В День Покрова Пресвятой Богородицы на Руси традиционно играли свадьбы.
Этому обряду придавали огромное значение, молодые вступали в иную, взрослую, жизнь, и родственники, гости возвеличивали этот акт. Именно поэтому в свадебных песнях довольно часто встречается обращение «князь», «княгиня», «боярин», «боярыня». В сакральный день молодых особенно оберегали от воздействия темных сил, поэтому традиции хранились веками.
В работах этнографов свадебные обычаи занимают центральное место, что свидетельствует о значимости вступления в брак для крестьян. Это настоящий кладезь народного творчества, богатейший материал для анализа мировоззренческих представлений народа. Каждое действие имеет определенный смысл и символизирует напутствие в достойную, богатую, плодовитую жизнь.
Свадебный обряд конца 19 - начала 20 веков в Псковской губернии, записанный этнографом Г. Ореховым.
Сватовство
Сватом выбирался человек, умеющий говорить «красно», обычно, из числа родственников жениха. Если родственники страдали косноязычием, то специально приглашался сторонний опытный сват.
Перед выходом из дома мать жениха снимала с себя пояс и несколько раз ударяла им по спине свата, приговаривая: «не я бью, удача бьет».
Обычай «прибивать удачу» часто встречается и при исполнении других обрядов, при первом выгоне скотины на поле, к примеру. Интересно, что это действие исполняют исключительно крестьянки, в отсутствие матери, например, старшая сестра или тетка жениха. Мужчинам не пристало «заниматься подобной глупостью».
У входной двери дома жениха под ноги свату обязательно бросали шубу, считалось, что это к шумной, веселой свадьбе («Бросил шубу, наделал шуму»).
Выехав за деревню, сват останавливал свой экипаж и проводил кнутовищем черту за повозкой. Этим актом он как бы отсекал возвращение.
В доме невесты сват старался незаметно провести рукой по печке в знак «справного угощения», достойного приема. Сватовство, обычно, начинали со стороннего торга. К примеру, спрашивали хозяев: «Нет ли у вас поросят продажных?» Хозяева, смеясь, отвечали, что нет. Тогда сват продолжал: «А девок?» Ему отвечали, что есть одна. Приветливость хозяев свидетельствовала о том, что жених нравится. Во время сватовства проводят предварительный сговор о приданом невесты, основное обсуждение выносится на рукобитие.
Рукобитие
В назначенный день в дом невесты приходили жених, отец жениха и другие родственники, обычно мужчины. Войдя в избу, жених прятал принесенную с собой бутылку водки под лавку. Речь начинал отец жениха: «Раз между нашими молодыми совет да любовь, можно и дело начинать». Родители невесты соглашались. Гости поочередно подходили к рукомойнику, мыли руки и вытирали полотенцем (уручником), подаваемым невестой. Потом все садились за стол, родственники жениха по одну сторону, родственники невесты – по другую. Молодым отводилось особое место, они сидели рядом. Собравшиеся сидя молились, испрашивая благословения на начало дела. Первым поднимался отец невесты, за ним вставали все остальные и отвешивали поясные поклоны. Невеста начинала плачи, кланяясь своим родителям в ноги. Отцы молодых надевали специально приготовленные для этого случая рукавицы и хлопали друг друга по руке.
- Хорош товар, - нахваливал дочь отец.
- По товару и купец, - вторил сват.
Начиналось застолье. Жених доставал принесенную бутыль, хозяева накрывали стол заранее приготовленными припасами. Пока старшее поколение обговаривало приданое и свадебный обряд, молодые целовались, не скрываясь.
Рукобитие заканчивалось одариванием. Невеста подносила жениху вышитый платок, а всем гостям по самодельному поясу, жених дарил своей избраннице золотую монету, после чего отправлялись кататься по деревне, оставив за столом будущих родственников.
Прощание молодой с деревней. Девичник
За три дня до свадьбы начиналось прощание невесты с деревней. Группа женщин с песнями-плачами шла по деревне до поля. На околице из круга выходила невеста и кланялась поясными поклонами на все четыре стороны. Затем женщины возвращались в деревню, останавливаясь перед каждым домом. Хозяева встречали их за воротами. Невеста кланялась хозяевам, приговаривая: «Прости, хозяин и хозяюшка с милыми детками, коли в чем когда поперечила». Хозяева отвечали: «Бог простит». Так обходили каждый двор утром и вечером три дня.
Накануне свадьбы девушку-невесту подружки вели в баню, где ей с песнями расплетали «девичью косу». Известно, что прическу в одну косу носили исключительно девушки до замужества. Замужние женщины заплетали две косы.
После бани отправлялись в дом, где под образами был накрыт праздничный стол, в центре которого возвышалась елка, украшенная лентами, лоскутками и бумагой. Елка символизировала неувядающую красоту. Под образами сажали грустную невесту, подруги (боярки) рассаживались за стол. Перед каждой была положена лента с бантом (куверт). Наступала тишина. Гости, толпящиеся в углах избы, замолкали, предчувствуя важность момента. Наконец раздавалось печальное пение:
«Как у нас было при вечере
При последнем часу вечера
При поре было, при времечке,
При княгинином девичнике
Все столы были снаряжены.
Бранным скатертем украшены.
Как за этим за дубовым за столом
Полный стол гостей насажено
Все-то гости – красны девушки
Не все девушки, молодушки,
Все покрытые головушки.
Все гости веселы сидят.
Одна княгинюшка не весела.
Она мылася, чесалася
Под венец златой справлялася.
Со всеми девушками прощалася:
«Вы прощайте-ка, подруженьки мои.
Не на век с вами прощаюся
Не на век я разлучаюся
Завтра в церкви обвенчаюся
И вернусь я к вам не девушкой
А вернусь я к вам молодушкой
Со покрытою головушкой».
Печальные песни и плач невесты продолжались до тех пор, пока не приезжал жених. Одна из подруг брала его за руку и подводила к невесте. Жених обязательно обносил всех собравшихся рюмкой водки. Ставился самовар, начиналось чаепитие, пели песни:
«Затрубили во трубушку
Рано по заре.
Заплакала девушка
По своей косе:
«Коса моя косонька,
Русая коса,
Поутру ранешенько маменька плела.
Ввечеру позднешенько
Девушки плели
Заплетали косоньку лентами алыми.
Приехала сватьюшка немилая.
Взяла мою косоньку в обе руки.
Оборвала косоньку, не жалея».
Девичник затягивался до полуночи.
Свадьба
Утром в день свадьбы в домах жениха и невесты происходило благословение. Под образами праздничной скатертью накрывали стол, на котором буханка ржаного хлеба, солонка и тарелка. Дружкой приглашали местного знахаря, который за свои услуги брал подношение. Проигнорировать ведуна боялись в страхе, что он «испортит свадьбу».
Дружка обводил молодого или молодую вокруг стола три раза, шепча молитвы. Потом жениха или невесту ставили под образа, рядом становился дружка, напротив друзья или подруги.
Первым подходил отец со словами: «Благословляю тебя на счастливое житье» и опускал в тарелку медную монету. За ним подходили все родственники и тоже опускали монеты. Дружка подносил самым почетным гостям рюмку водки, а женщины пели особые, «благословенные» песни:
«Благослови Боже-Боженька,
Свадьбу играти, Боженька,
Начинати, Боженька,
Князя женити (имя), Боженька
Княгиню брать (имя), Боженька,
Случати вместе двух молоденьких
Двух зачаженных.
Над ними Божья милость,
Мать Божья - Богородица,
Воскресеньице Светлое,
Над ними свечи топятся
Свечи воску ярова
Еще шелку белого
Святый око, Боженька,
Будь на свадьбе, Боженька,
Скуй нам свадьбу, Боженька,
Крепкую, твердую, боженька,
Долговечную, Боженька,
С младости до старости
До маленьких деточек.
Есть ли в небе Боженька,
Матушка да с батюшкой?
Приступайте по одной доске
Ко дубовому столу наделяти
Свою дитятку милую
Серебром и золотом
Еще скатным жемчугом
Еще Божьей милостью».
Потом девушке в последний раз причесывали голову и накрывали покрывалом. Наконец наблюдатели сообщали, что жених приехал, девушки выводили невесту во двор. Жених старался «украсть невесту», подхватив и усадив в свой экипаж. Но девушки надежно ее прятали. Вся процессия заходила в дом, и начинался торг. Жених должен был выкупить «девичью красу» у подружек и заставить дружка невесты снять с нее покрывало. Этот акт означал, что жених может занять место рядом с избранницей. Торг всегда сопровождался шутками с обеих сторон. Наконец, сторона девушки решала, что выкуп достаточный и дружка невесты снимал с нее покрывало и отводил молодых за стол. Пару благословляли иконами, а затем с особыми причитаниями разламывали краюху хлеба, давая первые куски молодым, а затем и гостям. На столы устанавливались яства, и гости садились за угощение. Молодые в этот день к пище не притрагивались.
Угощенья сопровождались специальными «отъезжающими» песнями:
«Весела горенка Григорьевна
Во сыром бору она валена,
Вострым топором она рублена,
На борзых конях с лесу вожена,
Вниз по воде она сплавлена,
Высоко на гору она тягана,
На веселом местечке поставлена.
В той ли горенке пир пировати?
Пир пировати,
Свадьбу играти,
Свадьбу играти, сыновей женити,
Сыновей женити, дочек отдавайте,
Сына женю, я подмогу веду
Дочку отдаю я поилочку.
С востоку до западу
Протекал серебряный ручей,
Еще речушка быстрая,
Быстрая, каменистая,
За той за быстрой речушкой
Стоит Церковь Божия –
Низкая, плоская, верхом чуден крест позолоченный.
В этой Церкви Божьей
Двое молоденов стоя Богу молятся,
Просят в Боге милости:
Три здоровья в голову,
А четвертое – в ретивое сердце.
Здравствуй, здравствуй, князь молодой со своею княгиньюшкой!»
После обеденного стола свадебный поезд отправлялся на венчание. Впереди ехал дружка, подвязанный полотенцем, за ним молодая пара и гости.
Во время венчания каждый шаг молодых примечался. Кто из них держит свечу выше, тот и хозяин в доме. Чья свеча после обряда окажется короче, у того и век короче.
Из Церкви отправлялись на основные гулянья в дом жениха. По дороге голову невесты подружки накрывали специальным покрывалом. Отец молодого встречал пару в сенях, осыпал их житом и хмелем, приговаривая: «Жито на житье, хмель на веселье!»
Молодых вели за стол, невеста остается под покрывалом, закрытой от чужих глаз. Свекор кнутовищем несколько раз приподнимал его под пение-уговор женщин:
«Рыбушка, не прыгайся,
Авдотьюшка, догадайся,
Ладят тебя раскрывати, на весь честной народ показати,
Покажите молодую
Семеновну новоявленную»
Свекор решительно снимал покрывало, и гости одобряли выбор жениха: «Хороша, хороша, молодая». За то, что отец снял покрывало, невеста должна его одарить платком и поднести ковш пива. Но он будто не замечал подношения. Тогда женщины запевали:
«Жарко, жарко уголье
Тошнехонько молодушке
Пристояла ноженьки,
Придержала рученьки
Ко медовому ковшу.
Скоро ль, свекор-батюшка
Примет ковш со брагою?»
После этой песни свекор брал ковш из рук невесты, и это считалось началом «княжьего стола».
Молодые сидели под образами, есть в этот день им запрещалось. Между тем, гости, с шутками и песнями, пировали на славу, перемежая угощенье криками: «Горько! В рюмке таракан». Таракана можно было «вывести» только поцелуем молодых.
За столом боярки (подружки невесты) пели специальные песни, за которые гости должны были им платить:
«Умны бояры князевы,
Поумнее их князь молодой,
Подсек березу по темному бору,
Подобрал ягоду во сыром лесу,
Подкопал медуню в зеленом саду,
Украл девушку от батюшки,
Не дал березе раскинутся,
Не дал медуне повыцвести,
Не дал ягодке повызрети.
Красная девушка подивитися
Раскинься береза подсеченная,
Расцвети медуня подкопанная,
Вызрей ягодка сорванная.
Носи, девушка, плат не складывая,
Терпи горюшко, не сказывая».
Пир продолжался далеко за полночь. Наконец, дружка брал под руки молодых, шептал заклинанья и вел в отдельную избу, где приготовлена брачная постель.
Утром гости являлись будить мужа и жену. Они готовили им различные шутливые испытания. Например, сливали воду в рукомойнике. Молодая должна была «выкупить рукомойник», привязав к нему заранее приготовленный пояс. Молодую жену «испытывали работой», заставляя мести дом. Она откупалась подарком, привязанным к венику.
На второй день свадьбы продолжалось гулянье в доме мужа. Молодоженам, наконец, разрешали есть. Им специально готовили курник (пирог с курицей, считалось, что куриное мясо способствует плодовитости пары). П
На третий день пара отправлялась в дом невесты. Зять в пояс кланялся теще в благодарность за сохраненную девственность его жены. Свадебный пир перемещался в дом тестя.
Гулянье длилось несколько дней, в зависимости от достатка родителей молодых.
Обряд записан Г. Ореховым, журнал «Живая старина» 1913 год.