руководителю его уровня не составило бы труда послать вместо себя сотню воинов. Думаю, они всей оравой справились бы с одной собакой, пусть даже очень большой. Но Гортхаур пошёл сам. Не ищите логики в его поступках. Если Вы хотите логики, то Вам нужна другая книга, а не Сильмариллион. Прежде чем идти, Гортхаур превратился, в кого бы Вы думали? В волколака! То есть именно в то животное, которое уже двенадцать раз подряд показало, что не имеет ни малейших шансов победить Хуана. Если бы Лютиэн сопровождал не пёс, а удав, то, вероятно, Гортхаур послал бы против него двенадцать кроликов, а после того, как они сгинули в змеиной пасти, сам превратился бы в кролика. Подозреваю, что незадолго перед этим, Гортхаур превращался в осла, но расколдоваться полностью ему не удалось – уши укоротились, а мозги остались ослиными. Та же глупость, то же упрямство.

И вот Саурон-Гортхаур, как уверяют нас нолдоры, превратился в волколака и вышел на бой с Хуаном. Естественно, Хуан одолел и его. Грабли безукоризненно сработали и в тринадцатый раз. Таким образом, Хуан и Лютиэн взяли Гортхаура в плен. Потом они потребовали с Гортхаура выкуп – сдать крепость и освободить Берена. Гортхаур сразу же на всё согласился. Сдал крепость, освободил пленников, отвёл войска из Минас Тиррита и ещё долго потом извинялся.
Одно остаётся загадкой. Кто передал оркам его приказ – покинуть Минас Тиррит? Получается, что это сделали Лютиэн или Хуан, больше некому. Но кто в городе поверил бы такому парламентёру? Да и как Хуан или Лютиэн доказали бы начальнику гарнизона, что Гортхаур действительно находится в их руках? Допустим, они предъявили бы письменный приказ Гортхаура – сдать крепость. Но кто посмел бы выполнить такой явно преступный приказ, полученный из рук подозрительной личности? Кто был тот комендант, что согласился сдать крепость без санкции Моргота? В крайнем случае, орки могли бы согласиться обменять Берена на Гортхаура. Лютиэн ни за что не допустила бы смерти своего возлюбленного и, несомненно, пошла бы на такой обмен. Наконец, если бы даже орки действительно сдали бы крепость в обмен на жизнь Гортхаура, какими силами Лютиэн собиралась удерживать Минас Тиррит? Кто помешал бы оркам, после освобождения Гортхаура, вернуться и снова захватить город? Ведь весь гарнизон освобождённого Минас Тиррита состоял из одной женщины, одного партизана, едва живого, после двенадцати суток допросов, и одной собаки, правда, довольно большой. Как могло бы такое жалкое войско продержаться до подхода подкрепления из Нарготронда, если вся операция, как нас уверяют, была чистым экспромтом, и никто к ней заранее не готовился?

Четыреста орков легко взяли бы Минас Тиррит обратно. Ширина последнего, подъёмного пролёта моста – две сажени, глубина – две сажени, ширина самого моста – одна сажень. Общий объём пространства, которое нужно заполнить, таким образом, четыре кубических сажени. Чтоб завалить пролёт, потребовалось бы двести фашин. Их можно было вырубить в прибрежном тальнике за пятнадцать минут. Ещё тридцать минут нужно было бы потратить на дорогу к городским воротам и на заваливание пролёта. Пять минут на выбивание вортот обыкновенным бревном. Итого, пятьдесят минут. Успело бы подойти подкрепление из Нарготронда за это время?

Учитывая всё выше изложенное, я не верю нолдорской версии «освобождения» Минас Тиррита.

На самом деле всё было иначе. Когда нолдорские диверсанты были перебиты, Гортхаура охватила тревога. Раз кто-то пытался захватить ворота, значит, где-то рядом затаилось вражеское войско, которое собиралось через эти самые ворота ворваться в город. В противном случае, действия диверсионной группы были бы лишены всякого смысла.

Жизненно важно было узнать, что это за войско, какова его численность, каковы его планы. И Гортхаур делает то, что на его месте сделал бы любой нормальный военачальник. Он высылает разведку в места вероятного сосредоточения противника, посылает гонцов в Дортонион, с требованием подкрепления, и допрашивает пленного. Бойцам же было приказано подняться на стены и приготовиться к бою. А Вы бы как поступили на его месте?

Всего было послано три разведгруппы, по пять воинов, без доспехов, с одними только мечами. Им было приказано, через каждые пятнадцать минут посылать одного из разведчиков назад в Минас Тиррит с донесением. Вряд ли вражеская армия может прятаться дальше одного часа ходьбы от города. Будь это так, она не сумела бы воспользоваться захваченными воротами.

Через тридцать минут вернулись первые вестники от северной и южной групп, но не от западной. Стало ясно, что западная группа уничтожена. Значит, противник базируется на лесистых склонах Теневого хребта. Численность его оставалась неизвестной.

Допрос пленного ничего не дал. Он молчал. Орки применили пытки, но успеха не добились, ибо для этого не хватило времени.

Утром следующего дня, к западным воротам подошла молодая эльфийка в грязном и рваном платье. Она назвалась странствующей певицей и попросила разрешения петь в городе. Её, разумеется, заподозрили в шпионаже, и сразу же отвели в тюрьму.

Гортхаур начал допрос. Первым делом, он решил проверить, умеет ли наша странствующая «певица» петь. В этом и заключалась его ошибка. Девушка запела. А что было дальше, ни сам Гортхаур, ни охрана тюрьмы не помнили. Несомненно, это была Лютиэн. Она воспользовалась своим гипнотическим даром, чтобы освободить Берена, а заодно и захватить Минас Тиррит.

Находясь под действием её чар, Гортхаур сам лично отдал гарнизону приказ отступить из города. И орки, ничего не подозревая, выполнили этот приказ. А что они могли заподозрить, ведь они точно так же, по приказу Гортхаура, отступали из замка Барахира.

Едва только они покинули крепость через восточный мост, как сразу же, через западный мост, в Минас Тиррит ворвались нолдоры. Так эта великолепная крепость без боя была нами потеряна.

Сильмариллион пытается уверить нас, будто Гортхаур сдал врагу Минас Тиррит из страха за свою шкуру. Мы же утверждаем, что он сделал это под действием чар. Если бы он действительно был в плену, вне крепости, никто его приказ об отступлении не выполнил бы. Просто, старший по званию офицер, взял бы командование на себя и предложил бы обмен – баш на баш – Берен за Гортхаура. Лютиэн не смогла бы отказаться от такого предложения. Но если бы даже она отказалась от обмена, Гортхауром бы просто пожертвовали, как жертвуют жизнями других воинов, ради победы. Ибо Морготу и его оркам чужда слюнявая сентиментальность. Гортхаур – воин. А воин на то и нужен, чтобы ценой его жизни отстоять крепость. Впрочем, мне не известно ни одного примера того, чтобы какой-либо другой властитель подарил врагу свою крепость, ради спасения слуги.

Нолдоры уверяют нас, будто Моргот есть воплощение жестокости. И в то же время, он проявил странную мягкотелость в отношении Гортхаура. На месте Моргота, любой нынешний правитель содрал бы кожу живьём со своего слуги, за такое предательство. А Чёрный Властелин никак Гортхаура не наказал. Почему? Да потому, что Гортхаур не был ни в чём виноват. Он не предавал Моргота, а просто был зачарован. Когда наваждение прошло, он снова мог быть полезен своему господину. Он даже стал сильнее, ибо набрался опыта. Опыт – сын ошибок трудных. А за одного битого, как известно, двух небитых дают.

Да и как мог Моргот наказывать своего майара, если и сам не устоял перед колдовством Лютиэн. О том, как это случилось, читайте в следующей главе.

http://www.proza.ru/2014/11/02/1281