Солнце светило в левый глаз, ковыряясь в нём тонким, горячим пальчиком-сверлом. Хотелось ещё поспать, но кто-то решил лишить меня этого удовольствия. Спросонья я не сразу поняла кто? Утро, свет, солнце, одернутая штора …и голос. Нет, не тот, что внутри, как раз этот голосок премило посапывал, урча со мной в унисон.
Песня, мелодия. Они лилась, наполняясь соком утра, возбуждая, побуждая к действию, возможно, присоединиться к чарующему голосу и исполнить оду утру с ним в дуэте. Приоткрыв правый глаз, так как в левом, лучик продолжать "бурить скважину", я обомлела и предпочла на мгновение не просыпаться.
В центре спальни стоял он, озарённый лучами солнца, совершенно голый и пел голосом Лучано Паваротти. Раскинув широко руки, упираясь, бычьими, крепкими ногами в мягкий ковёр, он сверлил меня томным, пламенно-страстным взглядом при этом, шевеля выгоревшими на солнце бровками, вернее тем местом, где у нормальных людей они должны быть.
Он даже пытался во время пения спрятать живот под ребра, чтобы выглядеть Аполлоном - стройным атлетически сложенным, но столько живота ребра не вместили, выпихнув его обратно, откуда пришёл. Я оценила его голос и не только. Усевшись в кровати, дослушала песню до конца. Возможно, кого-то другого и смутил бы вид голого исполнителя, но не меня. Этим нас не удивишь, тем более, чтобы не оценить достоинство голоса и прелесть исполнения, невзирая на издержки фигуры.
Супруг галантно поклонился, приседая в реверансе. Вместе с ним присело всё остальное и волнительно затрепетало от восторга и оваций.
- Брависсимо! Обалдиссимо! Офигиссимо! Неповториссимо! –воскликнула я, восторженно зааплодировав.
Он расшаркался и встал в позу.
- А вот этого не надо, - предупредила я его новый порыв к исполнению. – Одень штаны. Ты в своём уме?
- Не знаю, - искренне признался муж, – не успел проснуться, как захотелось петь, представляешь! Понятие не имел, что знаю итальянский. А голос, голос оценила? Лучано! Я хочу попробовать себя, … послушай это, - и он запел голосом Элвиса Пресли.
За голой фигурой моего драгоценного, нарисовались Музка с Орфеем, подпевая, по-видимому, вдохновляя любимого петь, петь и совершенствоваться.
Я, нервно заёрзала в постели, подумав о том, что вдохновение это прекрасно и удивительно, но пора бы его употребить во благо и пользу, во что-то полезное для дома и семьи.
- Инг, я поехал за досками, - неожиданно произнёс супруг, прерывая песню. – Буду веранду строить.
- Правда, - удивилась я, - а что так?
- Не знаю, видно время пришло, руки чешутся от желания поработать. А потом, это ведь для тебя.
- Оденься, - только и успела прокричать ему вслед, и мило улыбнувшись, послала мысленный привет своим Музам.
"Веранда это хорошо, веранда это здорово. Вот ещё бы бассейн, небольшой, не для заплывов на сто метров, а так, по периметру метров пять, скромненький и со вкусом".
- На сегодня достаточно и этого, - произнесла Музка, над моим ухом. – Вставай, мы едем на море.
- Какое море! Блеск! Вода изумрудная, чистая! - они любовались своими укороченными в воде нижними конечностями, шевеля пальцами ног и весело смеясь.
"Какие-то несерьёзные у меня Музы. Малые дети. Представляю, на какие подвиги они меня подвигнут. Надо держать ухо востро, а то недолго в детство впасть", - пронеслась мысль, но тут же исчезла, бултыхнувшись в теплую волну Средиземного моря.
- Музка, сгоришь дотла, к чёртовой матери, - возмутилась я, видя, как неразумное дитя битый час лежит на солнце кверху попой.
- Не боИсь, - сонно пробурчала она, мы не люди, ты постоянно об этом забываешь. Не горим, не тонем, не умираем.
- Не стареем, - добавила я, подставляя лицо солнечным лучам.
- А ты побереги личико. Обгоришь, появятся пигментные пятна, будешь потом ныть, - подсказала Музка и отключилась.
- А может я, как и вы не старею, молодею день ото дня, а?
Орфей улыбался, прислушиваясь к нашей болтовне.
- Вернёмся домой, ты начнёшь вязать себе платье, в тонах осени, с низким декольте, из которого аппетитно будет выглядывать твоя сексуально-загоревшая грудь. Оно будет облегать фигуру, струясь по бедрам ниже и ниже. Почти макси, - неожиданно огласил Орфей.
- Откуда ты знаешь, что я мечтаю связать себе именно такое платье? –разинув рот от удивления, спросила я, - который год, вынашивающая мечту - найти для себя время, а пока, обвязывающая модными кофтами, свитерами, платьями своих пятерых девчонок и двух внучек. Неужели, наконец, появится время для себя родной?
- А хочешь, тебе муж свяжет платье?! - на полном серьёзе предложил Орфей. - Раз плюнуть. Он способный. У тебя прекрасный муж. Очень легко поддаётся вдохновению. Ему нужен лишь лёгкий толчок и он, готов для тебя сделать всё, и не только построить веранду, бассейн, связать платье, написать стихи, петь голосом великих певцов, но и своим. Ты слышала, как он поёт? В нём столько огня, сил, желания. Ему нужна ты. Ты его Муза, не забывай.
А ведь Орфей прав. Мы часто растрачиваем себя по мелочам, в суете сует проживая своё "счастье". Наши души – музыкальные инструменты, пылящиеся на "чердаках" вместо того, чтобы исполнять прекрасные мелодии жизни, рассыпаются в прах, под тяжестью прожитых лет бренча устало, немузыкально. Желания, обросшие многолетней паутиной, уже не просятся на свободу, меняют статус на "позабытые, позаброшенные", от ненужности, нежелания их вытащить на свет божий. Казалось бы, таким возможным, что-то сделать для себя, пусть маленькое, но своё, годами ждущее света, но мы так ленивы и пассивны. Нам не хватает Музы.
- Что-то со мной происходит странное, в последнее время. Мне постоянно хочется петь, мастерить, баловать тебя. Как тебе платье, которое я связал, нравится? А расцветка? Вязка? Оценила? Слушай, я не подозревал, что умею вязать, это так увлекательно!
Он опустился передо мной на колени, закрыв глаза. Я приготовилась слушать очередную арию, но ошиблась, он читал стихи, да какие! Мои любимые, на чисто русском языке, без малейшего акцента. Пастернак…
- Ни разу не слышала, чтобы так читали стихи, - я захлебнулась от волнения и нежности.
- Я люблю тебя, - произнёс он чувственно, притягивая меня к себе.
Между нами разделительной стеной встал его живот.
"Вот бы спортом занялся, - подумала я, - надоело стоять друг к другу на расстояние вытянутой руки, втягивая живот". В ушах прозвучал смешок, перед моим носом проскользнули тени моих, а вернее, уже наших с мужем Муз.
Муж рьяно занимается спортом. Закончил строительство веранды, бассейна. Теперь в жаркие дни мы весело "сдаём" нормы ГТО, не по принуждению, а удовольствия ради. По утрам он поёт мне песни о любви. У него талант, воистину талант. Я пишу сказки, рассказы, романы, стихи, захлёбываясь от эмоций, количества новых сюжетов, переполняющих меня, бьющих свежими родниками. У меня появился рояль. Как я мечтала о рояле! Последний раз, шестнадцать лет назад, я прикасались к клавишам пианино. Вчера муж мне подарил рояль. Касаюсь мечты дрожащими от волнения пальцами. Сажусь на стульчик и играю. Муж замирает на лестнице, приседая на ступеньку, восторженно вслушивается в мелодию.
Пальцы сами по себе. Они знают, что делают, в упоении скользя по бело-чёрным клавишам. Нежная мелодия "К Элизе" Людвига Бетховена выпархивает из окна, устремляясь ввысь к птичьим гнёздам, в лазурь небесную, уставшую от яркого солнца. Плещется в вечернем зареве угасающего дня.
Музы притихли, восторженно вслушиваясь в волшебные звуки, плещущиеся в последних лучах заката.
"Музы, как дела? – мысленно спрашиваю их. – Довольны ли вы?
"О, да, - отвечают мои Музы, - хорошо-то как!"- закатывают глаза.
Моя Музка в положении, скоро у нас появится новая забота. А она ещё сомневалась. Я ей говорила, что в любви рождаются дети. Мы счастливы. Готовлюсь стать бабушкой, в третий раз. Дай бог не в последний. Орфей горд собой и супругой. А ещё он уверяет, что благодаря мне и моему мужу они поняли, что такое настоящее счастье. В знак благодарности, каждое утро, на моей подушке свежие цветы, которые он срезает с моих клумб. Я делаю вид, что сержусь на него за "вандализм", но согласитесь, приятно просыпаться под звуки песен о любви, нежных, шаловливых рук любимого и цветочного аромата. Муж, спрашивает: "Откуда цветы"? Я улыбаюсь в ответ.
Музы, наши Музы. Моё семейство их обожает. Да и как их не любить? Неземные существа, наделённые искрами неувядающего света, привносящие в жизнь вдохновение, превращающие сказку в быль. Вам хотелось бы знать, как я познакомила своё семейство с Музами? О, это совсем другая история. Когда-нибудь расскажу. Обещаю.
Их уже трое – он, она и маленькая Элиза. Почему Элиза? Помните, я играла на рояле "К Элизе" Бетховена? Под звуки музыки, впервые, Музка почувствовала шевеление ребёнка. Наша маленькая Элиза заявила о себе. Сегодня ей исполняется два месяца. Она красавица, как и её мама. У неё рыжие кудряшки и фиалковые глаза, огромные и ясные. Музка говорит, что цвет её глазёнок и волос не изменится с возрастом. Она вырастет настоящей красавицей, а уж о её талантах и способностях, расскажет жизнь и мои внуки.
Прерываюсь, звонят в дверь. Бегу открывать. Опять нежданные гости?! Судя по реакции моих собак, этот "кто-то" - добрый, дорогой, а значит приехал надолго.