Почему слово поединок взято в кавычки, я объясню ниже. Сначала ответим на вопрос, почему Финголфин вызвал Моргота на поединок. Вот как об этом пишут нолдоры:
«Так – почудилось Финголфину - узрел он крушение нолдоров и полную погибель их родов; и вот, исполнясь гнева и отчаянья, оседлал он своего могучего коня Рохаллора и поскакал один вперёд, и никто не мог удержать его». (Сильмариллион глава 18).
Таким образом, причина этого поступка – отчаянье и гнев. Но что-то здесь не клеится. Положение нолдоров вовсе не было безнадёжным. С этим соглашается и сам автор Квента Сильмариллион, употребляя слово «почудилось». Остаётся неясным, почему Финголфину почудилась этакая страсть. Толи он мухоморов накушался, толи выпил лишку, толи накурился отнюдь не табака, толи сказок страшных на ночь наслушался? А может, его кто обманул? Хотя, как его обманешь, если он в любой момент может попросить орлов Манвэ слетать на разведку и прояснить обстановку. Как он мог не знать, что все его владения целы, что Химринг не пострадал, что Нарготронд невредим, что Минас-Тиррит крепко стоит на том же острове, что и прежде; пред Маэдросом, орки и вовсе бежали, а о владениях телери и говорить нечего? И вообще, что захватили орки? Лесистое, почти необитаемое плоскогорье – владения короля Барахира, заселённое к тому же не нолдорами, а людьми. Стоило ли нервничать из-за таких пустяков? А ведь Финголфин отнюдь не был психопатом. Если бы так поступил Феанор, ещё можно было бы поверить, но для Финголфина подобное поведение совершенно не характерно. Разве не Финголфин спокойно выдержал когда-то гневные выходки своего брата, не дрогнул, когда остриё меча касалось его груди? Он даже обратил этот инцидент в свою пользу и отправил Феанора в изгнание. Мог погорячиться и неверно оценить обстановку кто-нибудь из молодёжи. Но Финголфин был самым старшим, самым опытным из нолдорских владык. Мог ли он впасть в отчаянье, когда все остальные ещё продолжали борьбу?
Да и не мог Финголфин поехать один. Тяжело вооружённому кавалеристу полагается оруженосец. А тем более – королю. Надеюсь, никто здесь не сомневается, что у Финголфина был оруженосец? А раз он был, значит, он обязательно последовал бы за своим господином. А придворные? Разве они отпустят своего короля одного. Конечно, они были не в силах остановить его, но следовать за ним – их прямая обязанность. Не могло же всё окружение Финголфина состоять из одних только трусов.
Нолдоры утверждают, что орки победили, и вся равнина Ард-Гален ими кишела. И в то же время они, глазом не моргнув, пишут, что Финголфин один, без свиты приспокойненько доехал до самого Ангбанда! И никто его не попытался убить или взять в плен! Как могут две таких несовместимых лжи умещаться в одной голове? Уж врали бы что-нибудь одно. Либо орки господствовали на равнине, но тогда получается, что Финголфин ехал во главе сильного войска. Либо он ехал один, но тогда орков на равнине не было, они прятались за крепостными стенами. А попытка проехать в одиночку сквозь войско орков закончилась бы плачевно. И Финголфин не только не доехал бы до Ангбанда, но и маму позвать вряд ли успел бы.
Теперь о ходе самого поединка. Давайте внимательно прочтём отрывок из главы 18 Сильмариллиона.
«И Моргот вышел.
В последний раз в этих войнах перешагнул он порог своей твердыни, и, говорят, принял вызов неохотно: ибо, хоть и был он могущественнее всех в этом мире, ему единственному из валаров ведом был страх. Но не мог он отказаться от вызова в присутствии своих военачальников, ибо звонкое пение Финголфинова рога сотрясало горы, и звук его, чистый и ясный, проник в глубины Ангбанда, и Финголфин назвал Моргота трусом и повелителем рабов. Поэтому и вышел Моргот, нехотя покинув свой подземный трон, и звук его шагов был подобен грому, доносящемуся из недр земных. Он был закован в чёрные доспехи и башней возвышался над королём, увенчанный железной короной, а громадный чёрный щит, не имеющий герба, затенял его как грозовая туча. Финголфин же сиял перед ним как звезда, - его доспехи покрывало серебро, а голубой щит был изукрашен кристаллами. И вот выхватил он свой меч, льдисто сверкающий Рингил.
А Морогот занёс над ним Гронд, Молот Подземного Мира, и обрушил его как удар грома. Но Финголфин отскочил, а Гронд расколол своей тяжестью землю, и расщелина извергла дымный пламень. Много раз пытался Моргот поразить Финголфина, но тот избегал удара, проносясь подобно молнии меж чёрных туч. Семь раз ранил он Моргота, и семь раз Моргот испускал крик боли, заслышав который, орды Ангбанда в ужасе падали ниц, и эхо прокатывалось по северным землям.
Но вот силы короля истощились, и Моргот нанёс ему удар щитом. Трижды Финголфин падал на колени и трижды поднимался вновь, в изломанном шлеме, с разбитым щитом.
Земля под его ногами была вся изрыта и покрыта трещинами, и вот он, оступившись, упал под ноги Моргота, и Моргот поставил на его шею левую ногу: тяжесть её была подобна тяжести рухнувшей горы, однако Финголфин последним, безнадёжным ударом вонзил Рингил в ногу Моргота, и чёрная кровь хлынула, дымясь, в расселины, оставшиеся от ударов Гронда.
Так пал Финголфин, верховный король нолдоров, самый доблестный и величавый из древних эльфийских владык. Орки не похвалялись исходом единоборства у врат; и не сложили песен о нём эльфы, ибо слишком велика была их скорбь. И всё же повесть о нём осталась в памяти, ибо Торондор, Владыка Орлов, принёс вести в Гондолин и Хитлум. Моргот хотел швырнуть тело короля волкам, но тут примчался Торондор из своих владений на Криссаэгриме и, бросившись на Моргота, изодрал ему лицо. Шум его крыльев подобен был голосу ветров, которыми повелевает Манвэ. Схватив тело мощными когтями, он взмыл, недосягаемый для стрел и копий орков, и унёс короля прочь».
Теперь немножко порассуждаем. Тезис первый этой тирады: Моргот вышел на бой неохотно. Он боялся, но отказаться от поединка было стыдно.
Во-первых, автор не мог точно знать, что происходило в душе Моргота, ибо чужая душа – потёмки. Всё это – домыслы автора. Я тоже мог бы строить подобные домыслы в отношении Финголфина. Например, я мог бы написать о нём, что он сморкался на пол и забывал вымыть руки после уборной. Но я не стану этого делать, ибо не хочу уподобляться нолдорам и бездоказательно писать о них гадости.
Во-вторых, даже если это правда, то ничего предосудительного в страхе перед поединком нет. Отсутствие страха перед боем – это признак умственной неполноценности. Страх есть нормальная эмоция, которая дана нам Всевышним, дабы уберечь нас от излишнего риска. Смерти боятся все. Только храбрецы, когда нужно, этот страх преодолевают. Трусы же поддаются страху и бегут от опасности. Если честь и долг велят храбрецу идти на риск или даже на верную смерть, он идёт и на риск и на смерть. Храбрец – это не тот, кто ничего не боится, а тот, кто может свой страх побороть. И Моргот, победив свой страх, заслужил звание храбреца.
Тезис второй: Финголфин вёл себя неуважительно, всячески оскорблял Моргота, называл его трусом, повелителем рабов. Моргот же не отвечал на хамство. Он оставил поганые поносные слова базарным склочницам и нолдорам, а сам вёл себя достойно и вежливо, как подобает бойцу. У нас – орков есть поверье, что тот, кто хамит противнику в бою, накликает на себя гибель. Может быть, это и суеверие, но исход данного поединка блестяще подтверждает верность этой приметы.
Тезис третий: Моргот был одет во всё чёрное. И доспехи-то у него чёрные, и щит-то чёрный. В общем, он был черный, как бяка. А вот Финголфин был одет, как добрая фея. И доспехи-то у него в серебре, и меч-то у него сверкает, и щит-то у него голубой да ещё, фу ты ну ты, кристаллами изукрашен. Чтож, так оно и было на самом деле. На мой взгляд, наряжаться воину не пристало. Ему, чай, биться предстоит, а не женихов завлекать. Доспехи же у Моргота были чёрными для того, чтоб легче прятаться в засаде. Правда, в поединке прятаться не нужно, но других доспехов в Ангбанде не было. И Морготу, хотел он того или нет, пришлось одеться в униформу своей армии.
Тезис четвёртый: Финголфин дрался лучше, чем Моргот. Он, дескать, ударил Моргота семь раз, а Моргот его только три раза. Таким образом, по нолдорской логике, счёт был семь – три в пользу Финголфина. А, на мой взгляд, важно не количество ударов, а тот вред, который боец этими ударами нанёс врагу. Какой смысл считать те мелкие царапины, после которых Моргот мог продолжать бой и даже победить. Один удар щитом, после которого Финголфин упал, оказался весомее тех семи, после которых Моргот продолжал биться.
Тезис пятый: Финголфин проиграл бой потому, что земля под его ногами была изрыта. Он, видите ли, споткнулся. Спрашивается, а разве под ногами Моргота земля была более ровная? Надо правильно двигаться, тогда и не упадёшь. Как говорится, плохому танцору всегда шпоры мешают.
Тезис шестой: Победив Финголфина, Моргот злорадно поставил ему ногу на шею. Это – сказка для молокососов. Никогда опытный боец не поставит ногу на шею врагу, который ещё не выпустил меч из рук. Это – верная смерть! И врагу, который уже выпустил меч из рук, ногу на шею ставить не советую; ибо тот может схватить Вас за ногу и повалить; а в борьбе на земле, ваше оружие ничем Вам уже не поможет. Так что, не ставил Моргот ногу на шею Финголфина. Не был он таким глупым.
Моргот мог бы добить его своим молотом без лишнего риска, но Финголфин попросил пощады. И Моргот, считая что бой окончен, подошёл к поверженному противнику, дабы помочь ему подняться и отвести его в Ангбанд, как почётного пленника. Моргот всегда гуманно относился к пленным, особенно, если они храбро дрались. Вспомните, например, как он отпустил из плена Хурина. Даже Маэдроса, своей подлостью заслужившего смерть, он не казнил, а только выпорол и заставил несколько дней посидеть на цепи. А уж король, сдавшийся в плен в честном поединке, мог бы даже рассчитывать на почести. Но напрасно Моргот доверился Финголфину. Недобитая змея была ещё опасна! И тут Финголфин вонзил в ногу Моргота кинжал. Да, да, именно кинжал, а не меч! Кинжал короче меча, и в сражении от него мало толку. Но для предательского удара лучше оружия не придумаешь.
Это был тот самый узкий стилет, который некогда принадлежал Мелькору. Когда Финвэ, ужаленый Унголиантой, корчился в ужасных муках, Мелькор подарил несчастному быструю смерть. Кинжал остался в ране. С тех пор такие кинжалы называют кинжалами милосердия.
Как видно, Финголфин вынул этот стилет из отцовской груди и приберёг его. На лезвии запеклась кровь, а в той крови был яд Унголианты, от которого нет спасения. Правда, яд был сильно разбавлен, а, кроме того, за четыреста лет он выдохся и потерял большую часть своей силы, но рана, нанесённая этим оружием, так никогда и не зажила. Моргот навсегда остался хромым.
А теперь вернёмся к вопросу о том, почему в названии главы я заключил слово «поединок» в кавычки. Поединком обычно называют бой, где противники сходятся один на один. А вот когда в бой вступает третий и начинает помогать одному из бойцов, тогда и получается «поединок» в кавычках. Наверное, Вы уже догадались, что я веду речь о Торондоре.
По условиям поединка, свиты обоих владык отошли от места боя на два полёта стрелы. Если бы кто из нолдоров бросился на помощь Финголфину, то и орки поспешили бы на выручку своему Властелину.
Охваченные волнением, орки внимательно следили за боем. Но опасность исходила не от свиты нолдорского короля. Никто не заметил, как в небе появился зловещий силуэт. И вот за миг до того, как Финголфин нанёс свой бесчестный удар, Торондор стремительно ринулся вниз. Его заметили, но было поздно, ибо орлы пикируют гораздо быстрее, чем бегают орки. Моргот не видел хищную птицу, ибо Торондор атаковал его сверху и сзади, а телохранители ничем не могли помочь Чёрному Властелину, ибо были слишком далеко.
Миг – и Финголфин нанёс свой коварный удар. Миг – и Моргот размозжил голову предателя молотом. Миг – и орёл перешёл на бреющий полёт, а затем схватил Владыку орков своими страшными когтями. Уже казалось, что свершилось самое ужасное, и Моргот погиб, что сейчас птица поднимет его под облака и сбросит вниз, или, того хуже, отнесёт к нашим врагам на глумление. Но в этот миг Моргот, каким-то чудом извернулся и нанёс удар по когтистой лапе. Лапа разжалась, и Чёрный Властелин упал с высоты одной или двух сажен. Но он не потерял сознания, а вскочил и, превозмогая боль, приготовился отразить новый налёт. Торондор описал над полем круг. Орки уже мчались на помощь своему Властелину. Торондор не дерзнул драться с ними в открытом бою, а внезапность он уже потерял. Поэтому, он описал над равниной круг и, в следующем заходе, подхватил труп Финголфина и унёс его с поля боя. Израненный, Моргот упал на руки подоспевших друзей. И они унесли властелина в крепость.
Сильмариллион стыдливо обходит вопрос об этичности поступка Торондора, но не отрицает его. Напротив, там чёрным по белому написано: «…и, бросившись на Моргота, изодрал ему лицо». Таким образом, сам факт бесчестного вмешательства Торондора в поединок не отрицается. Автор только смягчает его. Попытку подлого убийства он сводит к мелкому хулиганству. Дескать, подумаешь, рожу Морготу поцарапал! Так ему и надо!
Но давайте вспомним, что Торондор не сорока, а гигантский орёл. Он запросто поднимал сразу двоих нолдоров – Фингона и Маэдроса. И сил для того, чтоб поднять Моргота у него вполне бы хватило. Да и не царапаются орлы. Они камнем падают на добычу, вонзают в неё свои беспощадные когти и взмывают с нею в высь. Так всегда поступают орлы. Или Вы верите, что Торондор сделал для Моргота исключение и стал царапаться, словно котёнок?
А в том, что шрамы видели у Моргота только на лице, нет ничего удивительного, ибо Чёрный Властелин не имел обычая щеголять перед своим народом без портков.
Так, попытка убить Моргота провалилась. И нолдорам оставалось либо штурмовать стены, либо проваливать восвояси. Как говаривала одна бабушка своему внуку: «Или делай дело, или слезай с горшка!». Фингон, принявший после смерти отца корону, избрал последнее и увёл своё войско в Хитлум.
http://www.proza.ru/2014/11/02/1267