Практикум

Алексей Доронин 2
                Истина, как и свет, ослепляет.
                А. Камю





Студент  четвёртого курса юридического факультета университета Илья Потехин приехал на летние каникулы к бабушке Зине. Сессию сдал успешно, но на этот раз устал невероятно.  «Ни рукой, ни ногой не пошевелю, буду лежать, как бирюк, разве что телевизор иногда…»

На следующий день собрал все номера местной газеты, какие ещё сохранились, подобрал по датам и стал читать.

Когда он учился в девятом классе, их семья переехала в областной центр,  -  отец получил повышение,  -  связи с одноклассниками, естественно, прервались. 

С жадностью читая газету, то и дело наталкивался на знакомые фамилии, захотелось встретиться с кем-нибудь из школьных друзей-товарищей.

«Наверняка кто-то ещё остался, хотя многие, скорее всего, разъехались,  кто куда. Хорошо бы вырваться на природу, съездить в лес, на рыбалку, как когда-то  в детстве,  отдохнуть, расслабиться…»

С рыбалкой вопрос решился довольно скоро и просто. Одноклассник Денис Тюлькин пригласил его на Тёмное, у него там была будка, небольшая лодка, спрятанная в кустах, и плот на всякий случай. Место дикое, густой сосновый лес  -  тайга.

Нехитрые сборы:  кое-что поесть, экипировку и снасти приятель гарантировал.


И вот сидят школьные друзья у костра, кипит уха, играет транзистор… Тихий вечер, глушь и современная музыка, задушевная беседа…  Благодать!  В такие редкие минуты любой человек, особенно городской, расслабляется, становится сентиментальным, радуется по-детски окружающей  среде, природе-матушке.

За затянувшимся ужином обговорили, кажется, всё. Вспомнили учителей, в первую очередь эмоционального литератора Петю, заметные события за годы совместной учёбы, кто, куда подался после школы, кто остался и чем сейчас занимается.

Съездив на рыбалку ещё пару-тройку раз, студент поскучнел.  «Человек создан для действия, неужели вот так всё лето? Люди летают аж на Багамы, а тут в примитивное Туапсе не съездишь. Нищета, деньги проклятые,  вся жизнь от этого мусора зависит. Лучшие годы, отдых честно заработан, и вот, пожалуйста, жую, как лох, сопли в лесу, комаров  кормлю. Дурацкий отдых в сто раз хуже работы, устанешь больше, чем отдохнёшь».

Отпускник задумал криминальную авантюру.

На очередной рыбалке,  -  ещё и клёва, как назло, не было,  -  под вторую бутылку завёл пространный разговор  на тему о всегдашней  несправедливости жизни к молодым,  о плохом настоящем, которое, главным образом,  от нас самих  и зависит.

«Почему одним можно всё, ну как же,  -  они хозяева жизни, а другим  -  ничего или о-очень мало… так, жалкие крохи, в то время как благо  -  это, отнюдь, не  всякая жизнь, а жизнь хорошая»,  -  повёл издалека повествование.

Рассказал по случаю на тему анекдот про двух ровестников, которые встретились после отпуска. У одного: море  -  девочки  -  шампанское, у другого: болото  -  доярки  -  самогон. Собеседнику анекдот не понравился, даже обидел его.

Приятель  продолжал фантазировать, что деньги не имеют морали, есть масса способов взять  их легко, быстро и много. 

«Энергичные  и смелые люди только так и поступают, начальный капитал всегда  и у всех был преступным. Чтобы открыть своё дело, нужен толчок, импульс, ни с того ни с сего ничего не начинается, это ёжику понятно». 

Денис слушал, не перебивал  -  «расслабился  студент, пусть бухтит, болтать всё равно о чём-то надо…»

«Так, если не перебивает, тему не меняет, значит, она  ему дикой не кажется».

Школьный приятель решил поделиться своей задумкой.

Он, как профессионал, увидел реальную возможность взять дневную выручку в столовой «Северное сияние». У него просто не укладывается в голове, как ещё никто не догадался. «Вся операция:  выхватить сумку у инкассатора. Цоп!  И ходу…  Если грамотно продумать отход,  гарантия  сто процентов».

Ещё со школы Денис любил читать повести о пиратах,  бандитах,  разбойниках,  до сих пор с удовольствием смотрит сериалы по телевизору,  -   ему стало интересно.

«Такая операция обречена на успех уже потому,  -  уверенно продолжал вещать  будущий юрист,  -  что будет основана,  -  словно решение проводить операцию уже принято,  -  на нашем национальном  разгильдяйстве и всеобщем пофигизме. Вот они, надёжные и верные факторы успеха!»  -  изящно, словно с трибуны, закончил автор проекта.

Собеседник молчал, разработчик продолжил.

«А что, позорного дела нет, всегда позорно бездействие. Возможность уникальная, выручка приличная, на летние забавы вполне хватит. Ну, а если, конечно,  с умом, не сорить, не разбрасываться по-пустому, так и на год, в виде карманных денег, чтобы мелочь не считать, а то, глядишь ещё, как начальный капитал. Да,  мало ли…»

-  Это преступление,  -  лениво буркнул собутыльник.

-  Ты попал в «десятку». Да, точно, преступление, согласен-согласен, не отрицаю.   Но какое преступление? Лё-гонь-кое  такое,  малюю-сенькое преступленьице.  Проходили  мимо, ну,  выхватили сумку:  подурачились, минутная слабость,  извините,  бес попутал, затмение вышло, выпивши,  были, шутка неудачная,  одним словом,  -   дурачьё.  Но опять же, это,  если заметут, а тут-то верняк,  -   и после небольшой паузы, с раздумьем,  -  провалиться мне на этом  самом  месте,  не поймают, вот нас-то как раз и не поймают, подчёркиваю, именно нас  и не поймают! Я что, по-твоему, зря учусь на юридическом, на пятый курс перешёл. Не хотелось бы,  хвастаться, но учусь хорошо, в группе  -  второй,  но тот-то  задницей берёт, положительный весь:  не пьёт, не курит, всё в библиотеке сидит, даже девочками не интересуется, чудак-чудаком…

-  Поймают и посадят,  и так припая-я-я-ют…

-  Сажают глупых и жадных, ещё сажают рецидивистов, те уже погрязли, им не остановиться.  Мы ни к одной из этих категорий  отбросов общества  не относимся. Мы с тобой напротив: молодые, умные, перспективные, но в то же время циничные,  разумеется, в хорошем смысле этого слова,  хваткие, своего не упустим. Нам что, взять на летний отдых и всё, больше мы не будем, один раз попробовали, и хватит, алчность контролируем. Я ведь не предлагаю тебе организовать воровскую  шайку-лейку, стать отъявленным бандитом-налётчиком. Боже,  упаси! Надо думать о будущем,  у нас  с тобой вся жизнь впереди, на зоне пусть парятся другие…

-  Нет-нет, и ещё раз нет! Я пас, возьмутся, как следует, докопаются,  если уж по трамвайному билету находят преступника, по окурку, пуговице,  даже  -   волоску…

-  Э-э-э,  братишка, куда хватил, вижу,  любишь читать макулатуру, всякий бред.  Это в районе,  в глуши,  -  извини, старик,  -  по волоску? Знаешь, каков нынче процент раскрываемости? Почему так выросла преступность? Кто сейчас работает в органах? Ты этого не знаешь, и знать не будешь. Смотришь по телику, как доблестные стражи порядка вяжут банды, одну за другой. Мил-ай, это пиар, раскрутка.  На самом деле,  в органах осталось одно фуфло, принимают малохольных  шпингалетов, чуть ли не хромых.  Уважающие себя опера давно работают в солидных фирмах, частных сыскных агентствах, и работают, должен тебе сказать, хорошо, потому что они профессионалы,  им за это платят правильные деньги.  Плевать они хотели на твои пуговицы,  про  волоски я умолчу…

-  Может всё так и есть, и скорее всего, именно так и есть, но мне дико себя представить в роли этакого грабителя,  и потом,  я отнюдь не бедствую.  Одно дело: боевик,  сериал,  другое  -   реальная  жизнь…
 
-  Тут такой верняк,  -  пауза,  -  я бы и один пошёл,  схватить сумку и смыться,  -  перебивает с грустью, как бы размышляя, Илья,  -  но одному сложно.  Вдвоём проще  отвлечь внимание, выиграть время, направить следствие по ложному пути…

Слушатель молчит, размышляет, мнётся, наконец, не выдерживает:

-  Ну и как  это, по-твоему, может выглядеть?  -  Денису всё же интересно.

-  Слушай сюда,  у тебя «Жигуль»,  их в стране миллионы,  стёкла тонированные, номера замазать. Цоп! Сели и рванули в неизвестном направлении, а на самом деле,  меня  -  в баню, сам  -  домой, пей чай с бубликами, смотри свои сериалы, в конце концов,  ляг спать,  ты дома.  Всё гениальное всегда просто, только до этого додуматься надо, на что не каждый способен. Ты  положительный, ни,  в чём таком  не замечен.  Да кто на тебя подумает? Бред! Это с ума упасть.

Один  молчал, другой воспринял молчание как признак колебания, усилил натиск.

-  Ты когда-нибудь сто тысяч в руках держал? Наивный вопрос, конечно, нет,  потому что их негде взять, эти сто тысяч на дороге не валяются.  За долгую, честную жизнь, возможно к старости, что-то и накопишь, но,  увы,  пройдёт молодость. Опять двадцать пять! И потом, наше беспощадное государство уже столько наизобретало изящных способов тебя обчистить: налоги, акцизы, штрафы, пошлины, инфляция, дефолт…  Достаточно или список продолжить? Как это делается? Да очень просто. Лоббисты придумывают хитроумные лазейки и закладывают их в закон, депутаты,  -  кстати, им неплохо платит государство, то есть,  мы с тобой,  -  дружно, иногда,  в первом чтении,  принимают закон. Через какое-то время он, естественно, даёт обратный результат, нам в очередной раз объясняют: «наше законодательство, к великому сожалению,  пока ещё  несовершенно, хотели как лучше, а вышло как всегда». Ты можешь назвать мне хотя бы один закон, который когда-либо работал?  То-то,  я знаю, что говорю. Государство у нас большое, богатое, но очень жадное, и ему вечно не хватает, а мы с тобой такие ма-а-аленькие, плюга-авенькие, неказистые и, самое главное, никому не нужны, разве что комарам, а сегодня, блин, ещё и рыба не клюёт,  -  оратор зло сплюнул. 

-  Деловые люди на всём побережье  Чёрного моря тёлкам градусники вставляют, в Сочи бум…   -  И его понесло.  -  Знаешь, какие там девочки?  Ммм… Супер! Ух, собаки, хороши, опытные прорвы, начитанные, языками владеют, шарят в искусстве, на любую тему поговорить могут: профессионалки  во всех отношениях.  На таких девочек, и, правда, никаких денег не жалко,  -  студент никак не мог остановиться, закатил глаза в небо:

-  Я хочу шампанского, мно-ого шампанского, брызги  -  влево, брызги  -  вправо. День жаркий, шампанское холодное, льётся рекой, девочки визжат,  мы гуляем, нам не жалко, и это я закатил праздник:  мы молоды, свободны, нам всё нипочём…

-  Молоды, свободны, счастливы...  -  это ещё понятно, но визжать-то зачем?..

-  Да заносит меня, иногда найдёт такая дурь, острого хочется, понимаешь, неординарного,  да и закосел я чуток, может, не чуток. Мне такой жизни хочется, чтобы я ставил бал, за всё платил, но  только,  чтобы командовал,  именно командовал. Я и в юности не особенно был склонен вздыхать под Луной, всегда рвался к Солнцу, даже на юридический пошёл, чтобы жить на яркой стороне…

-  Мечтать не вредно…

-  Зря остришь, мечты, которые сбываются,  -  это не мечты,   -  это планы, вот в чём  разница! И разница принципиальная…

-  Как-то всё у тебя легко и просто, как по нотам…

-  Могу и по нотам. План готов! Познакомить?

-  Ну, какой же ты, однако, настырный,  чёрт с тобой, валяй.

-  Столовая напротив общежития, зал на сто двадцать посадочных мест выручка приличная, днём  -  тьма народу. Инкассатор хлюпенький мужичок, соплёй перешибёшь, но старается показать себя ещё ого-го,  чтобы с работы не выгнали,  этаким бодрячком, боксёрчиком.  Приезжает на «Волге», водила из машины  не выходит, а зачем,  минута и поехали дальше. Столовая в полуподвальном помещении, в коридоре темно, ни одна лампочка не горит,  экономят, гардероб не работает. Так или не так?

-  Вроде так, я редко бываю…

-  Как только инкассатор уходит,  -  дело к закрытию,  -   подтягивается уборщица и запирает дверь на палку, это предварительно, чтобы не зашли новые посетители, их всё равно не обслужат. Те, кто поел, выходят через служебный ход. Обращал внимание на посетителей под вечер? Полный сброд:  бобыли, шушера, пьянь, не больше двух десятков, но это перед закрытием,  днём, я уже говорил,  постоянно очередь, конвейер…

Однокашник  молчит, вникает в тему, переваривает…

-  Ну, и…  как мыслишь?

-  Стукнуть деда, сумку в охапку  -   и погнал…

-  Куда, если не секрет?

-  Как куда? На улицу, конечно, куда ещё?  И дворами, за сараи…

-  Это вариант дилетанта. Ты забыл про водилу, у него, между прочим,  тоже «Макаров» на пузе  болтается.  А прохожие: «Вон, вон, я видел, он туда побежал, за тот большой  сарай…»   -   Держи вора, лови бандита, развелось их!..

Ты прибежал домой запыхавшийся, потный и счастливый. «Мамуля, мне крупно повезло, на дороге валялся  мешок с деньгами, а рядом никого не было, ну я и взял…»

-  А, по-твоему?

-  А, по-моему, совсем не так. С вашего позволения продолжу. Двери на ночь закрывают, кроме палки  поперёк, ещё на два висячих замка. Я один раз шёл, зацепился рукавом за дужку, чуть рубашку не порвал. Поэтому дедульку надо обездвижить, приложить в тамбуре между дверьми к стене, а двери, те и другие,  на наши замочки: чик-чик. Что получается? Дедушка устал  и  решил от всех спрятаться, временно недоступен, ну и хрен с ним, с дедушкой. Наше дело подобрать бесхозную сумку и выйти как все,  через служебный вход.

-  Безумие! Кругом народ: клиенты, работники, а во дворе?.. Это же, фактически,  центр города…

-  Именно так, кругом народ, но поведение всех, кого ты назвал, можно спрогнозировать.  Организуем маленький  маскарадик, введём окружающих в заблуждение, а действовать будем быстро.

«Пора пресечь,  -  подумал Денис,  -  поставить крест на пьяных бреднях»,  -  но реально этого делать почему-то не стал.

-  Чтобы ты был полностью спокоен, я всё беру на себя. Всё абсолютно! Разработку, организацию, проведение и ответственность. Подчёркиваю,  ответственность, алиби  -  сто процентов. Начнём с тебя. В день «Х», начиная с семи часов вечера, ты играешь в шахматы со своим соседом. Вы же частенько перекидываетесь, случается  и под пивко…

-  Пенсионеру  делать нечего, приглашает,  но давненько не сражались.

-  Ты говорил, что он работал судьёй.

-  Да, а  причём здесь это?

-  А притом, что лучшего свидетеля твоей непричастности к нехорошему событию, стань искать, не найдёшь. Ты «проиграл» первую партию, предлагаешь сыграть ещё, но с пивком, готов быстренько сбегать, например, у тебя какое-то событие, придумай. Уходишь в девятнадцать сорок, возвращаешься через пятнадцать минут, и с пивом, и с выпивкой, и с закуской, и чёрт знает ещё с чем. Каково! Четверть часа, а ты наволок гору всякой всячины, кроме собачины. На самом деле,  -   купи всё заранее.

-  Лихо!  -  не выдерживает восторженный собеседник, только что собиравшийся «пресечь пьяные бредни», втягивается в сценарий, развивает его под себя.  Если я за это время купил водку, пиво, хлеб, колбасу и далее по списку, а потратил только пятнадцать минут,  какое же, извините, нападение или ограбление, как это у вас там называется? Чушь, конечно, чушь! Причём тут я?

-  Ещё моментик. Перед уходом ты обронил:   -  Я мигом, может, вам заодно что-нибудь прихватить? Молока, кефира…  -  Он, скорее всего, откажется, но ты предложил,  прозвучало, и принеси ещё фруктов, ты ведь продукты купил для дома, по конкретному случаю,  но только не перестарайся…

-  Реал, а твоё алиби?

-  Моё ещё проще. Выкинешь у бани, я  -  в парную. Кому придёт в голову, что интеллигентный молодой человек, который тут парится, пятнадцать минут назад замочил, тьфу ты, чёрт, стукнул, запомни,  только стукнул и не сильно, инкассатора и взял некоторую сумму на текущие расходы. Парень  -  заядлый парильщик, уже второй раз кричит: «Мужики, поддай парку…  старина, будь  другом, подбрось пару ковшичков».

-  Клёво! Как в кино!

-  Пока деда откупорят, пройдёт полчаса, а то и больше. Посуди сам: конец смены, сумки затарены ворованными продуктами, все, как настёганные, торопятся домой, кое-кто изрядно на поддаче. Ни мужиков, ни руководства,   -  одни бабы, никто ничего не понимает, и никому ни до чего нет дела:  шум, гам, суета и бестолковщина…

  «Кто повесил замок? Замок не наш, чей замок? У кого ключи? Мне что, мерещится, что ли? Ерунда какая-то…   ещё раз спрашиваю, чей замок? Ничего не понимаю,  ну, блин, и шуточки…» - Короче, одесский шум, похожий на работу…

-  Вот ты говоришь, а я реально представляю, всё именно так и будет…

-  Я уже пробовал прикинуть выручку, слушай, недурно получается:  от двухсот до трёхсот тысяч рэ. Десять минут работы,  -  хотел сказать «страха», но передумал,  -  и по сто пятьдесят тыщ на рыло. На этой неделе ходил в столовую специально  обедать и ужинать, забегал пивка попить,  прикидывал, считал, меньше не должно быть. Для нас  главная трудность не деда-бедолагу отключить и засунуть в тамбур, а пройти через обеденный зал, быть похожими на посетителей, раствориться среди них, не привлечь внимания,  не вызвать подозрений. Весь путь, хоть и короткий, на глазах  у  разных людей, но больше всего меня беспокоит двор.

В голосе автора проекта появились озабоченные нотки, протрезвевшее лицо посерьёзнело, сейчас он размышлял вслух, представляя будущую ситуацию в подробностях.

-  Во дворе в это время будет всё, как обычно: женщины с бельём, ребятишки, молодёжь, пьяненькие…  Самая опасная часть операции,  могут возникнуть любые неожиданности, которые нельзя предусмотреть и даже выдумать. Эти двадцать метров до поворота за угол,  настоящая Голгофа, хотя, извиняюсь, такое сравнение некорректно. Риск, и риск огромный, не скрываю и, честно говоря, боюсь этих двадцати метров…

-  Но, с другой стороны, что, же вы хотите? Хапнуть триста тысяч за здорово живёшь! Подошёл, взял и до свидания! Так не бывает. За такие деньги дело часто мокрухой заканчивается, хотя у нас за бутылку вермута могут пырнуть ножом  в брюхо и бросить в речку.

-  Ладно тебе, начал за здравие, а кончаешь за упокой. Мои действия?

«Созрел!»

-  За тобой только техническая часть. Ставишь машину за углом. Сам стоишь у входа, там афиша:  «читаешь», ждёшь «Волгу». Живчик  выскочил,  ты за ним, он  -  в зал, накидываешь замок на уличную дверь, в тамбуре надеваешь куртку на молнии, парик и очки…

-  А где?..

-  Всё это у тебя будет в пакете, замки закрываются без ключей, чик и готово.  В это время я пью пиво у крайнего столика, хорошо вижу тебя и деда с буфетчицей. Как только он тронется в обратный путь, подаю сигнал,  сгибаю кисть левой руки. Ты выходишь из тамбура навстречу, возникает  естественное замешательство, вы уступаете дорогу друг другу,  заминка, в этот момент я тюкаю дедульку фомкой по тыковке. Он присел, оттащили, ты вешаешь второй замок и пошёл,  я  прячу баул в сумку, через десять шагов  -  за тобой, несу на мойку стакан и пустую бутылку, посудомойки  их собирают.

-  Куртка на молнии у меня как раз есть.

-  Она не годится, ты её одевал, тебя в ней видели.  Всё, что нужно я тебе дам:   куртку,  парик,  очки с простыми стёклами, давно купил, на всякий случай.  Дальше сели в машину и к бане, меня выкинул, сам  -  домой, поставил машину в гараж,  -  очень удобно, что он во дворе,  и - к соседу.

-  Да и баня рядом.

-  Всё строится с учётом этих главных обстоятельств. Теперь тонкости и детали, слушай внимательно и запоминай. Ты будешь выглядеть на улице и в зале  совершенно по-разному. В столовую входишь в рубашке с короткими рукавами и с невзрачным пластиковым пакетом,  идёт парень из магазина, зашёл по пути купить пирожков к чаю. По залу идёшь в куртке, с пышной шевелюрой, на носу очки в массивной оправе, они пол-лица закрывают, никакого пакета у тебя нет,  машешь пустыми руками.  В тамбуре, как только повесишь первый замок, достаёшь бутафорию из пакета и облачаешься, пакет в карман, в коридоре на выходе наоборот, всё снял, вложил  в пакет. Почему я так подробно, от этого зависит твоя безопасность, не забывай, ты местный.

-  Я в столовой,  наверно,  год  не был, после того, как основательно  пронесло…

-  Всё, что я так долго объяснял, проделать надо быстро, игра стоит свеч, придётся потренироваться. Но зато, каким ты в столовую вошёл, точно таким ты из столовой вышел,  -  это один человек, по залу прошёл абсолютно другой  -  рыжий очкарик под мухой.

-  Хм! Довольно  убедительно, местные знают, что я очки не ношу и волосы у меня чёрные,  жгучий брюнет.

-  Что касается меня, в помещении я буду с бородкой, на улице без, но в бейсболке.  Мне с сумкой, фомкой, баулом просто физически больше не успеть, но, думаю, этого будет достаточно, тем более меня здесь не помнят, почти семь лет прошло. А вообще, знаешь, чтобы я не говорил,  я  постоянно  думаю о тебе, и вот почему:  вычислят тебя,  попал я, а для меня это надолго.

-  Спасибо за заботу, трогательно. Я что хочу сказать, вот чем больше я тебя слушаю,  тем больше завожусь и начинаю верить в реальность этого мероприятия.  Всё так логично связано, и почему раньше никому  в голову не пришло, такие уникальные условия, они, можно сказать, сами провоцируют. Народ у нас сонный, нужен свежий глаз, холодный расчёт, а ещё надо быть отчаянным  и дерзким.

-  В самую точку. Многие замечательные планы и замыслы только потому проваливались, что слишком робко исполнялись, это думать надо долго и не жалеть на это время, а вот действовать, быстро. Мне вдвойне приятно, что ты поверил в реальность замысла и поддерживаешь его. Красной нитью через весь этот проект проходит идея нашей личной безопасности,  -  патетически выспренно и литературно витиевато начал разработчик, но тут же вернулся на землю.  -  Если нас, не дай бог, конечно, заметут, я, как организатор, схлопочу  по полной, тебе, как пособнику, попавшему под дурное влияние, дадут пару-тройку лет условно, а мне  -  не-е-ет...  Тогда вместо москвичек и шампанского, меня ждут:  баланда из турнепса, нары и паханы,  перспектива отнюдь не радужная. Выходит, что я самый настоящий оборотень,  вещи будем называть своими именами. Государство тратит на меня, как на порядочного, немалые средства, обучает, как надо эффективно бороться с преступностью, возлагает на меня, подлеца, надежды, а я, свинья свиньёй, полученные знания использую для подготовки и совершения изощрённейшего преступления в провинции, с большим материальным ущербом  для страны.  Так ведь это ещё не всё, я втягиваю в свою преступную деятельность  добропорядочного человека, развращаю…

-  Да, ладно, хватит! Понимаю я твои страшилки,  проверяешь на вшивость, готов ли морально, не передумал ли,  -  может, струхнул? Что я маленький?  -  Про себя подумал: «В самом деле, я только мужичка прислонил к стенке, пальцем не трогал, к деньгам не прикасался, идея не моя…  Старый товарищ попросил подсобить, проявил слабохарактерность,  не подумал о последствиях,  сглупил, простите великодушно,  больше не буду.  В конце концов, я и в самом деле нигде не замечен, пьяным не видели, приводов в ментовуху не имею, более того, сам активный дружинник, на работе  -  лучшая смена, есть  благодарности,  неоднократно  получал премии…»

-  Чего загрустил?

-  Размышляю, взвешиваю…

-  Тогда, с вашего позволения, продолжу. До обеда купи батон колбасы, фруктов:  ходил по отделам, тут и полчаса правдоподобно будет…

-  Потом можно и вздрогнуть, живём в одном подъезде, он  -  на первом, я  - на втором…

-  Ни в коем случае! Ты с ума сошёл!  -  Илья даже перепугался, замахал руками…  -  Ни в коем случае!..  Полный контроль, в гостях сиди,  пока не выгонят…

На этом решили закончить, главное:  получено принципиальное согласие Дениса на участие в операции.


Наступила долгожданная пятница,  события развивались по сценарию, но не обошлось без некоторых отклонений.

Денис с утра густо намазал номера своих «Жигулей», чуть-чуть закидал мелким песком, так, чтобы цифры местами просвечивали, но для чтения были непонятны. Подкараулил на лестнице ветерана,   -  он всегда в одно и то же время выносил мусор,   -  предложил ближе к вечеру сыграть  пару партий.   Сосед  так обожал шахматы, что готов был играть в любое время,  с нескрываемой радостью согласился. После обеда пришёл Илья, принёс бельё, обсудили всё в последний раз, самым доскональнешим образом.

В девятнадцать сорок пять за пустым, крайним к выходу, столиком молодой человек с интеллигентной бородкой равнодушно допивал пиво, мимо него прошмыгнул шустрый инкассатор. Почти бесшумно открылась входная дверь, вошёл напарник, взгляды подельников встретились:  «всё штатно». Вошедший накинул замок, приступил к маскараду, видно, изрядно потренировался,  в считанные секунды был готов. «Способный:  не узнать».

Пока всё шло по плану.

«Странно, почему,  он  на меня так вызверился,  рожа не понравилась…  -  озабоченно подумал проектант,  -  может, учуял что, эти старикашки,  все  законченные  пройдохи. Одно дело планы строить и  разглагольствовать  на природе под шалфеем, на деле  всё  иначе…»  -  занервничал сценарист.

Со своей позиции ему был хорошо виден как пособник, так и дед. Скоро тот засобирался,  наступил кульминационный момент,  повернулся  и уже было пошёл, но тут его, как показалось налётчику, окликнула буфетчица, и он вернулся  обратно.  Сейчас они стояли, близко наклонившись друг к другу, и о чём-то тихо говорили,  женщина несколько раз бросила выразительный взгляд в сторону Ильи, инкассатор оглянулся.

«Всё! Курва заложила,  -  молнией мелькнуло в голове грабителя. Словно в подтверждение этой догадки, инкассатор переминулся с ноги на ногу, переложил баул из правой руки в левую, а ту резко опустил вниз.  -  Теперь хана! Полез за пушкой, сейчас пойдёт на меня,  мы в западне, которую сами себе устроили; входная дверь на замке, в тамбуре  -   клоун…  -  Влипли!  Или: «Руки вверх!  -  выходи по одному…  -   или: «Буду стрелять на поражение»  -   недооценил я эту вертихвостку, а с виду дура дурой».

Злоумышленник  побледнел, левая рука, которая должна была подать сигнал:  «пошло движение», мелко и часто задрожала, а потом и вовсе заколотилась, как в лихорадке, лоб покрылся испариной…

Сообщник  заметил бледное лицо и трясущуюся руку напарника, стоял и не знал, что делать, он не владел ситуацией, такой момент они не обсуждали.  А, между тем,  приёмщик денег достал не пистолет, а всего-навсего носовой платок и вытер лоб,  в столовой было жарко, сыро и душно.

«Вот, козёл, вусмерть перепугал, я чуть сознание не потерял, а он лобик грязной тряпочкой  протирает»,  -  главарь согнул кисть левой руки, которая всё ещё тряслась. Дедуля лихо пролетел мимо, подельник сделал шаг ему навстречу. Всё произошло так быстро, что они едва не столкнулись и были вынуждены на мгновение остановиться. В этот момент оборотень нанёс удар по голове инкассатора, и тот стал беззвучно оседать, баул упал на пол. Денис подхватил пострадавшего, чтобы он с шумом не рухнул  на пол,  и хоть был он крепким парнем, почему-то едва удерживал его,  соучастник  помог оттащить жертву к стене, пособник  защёлкнул второй замок и пошёл.

И вот баул уже в спортивной сумке, сумка застёгнута, висит на плече преступника. Он хватает стакан и пустую бутылку, устремляется за подельником.  Когда он проходил мимо столиков, один мужичок собрал использованную посуду, подхватил её и пошёл следом.  «Надо пропустить, пусть положит посуду на стол, пока идёт на выход, возвращается, я успею свернуть за угол…»

Комбинатор помедлил, у стола с грязной посудой они разминулись. «Пока везёт, пока везёт…»  -  стучало в висках.

В тёмном служебном коридоре со злостью отодрал накладную бородёнку, из бокового кармана сумки достал кепочку, накинул её на голову, толкнул дверь,  вышел. Первое, что увидел,  удаляющуюся фигуру сообщника, ещё момент, и тот скрылся за углом.

Во дворе было многолюдно: мужики на скамейке курили и,  не стесняясь в выражениях,  поносили отечественный футбол, одна женщина заканчивала снимать  с верёвок  сухое бельё, девочки играли в классики, подростки столпились у нового мотоцикла…

Перед тем, как повернуть за угол, налётчик столкнулся с каким-то подвыпившим  мужиком.

-  Землячок, добавь на пиво, немного не хватает,  -  бесцеремонно насел тот, но потом сбавил обороты,  -  ну, сколько можешь…

-  Простите великодушно,  но вы уже ко мне второй раз обращаетесь,  -  не растерялся  шельмец,  -  имейте же совесть,  наконец,  сколько, можно!

Наглый проситель от неожиданности опешил, потом нашёлся.

-  Во, нахал! Первый раз видит человека и «… второй раз обращаетесь». Ну, народ пошёл, как обнаглели, приличного человека  так…

Концовку гневной  тирады враль не расслышал, она состояла из характерных сочетаний бодрых слов.

Двигатель автомобиля работал, как только пассажир сел,  «Жигули» тронулись.

-  Уф!..   Ну, дела!..   Был момент, когда я крепко трухнул, ну, думаю, всё, окончен бал,  -  честно признался  автор  проекта,  -  только ты первый замок защёлкнул, мне померещилось, что старый хрыч полез за пушкой. А он, прохиндей,  достал свой сопливый платочек  и давай лобик протирать.  Как напугал, мерзавец,  душа ушла в пятки.  Кстати, как он?

-  Живой, очухается…

-  Крови не было?

-  Да вроде нет, я бы перепачкался, с виду тщедушный, а оказался тяжёлым.

-  Он меня так достал своей  выходкой, боюсь, не слишком ли приложился, хотя на железке кукель из изоленты, но всё равно,  приятного мало, я ему по-человечески сочувствую…

-  Да нет, по-моему, всё нормально, минут через пятнадцать очнётся.  Мера вынужденная,  у него ствол…

-  Дальше всё по плану, сумка с бельём?..

-  На заднем сидении.

-  Веничек бы для куражу, а…  там куплю, а нет, любой голик с пола схвачу.  Навар спрячь в коробку из-под телевизора, закидай тряпьём, продукты не забудь…

«Как в роль вошёл, уже командует, как будто я не знаю, что мне делать в собственном гараже».

-  Продуктов тьма.

-  Постарайся  шахматиста подпоить, если получится, сам не вздумай нажраться. Умоляю,  сейчас это самое главное, наиглавнейшее, мало ли что сболтнёшь, поведёшь себя как-нибудь неадекватно. Соперник у тебя особенный, этот на своём веку немало повидал персонажей, пестуй свое главное алиби,  -   наше алиби.

-  Всё будет нормал, в столовке не прокололись, теперь полегче.

-  Встретимся в пятницу, как обычно, до этого полная тишина. На Тёмном проведём разбор полётов, поделим по-братски  выручку. Тормози!  Помни, что сказал вождь народов: «Деньги  -  зло»,  -   не торопись ногами скать…

-  Ну, ты,  однако!..

-  Не обижайся, верю, верю,  ну, давай, ни пуха.

Машина затормозила, наставник бойко выскочил, по-спортивному взбежал на крыльцо и скрылся.

«Как раскомандовался, вкус денег почувствовал, уже празднует, не рано ли? Скорее к Ивану Григорьевичу, в нём, действительно, моё спасение,  сейчас, когда самое опасное, надеюсь, позади,  отчётливо начинаю осознавать:  авантюра! Чистой воды авантюра, рисковали невероятно, засыпаться могли в любой момент, нам, наверно, сам дьявол - сволочь  помогал. Всю жизнь можно было враз порушить, ещё неизвестно, сколько там, может, кот наплакал. Наслушался бредятины по пьяной лаве. Что дальше будет? Теперь стану бояться каждого стука, каждой машины, что к дому подъедет, ко всему прислушиваться, приглядываться, озираться…  А если все же кто-то заметил, там же и женщины были, а они глазастые, один философ считал их умнее мужчин, но намного злее. Вот набор: увидела, запомнила, приметила какую-то деталь, особенность,  заложит и всё обрисует в мельчайших подробностях. Ужас! Далее по программе:  КПЗ, начнут допрашивать с пристрастием,  -  пытки у нас отменены!   -  и вскоре появится в печати: «Подследственный  уже даёт признательные показания…»  Попробуй не дай «признательные показания». К спасителю!»

Денис поставил машину, добычу спрятал  в коробку, закидал старыми куртками, схватил сумку с продуктами, запер ворота и шмыгнул в подъезд.

Иван Григорьевич с готовностью открыл дверь, фигуры на доске уже были расставлены.

-  Быстро ты, однако, обернулся, вот что значит молодые,  я пойду в магазин, так…

-  Шибко отыграться хочется, пока ходил  по магазину,  всё думал:  зря я пошёл на размен ферзей, моя в такой великолепной позиции стояла…

-  Не горюй, отыграешься…

От выпивки опытный шахматист, как всегда, дипломатично оказался, но после небольшого раздумья всё же согласился:  «ну, если по пятьдесят грамм». Демонстративно  выставленные продукты, велел убрать, против пива не возражал. Достал рюмки, фужеры, принёс хлеб, блюдечко с ломтиками лимона. Нарезали всё-таки денисовой колбасы, пропустили по одной, приступили к игре…

«Пока всё по сценарию,  -  немного успокоившись, с облегчением констатировал Денис,  -  надо подольше посидеть, хотя с полдевятого Зоя Львовна начнёт специально мельтешить, её даже безобидное пиво раздражает. Жалеет старика, бережёт, хотя он крепкий, как дуб, сохранился, перепьёт любого молодого.  Поначалу, из приличия, отнекивается, но по всему видно, что  -  не против, а потом только наливай. А всё же,  какой замечательный у меня сосед:  Иван Григорьевич, умница, добрейшей души человек,  надо же, на такой работе и не скурвился, а ведь  запросто мог бы»,  -  искренне восхищался своим соперником расчувствовавшийся шахматист-налётчик.

Без четверти девять вечера,  изрядно захмелевшего  Дениса,  принудили откланяться.


В столовой начался переполох, шум подняла уборщица, пришла закрывать двери, а они уже закрыты. «Что за хрень!  -  новый замок  -  вот те на!  -    Капитолина Ивановна, кто замок поменял?  У кого руки чешутся? Ничего не понимаю…  а, идите, разбирайтесь сами…»

Бабы бестолково забегали, пришёл водитель «Волги», вызвали милицию, та долго не приезжала,  была на вызове. Последние посетители, поняв, в чём дело, поспешили с трапезой, чтобы не попасть в свидетели, дружно исчезли один за другим.

В конце концов, замки спилили, вытащили деда, на удивление быстро приехала «скорая», пострадавшего привели в чувство и увезли. Сотрудник в штатском  опрашивал  работниц, людей во дворе, всё, что говорили, старательно записывал в блокнотик. Показания были крайне противоречивыми и путаными, так как описывали, главным образом, последних клиентов столовой. Опер понимал:  глухо, но ритуал расследования добросовестно исполнял.


Неделя для подельников прошла относительно спокойно, они приободрились.  В пятницу быстро собрались,  -   раздирало любопытство,  сколько там?  -    и  уехали на Тёмное. Торопились так, что даже не накопали червей, решили где-нибудь по дороге.

Как только приехали на место, сразу же вскрыли баул. Денег оказалось довольно много, целая гора мелких купюр,  зрелище не для слабонервных. Долго считали, раскладывали, оказалось двести семьдесят шесть тысяч. Да!.. Вот она удача находчивых  и смелых!

-  Просто не верится, что это всё принадлежит нам,  -  невольно воскликнул Денис.

-  Теперь, главная задача,  с умом ими воспользоваться…  -  назидательно резюмировал главный злоумышленник.

Сразу же поделили добычу  на две равные части. В баул натолкали крупных камней, отплыли на середину озера и с облегчением утопили основную  улику преступления, в прямом смысле,  -   концы в воду.

Всё, точка! Ищи-свищи…

С такими деньжищами глупо ловить мелкую плотву. Да теперь можно купить красной рыбы и чёрной икры,  сколько хочешь. Выпили водки, закусили мясными консервами, разговор не клеился: говорить было не о чём, водка не действовала,  допили пиво и легли спать. Долго не могли заснуть:  ворочались, кряхтели, кашляли…

Утром   наловили немного мелочи, как свидетельство, что были на рыбалке, выпили по кружке горячего чая и подались в город.

Вскоре Илья, как планировал, отправился на Юг,  настойчиво звал с собой помощника. Его беспокоила мысль, что тот, оставшись без присмотра, может выкинуть какой-нибудь фортель, например, купит какую-нибудь дорогую ерунду и вызовет всеобщий интерес, городишко  маленький,  опасно. Идеально было бы ухнуть всё разом в незнакомом месте, да ещё под его бдительным  надзором.

Однако,  Денис  твёрдо решил никуда не ехать,  -  «хватит  прислужничать…»

-  Съездить, конечно, хотелось бы,  -  повёл  он свою дипломатию,  -  тем более возможность появилась,  да и устал  порядком.  Ночные смены изматывают, усталость накапливается, днём толком не выспишься, но с отпусками у нас напряжёнка, у меня по графику  -    в сентябре. Попробую, конечно, предложить кому-нибудь поменяться, но уверенности нет, хотя, кто его знает:  грибы, ягоды, брусника пойдёт, за ней,  клюква.  У нас теперь на зимней ягоде люди научились хорошие деньги делать.

Но всё это были общие слова.

Когда будущий юрист уехал, Денис поначалу свободно  вздохнул,  освободился от давления напористого авантюриста,  постарался забыть неприятное событие, но забыть как-то не получалось. Более того, со временем появилось запоздалое  осознание  содеянного  и стойкое чувство всё нарастающей вины, тревоги  и  страха.

«Какой  же я дурак, так легко клюнул на россказни студента, пошёл на поводу! У него, конечно, есть способность выстраивать логические цепочки, всё так аргументировано, взаимосвязано, правдоподобно,  даже  по своему привлекательно.  Может он владеет гипнозом? Каким, к лешему, гипнозом?  Водка  -  главный гипноз!  Критическое мышление парализовано, не зря же говорят:  пьяному море по колено. Рисковали жутко, хватило бы любой мелочи. Его план даже, ну,  прямо гуманный: человек  живой, а  денежки наши…  Денежки, денежки… -  чёрт бы их побрал, целая гора, а радости нет,  обидная  правда  состоит в том, что добыты преступным путём. Попробуй, купи что-нибудь,  ничего не купишь, так и будут лежать мертвым грузом, только душу бередить. Вот ведь зло  какое, сон пропал, настроения нет, мысли только как от них проклятых избавиться. Поделиться не с кем,  всё в себе, напряжение растёт, так и тронуться можно. Где-то читал, что стыд  -  это гнев на себя, вот, правда, так, правда. Сам добровольно пошёл  прислужничать  грабителю, теперь злюсь и извожусь.  Человек всегда несчастен, когда чувствует за собой вину, это груз,  вот почему говорят: искупите вину, покайтесь,  вам станет легче.

Зло оно и есть зло и всегда злом останется, даже если никто о нём, кроме тебя самого, не знает. Но от себя  не убежишь, как от себя бежать,  куда?

Илья не зря меня с собой так настойчиво звал. Цель  одна:  просвистать там бабло,  и  всё  шито-крыто.  Но где гарантия, что после этого он не втянул бы меня в очередную авантюру?  Опасный он человек, опасный вдвойне, потому что знает законы и как их нарушать, психологию человека:  преступника, мента, лоха, вон  меня как скрутил,  в два счёта. Фактически он заложник своих знаний, практикум, видите ли, ему потребовался, дабы  оставаться в форме, а заодно поправить финансы, «чтобы девочки визжали». От таких  опасных людей подальше да прочь, рано или поздно они всё равно попадаются, если вовремя не остановятся. А этот, скорее всего, никогда не остановится.  Поехал отдыхать  к бабушке, а сам прихватил парик и очки, которые закрывают пол-лица, так…  -   «на всякий случай…»

Вот купил я магнитофон, покруче, чем старый. Теперь от матери отбоя нет.  -  «На, какие шиши купил? В долги залез,  -  учти, долг не находка,  -  воруешь? Чем расплачиваться будешь? Дорогой,  небось?..»  Надоела своим нытьём.

Надо что-то делать,  здесь меры нужны решительные, кардинальные. Жил я нормально,  был  спокоен, всё шло  своим  чередом,  теперь, как сумасшедший,  избавится от этого дерьма  и  как можно быстрее.  Не родился преступником, и,  слава Богу, не для меня эта дурацкая романтика:  «Лучше веселиться, чем работать, белые костюмы одевать…» да и романтики здесь никакой  нет, шизофрения стопроцентная, а не романтика.

Всё! Хватит с меня! Дорожи свободой,  будущее должно быть предсказуемым. Пусть он там всё просадит, это его дело, а я по-другому, по-своему,  сделаю так, что зло ещё  и добром  обернётся. Вот так, а  выход  есть!»

В очередную пятницу,  собрался  якобы  на рыбалку, а сам махнул в областной центр,  в церковь. Приехал к одиннадцати часам утра, машину припарковал на стоянке  у ограды,  сам  -  в храм.

К церкви относился с уважением и некоторым страхом, ему казалось, что Бог с укоризной смотрит только на него, так как знает все его грехи. Вошёл медленно, осмотрелся  по сторонам, купил свечку.  Долго думал,  куда поставить, поставил, стесняясь, неумело перекрестился, постоял, послушал.  Дождался, когда священник освободится, робко подошёл к нему и, заикаясь, тихо обратился.

Отец Георгий по-доброму, внимательно, даже пронзительно, посмотрел на прихожанина, словно одномоментно понял его ситуацию,  так как едва заметно улыбнулся.

-  Батюшка, я решил пожертвовать церкви некоторую сумму,  -  пролепетал Денис, достал из-за пазухи плотный пакет и протянул его.

Священнослужитель неспешно отреагировал обычными в таких случаях словами благодарности, что «…воздастся дарующему на храм Иисуса Христа, Спасителя нашего…» и ещё что-то в этом роде. Голос у батюшки был необыкновенной красоты:  густой, бархатный бас, он состоял как бы из одних гласных. Это был не голос,  это был хорошо отлаженный музыкальный инструмент,  орган или как вариант,  саксафон на низких частотах.

Ошеломлённый парень собрался было произнести заготовленную дорогой фразу:  «Не спрашивайте, отец, об источнике происхождения этих денег…»  -  но вовремя спохватился, заготовку  решительно  забраковал, нашёл её неуместной.
 
Когда отец Георгий принял пакет,  -  а сделал он это с благородным достоинством,  -  даритель только и сумел выдохнуть:  -  Спасибо, батюшка,  -  тут же развернулся и быстро ушёл, священник его не задерживал.

«Ну, наконец-то, свершилось!  С глаз долой, из сердца вон!  Кошмар окончен, раз всё так вышло, значит, шаг правильный. А ведь так поступить  меня надоумил  сам Бог, аллегорически, конечно,  во сне.

Как будто мне клюнула большая рыбина,  вытащить её никак  не могу.  Возился, возился,  наконец,  вытащил, только собираюсь взять за жабры, она хвостом по морде мне  как даст, больно так, а сама  -  в реку.  Почему именно в реку, когда я всё время рыбачу на Тёмном.  Это я потом уже догадался:  река -  это моя жизнь, судьба; рыбина  -  баул. Вот, оказывается, как ещё бывает:  Бес попутал, Бог спас,  а что, - логично. Если Он даёт мне советы, значит, я ещё  человек не совсем пропащий, а только споткнулся. В христианстве же  сказано: «Велик не тот, кто никогда не падал, а падал и умел вставать».  Вот так: «умел вставать».

В крайнем случае, если всё когда-нибудь узнается, сегодняшний поступок расценят как раскаяние в содеянном, а это уже смягчающее обстоятельство, то есть не в корыстных целях обогащения».

Окончательно Денис пришёл в себя  только, когда выехал на трассу. На душе стало легко и даже весело, неожиданно для себя, он запел.

Все хорошо знают:  дорога домой всегда короче, километровые столбы мелькали, словно кадры в мультфильме. Он орал во всю глотку одни и те же песни, главным образом пионерские: «Вместе весело шагать»,  «Учат в школе», «Голубой вагон» и про доброго крокодила Гену с гармошкой.

«Какой груз с души свалился, какой груз!.. Этот урок, первое тёмное пятно в моей биографии, пусть он, раз и навсегда,  останется единственным в моей судьбе». 

1993