Ноябрь. Раннее утро. Подморозило. Выпал первый, хороший снег. На перекрёстке, возле дома подпольного спирто - торговца Карпыча, переминаясь с ноги на ногу и трясясь от холода и похмелья, стоят два забулдыги. Они с надеждой поглядывают на дом Карпыча, в котором ещё не горит свет и мечтают:
- Всё равно кто – нибудь придёт утром за спиртом, а мы ему на хвост и сядем, - грозно говорит один из них. И пусть попробует не налить...
- А если не придёт никто? Может, сами прошвырнёмся по корешам? Я уже не могу больше ждать! Жаба страшно горит! Гляди, как колотит меня, - сказал другой и показал корешу трясущиеся руки.
- А к кому идти? Все пустые! У Кери недавно были, Кузнечик тоже пустой, Бакаяшка в больничку попал…
- Давай к Сильверу одноногому рванём, он недавно пенсию получил.
- Да ты что! Три дня уж прошло! Мы с Мурлом всю пенсию у него пропили, а Лиса продукты утащила, что он с пенсии купил. Даже соль спёрла стерва! Давай тут ждать будем…
- А может, хоронят кого сегодня?
- Если и хоронят, то поминки только после двух часов. Давай ждать. – Минут через тридцать на улице показалась одинокая фигура человека идущего к перекрёстку.
- Идёт кто – то. Давай, закурить у него стрельнём.
Скоро, к забулдыгам подошёл крепенький мужичок с огромным ножом за голенищем и паяльной лампой в руках. Забулдыги узнали его.
- Егорыч, ты куда так рано? Закурить есть?
Егорыч остановился, дал страдальцам по сигаретке.
- Свинью иду колоть к Карпычу.
- К Карпычу? – оживились кореша. – Возьми нас с собой. Мы тебе поможем поймать , и подержать, и разделать. Нам же не впервой, сам знаешь. Платы нам не надо. Карпыч по сто грамм нальёт и ладно. Возьми, будь другом, не то подохнем тут, трубы горят, мочи нет!
- Начто вы мне, сам справлюсь. Первый раз что ли.
- Да ясное дело, справишься, ты же кольщик известный! Возьми, а! Выручи Егорыч, и мы тебе когда – нибудь поможем… - Егорыч в нерешительности потоптался, посмотрел на дом Карпыча, в окнах которого уже вовсю горел свет и махнул рукой:
- Ладно, айдате, только смотрите у меня, что скажу, то и делать!
- Да это само собой, - обрадовались кореша, - давай лампу.
Подошли к дому. Кольщика ждали. Из трубы валил дым, и гремела посуда.
- Воду, видать, греют,- заметил Егорыч и постучал. На стук вышел упитанный старичок среднего роста с аккуратно подстриженной бородкой. Он подозрительно посмотрел на забулдыг и поздоровался за руку с Егорычем.
- А эти что, с тобой?
- Со мной, помогать будут, нальёшь им по сто грамм…
- Ладно, пусть работают, проходите в дом. – Хозяин провёл работников и усадил на скамью возле русской печи. Старуха Карпыча хлопотала возле шестка, подвигая ближе к огню кастрюли с водой. Она свирепо зыркнула на забулдыг, ругнулась про себя и пошла вон.
- Я у Митрофановны буду,- обратилась она к Карпычу.- Колите без меня. За этими гляди в оба, кабы не спёрли чего! Вода скоро согреется.
- Иди, иди, разберёмся сами, да не сиди там долго.
Старуха ушла к соседке, а мужики стали ждать, когда согреется вода. Но когда это было, чтоб русские мужики просто так сидели. Карпыч с пониманием посмотрел на трясущихся забулдыг.
- Что, колотит после вчерашнего?
- Колотит, Карпыч, мочи нет! Налил бы по чуть-чуть, а то как работать, руки трясутся…
- Ладно, поправлю я вас, но только по сто грамм. Остальное после работы.
Он сходил за занавеску и вынес маленький графинчик, наполненный желанной жидкостью. Налив две рюмки, Карпыч поставил графин на стол.
- Ну, а мы с Егорычем водочки выпьем,- и достал из шкафа дорогую, нарядную бутылку водки. Выпили по одной. Мало. Конечно, когда это русские мужики по одной пили. Карпыч снова поглядел на забулдыг.
- Ну как, полегчало?
- Полегчало, но ещё немного потряхиват,- с робкой надеждой на продолжение подачи ответил один из них. Карпыч налил им ещё по одной. Ну и себе с Егорычем – водочки, снова. Начала завязываться кое-какая беседа. Карпычу потихоньку стало « разъедать» губу, и он налил по третьей. Ну, а дальше всё само собой пошло – поехало. Карпыч наливал, уже не спрашивая, хозяин всё же. Быстро опустел графин и нарядная бутылка. Карпыч потрогал воду на шестке.
- Всё, вода подошла и мы тоже. Егорыч, а нож у тебя вострый? А то, мой возьми.
- Я с тупым ножом не хожу свиней резать, с вечера наточил, острее бритвы...
- Ну, тогда айдате колоть,- скомандовал Карпыч. – Опосля ещё посидим…
Вышли в сени. Захмелевший Карпыч подобрел и стал показывать работникам, как он хорошо живёт.
- Вот тут у меня кладовка, - показал он на узкие двери с огромным висячим замком – В ней, всё есть! – добавил он многозначительно. – Пойдёмте дальше. – Они спустились с красивого крашеного крылечка во двор. Карпыч показал на новенький мотоцикл.
- Вот, « Урал» у меня новый, ещё даже не заводился, а за им мотоблок стоит, тоже новый! Я старьё не держу! Я же не нищий пенсионер! Я даже машину могу купить, только она мне без надобности. Вот сыну купил, который в городе живёт.- Он наклонился к самому уху Егорыча и добавил:
- Вот он мне спирт-от и возит. Ну, айдате в конюшню. – Во дворе Карпыча стояло три небольших сруба и в отдалении один маленький, вероятно, баня. Карпыч открыл одну конюшню.
- Тут у меня бычок на откорме и овцы. – На работников пахнуло тёплым навозным духом. Карпыч закрыл дверь.
- Но нам надо дальше,- он открыл дверь следующей конюшни и зашёл в неё. Работники последовали за ним.
- Вот и наш Борька – показал на поросёнка Карпыч. В углу просторной конюшни стояло деревянное корыто, насыпан опил и бегал небольшой подсвинок.- Двери затворите, а то выскочит, - скомандовал Карпыч. Забулдыги же приготовились ловить поросёнка. Для них это был подарок – маленький поросёночек, тут работы на полчаса, а потом Карпыч ещё нальёт, может, даже и с собой даст спиртику… Карпыч попытался похлопать поросёночка, почесать ему бока, но тот, напуганный чужими, насторожился и отбежал в сторону. Это явилось сигналом для забулдыг. Они дружно бросились на подсвинка, принялись ловить его, выкрикивая матерные слова. Принявшие по полграфина, они ожили, вошли в азарт, но поймать поросёнка - дело не простое, даже для трезвых людей. Карпыч стал останавливать их, кричал, что не этого поросёнка надо резать, а свинью, что в другой конюшне, но его не слушали. Началась такая катавасия! Забулдыги ловили поросёнка, за ними семенил по конюшне Карпыч, за Карпычем – Егорыч, все носились, крутились, кричали. Карпычу стало весело. Он хохотал, глядя, как ловко его поросёнок уворачивался от преследователей, те падали в навоз, матерились, пытаясь схватить его за ноги или уши. Карпыч восторженно вскрикивал и хлопал в ладоши, когда в очередной раз поросёнок проскакивал мимо рук ловящих. Конечно же, он не ожидал, что станет участником такой комедии и был просто счастлив. Но вот поросёнок, шмыгнул между ног Карпыча. За ним прыгнул один из ловящих. С другой стороны на поросёнка упал второй преследователь. Карпыч запнулся и рухнул на навозный пол. На него сразу навалились. Карпыч смеялся.
- Вы что, дураки, я же не поросёнок! – Он попытался встать, но где там, на нём сидели все трое. Неожиданно чья – то сильная рука схватила его за горло, ловко перебралась к подбородку, остановилась на складках жира и бодрый голос прокричал:
- Егорыч, давай быстрей нож, я его держу! – Когда эта фраза дошла до сознания Карпыча, он похолодел. Дикий страх сковал всё его тело. Карпыч с ужасом представил огромный нож Егорыча, наточенный острее бритвы. Как он распластнёт его горло от уха до уха! А из него хлынет на навозный пол его, Карпыча, кровь… По всему телу Карпыча молнией прошла судорога и сковала его окончательно. Старик хотел крикнуть, но не смог даже открыть рта, лишь только в голове его с невероятной скоростью понеслись различные картины, воспоминания, фразы, мысли. Они наскакивали друг на дружку, перемешивались, звучали разными голосами и бежали, бежали… Но вот в голове Карпыча ясно возникли пятилитровые полиэтиленовые баллоны со спиртом, кладбище и могилы, могилы с фотокарточками. Он узнавал их. Все они ходили к нему за спиртом. Некоторые были ещё молодые… И страшный, не земной голос:
- Это ты их извёл! Пришла пора отвечать…- Жалкий голосок оправдывался:
- Не я один ядовитый спирт-от продавал… - И снова голос:
- Все ответят… - Жалкий голосок начал читать молитву. Запинался, врал, молол что попало.
- Отче наш, Еже еси на небесех! Да Светится имя твоё! Да будет воля Твоя! Господи! Прости меня грешного! И избави от лукавого! Хлеб наш насущный даждь нам днесь и не введи нас во искушение! И присно и во веки веков… Господи прости! Господи прости! Господи прости!
- Ладно,- прозвучал голос. – Оставайся пока…
Тут же в голове Карпыча что-то щёлкнуло, словно тумблер переключился, и он ясно услышал:
- Хрю! – Услышали это и нападавшие. Они повернулись на звук. Возле дверей, растопырив ноги, стоял подсвинок и с недоумением смотрел на людей. Карпыча подняли на ноги. Пол бороды его было в навозе, выше колен, на штанах, проступило большое мокрое пятно, рот перекошен. Он медленно, переставляя негнущиеся ноги, молча, пошёл в дом. Работники виновато побрели за ним. Поднявшись на четвереньках на крыльцо, Карпыч с силой захлопнул за собой дверь дома. Работники остались во дворе, не зная, что делать. Тут же в избе зазвенели стёкла, и из окна, вместе с рамой вылетела бутыль со спиртом. За ней полетели ёмкости поменьше. Всё это падало на землю, разбивалось, разливалось, разнося по округе спиртовую вонь. Забулдыги поймали одну двухлитровую бутылку и бросились за ворота. Кольщик Егорыч побежал в другую сторону… Старуха Карпыча орала что есть мочи:
- Митрофановна! Вызывай скорую! Старик мой с ума спрыгнул!
P.S.: Фото из интернета.