Урок нравственности

               




                Благородный стоит поперёк дороги у всех.
                Ф.Ницше





Миловидная, озабоченная женщина средних лет, опираясь на металлическую  трость с подлокотником, с большим трудом поднялась на четвёртый этаж поликлиники.

Лифт был на ремонте.

Ей невероятно тяжело,  костыль она  пока ещё как следует,  не освоила: запыхалась, устала, сильно вспотела…

В широком коридоре у кабинетов приёма крови на анализ,   -  общий и на сахар,  -  длинная очередь. Публика разношерстная: мужчины, женщины, молодёжь, но большую её часть составляют вездесущие бабульки, они завсегдатаи поликлиники, многие уже познакомились  между собой, знают почти весь медицинский персонал в лицо и даже по фамилии, имени и отчеству.

Сидевший на крайнем стуле молодой человек спортивного вида, первый заметил женщину, заранее встал, предложил ей место.

-  Садитесь!

-  Я не могу сидеть.

Тут же из публики последовала моментальная реакция.

-  Да, ладно, ничего страшного, очередь пойдёт быстро…

-  Раз отказывается, пусть стоит…

Парень не знает, что делать,  отходит в сторону.

Народу собралось уже более тридцати человек, но люди продолжают  подходить, спрашивают: «Кто крайний?»  «Крайний» не сразу откликается, иногда возникают эмоциональные пререкания, после которых «крайний» всё же находится.

По непонятным причинам, начало приёма задерживается, публика заметно нервничает, люди то и дело посматривают на часы, недоумевают, сетуют, возмущаются.  Больше других беспокоятся те, у кого номерки в кабинеты к профильным врачам, на процедуры,  -  боятся опоздать.

Наконец, прозвучало:  «Проходите!»  Приём начался.

Когда в кабинет вошёл тучный мужчина, за которым парень занимал очередь, он подошёл к женщине  с костылём.

-  Сейчас моя очередь, проходите передо мной, -  говорит громко, чтобы все слышали, и для гарантии встал у дверей.

Несколько пожилых дам моментально загалдели,  превосходный повод показать себя борцами за справедливость.

-  Как это?..

-  Это ещё почему? Я за ней занимала, что теперь?..

-  Зачем вы, молодой человек, вмешиваетесь, только путаницу создаёте.

-  Молодой, а, поди ты, порядки устанавливает,  -  и уже обращаясь к парню,  -  командовать будешь дома.

-  Если позволят...  -  съязвила щуплая старушонка  и  гаденько  хихикнула.

-  Я инвалид второй группы,  по-военному отрекомендовалась дородная дама.

-  И у  меня тоже группа есть,  перебивает её соседка с золотыми серьгами, а вот сижу, однако,  как все, терпеливо жду своей очереди.

-  Мы бы тоже так могли, но нам совесть не позволяет…

-  А мы его самого не пустим, - подливает масла в огонь  язва.

Злее и громче всех горланили  крепкотелые старушки, которым не надо никуда торопиться.  Они внимательно следят за своим здоровьем, регулярно ходят на приёмы к врачам, сумели добиться бесплатных лекарств. Некоторые ежегодно обследуются в больнице, преимущественно в зимний период, кто-то поправляет здоровье в санаториях.

Дело начинало принимать серьёзный оборот, запахло скандалом.

Парень не по-доброму посмотрел на очередь,  вызывающе подпёр руками  бока.

«Никого не пущу, -  решил про себя, -  если полезут, левой ручкой вежливо   так отодвину в сторонку,  а  если кто из мужиков,  -  заверну руку,  да так, что станет больно.  Будет скандал,  чёрт с ним,  пусть будет!  Ну, блин, вы меня  ещё не знаете…  -  обидеть инвалида…»

Основная масса людей в очереди вела себя,  -   как это сложилось у нас исторически,   -  мягко говоря, индифферентно.  Одни опустили головы,  те, кто стоял у стены,  отвернулись от дверей в разные стороны,  никто не сделал, ни малейшей попытки урезонить языкастых старух.

Женщина стояла у дверей, уткнувшись  в стену, и беззвучно плакала, её плечи мелко подрагивали.   Она готова была  вернуться на прежнее место, но это,  поставило бы молодого человека повторно в неудобное  положение.

Словесную акробатику резко прервал  невысокий ростом  мужичок,  лет пятидесяти,  в поношенном  сером пиджаке.

-  Хватит!  -  гаркнул  он басом.  -  Пускай  идёт!  Бабки, замолчите!..

Бабки, словно только  этого и ждали, дружно  замолчали.

Когда женщина, с ещё невысохшими от слёз глазами,  вышла из кабинета,  очередь вновь притихла. 
 
-  Спасибо вам, молодой человек,  дай вам Бог здоровья…

Потрясающе!  Это в её-то положении!  Человек едва передвигается,  даже  не в состоянии сидеть…

-  Всего вам самого доброго, поскорее выздоравливайте.   Удачи!  -  парень вошёл в кабинет.

Теперь уже в коридоре воцарилась полная тишина.

Ещё долго в этом неестественном безмолвии, раздавались  звонкие, цокающие звуки, медленно удалявшейся, незаслуженно обиженной несчастной женщины…