Никто не знает - когда на станции нашей судьбы снова остановится тот поезд,на который мы однажды опоздали.А как же хочется практически каждому из нас вернуться в прошлое и переиграть канувшие в Лету ситуацию,случай,свидание!А если такой инцидент носил ещё и судьбоносное значение,то попасть в такой поезд - это самый реальный шанс фактически набело переписать свою неудачно складывающуюся жизнь.
Идут годы.Мы обрастаем привязанностями и привычками,пристрастиями и привилегиями,а на самом деле - копим ненависть и злость и ждём подходящего момента,чтобы отомстить избранным виновникам и врагам за наши неурядицы и невзгоды.Но разве такое отмщение перевернёт всё с ног на голову и хотя бы толику изменит к лучшему?
Жил некогда в городе Фатумбурге Амвросий Погорельцев.Не имел ни кола ни двора,страдал слабоумием,родственники его забыли и он никого из них не помнил.Скитался Амвросий от дома к дому,от семьи к семье,в основном на околицах и окраинах,потому что в центре богатые снобы и скупердяи даже на улицу,где возвышаются их вот-вот готовые лопнуть от количества этажей и комнат особняки,не пускали.Так вот дрейфовал и странствовал Амвросий,не зная:где будет спать и что станет есть завтра.
А исполнилось на те поры несчастному малому тридцать четыре года.Выглядел местный юродивый детинушкой крепким - косая сажень в плечах,голова,что увесистое ядро,руки-оглобли и ноги - столбы телеграфные.Если бы не врождённое переключение мозга на восприятие окружающей действительности глазами двухлетнего ребёнка,стал бы Погорельцев лучшим силачом в округе - борцом,боксёром либо тяжелоатлетом.Но то ли Бог,то ли кто-нибудь ещё рассудил иначе - и детство и юность Амвросия прошли в этом расплывчато-миражном состоянии полуяви-полусна.
И вот в первые сутки опосля тридцатичетырёхлетия на остывающей от дневной июльской жары мостовой пустынной ночной улицы встретили бредущего наугад и задумавшегося над очередным пустяком Амвросия три старца - не то чтобы седых,не то чтобы очень бородатых,давно перешагнувших порог зрелости,но не древних,не полных и не толстых,не высоких и не низких.В фиолетовых балахонах,с золотыми медальонами на груди с изображениями креста,полумесяца,яня с инем и звезды Давида.
Ничего не говорили городскому сумасшедшему собранные воедино непонятные символы - он увидел всего лишь добрых волшебников из сказки,не раз слышанной Погорельцевым из уст доброй девочки Маши,пятиклассницы и отличницы.
- Стой где стоишь,славный молодец Амвросий! - прогудел голос первого старца,самого высокого и,значит,самого умного и самого главного.- Стой смирно и начинай потихоньку понимать всё,что не понимал раньше.Вспоминай то,чего пока ещё не происходило!Загляни вглубь души своей и обрети разум,а вслед за ним и мудрость,позволяющую узреть истину и отличать тайны,скрываемые от замутнённого взора человеческого!
Амвросия отбросило назад и вверх,словно от внезапного и сильного электрического разряда.Но юродивый удержал равновесие и несколько мгновений,казавшихся ему потом необыкновенно долгими,стоял не шелохнувшись,после чего,резко выйдя из оцепенения,вполне осмысленными глазами стал оглядываться вокруг.
Старцы никуда не подевались.Всё это время они стояли напротив и наблюдали за шоковым процессом исцеления.Видя,что потрясение детинушки уж больно велико,вперёд вышел второй старец и на вытянутых руках протянул новорожденному серебряную чашу с мутноватой жидкостью,по цвету напоминающей олифу или машинное масло:
- Выпей,человече,исцеляющее снадобье,и обрети веру в себя,умение говорить внятно и слышать правильно,понимать людей с их сильными качествами и дурными привычками,а также стойкость и волю к победе.
Выпил Погорельцев и опять замер - так попадающие в иной,неведомый и не представляемый ранее мир вольные или невольные путешественники испытывают стресс,в одних случаях перерастающий в шевелящий волосы на затылке ужас,в других - в радостную эйфорию.
Второй старец осторожно вытащил из частично окаменевших пальцев чашу и ловко спрятал драгоценную реликвию в многочисленных складках балахона.
Выступил вперёд и третий старец,протягивая целимому большой ломоть ржаного хлеба:
- А отведай-ко,молодче,ковриги вечности,и ощути в себе силу богатырскую и ответственность за родимый край,за землю-матушку,за государя-батюшку,за сирот бесприютных и калик перехожих,за горьких вдов и обманутых невест,за детушек и родителей,за поля и реки,за леса и долы,за каждое деревце малое,за каждый камушек придорожный!
Амвросий бережно,как младенца,взял ковригу,затем аккуратно разломил подаяние пополам,и вскоре на огромных ладонях не осталось ни крошки.
Внимательные синие глаза обратились к гостям дорогим,к целителям небесным,и по старому обычаю обретший себя и смысл жизни мужчина трижды низко поклонился лекарям духовным,а затем ответствовал:
- Благодарю вас,мудрецы горние,пришельцы величественные!Открыли вы ставни глаз моих незрячих,распахнули ворота ушей неслышащих,разомкнули уста немые,вернули речь человеческую,возродили силушку немеряную!Все ваши наказы исполню не только в уплату за исцеление чудесное,но и по совести пробудившейся и во имя земляков моих,молящих о защите и спасении.Об одном прошу,оставьте мне что-нибудь на память о вашем посещении,чтобы я помнил об этой ночи,когда я родился заново и увидел:как действительно прекрасен мир,в котором я живу!
Третий старец одобрительно кивнул,в мгновение ока очутился рядом с Амвросием и одел на шею благословлённого такой же медальон,какой носили все трое неожиданных гостей.
Врачеватели душ и тел человеческих исчезли столь же стремительно,сколь и появились.Но ещё минут десять звенело в ушах повзрослевшего детинушки:"Гляди ужо,добрый молодец!Ты клятву давал,тебе и ответ держать.Умри,но защити отечество от врагов лютых и супостатов бесчинствующих!"
Занимался рассвет.Стрелы первых лучей восходящего солнца попадали в окна и поднимали на ноги заспанных горожан,чтобы вовлечь своих не всегда довольных жертв/ведь сны бывают красочные и сладкие/ в повседневные дела и заботы.
По улице имени Настоящих Героев,величаво расправив плечи и выпятив грудь,чинно шествовал отныне легендарный богатырь Амвросий Погорельцев,опоясанный старинным мечом искусных мастеров.Острый как бритва клинок в любую секунду готов был сразить всякого,кто позарится на родину могучего воина и на людей в ней проживающих.
Фатумбуржцы недоумённо провожали взглядами разительно изменившегося вчерашнего дурачка,а над городом гремела грозная песня:
"Уж коли на землю нашу славную
Басурман придёт тьма-тьмущая,
Не сверну ни в жисть я в сторону,
За народ сложу я голову.
За народ сложу я голову,
Но то сделаю не ранее,
Чем врагов полягут полчища,
Тучи чёрные разгонит красно солнышко".