-За что задержан,сержант?
- Так ведь бич,бродяга,товарищ капитан. Да и паспорт просроченный,такие еще при Хрущеве выдавали. Вот патрульный экипаж и привез. Сейчас оформим и в приемник-распределитель.
- Понятно. Ладно,оформляйте,только не тяните долго. В обезьяннике и так места нет-алкашня местная,проститутки. В дежурке не продохнуть от ароматов пролетариата.
Хмм... Странный какой-то бомж. Спокойный уж слишком,да и чистенький-не вонючий, одет бедненько,но не в рубище. Да,одежда тоже странная-как с рекламы зарубежной моды,годов этак 50-х. Ладно,до конца смены и,соответственно утра, еще часа четыре - на поговорить с ним время есть.
- Дежурный!
- Да,товарищ капитан!
- Давай этого странника ко мне в кабинет на беседу.
Ну давай,проходи уж, люмпен немытый, присаживайся. И откуда ты на мою голову такой взялся? Документов,почитай,что и нет. Вещей нет,где живешь-не знаешь. По учетам тебя пробили-опять же нигде не проходишь. Даже улицу в неправильном месте ни разу не перешел. Буд-то и не человек советский ты вовсе,а шпион империалистической державы. Хотя тот бы имел и документы и приводы и еще много чего. Ну так кто ты есть таков, Тихон Милентьевич?
- Да чего тут рассказывать,господин,ой простите,товарищ капитан. Всё равно ведь не поверите. Или в дурку сдадите или в ЛТП оформите. Так оно обычно и бывает.
-Ну ты начни,а я послушаю. Я сказки люблю разные,в этом кабинете их,посчитай,со времен царизма рассказывают. Тут ведь раньше что было, знаешь?
- Знаю,товарищ капитан. Околоток тут был, а в кабинете вашем сидел квартальный - Иван Сылыч Правдин, огромный такой человечище. Кулак,что твой арбуз! А над столом тогда висел портрет Его И.В. Николая Второго.
- Вот ты брехун, Тихон. Ну откуда ты все это знаешь? Даже фотографий не осталось-все сгорело в пожаре 41-года,аккурат перед наступлением фашистов.
- Да был я тут раньше, год только не упомню. То ли 1913, то ли 14-й. Перед войной мировой в самый раз. За буйство в кабаке,что в Столешниковом стоял, задержан был и доставлен пред светлые очи господина квартального. И ведь как не доставить было, ежели я драку устроил и кабак тот спалить грозился? А чего, спросите, я такое непотребство учинил? Ну вот представьте - вы пришли в кабак весной, а вышли осенью. И город другой и люди не те. Одеты чудно. О войне говорят, спорят, ссорятся. А ты помнишь, как в Санкт-Петербурге, на Сенной зашел рюмочку пропустить с холоду, поскольку октябрь был на дворе и дождь этот проклятущий лил. Ну где одна-там и две,потом три и пять-семь. Потом разговор пошел за столом. С кем разговор? Вот тут самое интересное-ни лица я его не помню,собеседника моего, ни имени. Одет неброско, ни бедно, ни богато. Речь...ну такая, народная-не из благородных он в общем. Стал я ему по пьяни на жизнь жаловаться. Мол торчу тут,в столице значит, всю свою жизнь. Ни мира не видал, ни людей. Мол, надоело мне все хуже горькой редьки-хочу мир посмотреть. А он меня спрашивает -осень любишь? Я ему-а чего ж ее не любить-то, мил человек? Она ж во какая-в золоте вся,урожай собран, девки все в самом соку,кругом свадьбы играют. Люблю я осень. Ну раз любишь,говорит, тогда и насмотришься ее, везде, во всей земле увидишь. А я пьяный уже был, как боцман на крейсере. А чего,говорю,давай погляжу-похожу,листья пособираю. Потом в глазах у меня помутнело все, глядь-а их уже двое сидят и меж собой спорят. Один кричит- так мол нельзя людей к себе брать, не по уставу это! А второй ему-цыц, я тут главный, хочет человек Осень узрить, значит должно и можно! Ну тут я спекся совсем и заснул. Проснулся, полтинник кабатчику кинул и на улицу почапал. Глядь, а это и не Санкт-Петербург вовсе, а Москва. Я обратно-что,мол за шутки, на кой ляд меня в провинцию привезли?! Ну там слово за слово,кабатчику в морду,мне в морду,городового свистнули. Выслушал меня квартальный, да как гаркнет- гоните отсюда шельму психическую! Ну меня и выгнали пинками на улицу. А там осень. Вздохнул я и заплакал - куда идти,что делать? Только чую- нельзя мне на месте одном пнем трухлявым торчать. Идти надо, за осенью значит, в догон. Вот с тех пор и хожу. Почитай лет пятьдесят уже. Костюм вот в Париже купил на барахолке. В Америке был, в Тибете. До Австралии на барже сухогрузной добирался. Как осень пройдет - так и я следом за ней. Посему и работа сезонная-полотером там, посудомойкой тут. Языков выучил - не пересчитать. Ну и в дурках лежал, куда ж без этого. В Шерите лежал, в Ганушкина лежал, в Самарской был. Так я ж не буйный и для людей не опасный. Подержат меня, поколют разными гадостями, а потом пинка под задницу и адью. Вот так и хожу за Осенью. Осенний странник. В библиотеках многих был,книги умные читал. Думал-вот найду чего и избавлюсь от ноши своей. Ан нет, нигде и ничего нету. Вот такие бредни, мон шер ле капитан. Ну чего, в дурку меня определишь или так разойдемся? Капитан! Уснул болезный,умаялся. Ну дык что же, пойду я тогда. А то Осень уже кончается в Москве, пора снова в путь.