I
- Поехали, - кричит мужчина с сединой на висках. – Поехали, кому говорят. Почему никуда не едем? Товарищи!!! Я не чувствую запуска. Сергей Павлович, жмите пуск! Приём, Сергей Павлович, как слышите?
За большим во всю стену зеркалом кристально белой палаты сидел ефрейтор Петров, который после возгласов своего контролируемого объекта сорвал с красного телефонного аппарата обмотанную синей изолентой трубку и доложил «куда надо»:
- Товарищ, генерал-майор, «Кедр трескается». Что делать? – вопил ефрейтор.
- Феназепам ему дайте, всё как всегда. Первый раз что ли? – размашисто ответил прокуренный бас.
- Первый раз, товарищ генерал-майор.
- Ну иди уже, зови врача.
- Слушаюсь, товарищ генерал-майор.
Дождавшись гудков, бывалый служивый пробормотал «Опять новенький. Что за люди такие?» и повесил трубку, продолжая дальше собирать пасьянс.
Ретивый ефрейтор бросился к двери, набирая секретный код четыре нуля, в поисках любого мед персонала. В коридоре было пусто, как и следовало ожидать. Оглядевшись, взвесив все за и против, бежать направо или налево, а подумать стоило, до ближайших людей в обе стороны было по метров сто, не считая спуска с десятого этажа на восьмой, по старым раздолбанным лестницам, мимо ограждениям с надписями советским шрифтом «ремонт», висящих уже лет тридцать. Выбор пал налево, через зелёную дверь, хотя по инструкции, в понедельник необходимо выходить через голубую, которая находилась сейчас справа.
Спустившись по лестнице, перепрыгивая через разбросанные кирпичи и сломанные лопаты, Петров наконец-то повстречал человека, но это была уборщица тётя Рахима. Опять же, позабыв все инструкции, ефрейтор Петров кинулся к первой попавшийся женщине, затребовав врача наверх, но опытный выходец из южной страны бывшего советского союза, схватив своё ведро и вцепившись в черенок швабры, двинулась скорее прочь, не произнося не слова. У неё были чёткие «рекомендации» не контактировать с гостем в погонах с последнего этажа.
После безуспешной попытки заговорить с уборщицей солдатик побежал дальше, где с лёгкостью обнаружил молодую девушку в белом халате, выходящей из палаты, с пустой капельницей в руке.
- Там, это, надо, сказали, с верху… - разглядывая фигуру девушки затараторил ефрейтор, - Феназепам, дать, наверху, - переводя взгляд с ножек на грудь, отрывисто бубнил Петров.
Все работники больницы были предупреждены о человеке в погонах, поэтому девушка, выслушав и проронив лишь одно слово «ждите», покатила капельницу в свою рабочую комнату и позвонила «куда надо», уже в другое место. А в это время Петров спешил на пост, только теперь он осознал, что оставил объект без наблюдения.
II
По возращении на место, глядя через рабочее окно ефрейтор Петров не обнаружил подконтрольный себе объект лежащим на кровати. Его очам лишь открылся вид на пустую белоснежную комнату, стул да параллельно зеркальной стене поставленную кровать с откинутым одеялом и отпечатком в виде человеческого тела на подушке и матрасе . Йокнуло в груди у паренька, чувство страха всплыло в горле и застряло там давящим шаром.
- Куда «тыква» убежала? – ефрейтор бросился к другой двери комнаты, клацая по клавишам всё тот же секретный код четыре нуля. Дверь отворилась, семь шагов в полутьме, поворот ручки и человек в погонах переступает порог запретного ему пространства, в очередной раз нарушив инструкцию.
Опасения были напрасны. Убежать никуда невозможно, если ты двадцать пять лет пролежал на кровати без движений, но каким-то образом, приложив все свои космические силы, тело сдвинулось с места и плюхнулось на пол, мигом потеряв сознание из-за перепада давления, стянув лишь за собой край одеяла.
- Чуть не уполз баклан, повезло, - тут Петров успокоился и вспомнил о камерах видеонаблюдения в комнате, о нарушении им всех возможных инструкций. Он почесал макушку, пошарил в карманах, в общем выполнил все привычные для себя действия, смягчив напряжение от сложившегося конфуза и подумал, что негоже оставлять елесопящее тело на полу. Надо сделать хоть что-нибудь, дабы оправдать свои действия перед начальством. Поэтому через секунд он ухватил маленького седовласа под мышками и затащил на кровать, укрыл одеяльцем и ушёл.
Через десять минут в белую комнату вошла нерасторопная пухлая старушенция. Дала мужику в нос нашатырём, после чего тот снова пришёл в себя и залепетал.
- Где я? Где Сергей Павлович?
- Где-где, на Байконуре твой Сергей Павлович.
- А я где?
- Где-где, на орбите. Времени мало остаётся, надо эксперименты провести. Я тут тебе поесть и попить принесла.
- Да, это правильно, - и стакан с разбавленным транквилизатором моментально стал пустым. – Где мой карандаш? Снова улетел? Он же был привязан. Мне кажется, я это уже проделываю неоднократно.
- Правильно, голубчик, то же тренировки были. Забыл что ли?
- Всё верно, всё верно, - объект сонно бормотал, а женщина перекрестилась, прожевала что-то себе под нос и направилась к двери.
III
- Просыпайся, Юра.
- Ефрейтор, принеси мне писсуар.
- Юра, Юра, я давно уже не ссаный ефрейтор, я уже генерал-майор.
- Ну да, а я на Плутон летал.
- Ты даже на Марсе не был, окстись.
- А что, кто-то был? Кто? Титов?
- Какой Титов, никого там не было.
- А на Луне кто ещё был?
- Никого, никого больше не было. Доволен? Каждый раз ты спрашиваешь одно и тоже, наверное я сам виноват, что не умею манипулировать тобой. Зато ты видишь, я полностью открыт и ничего не скрываю.
- Но вы скрываете правду от всего человечества. Я был первым на Луне, я! А вы отдали первенство американцам, да ещё и фильм для них сняли. Мало того, что мою жизнь испортили, так ещё и водите за нос сотни миллионов советских граждан!
- Юра, Юра, нет больше союза. Развалился он. Теперь мы живём в России.
- Как развалился?
- Как ракета-носитель, отпускающая свои ступени восвояси. Эх, Юрочка, а у тебя походу склероз начинается. Или уже давно начался? Я что-то не помню. За двадцать пять лет многое изменилось, тебе уже шестьдесят, ты поседел, страны нет, генсеков нет, лишь я продолжаю стабильно навещать тебя, правда, часто что-то в последнее время. Да, кстати, теперь за тобой новый парнишка наблюдает – сержант N из кремлёвского полка, предыдущий-то ефрейтор накосячил, ой накосячил. Да что удивляться? И года прослужить не могут, что за народ? Вот я, ну ты помнишь же, пять лет за тобой наблюдал, а потом учиться отправили, карьеру стал делать.
- Не смеши меня, Сеня, в тридцать четыре пойти учиться…
- А что? Никогда не поздно. Я показал хорошую выдержку, терпение. Думаешь легко сидеть там и наблюдать за твоим телом? Это мучительно сложно, Юра.
- Да перед моим глазами металл по иллюминаторам тёк, камера трескалась, что ты мне лапшу по ушам наматываешь? Принеси мне костыли лучше, учиться ходить буду. Учиться никогда не поздно, - и голова старого космонавта повернулась на правую сторону, направив взор на окна с занавесками, к свету.
- Сержант! Добудь костыли, - крикнул генерал-майор.
- Никак не могу покинуть пост, - прозвучал голос из шипящего динамика в палате.
- Что? Ты тупой что ли? Беги за костылями, сопляк, а то сам на них уйдёшь отсюда. Бегом!
- Слушаюсь, товарищ генерал-майор.
- Вот, балбес. Правильного из себя корчит. Да у нас таких правильных пол страны. Одни уже на бэхах гоняют, а другие до сих пор в очередях стоят в дедовых калошах.
- Почему свернули лунную программу? Нам необходима Лунная база для переработки марсиита в готовое топливо, нам необходимы поселения на новых космических территориях. За марсиитом будущие. Одного грамма марсиита хватит на освещение всей планеты в течении месяца. Мы должны лететь на Марс!
- Юра, Юра. Для полётов на Марс нужны новые корабли, время на их разработку, деньги на постройку, а на синтез марсиита по оценке учёным уходит немалых двадцать лет!
- Это данные шестидесятых, сколько я уже лежу? Технологии совершенствуются, к двухтысячному году мы были бы главной мировой державой мира, обеспечивающим энергией всю планету Земля и околоземные пространства, принадлежащие нам.
- Партия решила, что на наш век нефти хватит, ты же всё знаешь. Сейчас мы занимаем лидирующие позиции по добычи нефти и газа. Мы первые, Юра.
- Вы первые, кого имеют в задницу.
- Юрий, ну как так можно? Человек-эталон не может так выражаться.
Неожиданно дверь в палату распахнулась и перед генерал-майором очутился сержант N с новенькими деревянными костылями.
- Ты куда забежал, сволочь? Почему не постучался, гадёныш?
- Срочно, доставил, просили, - чего таить, солдатик запыхался, ведь пришлось оббегать три этажа, лишь на шестом удалось урвать у какого-то деда костыли, бежать на пятый было уже самоубийством, время поджимало, как ему казалось.
- Костыли дал и ушёл.
- Слушаюсь, товарищ генерал-майор, - донёсся возглас из комнатушки за белой дверью.
- Ну, Юрочка, будешь учиться ходить? – акцент был явно сделан на последнее слово.
- Ноги сами потом пойдут, а руки у меня крепкие.
- Ну давай, - протянутые костыли были выхвачены на полуслове.
- Если я смогу и Россия сможет, - Юрий перешёл в положение сидя на кровати, - и на Марс ещё полетим, и Лунную базу построим, - ноги были сброшены с кровати, - и американцам задницу надерём, и флаг советский пригвоздим в лунном грунте, - костыли уже зажаты под мышками, - и заживёт тогда народ советский в счастье и гармонии, - дряблое тело перешло в горизонтальное положение посредством кривошипного механизма производства «Матушка природа».
- Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества, - таких перегрузок организм, увы, не выдержал и тело грохнулось на пол.
- Юра, Юра, что мне с тобой делать? Нет уже денег для поддержания твоего автономного жизнеобеспечения, была система, да сплыла. Твои амбиции, твой альтруизм, куда тебя привели? Не хватило тебе терпения, вся страна терпит, а ты не смог, а ты не смог, Юра.
IV
Очнулся Юрий лишь на следующий день и первым делом начал рыскать свои костыли, а обнаружить их не мог.
«Только не паниковать, а то снова вырубят. Возможно костыли под койкой. Можно плюхнуться на пол, всё же лучше чем просто тут лежать. Это одно маленькое усилие для человека, но…»
- Где мои ноги?!?! - Скинув одеяло, прославленный космонавт, наблюдал лишь два обрубка выше колена, перемотанные красными бинтами и отходящим от них кровяным шлейфом на левую сторону кровати.
- Где мои ноги, крутить вас в центрифуге! Где мои ноги? Как ходить-то я буду? Где мои ноги… - солёный металл железного человека орошал морщинистые каналы исхудалого лица.
Спустя час, после сиюминутного доклада сержанта N, на секретную дислокацию в городскую больницу прибыл понурый генерал-майор. Словно в последний раз он поднялся по всем ступенькам до десятого этажа, разглядывая всё вокруг и ностальгируя по молодости, о том, как он пять лет изо дня в день ходил сюда и наблюдал за человеком легендой, обретшим для себя новое место проживания, недаром место гибели космонавта была деревня Новосёлово. Генерал-майор входит в кабинет на десятом, вводя неизменный за двадцать пять лет секретный код, а зачем менять? Тут никогда не бывает посторонних. Проходит мимо сержанта, всё тот же код и вход, словно в другую галактику, эдакая телепортация в будущие, но такое знакомое, что хочется прослезиться от умиления.
- Что с ногами, Сеня? – генерал-майор стучит каблучками, прохаживаясь по комнате до окна и садится на стул рядом с кроватью в тишине вечной мерзлоты и малых ветров. – Где мои ноги?
- В музее, Юра, - потупленный взгляд в пол. - Великие мощи Гагарина выставлены на всеобщее обозрение. Очередь мегаметровая. Тебя любят, Юра, - всей своей невозмутимостью в лице генерал-майор уставился в суетливый паралич собеседника.
- Но…
- Я пришёл к тебе с хорошими новостями. Байконур наш. После развала-то профукали космодром, денег не было, пришлось от американцев летать. А сейчас отжали наш родной кусок. Скоро и «Мир» будет наш, как завершится десятилетний контракт с китайцами, половина срока осталась.
- Да надо Луну осваивать, - завыл Юрий, он говорил на автомате, воображая китайцев в космосе, для него эта новость стала немым шоком, - экспериментировать с пилотируемыми полётами, отправлять марсоходы на поиски марсиита для его детального изучения, - жалобные глазки, повидавшие космос, Землю с высоты спутникового полёта, лунный грунт на поверхности земного спутника уставились в звёздное небо.
Генерал-майор, помотал головой, встал со стула и направился к двери, а на выходе обернулся со словами:
- Нет денег, Юра, нет денег, - рукав кителя задрался, оголив золотой Ролекс, а здоровенный перстень скрежетнул по пластиковой ручке белоснежной двери.
V
- Товарищ генерал-майор, - это был сдержанный голос сержанта N, - разрешите доложить.
- Валяй.
- Сегодня в 10:34 утра дворник Утин обнаружил тело мужчины, выпавшего из окна больницы. Этим мужчиной оказался доверенный мне секретный объект. Признаков жизни у объекта не обнаружено.
- Всё-таки разбился Юрка, от судьбы не уйдёшь.