Мальчишки были вместе всегда, сколько помнили они себя в своей еще не долгой, но уже непростой жизни. Их дружба началась в роддоме, где сначала познакомились их мамы, а потом ,с перерывом в сорок минут, появились на свет и они – в будущем неразлучные друзья. Причем один из них решил покинуть тепленькое местечко внутри мамы на три недели раньше положенного срока, будто судьба и правда решила связать их крепкими узами с самого начала жизни. Оба были первенцами у своих совсем юных мам, которые, казалось, и не поняли еще, что стали по-настоящему взрослыми, потому что теперь им надо было свою жизнь подстраивать под распорядок жизни этих существ – таких крошечных, но уже таких требовательных: попробуй не выполни какое-нибудь их желание….
Новорожденные вообще все похожи друг на друга, а эти двое – особенно. Длинные бесцветные волосики одинаковыми длинными челочками украшали их широкоскулые мордашки. Спящих, их можно было перепутать – как близняшек. Даже фамилии у мальцов были похожи – Кошкин и Молочков. У мамы Молочкова никак не появлялось молоко, и мама Кошкина предложила покормить малыша. Так мальчишки стали молочными братьями. Больше судьба их не разлучала – детсад в поселке один, школа тоже. Мамы нарадоваться не могли их дружбе. Каждая думала : « Повезло сыну с другом- воспитанный мальчик. С ним мой в плохую компанию не попадет, не натворит ничего». Так и радовались целых пятнадцать лет. А потом ... В плохую компанию мальчишки не попали , с такими же как они подростками, только помладше, в поисках развлечений натолкнулись на ничейный старый проржавленный «Запорожец» , который лет тридцать стоял на окраине поселка. У горбатого малыша не было мотора, одной двери и лобового стекла . Мальчишки впятером затащили его на гору и, погрузившись в «авто», съехали в противоположную от поселка сторону. Мальчишкам было весело… А «Запорожец» оказался «чейный», хозяин написал заявление и отправились наши друзья, снова вместе, в колонию для несовершеннолетних на долгих два года и восемь месяцев – такой срок определил суд для «угонщиков автомобилей». К моменту начала нашего основного повествования они пребывали в колонии полтора года. Они и здесь не разлучались – попали в один отряд. Оба были на хорошем счету. Один руководил секцией досуга в отряде, другой следил за соблюдением санитарных норм. Ответственные ребята, спокойные, ни одного взыскания.… . Скоро УДО, скоро домой, скоро…
А Володе Сорокину до дома еще долгих шесть лет, и то , в лучшем случае. Срок у него большой. Юноша старался больше думать о будущем, не вспоминая прошлое, но картинка, грязная, мутная, но яркая не оставляла его в покое. Володя , мальчик из интеллигентной семьи, в тот страшный день впервые попробовал спиртное: бутылкой шампанского с друзьями отметил День своего шестнадцатилетия. Бутылки шампанского, Володина мама была права, хватило, чтобы попробовать и заценить вкус этого напитка. А потом... потом кто-то предложил скинуться и сходить в ближайший магазин… Он смутно помнил, что происходило далее: куда-то они с друзьями шли или даже ехали... В какой-то квартире продолжили праздновать, появились новые лица, но Володя уже ничего не воспринимал: организм, впервые получивший изрядную для него дозу спиртного, не выдержал и мальчик уснул, просто отключился…Пробуждение было ужасным: страшно болела голова, язык как будто распух и не давал возможности сглотнуть невыносимо густую горькую слюну. Володя лежал на полу в незнакомой комнате, над ним стояли незнакомые люди и что-то говорили – что именно, он не мог никак разобрать. Вокруг него была какая-то липкая субстанция коричневого цвета. Володю мутило, он задыхался в этом зловонии. Но сил не было даже пошевелиться, не то что встать. Сильные руки подняли его, грубо встряхнули… От резкого движения Володя почувствовал боль, словно его ударили по голове острым предметом. Тело не принимало новой позы, стоять было тяжело. Не понимая своих ощущений, мальчик обратился к присутствующим: « Простите, можно мне сесть?» « Сядешь скоро, сядешь и надолго!» - ответил ему жесткий мужской голос. А откуда-то от двери прозвучал пронзительный женский: « Убийца, сволочь, сволочь!» Только тогда, присмотревшись, Володя увидел на полу, там, откуда только что подняли его самого, окровавленное тело мужчины, мертвого мужчины…
Володя гнал из сознания страшные воспоминания, думал о маме, много читал, сам писал стихи, участвовал в художественной самодеятельности. Друзей в отряде он не завел - слишком разными были у них интересы. Он не был активистом, и уж тем более не интересовала его жизнь «по понятиям», о которой взахлеб говорила основная масса криминально зараженных подростков. Так и держался особняком, словно пытаясь отстраниться от реальности и существовать в своем, личном, мире, сохранив в себе простые человеческие качества.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/10/29/294